Млечный Путь, 2012 № 01 (1)

«Так было», – молча сказала Эмма.

– Да, – Клара согласно кивнула. – Знаете… Эмма… – имя далось Кларе с трудом, но она заставила себя произнести, перевела дыхание и продолжила: – Я всегда была религиозной, в детстве ходила в церковь с родителями, но это было как-то… по-детски, вера, когда не чувствуешь присутствие Бога, но молишься и веришь, что тебе все равно помогут. Вы понимаете, что я хочу сказать? Потом мы с Логом полюбили, и я… он физик, он не верил ни во что, кроме законов природы, а я молилась, когда он прошел тесты и выяснил, что может стать Свидетелем, для меня это было все равно, как если бы сказали, что мой муж становится Пророком, сродни тем, великим. Пророки – тоже квантовые компьютеры, только более сложные, так говорил Лог… Я молилась, но разве можно переубедить физика, сделавшего открытие, это невозможно, я не смогла, он поступил по-своему, и вот уже почти тридцать лет я каждый раз молюсь, чтобы он вернулся после перезагрузки. Я все время молюсь – утром, днем, вечером, ночью, я знаю, что молюсь и во сне. Поэтому для меня закон тридцати дней – это так естественно… И закон семи часов. Божий дар. Или Божье наказание.

Машина подъехала к стоянке, но Клара не притронулась к управлению, автоводитель сам нашел место и поставил машину между двумя «хондами» с поднятыми крыльями.

– Что же делать? – сказала Клара растерянно, обращаясь к белой стене перед капотом.

Эмма молчала.

– Вы хотите его видеть?

«Да, очень», – подумала Эмма.

– Пойдемте, – сказала Клара.

Эмме пришлось надеть халат и бахилы, Клара переоделась у себя в комнате медсестер. В коридоре пятого этажа им встретился доктор Шеффилд, поздоровавшийся с Кларой и искоса посмотревший на Эмму. Он хотел что-то сказать, но только покачал головой, и Эмма поняла: в состоянии Лога ничего не изменилось. Впрочем, это и так было ясно: если бы изменилось хоть что-нибудь, Кларе сразу сообщили бы.

В палате было сумрачно, жалюзи спущены, лицо Лога на подушке показалось Эмме неживой маской. Эмма вздохнула – слишком громко, в тишине палаты что-то нарушилось, что-то изменилось, Эмма не знала – что именно, но у нее возникла уверенность: теперь, когда они здесь вдвоем, непременно произойдет нечто хорошее, светлое, Лог проснется, прямо сейчас, откроет глаза, увидит их обеих, улыбнется и скажет: «Я вас люблю».

– Здесь записывается каждое слово, – тихо произнесла Клара. – Пожалуйста…

Эмма кивнула. Клара поднесла стул, Эмма села у изголовья Лога, смотрела в его закрытые глаза, и ей казалось, что он все видит сквозь веки, и все слышит, и, конечно, все понимает. Если говорить с человеком, лежащим в коме…

– Нет. – Клара поняла, о чем думала Эмма. Она села по другую сторону кровати, положила ладонь на лоб мужа, и у Эммы сжалось сердце.

– Нет, – повторила Клара чуть громче, чтобы Эмма расслышала и поняла. Мозг Лога не в коме, он отключен от реальности, он перезагружается, сейчас его просто не существует.

И все равно Эмма слышала голос Лога, сначала очень тихий, будто отдаленный шепот, потом громче, чтобы она смогла распознать слова, Лог говорил с ней, она чувствовала, знала. «Я люблю тебя», – сказал Лог, обратив к ней закрытые глаза и пожав ее пальцы ладонью, лежавшей неподвижно поверх светло-зеленого одеяла, выглядевшего выгоревшим на солнце травяным ковром.

«Зачем ты это сделал?» – спросила Эмма, и Клара, сидевшая напротив, кашлянула, призывая ее не давать воли чувствам. Клара не могла слышать эти слова, их слышал только Лог, но и не почувствовать их Клара не могла тоже.

«Я не мог иначе, – сказал Лог. – Кайсер ославил бы тебя, а твой муж пальцем о палец не ударил бы, чтобы защитить если не твое, то хотя бы свое имя».

«Да. Он тряпка. Но…»

«Я не мог иначе. Так получилось… само. Я не хотел».

«Никто не узнает правды, никто, кроме тебя».

«Знаешь ты. Знает Клара».

