Мизантроп

Тестирование врагов

Удивительно, но ночью я спал хорошо, как невинный ребенок. Видимо, нервотрепка забрала слишком много сил. Я закрыл глаза, а потом открыл их. Не могу сказать, что чувствовал себя отдохнувшим или готовым к борьбе. Скорее, растерянным и утомленным. Голова болела, я не мог продуктивно думать, как того требовала ситуация. Было страшно. Единственной мыслью, если можно так назвать назойливые слова, вертевшиеся в голове, было признание очевидного факта — со свободной жизнью можно попрощаться. «Но если я буду удовлетворительно выполнять требования этих людей, то смогу надеяться, что они не уничтожат меня и оставят в покое Лиду».

Глупее и не придумаешь. Незавидный конец Прохора говорил о другом — моей жизни грош цена, потому что она находится в руках неизвестных мне людей, которые замышляют что-то недоброе. Как только я перестану быть им полезен, меня прихлопнут, как комара, сомневаться в этом не приходилось. Почему Прохор не сопротивлялся, когда его зарезали? Хорошо бы это узнать.

Конечно, я пытался выглядеть бодро и решительно, но Лида все равно относилась ко мне, как к больному ребенку. Надо признать, что у меня не хватило актерского мастерства, чтобы прикинуться героем.

— Принимайся за работу. Выстави в Интернет что-нибудь утром, — весь день будет свободен.

Легко сказать. Ничего путного я придумать не сумел, но вспомнил, как Лида посоветовала не умничать без необходимости и выставлять любой бред, при условии, что он будет связан с будущим. Доказать низкое качество моих заметок будет очень трудно, так как будущее — штука темная. Вот только я не мог заставить себя писать белиберду. Трепетное отношение к работе запрещало мне мухлевать. Нужно было отыскать подходящую тему для нового скандала.

Разумным было бы написать что-нибудь о сохранении сознания человека на внешнем носителе. Поистине тема, которую можно использовать для конфликтов и ругани сколько потребуется. На этот раз я обратил бы внимание энтузиастов на неоспоримый недостаток техники записи. Пройдет всего десять или пятнадцать лет и внешние носители будут заменены более продвинутыми. Как это неоднократно происходило в последнее время. И если вдруг понадобится людям восстановить образ с резервной копии, нужной аппаратуры давно уже не будет в наличии. Мне могут возразить, что для такого случая сохранят старинные технологии. Но приборы не вечны, они имеют ограниченный срок службы. Приготовьтесь, господа, вам предстоят гигантские непродуктивные затраты. И дело не только в деньгах. Стократно возрастает вероятность сбоя и поломки. Потребуется долгие годы поддерживать в рабочем состоянии сложное древнее оборудование, использовать которое будут крайне редко, от случая к случаю. А это уже фантастика.

Лида прочитала и одобрила. Я выставил текст в Сеть. Ответ пришел почти сразу, минут через пятнадцать. Он не отличался оригинальностью:

«Ваша попытка зачтена. Вознаграждение перечислено. Жду новых трудовых побед. Ваш К.»

— Повтор, — сказала Лида, улыбнувшись, впервые за последние сутки. — Формальное отношение к делу еще никого не красило. Сообщение характеризует Карачуна не с лучшей стороны. Он или туповат, или пофигист. Это дает нам шансы на сопротивление.

— Отвечать может робот. Или, что более вероятно, у Карачуна пара десятков таких страдальцев, как я, вот ему и не до оригинальности.

— Не буду спорить. Но мы получили право на ответный ход, глупо было бы им не воспользоваться. Жаль, что ты не любишь общаться с людьми. Сейчас тебе следовало бы поговорить со специалистами. Если ты прав, и таких, как ты, поднадзорных, и в самом деле несколько десятков, нам следует отыскать их. Наше оружие — информация. Ладно, сиди, думай. Я скоро вернусь.

Хлопнула дверь. Я остался один. Мысли меня посетили невеселые. Неприятно было сознавать, что привычная работа — изучение будущего, может оказаться опасным делом. До сих пор я был уверен, что трудно отыскать более далекое от реальности занятие. А вот надо же! Нашлись люди, которые стали серьезно относиться к футурологии. А ведь это обреченная на заблуждения псевдонаука. Как это глупо — путать прогнозы и предвыборные обещания. Жаль, что не все политики это понимают. Политика не должна быть умной, она должна быть эффективной. Как правило, ее сфера деятельности — тактика. До стратегии обычно руки не доходят. Не потому, что текучка заедает или времени не хватает. Дело в том, что мозг человека не приспособлен для того, чтобы оперировать длительными периодами времени. Вбрасывать лозунги и измышлять привлекательные картинки желаемого будущего — это, пожалуйста, только пока еще история человечества не знает примеров удачной реализации замыслов политиков. Это свойство не конкретных персонажей, облаченных реальной властью, а вообще людей. Возьмем, например, наших предпринимателей. Много ли отыщется любителей вкладывать деньги в проекты, которые, может быть, принесут через двадцать лет стабильную прибыль в десять процентов? Нет, им подавай триста процентов прибыли немедленно. И они по-своему правы. Разве кто-то может предсказать, каков будет мир через двадцать лет? Или хотя бы через пять?

