Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ)

Отступление 20

Если бы у Нейтана кто-нибудь спросил, каково это, жить вот так, зная, что твоя любимая где-то там, в лапах какого-то странного существа, о котором ходит больше легенд, чем известно правды, он бы вряд ли смог действительно передать свои чувства словами. И даже простое, но емкое «это похоже на Ад» не совсем помогло бы. Ведь каждый воспринимает Ад по-своему, а это было именно что «похоже». Пожалуй, настоящий Ад Блэкэт познал бы, если бы Лиана оказалась мертва. Но об этом он старался не думать. Очень старался.

Но не выходило. Потому что самым ужасным в сложившейся ситуации было то, что она могла умереть в любой момент. Он не знал, что с ней происходит в эту самую минуту, какой уровень опасности грозит, и это сводило с ума. И чем дальше, тем было хуже.

Поначалу это было иначе. Поначалу это были бушующие, срывающие крышу ощущения. Отчаянье, гнев, бессилие, страх, неизвестность, чувство собственной никчемности и неподъемный груз вины, которые смешивались в невероятный ураган, громадный костер эмоций, переходящих в фантомную физическую боль.

Потом был первый «сеанс». Чувство ее присутствия, тепло и радость, переходящие в умиротворение. Ощущение, что все хорошо. И надежда. Безумная, яркая надежда, что происходящий вокруг кошмар закончится, закончится прямо сейчас, и они снова будут рядом.

Не получилось. И снова… Даже дракон ничего не смог сделать. ДРАКОН!

Это убивало. Просто сводило на нет всю надежду, логически разбивало вероятность счастливого исхода. На что он вообще надеялся? На то, что мир вдруг станет другим, судьба переплетется, и он окажется первым Граничным Королем, что прожил счастливую, долгую жизнь и умер от старости в окружении правнуков, держа за руку свою любимую? Какая глупость!

Но Нейтан держался. Не потому, что был самым сильным из Королей, каким-то другим их представителем с более высокими способностями к контролю. Потому что его Якорь оказалась достаточно… Этому не было названия. Нельзя было просто определить, что именно стало ключом к тому, что Лиана исхитрялась поддерживать его, находясь в плену в неизвестном для него состоянии.

Это происходило волнами. Теперь он не ощущал ее близости так четко, как в первый раз, но… это словно мягкие объятья и призрачное ощущение тепла ее любви. И с каждым разом их связь словно становилась сильнее, позволяя ему по большей части сохранять хотя бы видимость того, что он в порядке. Несмотря на то, что в душе все медленно, по крупинке, покрывалось пеплом, и было больно от одной мысли, что в любой момент эта усиливающаяся связь, ставшая неотъемлемой частью его мироощущения, вдруг оборвется.

И благодаря всему этому внутреннему бардаку Нейтана старательно бросало в крайности. Точнее ему банально хотелось беспрерывно бегать по городу, зовя Лиану во все горло и цепляясь к каждому прохожему с вопросами о ней. Хотелось действовать, причем действовать хоть как-нибудь. Но он, не без помощи «сеансов», сохранил еще достаточно адекватности, чтобы осознавать, что все это ни к чему не привело бы. Да и не дал бы ему так делать никто, если не брать в расчет возможность заставить отпустить его силой. Но это уже был бы совсем плохой путь, на который парень ступил бы, только окончательно отчаявшись. Поэтому зачастую он вдавался в другую крайность, которая, по сути, была не лучше первой — изображал из себя статую, сведя движения к минимуму. Это приводило к непрекращающемуся самокопанию, но иногда у Блэкэта было такое чувство, что если он двинется, то сорвется и действительно начнет бегать по городу и стучать в каждую дверь.

Или не в каждую.

Теперь он знал, что достаточно постучать лишь в одну дверь, чтобы получить возможность вернуть Лиану. В дверь, за которой живет златокудрая «принцесса», исхитрившаяся влюбиться в монстра.

