Мистер Монк летит на Гавайи

16. Мистер Монк и арахис

После общения с медиумом мне захотелось уединиться подальше от Монка и бунгало. Мне требовалось в тишине разобраться с мыслями, и я отправилась на пляж. Нырнув в воду, я поплыла навстречу волнам, перевернулась на спину и вытянула руки и ноги.

Смотрела на бесконечное синее небо и дрейфовала подальше от земли, от своих неприятностей и от самой себя.

Вскоре я вообще перестала думать о чем-либо. Я стала частью моря и неба; более ничем. Не знаю, как долго продолжалось это блаженство, но внезапно я ощутила присутствие кого-то рядом со мной. Повернув голову, я увидела тюленя-монаха, плавающего на спинке поблизости, с любопытством разглядывая меня своими щенячьими глазками.

Я не поразилась и не испугалась, чувствовала себя спокойно и, судя по всему, так себя и вела. Мы поплавали рядом некоторое время, глядя друг на друга, а потом он перевернулся, нырнул и проплыл подо мной, направляясь в открытое море.

Я поплескалась еще несколько минут, затем поплыла к пляжу, покачиваясь на ласковой волне, помогая ей отнести меня на берег. Веселое катание на волне так увлекло меня, что некоторое время я чувствовала себя ребенком. Затем приняла в уличной кабинке душ и, слегка обожженная солнцем, но расслабившаяся, вернулась в бунгало.

Монк внутри помещения отсутствовал. Я снова приняла душ, немного намазалась лосьоном и переоделась в блузку без рукавов и шорты.

Выйдя из комнаты, обнаружила, что на улице льет сильный дождь. Широко распахнутые скользящие во внутренний дворик двери позволяли теплому, влажному воздуху проникать в сухой дом. Это было приятно, хотя моя одежда стала прилипать к коже, вызывая зуд.

Монк сидел за кухонным столом спиной ко мне перед большой кучей арахисовой скорлупы. Я подошла к нему и увидела, что он очистил почти целый мешок орехов. Должно быть, он сходил в продуктовый магазин, пока я была на пляже. Зная Монка, могу предположить, что поход за орехами отнял у него массу времени. Мне очень захотелось зайти в этот магазин и посмотреть, как он реорганизовал там фрукты, овощи, мясо и остальные продукты.

— Что Вы собираетесь делать? — спросила я.

— Я подумал, мы могли бы насладиться дружеской игрой с арахисом, — ответил он.

Я выдвинула стул и присела. — Вы прямо читаете мои мысли. Какие правила?

— Ты никогда не играла?

— Я вела замкнутый образ жизни.

— Это обманчиво простая игра. Сопоставляй орехи с очищенной скорлупой. Игрок, сопоставивший больше орехов, выигрывает.

— Как Вы только сопротивлялись желанию съесть их?

— Это искушение придает игре остроту.

Монк отшелушил последний орех. — Желаешь перетасовать орехи и скорлупу?

— Я доверяю Вам.

Он подвинул две отдельные кучи орехов и скорлупы в центр стола.

— На старт. Внимание. Марш!

Его руки начали двигаться настолько быстро, что сначала я не смогла и рассмотреть, как он пробует различные комбинации скорлупы и орехов. Удивительно, как проворно он разбирался в них! Через какое-то время и я включилась в игру. Взяла орех, а потом скорлупку — не совпали. Взяла другую — тоже не подошла.

Я взглянула на него. Он уже вложил несколько орешков в скорлупу.

Монк улыбнулся мне:

— Разве это не весело?

— Для меня даже слишком.

Как у него получилось? Я задумалась, являлось ли его умение более свойством памяти, нежели поиском соответствия по форме. Съела лежащий в руке орешек и взяла следующий, дабы попытать счастья.

— У меня есть к Вам очень личный вопрос, — обратилась к нему я, — но если это меня не касается, можете не отвечать, я не обижусь.

— Можешь спрашивать все, что угодно, — Монк деловито соединил арахис со скорлупой, довольный результатом.

— Все, что я знаю о смерти Труди — только что она убита в результате подрыва автомобиля. Мне хочется помочь Вам узнать остальное. Но я вроде как запуталась.

— Как и я.

Я знала, Труди работала репортером, и собиралась встретиться с неизвестным в гараже, когда ее убили.

