Млечный Путь, 2012 № 01 (1)

Женщина приезжала в больницу каждое утро после обхода, поднималась на пятый этаж и тихо сидела у окна в холле, всматриваясь в глубину коридора, где располагались кабинеты врачей, подсобные помещения и единственная, отделенная от прочих, палата. Что-то знакомое было в ее лице, но обманчивое ощущение узнавания не беспокоило Клару до того дня, когда, проходя мимо и услышав вздох, она впервые обратила внимание на профиль и поняла, кого эта женщина напоминает.

Клара не остановилась – она шла к Логану, показатели утром чуть изменились, дыхание стало чаще на три-четыре вздоха в минуту, это был уже изученный признак того, что перезагрузка заканчивается, и муж может очнуться если не сегодня, то в ближайшие дни. Она посидела у изголовья, поправила одеяло, погладила Логана по голове, прошептала в ухо обычные слова любви и поддержки. Логан говорил, что не слышит ее слов, не мог вспомнить ничего из того, что она ему нашептывала. В состоянии перезагрузки внешний мир для него не существовал, но Клара все равно рассказывала мужу новости, говорила о своей любви и о том, как она ждет.

Сегодня частота дыхания чуть увеличилась, но остальные показатели не изменились, и доктор Шеффилд не очень ее обнадежил.

– Электрическая активность мозга нулевая, – сказал он. – Придется ждать, дорогая Клара. К сожалению, в нынешнем случае невозможно назвать срок…

Никто на этот раз не мог даже дать обычной гарантии, что перезагрузка когда-нибудь закончится.

Клара помнила охвативший ее ужас когда Логан неожиданно перестал отвечать на вопросы, а пальцы его вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что ей послышался хруст хрящей. Этот звук преследовал ее в снах, хотя, скорее всего, она сама его и придумала – у страха велики не только глаза, но и уши.

Клара не присутствовала в зале суда, ожидала в подготовленной палате, чтобы принять мужа как должно, все устроить, за всем проследить, никому не доверяла. Она следила за ходом допроса по двумерному монитору в палате, стереозапись в зале суда запрещалась, ей было все равно, двумерное изображение ее устраивало. И звук. Хруст, послышавшийся ей, когда Логан изо всех сил сжал подлокотники…

Что он видел? Что слышал? О чем не захотел или не смог рассказать?

Эта женщина в холле. Клара наконец узнала ее. Эмма Хешем. Или у жены убийцы другая фамилия?

Что она здесь делает? Как посмела?

Нужно сказать охране, чтобы ее не пускали – во всяком случае, не сюда, на пятый этаж. Неужели ее присутствие не противоречит правилам – если не больничного распорядка, то юридическим?

Клара поцеловала мужа в губы, она всегда так делала, покидая палату, даже когда выходила на минуту. Ей казалось, что, вернувшись, она может не застать Логана в этом мире. Она не позволяла себе думать о смерти, Лог не мог умереть, ему на роду написана долгая жизнь. Кто-то из его друзей-физиков даже развил теорию, которая Кларе очень нравилась: будто каждая перезагрузка вычитается из реально прожитой жизни.

Эта женщина сидела в холле, сложив ладони между колен, и смотрела в потолок, думая о своем. Она увидела Клару, она всегда ее видела, когда Клара проходила по коридору, но не подавала вида. Не подала вида и сейчас, когда Клара подошла и села рядом. Не изменила позы, не повернула головы.

– Вы миссис Хешем?

Эмма, наконец, повернула голову и посмотрела Кларе в глаза.

– А вы миссис Бенфорд, – произнесла она одними губами.

– Что вам здесь нужно? – спросила Клара с неприязнью.

– Можно мне увидеть Логана… мистера Бенфорда? – голос звучал так тихо, что Клара скорее догадалась о смысле по движению губ.

– Вы! – в одном этом слове звучала констатация того, что Клара все равно не могла допустить в сознание, несмотря на признание Лога. Разговор сейчас происходил на каком-то другом уровне восприятия, может, на квантовом, когда мозг понимает гораздо больше того, что может быть сказано, подумано и даже представлено.

Эмма заговорила быстро, сбивчиво, глотая слова, которые не могла произнести вслух, и произнося слова, которые ничего не выражали и только скрывали смысл. Она говорила, глядя Кларе в глаза, но смотрела на самом деле в душу, каким-то образом разрывая поставленный Кларой барьер неприятия.

– Понимаете, – говорила Эмма, – Лог такой… он не мог… мы только… это как пожар, я не знаю… я его не понимала, и вдруг, как ясное небо… у нас ничего, то есть… он видел, но разве он мог… в тот момент я… то есть он… это, наверно, так и происходит… Эд не… он не мог, я знала… но как могла подумать… Лог напрасно… я думала, он хотел защитить… но это… я не понимаю… я почувствовала… он…