Мистер Монк летит на Гавайи

22. Мистер Монк и мистер Свифт

Горстка туристов и местных жителей собралась на тротуаре, поглощая струганый лед и наблюдая за двумя рабочими, поднимающими наш Мустанг на эвакуатор, который отвезет его обратно в Лихуэ. На дороге было так мало машин, что Кеалоха выполнял двойную работу, опрашивая нас на перекрестке и регулируя дорожное движение.

— Значит, Вы уверены, что ехали на зеленый сигнал светофора, — задал он очередной вопрос.

— Определенно, — подтвердила я. — Кроме того, не думаете ли Вы, что, будь мы виноваты, водитель грузовика находился бы здесь?

Кеалоха пожал плечами. — Может, у него нет водительского удостоверения, или он ехал без страховки и испугался проблем. Что еще Вы можете рассказать мне?

— Все произошло так быстро! Я разглядела лишь огромный бампер, как на ваших патрульных машинах, а потом подушка безопасности закрыла мне обзор.

— А Вы, Монк?

— Пикап с запекшейся коричневой грязью на номерном знаке, но я разглядел букву «Н» и число 7. Бампер помят и левая передняя фара разбита, потому что недавно попал в аварию. Водитель белый, около тридцати пяти лет, сто девяносто фунтов, с крашенными светлыми а-ля серферы волосами, густой козлиной бородкой и серебряной серьгой в левом ухе. На лобовом стекле много мертвых насекомых, в основном бабочек, хотя и не скажу точно, каких.

Кеалоха уставился на него. — И Вы разглядели все детали?

— Я только мельком взглянул.

— Мы объявим розыск, что на нашем острове означает позвонить нескольким бро и попросить их держать глаза нараспашку.

Монк склонился над одним из следов. — Странно. Он, должно быть, заметил нас на перекрестке, но не замедлился.

— Поэтому он и врезался в вас, — сказал Кеалоха.

— Вы думаете, что он мог нажать на тормоза и попытаться избежать аварии, даже в самую последнюю секунду. Но он этого не сделал. Он просто пробился прямо через нас и продолжил движение.

— Может, он спешил, — предположил лейтенант. — Или его преследовали.

— Других автомобилей не было, — возразила я. — Мы бы заметили.

Монк посмотрел в недоумении. — Это не имеет никакого смысла.

Кеалоха закрыл блокнот. — Вы точно не хотите, чтобы я отвез вас в больницу проверить, не сломано ли что-нибудь у вас?

Мы оба покачали головами, но упоминание больницы напомнило мне о Свифте.

— Что Вы слышали от Свифта?

— Ничего, но слышал журналистов, с которыми он болтал, — сказал Кеалоха. — Я им рявкнул «Без комментариев», и приказал своим идиотам офицерам держать рот на замке. Как насчет вас?

— С нами репортеры не общались. Я так понимаю, гостиничный оператор не сообщил им о нашем переезде в бунгало Хелен Грубер. Вероятно, и Свифт их не просветил. Боится, что мы опровергнем его слова.

— Лэнс также не будет общаться с прессой. Он нанял дорогостоящего адвоката по уголовным делам из Лос-Анджелеса, выполняющего роль его рупора, — сообщил лейтенант. — Он приедет сюда во второй половине дня. Кстати, мы освободили Роксану. У нас есть твердые косвенные улики на Лэнса, но ничего для ее задержания. Если она и связана с убийством, Лэнс молчит.

— Где сейчас Свифт? — поинтересовался Монк.

— Полагаю, вернулся в свое бунгало. Его не положили в Вилкокскую Мемориальную; ничего такого особенного с ним не случилось, что не исцелил бы экзорцизм.

— Или тюремный срок, — вставил Монк.

Кеалоха высадил нас у вестибюля Гранд Киауна Пойпу. Он опустил окно, когда мы вышли:

— Когда собираетесь возвращаться во Фриско?

— Во вторник, — ответила я. — А что?

— Я пытаюсь решить, заставить офицеров работать сверхурочно или изменить график работы. С тех пор, как вы прибыли на Кауаи, уровень преступности резко возрос.

— Может, Вам следует арестовать нас?

— Эта мысль приходила мне в голову, — он улыбнулся и уехал.

Я обернулась и увидела, что Монк уже читал номер Гонолулу Эдвертизер в вестибюле. На обложке красовался Дилан Свифт.

Присоединившись к Монку, я прочитала статью через его плечо.

Монк не стал утруждать себя дочитыванием статьи до конца. Он аккуратно сложил газету и положил на стол. — Что за послание у Свифта для меня?

— Он видел руку с шестью пальцами.

Монк повел плечами и прищурился. Я знаю, что это обозначает: он обдумывает факты, расставляя все по своим местам, видит, как они складываются… или нет.

— Кто еще знает об убийце Труди? — спросила я.

— Я, капитан Стоттлмайер, лейтенант Дишер и ты, — ответил он. — И человек, заказавший мою жену.

Монк зашагал через вестибюль вдоль зоны бассейна и направился в бунгало через дорогу от нашего. Он постучал в дверь. Свифт открыл, держа пакет со льдом в руке.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнул он и отошел на шаг, впуская нас.

Планировка бунгало не отличалась от нашего, но мебель более высококлассная и мужская, сплошь кожа и темная древесина коа. В декоре использовалось меньше тропических цветов, преобладали картины с парусными судами, борющимися с морской стихией.

— Мы зашли Вас проведать и справиться о самочувствии, — поздоровался Монк.

