Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ)

Отступление 22

Дарэл Эшворд сидел на кухне сестры, за немного подпаленным срывом кошачьего оборотня столом, и думал о бытие. О равновесии, решениях и их последствиях. О вероятностях и предопределенности… Хотя на самом деле он просто пытался понять, как так получилось и что теперь с этим делать. И не сказать, чтобы он занимался подобным впервые после своего возвращения. Как раз наоборот. Таким вот размышлениям он предавался очень часто, несмотря на то, что помочь ему это никоим образом не могло.

Его сестренка вернулась домой.

Этому поспособствовало страннейшее из событий, когда-либо виденных Дарэлом — Коронация. Произошедшее нельзя было назвать магическим — магией там и не пахло. А божественным все это назвать просто язык не поворачивался.

Потому что страшно.

Нет, если бы сестренка просто оказалась какой-то божественно закодированной половинкой оборотня — леший бы с ним. Но проявления данной божественной воли не подразумевали «долго-и-счастливо», они подразумевали смерть и разрушение, прикрытое золотистой дымкой высшей любви. И Дарэл понимал, что не справится. Охотники просто не создавались, чтобы противостоять каким-то высшим (действительно высшим) силам. Они всего лишь баланс для нелюдей, защита человечества от «темных сил». Хотя, если подумать, ныне человечество вполне могло бы справиться и само. Ну, с большей частью проблем. Если бы знало, если бы скоординировалось и объединилось. И представив себе такой мир, Эшворд тоскливо ухмыльнулся — тогда охотникам пришлось бы защищать уже нелюдей.

Отчаянно хотелось поговорить с кем-то, кому можно было бы доверить подобную информацию. Кто понял бы, насколько это паршиво — без подготовки жить рядом с существом такой силы, что от одного его присутствия руки тянутся к оружию. Естественные рефлексы. Действия, заложенные в генах. Не так уж много охотников пытались с этим бороться, еще меньше действительно постигало достаточный контроль, чтобы постоянно находиться с нелюдем, дружить с ним или любить его.

Дарэл вздохнул и поднялся, спрятав телефон в карман. Мастер все еще не отвечал, а больше ему на такую тему поговорить было решительно не с кем. Даже дядя не понял бы глубину проблемы.

Стараясь сильно не шуметь, парень принялся заваривать себе кофе. В квартире остались только он, Лиана да Блэкэт (собаки разъехались по домам, колдуны, не нашедшие на реке ничего путного, ночевали в квартире Беартиса), но в первую очередь он не хотел будить именно сестренку. Пусть выспится спокойно. Ради этого он даже не стал в очередной раз напоминать, где должен спать кошак, а то ведь после Коронации этот вопрос очень захотелось поднять снова, ибо для Дарэла это ощущалось так, будто его сестра спит рядом с нестабильной ядерной бомбой. И эти его новые способности…

Нужно будет вытребовать у Нейтана записи из личной библиотеки клана, чтобы понять, с чем придется иметь дело. Эшворд и раньше, конечно, слышал про Граничных Королей, но это было сродни охотничьей страшилке у костра — вроде и страшно, но понимаешь, что все это выдумки. И по большей части это, скорее всего, и были выдумки. Дарэл кивнул сам себе. Нужен был более достоверный источник информации, чем слухи и сплетни.

Погрузившись в составление стратегии действий, Дар на миг потерял концентрацию, слишком сильно погрузившись в свои собственные мысли. Но понял это, только когда за спиной раздался едва слышный шорох, и он тут же вскинул пистолет на изготовку, едва не нажав на курок.

Нейтан скосил глаза на дуло, почти прижатое ему ко лбу, и как-то совершенно по-кошачьи вздохнул.

— Прости, — немного смущенно попросил Дарэл, возвращая пистолет на предохранитель и пряча его обратно за пояс. — Инстинкт.

Его руки немного подрагивали, и он сам не мог понять, от чего именно: от желания таки пристрелить стоящего рядом оборотня или от страха, что действительно мог выстрелить.

— Ты бы поспал, — предложил Блэкэт. — Лиана вроде вернулась, а ты вообще дерганый стал.

— Я… — охотник запнулся, бросил взгляд на направившегося к холодильнику брюнета, на миг сжал кулаки, успокаивая собственное тело и только после этого продолжил, словно решившись: — Я не могу уснуть с тобой в одной квартире.