Когда он позвонил ей во время их с драконом визита, первым порывом Нейтана было схватить телефон и потребовать, чтобы этот мерзавец вернул ему Лиану. Угрожать, просить, приказывать, что угодно, лишь бы это сработало. В тот момент у парня сложилось обманчивое, но такое манящее впечатление, что он в полушаге от похитителя. Словно этот самый похититель вдруг встал прямо посреди комнаты, и стоит протянуть руку, как можно будет схватить его за горло и придушить. Потребовалось серьезное вмешательство хоть и оставшегося внизу, но контролирующего ситуацию Беартиса, подкрепленное физической болью, чтобы не ослушаться приказа Адриана не вмешиваться в его переговоры. Дракон хотел сначала промониторить ситуацию, узнать отношения, что кому известно… Учитывая отсутствие у него столь сильной эмоциональной мотивации к действиям, ему было просто действовать так, как он задумал. Но для Нейтана это была упущенная возможность, хоть разумом он и понимал, что ничего бы это не дало. Ну, показал бы он похитителю, что они уже знают о его маленькой слабости. Ну, поугрожал бы, может, опустился бы до мольб. Может, даже сорвался бы и начал угрожать жизни Алексис. А Шеридан сказал бы что-то вроде «Если вы тронете мою Принцессу, я оторву вашей девочке голову и пришлю вам ее в конфетной коробке», на том бы и закончилось. Потому что угрозы со стороны Нейтана все еще были бы пустым звуком. Причинение вреда лишь косвенно вовлеченным в происходящее людям — это, пожалуй, была та грань, которую совсем не стоило пересекать.

Но самым главным было то, что даже если они смогут найти и вернуть Лиану, это не решит проблему. Мерзкий элисид прекрасно способен забрать ее снова, и снова, и снова, потому что его даже убить нормально нельзя. Эту проблему нужно было как-то решать, и решать срочно. Но как можно остановить существо, которое нельзя убить? Переубедить? Перекупить? Замуровать тварь, в сердце какой-нибудь горы, чтобы не выбрался?

Нейтан оглянулся на спорящих рядом магов и вздохнул. Они собирались искать Лиану и дальше, несмотря на вероятность бесполезности этого мероприятия. И он был безумно благодарен им за это, потому что их упрямство позволяло ему держаться так же, как и поддержка его любимой.

— Это вполне может сработать, — Беартис в десятый раз показал сестре какой-то древний свиток со странными закорючками. — Такая словесная поддержка, плюс моя магия, плюс твоя визуализация…

— Я не против того, что заклинание хорошее, — не унималась Ариа. — Я против использования в этом ритуале незавершенного эксперимента. И против основания этого ритуала на нестабильном, потенциально взрывоопасном оборотне, — она тут же оглянулась на Нейта и улыбнулась: — Прости, птенчик.

Блэкэт махнул головой, показывая, что не обижается. Не на что тут обижаться. Он и сам себе сильно напоминал неисправную бомбу. Потенциальная мощь есть, рвануть может в любой момент, а практического толку никакого.

— Мари нужна для усиления заклинания, — упорствовал Беартис. — Ты думаешь мне охота так подставляться? Но если я думаю правильно, она задаст совершенно новый смысл в поисковую магию. А Нейтан нужен для усиления эмоциональной направленности.

— «Если я думаю правильно», — Ариа фыркнула. — Ты плетешь заклинания нового порядка просто на предположении, что предположил правильно?

— А ты думала, заклинания нового порядка делаются с какими-то точными предварительными данными? — Беартис даже приподнял бровь, глядя на колдунью. — Плюс к этому у нас нет особого выбора. Если ты, конечно, не предложишь альтернативный вариант.

Ариа на некоторое время замолчала. Потом качнула головой:

— Я все равно против вовлечения в ритуал Нейтана. Это слишком рискованно.

Блэкэт нервно дернул ухом. Потом встал и, подойдя к колдунам, сидящим за столом, посмотрел на них сверху вниз:

— Дайте мне сделать хоть что-то, иначе я просто рехнусь.

Несколько секунд Ариа пилила его взглядом. Потом вздохнула, опустив голову:

— Хорошо. Где мы можем начертить вспомогательные знаки?

— Отодвиньте вон диван с креслами, уберите журнальный столик и будет вам место, — парень прижал уши к голове, развернулся и ушел в спальню.

Самому ему категорически претило что-то самолично менять в этой квартире. Это было словно какое-то предательство, едва ли не святотатство. Но что поделать, если других мест для проведения ритуала не наблюдалось. Точнее какая-то часть Нейтана просто боялась покидать эту квартиру лишний раз.

На подготовку ритуала ушло не так уж много времени. Через открытую дверь Нейтан видел, что перетаскиванием мебели в основном занимались Эд и Дарэл, в то время как колдуны специальными растворами чертили дополнительные символы на стенах. Марианна стояла в дверях кухни и нервно теребила декоративный поясок на своей кофте, а дракон… Дракон благополучно свалил по своим суперважным делам, чему в данный момент Блэкэт был даже рад. Ибо после встречи с Алексис парня не покидало желание ото всей души дать дракону в челюсть. Как минимум.