«Мы будем молчать».

Лог дышал ровно, ладони, лежавшие поверх одеяла, были неподвижны, на лице застыло выражение непроницаемого равнодушия.

«Молчать не смогу я, – сказал Лог. – Первые слова, которые я скажу после перезагрузки, будут словами признания. Я не смогу иначе».

Эмма прерывисто вздохнула.

«Контрольная аппаратура наверняка показала, что, прежде чем отключиться, я получил ответ на заданный мне вопрос, но не успел озвучить. Меня спросят, и я отвечу».

«Свидетель не может лгать».

«Да».

«Но… сделав это… ты перестал быть Свидетелем».

«Да. Я стал Участником. Мое признание важно не только для суда над твоим мужем, но и для науки. Это открытие. Оно должно быть исследовано. Если человек способен не только наблюдать ненаблюдаемые события, но и участвовать в них физически, это изменит науку. Это изменит жизнь. Всех. Мир не останется прежним».

«Это станет кошмаром. Если каждый…»

«Каждый… – повторил Лог. – Надеюсь, что нет. Но только эксперимент может…»

Эмма хотела сказать, что тогда не будет Свидетелей, потому что… Да как же, если Свидетель сможет менять реальность? Если… Почему-то она хотела произнести эти слова вслух, ей показалось, что должна услышать и Клара, но говорить было нельзя, слова растеклись, мысль прервалась, Лог лежал молча, Эмма тихо плакала, и что-то происходило в воздухе палаты, будто чья-то мысль билась о стекло окна, там, за закрытыми жалюзи, и стекло вдруг тихо зазвенело.

Эмма огляделась. Кроме нее и Клары в палате никого не было, но в соседней комнате, у пульта, сидела дежурная медсестра или техник, работавший с аппаратурой. Или оба.

Эмма прислушалась к себе, попыталась уловить исчезнувшую мысль, но Лог молчал. Может, она говорила сама с собой?

«Я люблю тебя».

Кто это подумал? Она? Лог? Клара?

– Я все слышала, – сказала Клара удивленно. – Мне показалось?

Спрашивать, что могла услышать Клара, Эмма не стала. Ей не было стыдно за свои слова. Возможно, она, не задумываясь, произносила их вслух? Кто все-таки сказал «Я люблю тебя»? Если она, то Клара могла услышать. Если Лог…

– Лог вас любит. – Голос Клары прошелестел в воздухе палаты, как ветер пустыни, поднявший песчинки и бросивший их в глаза. В глазах защипало, и Эмма сморгнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Простите…

– Две женщины и мужчина, – сказала Клара, глядя на лицо мужа, будто стараясь прочесть в нем ответ на множество вопросов. Она понимала, что услышала немой диалог только потому, что слова Лога почувствовала Эмма. Клара много часов, дней, недель провела у постели мужа во время перезагрузки. Она разговаривала с Логом – мысленно и вслух, порой очень громко, когда предполагала, что ее не слышит медсестра в аппаратной. Лог ни разу не ответил. Когда он «возвращался», в первые еще годы его работы Свидетелем, Клара часто и настойчиво спрашивала его, слышал ли он ее, ощущал ли хоть что-то. Нет, – говорил он, – нет. Это невозможно. Мозг человека в коме не мертв, он, хоть и очень слабо, но способен воспринимать реальность, слышать слова, а иногда сквозь закрытые веки видеть пробивающийся снаружи свет. Придя в себя после посттравматической комы, человек может вспомнить что-то или даже все из того, что слышал, будучи в состоянии «растения». При квантовой перезагрузке мозг мертв. Квантовый компьютер отключен от всех доступных ему реальностей. Даже теоретически в это время человек не может воспринимать ни единого кванта света, ни единого звука, и, тем более, ничего не в состоянии запомнить, потому что мертва и память. «Просыпаясь», Лог всегда очень ясно помнил последние мгновения перед началом перезагрузки – для него сохранялась непрерывность ощущений и восприятия, время, проведенное в смерти, равнялось нулю. Физики описали этот процесс с помощью сложных уравнений, которые Клара не понимала – формулы были для нее знаками Божьего промысла, словами, с помощью которых Творец разговаривал с людьми, способными принимать созданное Им мироздание в его первоначально задуманной сущности. Клара не говорила об этом с мужем, знала, что ему чуждо подобное восприятие мира, но и мнения своего никогда не меняла.