Футурология — другое дело, она создана именно для измышления стратегий. Создается впечатление, что ее главное предназначение — постоянно ошибаться в своих прогнозах. Странное, но очень верное утверждение. Пора, понять, что будущее создают человеческие заблуждения и ошибки. Вот и возникает взаимное недопонимание. Те, кто платит, требуют «полезных» предсказаний. Политики рассчитывают на воодушевление масс, предприниматели на моментальную прибыль в триста процентов. Скажем им то, что они хотят услышать, думают футурологи. Все равно ошибемся, так какая разница, будет наша ошибка «правильной», научно обоснованной, или «неправильной», взятой с потолка, но хорошо оплаченной? Ошибка — она ошибка и есть. Кого волнует классификация ошибок? Вообще-то именно этим футурологи и должны постоянно заниматься. Не исключено, что где-то в тайных офисах суперсекретных учреждений они отслеживают промахи предсказателей. Мне откуда знать? Без нужды этот секрет никто раскрывать не станет.

Будет жаль, если окажется, что мной заинтересовались политики. Политика — занятие не для людей в белых перчатках. Толку от такого сотрудничества не будет. Мы не только не поймем друг друга, но и вряд ли захотим договориться. Нормально. Я выставил свои соображения в Сеть. Мне показалось, что подобное заявление должно вызвать гнев моих врагов. И ответ пришел.

«Попытка не зачтена. Попробуйте еще раз. Ваш К.»

Давно я так не радовался. Неужели удалось навязать врагам свою игру? Уже само по себе то, что они со мной вступили в диалог, было очень хорошим знаком. Новые рассуждения о политиках я подготовил заранее. Сначала поведал, что мания величия заставляет их считать, что они способны построить подходящее будущее по заранее составленному плану. С помощью предвыборных лозунгов и болтовни. Следует объяснить, что любые их попытки обречены на провал. Будущее не интересуется частным мнением даже очень богатых людей. И пленных не берет, за ненадобностью.

В ответ я получил:

«Попытка не зачтена. Попробуйте еще раз. Ваш К.»

Замечательный результат! Я начинаю угадывать, что нравится моему врагу, а что нет. Если дело так пойдет и дальше, станет понятно, зачем я им понадобился. Мне захотелось продолжить игру, которую я веду по своим (!) правилам. Теперь следовало получить одобрение.

Я поспешил напомнить, что политика — это всего лишь искусство отстаивать личные интересы. Но будущее равнодушно (совсем, без исключений) к нашим планам, мечтам, намерениям и предпочтениям. Встречаются еще люди, которые не желают это принимать к сведению. То ли по причине неограниченной власти, сосредоточенной в их руках, то ли из-за счастья обладать невообразимым состоянием, столь огромным, что его уже нельзя назвать богатством, но простейшая мысль о том, что они слишком маленькие величины, чтобы распоряжаться миром, не приходит им в голову.

Были времена, когда люди это понимали. Приобрести что-то нужное можно было, лишь заплатив назначенную цену. Был известен один универсальный способ. Продай душу дьяволу и получи все, что пожелаешь. Власть, золото, здоровье, вечную молодость, талант, знания. Глупо это считать наивной аллегорией или сказкой. По мне, так это самый настоящий реализм. Не расставшись с совестью, моралью, честью — личные делишки не обделаешь. Есть замечательные люди, которым все вышеперечисленное достается бесплатно, за реальные заслуги. Но про этих деятелей все знают, любят их, почитают и называют гениями. Таких мало. Проще считать их существование статистической погрешностью.

Было правильнее подождать до утра, но я не выдержал и выставил текст про дьявола и гениев в Сеть. Ответ не заставил себя ждать.

«Ваша попытка зачтена. Вознаграждение перечислено. Жду новых трудовых побед. Ваш К.»

Отлично! Расследование сдвинулось с мертвой точки. Я попробовал составить табличку «понравилось — не понравилось», но мозг, наверное, еще не освободился от страха перед Карачуном и работал с перебоями. Но потом вернулась Лида, и стало веселее.

— Молодец, — похвалила меня Лида, когда я подробно рассказал ей о переписке с врагами. — Тебе удалось вступить в диалог. А это — маленькая победа.

— Враги остались недовольными, когда я написал, что будущее нельзя построить или предсказать, а понравилось утверждение, что проще всего достичь успеха в жизни, заключив договор с дьяволом и продав ему душу.

— Очень интересно. Стремление отделаться от морали и разделаться с совестью сейчас популярно.

— Я надеюсь на твою помощь. Наверняка, ты сочинила несколько подходящих сценариев для описания действий наших врагов.

— Правильнее называть их литературными моделями. Но боюсь, что они тебе не понравятся.