— Я обжегся, готовя завтрак, — он продемонстрировал противный волдырь на коже подо льдом, — а в общем, я в порядке. Одержимость духом вызывает некоторую дезориентацию и головную боль, но не оставляет никаких физических последствий.

— Я много думал о том, что Вы говорили прессе, — сказал Монк. — Удивлен, что у Вас все еще есть голос.

— Чем больше я поспособствую серьезному понимаю широкой общественностью загробной жизни, тем лучше люди будут справляться со смертью и скорбью.

Фраза прозвучала настолько кощунственно, что я разозлилась и не выдержала:

— Вы пытаетесь заработать на убийстве Хелен Грубер, чтобы пропиарить себя, свои книги, семинары и телешоу. Это отвратительно!

— Я думал, Вы поняли меня лучше, Натали.

— И я так думала, пока не прочитала, что Вы отморозили в газете.

— Персонал больницы или один из офицеров предупредил СМИ, а не я. Я лишь ответил на их вопросы настолько честно, насколько смог.

— Вы ответите на несколько моих? — спросил Монк.

— Конечно.

— Натали сообщила, что у Вас есть послание для меня.

Свифт, казалось, расслабился. Он кивнул и сел, призывая нас присесть на диване напротив него, что мы и сделали.

— Я надеялся, что Вы спросите. После нашей первой встречи у меня появилось поразительное видение руки с шестью пальцами. Сначала я подумал, что это относится к убийству Хелен Грубер. Но прошлой ночью видение повторилось, уже после того, как дело раскрыли. Так я догадался, что оно касается Вас. Я очень сильно чувствую послание от Т. Среди Ваших близких есть кто-нибудь, чье имя начинается на «Т»?

— Моя жена, Труди.

— Неужели она скончалась?

Монк кивнул. — Ее убили. Бомбой в машине.

Меня заинтересовало, зачем Монк подыгрывал Свифту, открывая информацию. Для разоблачения, или Монк не смог противостоять собственному любопытству, потребности услышать Труди еще раз, даже если послание ложное?

— Я чувствую огромное разочарование и неопределенность. Вопросы, на которые Труди желает получить ответ. До тех пор она не сможет упокоиться с миром.

— И я не смогу. С нами всегда так было, — Монк вздохнул. — Мы всегда чувствовали одинаково. Словно мы один человек, а не два.

— Это любовь, мистер Монк, величайшая сила во вселенной. Она объединяет нас даже в смерти.

Я поразилась честностью признаний Монка человеку, которому не доверял. Монк не просто играл с ним, он раскрывался полностью. Цена ли это изобличения Свифта или надежда на явление великой правды?

— Ей необходимо знать, что произошло, — сказал Свифт. — Она должна понять, почему она умерла.

— Я не знаю, — грустно произнес Монк. — Я надеялся, что она сможет помочь мне.

— Есть вещи, которые она хочет поведать Вам. Вы сможете их использовать, чтобы освободиться от мучающих Вас вопросов.

— Скажите мне, — попросил Монк.

— Были и другие смерти. Женщины. Их много. Но не в Сан-Франциско. Я чувствую много ужаса и боли. Вижу горбуна, несущего статую Христа на своем плече.

— Корковадо, — произнесла я.

Монк и Свифт повернулись ко мне. — Это значит «горбун». Гора в Рио-де-Жанейро с огромной статуей Христа-Искупителя на вершине. Ее можно увидеть из любой точки города.

— Рио-де-Жанейро. Да. Теперь я вижу раскинутые руки статуи, и… — Свифт ахнул. — На одной из них шесть пальцев.

— Нет, это не так, — возразила я.

— То, что я вижу, не буквально, — оправдывался Свифт. — Это метафора, некий символ, необходимый для передачи послания. Думаю, Труди подсказывает нам, что человек, которого Вы ищете, находится в Бразилии.

Монк поднялся на ноги. — Спасибо.

Мы со Свифтом тоже встали. — Удачи, мистер Монк. Надеюсь, Вы нашли ответы.

Я посмотрела в глаза Свифту. — Нам ждать публикации нашего разговора в завтрашних газетах?

— Это между нами, — заверил Свифт. — Даю вам слово.

Он проводил нас до двери. Когда мы вышли на улицу, я прошептала Монку:

— Вы в порядке, мистер Монк?

— Почему бы мне не быть в порядке?

— Он извлек на свет болезненные чувства.

— Они всегда находятся на поверхности.

— Я удивлена, что Вы отвечали на его вопросы.

— Я не сказал ничего, что он не смог выудить самостоятельно, — сказал он.

— А как же Ваши чувства?

— Я только дал порцию информации, ожидаемую желающими узнать мои чувства по отношению к убийству Труди.

— Но все сказанное Вами — правда.

— Это проще, чем лгать.

Мы подошли к нашему бунгало. Я открыла дверь и мы вошли.

— И что Вы думаете о сказанном Свифтом?

— Любопытно, почему он подталкивает меня на следующем же самолете отправиться в Бразилию?

— Очень просто. Свифт знает о Вашем неодобрении того, как он воспользовался Вами для своего пиара, — предположила я. — Он боится, что Вы выставите его мошенником.

— Ах, ну да, — согласился Монк. — Но я удивлюсь, если только по этой причине он желает моего отъезда.

— Разве этого мало?

Монк пожал плечами и посмотрел на потолочные вентиляторы. — По-твоему они вращаются с одинаковой скоростью?