— Я хочу знать все, что Вам известно об этом, — попросила я. — Хочу подготовиться, если всплывут новые факты, разобраться и понять, как выйти на того, кто подложил бомбу.

— Я знаю, кто это сделал, — промолвил Монк.

— Знаете?! — я кинула орешек в рот и схватила другой. Куча засунутых в скорлупу орехов рядом с Монком росла все выше с каждой секундой.

— Уоррик Теннисон. Я нашел его в Нью-Йорке. Он изготовил бомбу с телефоном в качестве детонатора и подложил в ее машину.

— Зачем он это сделал?

— За две тысячи долларов наличными. Именно столько стоила для него жизнь Труди. Теннисон не знал, кто его нанял; он встречался с заказчиком в том же гараже всего раз. Он не разглядел его лица, зато увидел руки. У желавшего Труди смерти шесть пальцев на правой руке.

— Шесть пальцев? — воскликнула я. — Он, должно быть, солгал.

— Я ему верю, — не согласился Монк.

— Не может быть человека с шестью пальцами на одной руке!

— Ты будешь удивлена, — возразил Монк. — Большинство таких людей ампутируют лишний палец, чтобы не походить на уродов.

— А этот парень наслаждается своим уродством?

— Или он пошутил, и палец был фальшивкой, которую он надел ради удовольствия, зная, что привлечет внимание Теннисона и введет его в заблуждение.

— Что случилось с Уорриком Теннисоном?

— Он умер от рака, — ответил Монк.

— В тюрьме?

Монк покачал головой. — Свободным человеком. Он умер через два дня после моего разговора с ним в больнице. Можно сказать, он сделал мне предсмертное признание.

— По крайней мере, убийца мертв и провел последние дни в боли и страдании.

— Теннисон изготовил бомбу, но не он сделал звонок, от которого она взорвалась, а заказчик — печально изрек Монк. — Он и есть убийца.

— А если бы Труди могла рассказать Вам кто ее убил?

Монк прекратил манипуляции с орехом и скорлупой и посмотрел на меня. — Духи не говорят из потустороннего мира. Дилан Свифт мошенник.

— Чисто ради аргумента, давайте представим, что он на самом деле может поговорить с Труди, — не унималась я, — какого совета Вы спросили бы у нее?

— Как продолжать жить без нее.

— Я имела в виду вопрос о том, кто убил ее.

Монк пожал плечами и наклонил голову из стороны в сторону. — Она могла бы рассказать мне, почему пошла в гараж, с кем собиралась там встретиться и над каким журналистским расследованием она работала.

— Разве Вам больно спросить это у Свифта?

— Ты ответь, — сказал он. — Это больно?

Снова возникло чувство утраты. — Это старая боль, — ответила я. — Но на самом деле я чувствую себя лучше.

— Ничего не изменилось, — отчеканил Монк.

— А может и изменилось!

— Он лишь рассказал тебе то, во что ты хочешь верить.

— Ну и что, если так? Может, именно это мне и необходимо было услышать. То, что военно-морской флот считает Митча трусом, не является истиной в последней инстанции. Мне известно, каким он был человеком, лучше, чем кому-либо в мире. Свифт описал реально случившиеся с Митчем в Косово события.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю, но в глубине души. Просто я нуждалась, чтобы это подтвердил другой человек. Свифт это сделал или нет, я все равно верю.

Монк соединил со скорлупой еще пару орешков, затем обратил внимание, что больше арахиса нет, но осталось довольно много осиротевшей скорлупы.

Передо мной не лежало ни одного соединенного со скорлупой ореха. Видимо, я машинально съела все во время разговора.

— Ой, — вырвалось из меня. — Вы выиграли.

— Ты совершила ошибку всех новичков, — менторским тоном произнес Монк. — Ты поддалась соленому искушению.

— Такова моя жизненная история, — пожала плечами я.

В дверь постучали. Мы переглянулись. Казалось, все тело Монка напряглось. Он явно подумал, что снова заявился Свифт.

— Кто это? — спросил Монк.

— Ваш бро, лейт, — раздался голос Кеалоха.

Монк с облегчением присел, а я подошла к двери и впустила лейтенанта. Дождь закончился, но тот был мокрым до нитки, что, казалось, его совершенно не волновало. Он вошел, немного сбитый с толку.