И вот участники ритуала сели в круг. Точнее в круг сели Ариа, Беартис и Мари, а Нейтана усадили в центр и приказали думать о Лиане и ни о чем другом. Будто он о чем-то другом вообще мог думать.

Суть придуманной блондином связки была в предположении, что способности Мари по критериям своего действия отличаются от стандартного поискового заклинания. Поэтому он собирался использовать свою телепатическую способность, чтобы создать с разумом ищейки связь и вплести ее способности в очень старое, несколько вариативное заклинание поиска, а само заклинание основать на стремлении Нейтана найти свою девушку. Связка, должна была усилить бесполезные по отдельности вещи, все же пробить защиту элисида и показать, где же находится искомый человек. Если все это сработает, то способности связанной ритуалом с остальными Арии должны бы вывести упомянутую мысленную карту Мари в видимый режим. Проще говоря, сделать этакую световую 3d голограмму со всеми полагающимися мигающими точками.

Это даже в теории звучало, как бред. Но Беартис был прав — особого выбора у них не оставалось.

Беартис некоторое время играл с Мари в гляделки, потом прижался своим лбом к ее, что-то тихо пробормотал и сел прямо, протянув сестре руку. Пока они замыкали круг, Нейтан раздумывал над тем, что если бы не эта странная связь «слуга-господин», ищейка никогда бы не согласилась на участие в этом ритуале. Но как только все трое взялись за руки, и глаза колдунов вспыхнули светом, парень обратился мыслями к Лиане, стараясь сконцентрироваться именно на своих чувствах к ней, а не на своем ощущении ситуации.

Прикрыв глаза, он все больше сосредотачивался на образе Лианы, постепенно просто погружаясь в воспоминания былых дней, когда она еще была рядом, и они были счастливы. Монотонный речитатив заклинания становился все тише и тише, заглушаемый голосами из прошлого, радостным смехом, нежными словами и умилительно гневными отповедями. Воспоминания вспыхивали одно за другим, проводя его по самым счастливым моментам его жизни, и из-за этого Нейт не сразу заметил, что все эти картины все сильнее и сильнее заливает непонятный золотой свет. А когда заметил, оказалось, уже было слишком поздно — яркая золотистая вспышка поглотила его сознание, выбросив куда-то в средоточие этого самого золотого света. Создавалось впечатление, что парень сам излучает этот свет, и это было скорее страшно, чем мило.

— Это чего это он упал? — неожиданно раздался в этом самом золотом сиянии настороженный голос Эшворда. И тут же, уже более обеспокоенно: — Это чего это он светится?!

— Это Коронация, — ответствовал ему убийственно спокойный голос Пепла. — Кажется, мы все-таки все умрем.

— Ты это давай без драматизма, — тут же среагировал охотник. — Надо его вытаскивать и что-то делать!

— Не трожь, — кажется, Адриан рявкнул это еще до того, как Дар договорил. — Если Коронация завершится до того, как мы найдем Лиану… я даже не берусь предсказывать последствия, но все будет очень плохо. Так что пусть завершают свои ритуалы, вдруг сработает?

— И сколько длится эта самая Коронация? — с не совсем скрываемым страхом уточнил Дарэл.

— Кто бы знал, — мрачно откликнулся Пепел.

Это все можно было бы принять за глюк, ибо, когда ритуал начинался, дракона в квартире не было, но что-то подсказывало Нейтану, что это совсем не глюк. И если Адриан прав… Святые силы, кажется, все действительно плохо.

Блэкэт попытался было что-либо сделать, но золотой свет словно парализовывал и постепенно заглушил все, оставив только ощущение безвозвратного изменения где-то глубоко внутри. Словно сама его суть переплавлялась в этом сиянии.

Сколько времени так прошло, Нейтан не знал. Но в какой-то момент его словно выбросило обратно в реальный мир, заполнив оглушающую тишину не менее оглушающими звуками. Приоткрыв глаза, парень обнаружил себя на полу, там где сидел во время ритуала. Люди вокруг были весьма взбудоражены, но Дарэл все же исхитрился заметить движение век оборотня, о чем тут же сообщил остальным, в свойственной себе манере:

— Очухивается!

Над Нейтаном тут же появился склонившийся Беартис. Его глаза все еще сияли магией, брови были нахмурены, но в целом он почему-то производил странное впечатление. Словно не знал, радоваться или горевать.