Она подняла взгляд на Эмму, увидела ее слезы, ее плотно сжатые губы, ее сцепленные пальцы. Поняла, что никто, кроме нее, не сможет в этом мире принять решение. Не за себя – за Лога. И за себя тоже, потому что именно она, а не эта женщина, которую Лог полюбил всего-то за пару дней до своего ухода, понимает извечную суть произошедшего и неизбежность еще не наступившего.

– Идите за мной.

По коридору направо, там выход на лестницу. Да. Здесь, у окна.

Клара заговорила медленно, взвешивая слова. Голос звучал ровно, и она надеялась – без эмоций.

– Лог сказал, что любит вас, и я слышала. Вы понимаете, что это означает?

Эмма поежилась. Она понимала. Лог высказался ясно. Может быть, он никогда не любил Клару. Может быть, любил когда-то. Но сейчас…

– Простите, – прошептала Эмма. – Так получилось. Лог… решил… он сказал мне… но это не так… Он подумал, что я… что нашу встречу я организовала, чтобы… потому что он…

– Должен был выступать Свидетелем в деле вашего мужа, – холодно закончила Клара мысль, которую Эмма так и не решилась высказать. – Он так не думает, иначе не сказал бы слова, которые и мне говорил только тогда, когда эмоции… неважно. Эмма, вы ничего не поняли, и меня не интересует, сами вы создали ту ситуацию, или так получилось случайно.

– Я не…

– Дайте сказать. Лог предвидел вашу встречу, поэтому неважно, ваша ли это идея. Я не большой знаток физики, но тридцать лет слушала разговоры мужа с коллегами. Мозг в состоянии перезагрузки мертв. Вы понимаете меня?

Эмма молчала.

– Но Огдон… да, тот самый, он занимался взаимодействием квантовых компьютеров с ветвями многомирия, это почти неразработанная теория, потому что нет экспериментальных фактов… Он сказал как-то, что, возможно, в состоянии перезагрузки мозг мертв лишь в нашей ветви физической реальности, но продолжает функционировать в других доступных ему мирах. Жаль, я специально не интересовалась, но вспоминаю, какие велись разговоры… Огдону это не удалось из-за математических трудностей. Я хочу сказать: то, что Лог говорил с вами, а я это слышала, – то самое доказательство. Я могу ошибаться, но нам надо решать, что делать, и возможно, то, что я скажу, – правильно. Мозг Лога определенно мертв сейчас, и значит, квантовый компьютер переключился на другую реальность, понимаете? И если вы слышали и могли отвечать, значит, ваш мозг работал в том же квантовом режиме.

– Но вы, Клара, – выдохнула Эмма, – вы тоже слышали.

– Слышала, да. Значит, в систему включился и мой мозг. Я вот что думаю. Считается, что в квантовый режим мозг Свидетеля переключается под специфическим воздействием аппаратуры… вы видели в суде… очень сложная система… но мне кажется, что, однажды пройдя этот режим, мозг сам способен переходить на квантовые вычисления. Происходит эволюция, понимаете… Когда в обычном компьютере начинает работать какая-то программа, ее достаточно инсталлировать один раз, и она будет действовать… Но я не о том. Мозг любого человека способен работать в квантовом режиме. Просто мозг Свидетеля специально для этого подготовлен. Поэтому Свидетелями становятся обычно бывшие физики, принимавшие участие в экспериментах по квантовой магии. Но став Свидетелем… Я думаю… уверена… Мозг Свидетеля влияет на близких ему людей. Это не телепатия. Это квантовый процесс, вроде того, как сцепленные элементарные частицы чувствуют состояние друг друга, даже если одну частицу оставить на Земле, а другую отправить в далекую галактику. Понимаете? Этот эффект существует, его еще Эйнштейн открыл с кем-то… не помню фамилий. Лог говорил с вами и никогда прежде не говорил со мной в этом состоянии. Значит… вы понимаете?

– Нет, – прошептала Эмма, хотя и подумала, что понимает. Лог любит ее больше, чем любил Клару, вот и все.

– Вы сейчас ближе ему, чем я, – печально, стараясь сдержать слезы, произнесла Клара. – И с вами он смог… не могу подобрать слов… говорить из другой своей реальности…

– Но вы…

– Через вас! Только благодаря тому, что вы слышали его, сумела услышать и я. Не спрашивайте, как это происходит! Я не знаю. Не думаю, что кто-то вообще это знает.