— Уж когда вы начинаете дело, реально погружаетесь в него, — сказал Кеалоха.

— Это не то, что Вы думаете, — ответила я.

— Разве вы не переехали в бунгало покойницы?

— Переехали, но это не имеет отношения к убийству, — пояснила я. — Просто мистер Монк не мог спать в отеле, если только его полотенца сложены, а все остальные свернуты. Поскольку отель не смог сдать бунгало из-за произошедшего в нем убийства, оно обособлено от отеля, все полотенца здесь сложены; мы въехали сюда.

Кеалоха уставился на меня долгим взглядом. — Говорите, подобное и правда имеет смысл для вас?

— Это имеет смысл для мистера Монка.

— И это здравый смысл, — вставил реплику Монк. — И вы оба это знаете; просто разыгрываете меня!

— В чем дело, лейтенант? — поинтересовалась я.

— Я получил кое-какие сведения о Роксане Шоу, — сказал лейтенант. — Она работает парикмахером в салоне красоты в Кливленде. По наитию, я проверил кредитную историю Хелен Грубер. Она ходила в Розу каждые две недели несколько последних лет.

— Розу? — я взглянула на Монка, но тот проигнорировал меня.

— Эт название салона красоты, где работает Роксана, — пояснил Кеалоха.

Роза, шипы и капающая кровь — образы, посланные Свифту Хелен Грубер — так он утверждал. Я по-прежнему была настроена скептически, но с каждым подтвердившимся посланием Свифта скептицизм уменьшался.

— Таким образом, Лэнс и Роксана явно знакомы еще до приезда на Гавайи, — резюмировал Монк.

— Но это пока не делает их убийцами, — возразил Кеалоха.

— Лэнс женится на богатых женщинах, чтобы получить состояние после их смерти — сказала я. — Он изменял Хелен с Роксаной. А если бы Хелен узнала?

— Что, если и узнала? — спросил Кеалоха.

— Она бы с ним развелась и оставила с голым задом. Лучше этого мотива не найти, — опираясь на глубину своей неопытности в расследовании убийств, произнесла я.

— У него такой серьезный мотив для убийства, что он должен быть полным идиотом, чтобы совершить его, — сказал Кеалоха.

— Или у него идеальное алиби, — заметил Монк.

— Такое у него и имеется, — констатировал лейтенант. — Сейчас мы сфокусированы на теории, что Хелен убили во время ограбления случайно, просто желая вырубить.

— У вас есть подозреваемые? — спросила я.

— Пока нет. Мы задержали всех известных преступников на острове и прижали их. Возможно, наш почтальон знает других грабителей, промышляющих в Пойпу, и сдаст их, заключив с нами сделку.

— Зачем грабителю рисковать и идти на дело, зная, что бунгало занято? — задал резонный вопрос Монк. — Если он пришел со стороны двора, мог увидеть ее в кухонном окне. И сразу бы ретировался.

— Он мог полагать, награда стоит риска?

Монк покачал головой. — Это не ощущается правильным.

— А по мне, ощущается, и это мое дело. Я очень признателен Вам за Вашу помощь, мистер Монк. Было очень приятно познакомиться с вами обоими, — он пожал мою руку, а потом — Монка. — Я дам вам знать, чем все закончится. Наслаждайтесь оставшейся частью вашего отпуска. Алоха!

— Алоха, — ответила я.

Кеалоха улыбнулся нам обоим и вышел. Монк нахмурился и повел плечами.

— Роза? — произнесла я. — Свифт снова попал в точку. Он говорил о салоне красоты еще до лейтенанта.

— Я не удивлен. Свифт о Роксане знает больше, чем мы, у него в запасе было время для наведения справок.

— Приходило ли Вам когда-нибудь в голову, что он на самом деле связан с духами?

— Нет. Наиболее простое и очевидное объяснение, как правило, является истинным.

— Тогда Лэнс Воган и Роксана Шоу не имеют ничего общего с убийством Хелен Грубер.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, учитывая их идеальное алиби, это самое простое и очевидное объяснение. Но Вас этим не купишь, не так ли?

Монк поморщился. — Дождь прекратился. Пойдем погуляем.

Я не экстрасенс и не контактер с миром духов, но с определенной уверенностью могла предсказать, куда приведет нас эта прогулка.