— Мы нашли ее, — сообщил он Нейту. — Ты встать можешь? Нам нельзя терять время, никто не знает, сколько продлится это состояние.

Договаривал он уже стоя прямо, потому как Блэкэт от таких новостей зашевелился весьма резво, хотя едва встав на ноги тут же покачнулся.

Колдун помог ему удержаться на ногах и напутственно подтолкнул к выходу, где его уже ждал дракон с приготовленным пальто.

Но одевались уже по дороге, всей толпой с грохотом спускаясь по лестнице и пытаясь о чем-то переговариваться.

Нейтан не слушал. Ощущение изменений не покидало его, несмотря на вполне осознанное состояние. Надежда, смешанная со страхом, что все снова окажется впустую, расшатывала и без того расшатанные нервы, но парень имел цель и был на ней сосредоточен. Сосредоточен так, что едва не побежал из двора пешком, отчего дракону пришлось его ловить и усаживать в машину охотника, в которой уже был, собственно, Дарэл, а так же Беартис и Ариа. Мари от ритуала снова стало плохо, и Эда оставили за ней присмотреть, дабы чего не случилось. Не слишком хорошо так говорить, но это было даже кстати, ибо в случае драки щенок вероятнее всего огреб бы слишком серьезных люлей, чтобы брать его с собой.

Дорога для Нейта прошла как в тумане. Тело требовало действий и доказать себе, что машина и так летит за пределами допустимой скорости, а значит нужно просто сидеть и не рыпаться, было весьма сложно. Кажется, он даже сломал подлокотник, слишком сильно его сдавив.

Но в какой-то момент машина остановилась. Дальше дорога уходила в сторону, а Беартис показывал рукой в сторону чистого снежного поля, в которое превратилась замерзшая и занесенная бурей река. И где-то среди этого поля горел свет в небольших окнах, выдавая наличие обитаемой постройки. Только тут Нейтан осознал, что уже стемнело.

— Нам туда, — подтвердил Беартис, прикрыв глаза, словно сверялся с какой-то внутренней картой.

— Добираться долго, снега по колено, если не по пояс, — вышедший из машины Дарэл окинул открывшееся пространство взглядом знатока и покачал головой.

Нейтану на это было плевать. Обогнув охотника, он пошел вперед, все наращивая и наращивая скорость, благо, пригорок близкого к дороге берега этому способствовал.

— А чего это он не проваливается? — ошарашенно наблюдая за тем, как оборотень мчится по снежной равнине, вопросил Эшворд.

— А ты сам-то подумай, дорогой, — саркастично фыркнула Ариа, проходя мимо него.

Ее глаза сияли светом ее магии, и она тоже вступила на снег и не провалилась.

Дракон метнулся вперед подобно серой тени, и Дар, оглянувшись на идущего вперед с совершенно отсутствующим, но точно так же сияющим взглядом, тоже побежал вслед за остальными.

До домика добрались действительно быстро. Бегали-то все быстрее среднестатистического человека, а магия Арии превратила снег в подобие асфальта.

Первым добежал Нейтан, несмотря на то, что оборотень двигался медленнее дракона. Но Адриан не стал ломиться прямо в дверь, а побежал по кругу небольшого домика, явно собираясь сначала осмотреть местность, а потом лезть внутрь. Блэкэт же, не мудрствуя лукаво, просто вышиб дверь и ворвался в дом в вихре сбитой с навеса над нею снежной пыли. Да так и замер, не веря своим глазам.

Она была здесь. Прямо здесь, прямо перед ним! Она была в полном порядке, улыбалась, бросившись ему навстречу… и у нее были светящиеся желтым светом глаза, как и у него сейчас. Но это все было не важно, так не важно, что даже думать об этом не было смысла. Она была здесь, она была рядом, и это все, что имело значение.

Прижав девушку к себе, Нейтан в очередной раз понял, что именно таким должен быть его мир. Наполненным ее теплом, ее объятьями, ее запахом и голосом. Держать ее в своих объятьях и не отпускать никогда — вот все, чего он хотел. Все, что ему было нужно. И в ее глазах он читал то же самое, совершенно то же чувство безграничной любви, что испытывал сам.

— Я люблю тебя, — почти шепотом сообщил он, прикоснувшись лбом к ее лбу и прижав ушки к голове.

— Я люблю тебя, — эхом откликнулась Лиана, глядя в его наполненные все усиливающимся светом кошачьи глаза.

И вспышка золотистого сияния, сформировавшаяся над ними в символическую золотую корону вплелась в их поцелуй.