– Вы хотите сказать… – догадалась Эмма.

– Никто, кроме вас, не может убедить его молчать. Свидетель не способен солгать, вы правы. Придя в себя, Лог вспомнит последние секунды… В этом уверены все. Но никто раньше не предполагал, что Свидетель может стать Участником, Эмма! Видимо, квантовый компьютер эволюционирует, и в критических обстоятельствах… вы представляете, какие в тот момент сложились обстоятельства, никогда прежде не случалось ничего подобного… квантовый компьютер задействовал какие-то… не знаю… мощности… может, в других реальностях… Организм человека, когда ему грозит смертельная опасность, находит такие резервы…

– Вы хотите, чтобы я…

– Вы любите Лога? – жестко спросила Клара.

Эмма молчала. Ей ни с кем в жизни не было так хорошо, как с Логом. Это были счастливые минуты. Ради нее он убил. Может, нарушил ради нее какой-то закон природы. Клара провела с ним тридцать лет, но так и не поняла, какой необыкновенный человек ее муж. Если бы она это понимала, если бы любила Лога по-настоящему, он сейчас разговаривал бы с ней.

«А он говорит со мной. Я должна…»

Но если Лог промолчит, в убийстве обвинят Эда. Его осудят. Учитывая недостаток прямых улик и незаконченность показаний Свидетеля, дадут не пожизненный срок, а лет десять. Это много. Ее жизнь будет разбита. Все, чем она дорожила. Ради чего? Любви к Логу? Но он останется с Кларой – это очевидно. Кто она для него? Они и знакомы-то несколько дней. Для него это вспышка любовной истерии. Он вернется к жене – они прожили вместе тридцать лет, и Лог ее не бросит.

«А моя жизнь будет разрушена».

Она повторила эти слова много раз. Смотрела на Клару, молча ждавшую ее решения.

– Я не уверена, что получится.

– Вы знаете, что сказать Логу. Вы должны.

– Но… надо вернуться.

– Зачем? Для квантовых компьютеров не существует расстояний, иначе не было бы бесконтактных наблюдений, квантовой магии, Института Свидетелей. Говорите. Если Лог ответит, я услышу тоже. Наверно. – Клара не была уверена, но надеялась на это.

«Господи… Что я должна сказать? Лог, ты слышишь меня?»

Показалось ей, или в мыслях возникло томление, когда внезапно приходит в голову что-то, о чем секунду назад не подозревала? Лог?

«Родной мой…»

Слышит ли ее Клара? Эмма не хотела смотреть, скосила глаза, попыталась увидеть боковым зрением. Женщина в халате. Его жена. Он ей нужен.

«А мне нужен Эд».

Все встало на свои места. Свидетель не может и не должен солгать. Если узнают, что Свидетель способен стать Участником, мир вернется к прежнему судопроизводству, прогресс остановится. И она должна этому способствовать?

Оправдание. Она ищет себе оправдание. Наука, прогресс… Чепуха. Что ей до науки и прогресса? Она хочет, чтобы Эд вернулся домой. Оправданный, поскольку истинный убийца сознается в преступлении. И у Эда останется фирма. После смерти Кайсера он стал единственным владельцем. У них будет все.

«Я люблю Лога».

Временное увлечение, бывает. Лог все равно вернется к Кларе.

– Я не могу, – прошептала Эмма. – Я ничего не знаю про квантовые эффекты. Может, отсюда далеко…

Клара молча повернулась и пошла в палату. Там ничего не изменилось. Они сели друг против друга по обе стороны кровати. Эмме показалось, что тихий вздох пролетел в воздухе, растворившись в прозрачности.

«Я…» – подумала она и не закончила фразу.

Если это квантовая связь или что бы там ни было, Лог поймет ее мысли, не высказанные словами. Зачем что-то произносить, даже мысленно? Она подумает: «Я люблю тебя, молчи», а Лог все равно поймет: «Скажи, Свидетель не лжет».

Еще один вздох возник и растворился в воздухе. Это не Лог, – поняла Эмма, – это работает воздуходувка.

Она встала и молча пошла к выходу. Закрыла за собой дверь. По коридору шла, будто между шеренгами обвиняемых, которые теперь не смогут получить помощь от Свидетелей. Их проблемы. Она хочет, чтобы Эд вернулся домой.

Начался дождь, пришлось поднять машину выше низких туч – к ослепительно голубому чистому небу.