Мистер Критик

ГЛАВА 1

Июльская жара в третей комнате для судебных заседаний была удушающей. Зрители, сидящие в галерее, сняли пиджаки и расстегнули воротнички, рубашки и блузки пропитались потом. Самодельные бумажные вентиляторы, сложенные из листовок по предупреждению преступности, трепетали по всей комнате. Кондиционеры в этом крыле суда не работали. И потому что институт уголовного правосудия Нептуна думал, что осуждение Элая «Уивила» Наварро было предрешено, они даже не подумали переместить рассмотрение дела в более прохладную часть здания. Казалось весьма быстрой работенкой, доказать что татуированный парень со списком приводов, начинающимся еще со школы, принялся за старое.

Вообще, тут это походило на правду, подумала Вероника Марс, сидя в задней части комнаты рядом с ее отцом. В Нептуне редко сажали тех, кто мог позволить себе долгую тяжбу. А вот если ты беден и не белый, наши колеса правосудия крутятся быстро, но не всегда честно.

Она расстегнула ворот рубашки и поправила его, стараясь сделать то, что неработающие кондиционеры не могли. Но запомните вот что: когда мы их побеждаем, мы делаем это в классическом голливудском стиле. Раскаленный зал суда… трепыхающиеся бумажные вентиляторы… судебный репортер, осуждающий ее вырез. Разве что нам не хватает судебных исполнителей в костюме полковника Сандерса[1] и галереи полной мрачных черных людей в комбинезонах.

— За прошедшую неделю вы видели, как доказательства против моего клиента рассыпаются на глазах. — Клифф Маккормак стоял в зале суда, его темные волосы прилипли ко лбу. Ему было около пятидесяти лет, рост около 190 сантиметров, он был худым, одет в серый костюм и зеленый галстук с эмблемой Jungle Jewels[2], который на одну треть был слишком броским, а на две трети как со стеллажа JC Penney[3]. Его голос был глубоким и хрипловатым, когда он обращался к жюри.

— Так называемый свидетель, который говорил, что продал оружие мистеру Наварро, забрал свое заявление спустя несколько недель после инцидента. Запись звонка о помощи, который Селеста Кейн сделала в «Бикон Корпорейшн» перед инцидентом, также противоречит большей части ее истории — включая ее заявление, что мистер Наварро словесно ей угрожал.

Это мне кажется, или кто-то положил дополнительную приправу в рисовую лапшу Клиффа МакКормака? Старый боевой конь сильно старался для Уивила. Вероника знала государственного защитника большую часть своей жизни, он был старым другом ее отца. У него была язвительная, часто самоуничижительная манера — он себя называл Кмартом правовой системы[4] — но Вероника знала лучше. Клифф тяжело работал, чтобы его клиентам доставались честные приговоры. Это была донкихотская работа в таком городе как Нептун, где правосудие продавалось, но он был одним из хороших парней.

— Обвинение приложило все усилия, чтобы изобразить закоренелого преступника, принявшегося за старое. Но что нам делать с пятью годами, прошедшими между его последним приговором и событиями, произошедшими ночью 25 января? Пятью годами, за которые Элай Наварро доказывал снова и снова, что он ответственный и законопослушный гражданин. Вы слышали от десятков свидетелей — друзей, коллег, священников — они сказали, что мой клиент работящий человек, любящий отец и муж, во всех отношения образец изменений.

Хмм… а вот тут немного рисково, Клиффи, подумала Вероника. Конечно, шесть, семь месяцев назад Уивил Наварро казался изменившимся — по крайней мере, далеко ушедшим от школьного преступного главаря, которого Вероника знала десять лет назад. Тогда Уивил был главой местной байкерской банды. Его лицо постоянно светилось в местной полицейской сводке. Но потом она увидела его на встрече выпускников, меньше года назад, казалось, он наконец успокоился. Он был счастливым мужем, заботливым отцом, владельцем мелкого бизнеса.

Все это изменилось, когда он попытался помочь Селесте Кейн в то время как ее машина заглохла в очень неблагополучном районе города. Уивил очнулся в больнице с дырой в плече и с кипой уголовных обвинений, включая попытку кражи, попытку нападения и угрозу огнестрельным оружием. Селеста дала показания, что он ей угрожал. Согласно полиции, он сжимал в руке украденный «глок», когда они приехали на место. Согласно Уивилу, он к оружию несколько лет не прикасался.