— О как, — протянул Нейт, «пряднув» кошачьими ушами. — Так…

— И уйти, оставив сестру одну, я тоже не могу, — не дослушивая, добавил Эшворд.

— Она не одна, — напомнил оборотень.

И, пока Дарэл подбирал, что бы правильнее сказать, спокойно налил себе апельсинового соку в высокий стакан и сделал пару глотков.

Здесь и сейчас, он казался обычным оборотнем, способным к частичной трансформации. Но только на первый взгляд. Не нужно было обладать особой охотничьей чувствительностью, кричащей об опасности, достаточно было быть внимательным, чтобы заметить, что даже манера его движений изменилась, став более плавной и в то же время величественной. Если можно так выразиться. Не нужно было обладать особо креативной фантазией, чтобы представить этого парня на золотом троне, в окружении коленопреклонных людей.

И от этого видения Эшворда ощутимо передернуло.

— Мне будет спокойнее, если сестренка будет на виду, — наконец, выдохнул он.

— Ты если не поспишь, от тебя вообще никакого толку не будет, — фыркнул Нейтан, после чего посмотрел на охотника вполне серьезно: — Ты думаешь, я совсем идиот? Это Лиа может считать, что ее грозного взгляда достаточно, чтобы мы стали лучшими друзьями и ходили в обнимку. Но я прекрасно понимаю, насколько сложно тебе приходится. Медленно, мучительно приучать себя жить рядом с опасностью, не обращать на нее внимания, не реагировать, но при этом не позволять себе терять хватку, ослаблять чувствительность. И давай будем откровенны, после Коронации у тебя это получается совсем плохо. Ты уже дважды за эти сутки ткнул мне в морду пистолетом. Тебе нужен отдых, охотник. Иначе все это закончится очень плохо.

— Это поэтому ты обычно такой кроткий? — с долей сарказма уточнил Дар, стараясь скрыть, насколько его удивили слова оборотня.

— Нет, — ответил парень, криво ухмыльнувшись, и едва заметно качнул головой: — Мое поведение в известной степени трактуется моей кровью. Я кот, мне не свойственно подчиняться всем и каждому. Или хотя бы уважать окружающих. Я мил с людьми, только если они стали мне дороги или мне от них что-то нужно.

— Кот, рожденный править, — протянул охотник. — За что мне это?

— Я не наказание, чтобы быть «за что-то». И не подарок. Я — живое, разумное существо, — напомнил Нейт.

— То, что ты — не подарок, это я в курсе, — невесело хмыкнул Дар. — Определенно не подарок.

— Иди, отоспись, — вернув себе серьезный вид, посоветовал Блэкэт. — Ты нужен нам сильным, собранным и смертоносным в правильных дозах.

— Я не…

— Иди домой, — махнул рукой Нейт. — Я знаю, что твоя квартира всего лишь этажом выше, а не на другом конце города. Там будет проще уснуть.

— Но…

— Давай представим, что эта мерзопакость Шеридан был прав, и у нас есть пара дней покоя? Точнее нет, не так. Целых два дня Шеридан не будет нас трогать. А от остальных прекрасно защитят магические сети Беартиса.

Несколько секунд Дарэл смотрел на Граничного Короля, проявляющего о нем заботу, и пребывал в сомнениях. Но потом посмотрел в золотые, нечеловеческие глаза, и совершенно серьезно сообщил:

— Но сети колдуна не защитят ее от тебя.

Нейтан вдруг шагнул к нему, оказавшись почти вплотную, и тихо-тихо, но совершенно без угрозы заметил:

— Нет, Дарэл. Они не защитят от меня тебя, — после чего отступил и направился прочь из кухни, но уже в дверях оглянулся и добавил: — Подумай над этим. Возможно, мысли в таком ключе заставят тебя по-новому посмотреть на мир.

Оборотень ушел. А Дар еще несколько долгих минут смотрел на то место, где он стоял, и действительно думал. А потом выключил свет и покинул квартиру, постаравшись не хлопнуть дверью и не звякнуть ключами.

«Опасен для тебя».

Нейтан определенно был прав: Дарэл дергался, потому что чувствовал, насколько опасен Граничный Король. Но опасен для него, не значит опасен для Лианы.

«Но значит, опасен для других».

Уже упав в своей собственной квартире на кровать, прямо поверх одеяла, Эшворд задал вполне логичный вопрос: Кто защитит мир от Граничного Короля?

И пришедший на ум вполне явный и логичный ответ ему совершенно не понравился.