С тех пор, его когда-то успешный магазин авто деталей терпел убытки. Никто из богатых жителей Нептуна не хотел, чтобы их «бентли» и «макларены» обслуживал парень, который предположительно угрожал пистолетом одному из них. Он пару часов подрабатывал в магазине его дяди, но едва сводил концы с концами. В целом неудивительно, что он вернулся к старым привычкам с его старой бандой байкеров. Уивил старался не говорить ей больше, чем он думал она, детектив и дочь бывшего шерифа, должна знать. Вот только его новообретенная свобода очень ясно говорила, что он незаконно увеличивает свой доход.

— В конце концов, — сказал Клифф, — обвинение — карточный домик, который рушится под весом вопросов без ответов и причудливых предположений. Помните, предполагаемое нападение состоялось через шестнадцать минут после того, как он отвез няню домой. — Он замолчал, давая сказанному осесть в головах.

С ее места Вероника могла видеть только затылок Уивила. Он был гладко выбрит и блестел от пота. Выцветшие готические буквы тату были едва видны, поднимаясь по шее над воротником. Рядом с ним в галерее сидели братья, кузены, тети и дяди, напряженные и тихие. Она узнала Чардо, кузена, который однажды позволил Уивилу взять обвинение в мошенничестве с кредитками на себя. Очевидно, теперь это было лишь историей.

Через несколько стульев от Чардо, сидела жена Уивила, Жаде, ее плечи были напряжены, а взгляд впился в присяжных. Симпатичная женщина с умоляющими глазами выглядела более изможденной каждый раз, когда ее видела Вероника — черные круги под глазами, ключицы с настораживающей резкостью выглядывали из под топика. В связи с закрытием магазина, медицинскими счетами, уголовными обвинениями и тем что Уивил вернулся в банду к собутыльникам, на Жаде многое навалилось. И теперь последний опорный столб шатался и готовился упасть.

— Согласно мисс Ортиз, мистер Наварро был трезв, в ясном уме и весел, когда высадил ее. Так мы должны поверить, что он провел вечер встречи выпускников, коварно планируя быстро провернуть нападение и кражу, прежде чем купить подгузники и вернуться домой к жене и ребенку? Это бессмысленно. Зачем успешному мелкому предпринимателю с семьей всем рисковать, чтобы ограбить одного из самых известных жителей Нептуна? Зачем человеку, который неустанно работал, чтобы избежать нечестной жизни, однажды решить все это пустить на ветер?

Клифф, бесспорно, имел успех. Хотя Вероника знала, что не эти вопросы он хотел задать. Подготавливая защиту Уивила, он просил Кита взглянуть на обвинение полиции в подбрасывании улик, которые имели место быть за последние несколько лет. Кит нашел десятки людей, которые утверждали что они жертвы. Они все были легкими мишенями, бедняги с судимостями, большинство из которых сознавались, чтобы не было долгих разбирательств и сфабрикованных обвинений. Они планировали использовать заявления о сфабрикованных доказательствах, чтобы выявить коррупцию и очистить имя Уивила, но все эти доводы были отклонены до суда. Судья Оглесби сочла это «неуместным».

За это время Вероника видела, как Клиффу иногда сильно доставалось, но этот раз был вопиюще болезненным. Клифф отошел на несколько шагов от присяжных, потом развернулся к ним лицом. Один из профессоров Вероники в Университете клялся, что он может предсказать любой вердикт, основываясь только на выражении лиц присяжных во время завершающих речей сторон. Основываясь на двенадцати равнодушных лицах, которые она видела у них, ей пришлось бы заключить со всем уважением, профессор, что это просто жара.

— Дамы и господа присяжные, как вы понимаете, мы просим вас подумать. Ответило ли обвинение на какие-то из этих вопросов? Приняли ли они во внимание недостатки в доказательствах, дыры во временной шкале, отсутствие достоверной мотивации? Если нет, Элай Наварро должен быть освобожден. Спасибо большое.

В зале суда поднялся шепот. Судья два раза стукнул молотком.

— Теперь мы уходим на перерыв. Судебный исполнитель, пожалуйста, проводите присяжных в кабинет.

Вероника с Китом обменялись взглядами. Вокруг них стулья царапали пол, люди поднимались со своих мест.

Теперь они могли только ждать.