Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ)

Глава 26

— Существует два основных типа воздействия моей тьмы на живых существ, — вещал Шеридан, держа меня обоими ладонями за руку. — Шутки ради я называю их «выключить» и «включить». Первый тип ты уже пару раз испробовала на себе, когда мне нужно было, чтобы ты не дергалась лишний раз, и само по себе он прост и понятен. Второй требует определенной доли сноровки с моей стороны. Смотри.

Эти его странные орнаменты на висках и скулах снова проявились, глаза наполнились непроглядной чернотой, а под бледной кожей оголенных закатанными рукавами рубашки предплечий побежали изломанные линии, которые, достигнув места прикосновения наших рук, перебрались уже под мою кожу и устремились вверх, подарив смутно знакомое ощущение холода. Я испуганно дернулась, но элисид сжал пальцы сильнее и усмехнулся, когда я вскинула на него испуганный взгляд.

— Смотри, — повторил он, кивнув для наглядности.

И я увидела. Все его тело словно пребывало в коконе клубящегося черного тумана. Кожа стала совсем уж мертвенно-бледной, а глаза оказались провалами в первозданную тьму, и казалось, что эта самая тьма вот-вот вырвется и заполнит весь мир. Иначе, как «черное сияние» я это описать не могла.

Шеридан был страшен. Не уродлив, нет. Он нес в себе отпечаток чего-то очень древнего, величественного и опасного. Неудержимого и неотвратимого, как стихийное бедствие. И вызывал ужасающий трепет, как надвигающаяся цунами, как гудящий в ночной тьме ураган или обрушивающаяся лавина, сметающая все на своем пути.

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, отчего он улыбнулся чуть шире и отпустил мои руки. И картинка сразу словно бы схлопнулась, выбросив меня в нормальный мир, словно ничего и не было, и все это мне привиделось от нервов, не иначе.

— Что это было? — наконец, сглотнув, уточнила я.

Голос срывался, руки немного подрагивали, а в груди было странное чувство тяжелой невесомости, хоть я и понимала, что так быть не может.

— Я поделился с тобой частичкой своих способностей, — доброжелательно откликнулся элисид. — Как нечеловек, я могу при желании воспринимать мир иначе, видеть ауры, истинную суть или же, в некоторых случаях, час неминуемой смерти человека. Я могу видеть призраков, прошлое в местах, где оно особо сильно, чувствую места, где кто-нибудь умирал. На несколько секунд я сделал так, чтобы твое сознание оказалось между ясностью и обмороком, и помог тебе увидеть свою ауру и отголосок своей истинной сути.

— Ты ужасающ, — честно призналась я.

— Я знаю, — ухмыльнулся Шеридан, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. — Древние существа всегда обладают удивительным могуществом, но как Дитя Смерти, я несу в себе частичку Ее силы, Ее царства и Ее сути.

— То есть ты…

— Меня создала Смерть, — кивнул он. — Как и всех элисидов. Мы жили, были мертвы и милостью Ее получили путь обратно, в мир живых. Мы навсегда остались связаны с миром мертвых, но не стали его пленниками, — Шеридан замолчал на пару секунд, глядя прямо перед собой, потом хмыкнул и добавил: — По сути, мы его изгои. Сколько раз мы не умираем, нас всегда выбрасывает обратно в реальность. Таким образом, несмотря на то, что нас можно убить, мы действительно бессмертны.

На последней фразе он посмотрел на меня с каким-то особым значением, но я так и не поняла, что он хотел сказать между этих строк. Просто кивнула, укладывая в голове полученную информацию. А потом взглянула на наблюдающего за мной парня и уточнила:

— Так… Что вы делаете? Забираете души умерших в мир мертвых? Или же помаленьку занимаетесь истреблением человечества, дабы этих самых душ там было как можно больше?

— Ты забавна, как могут быть забавны только люди, — рассмеялся элисид. — Смерти не нужна армия убийц, чтобы искоренить жизнь и устроить вселенную мертвых. Смерть — это естественный конец, неотъемлемая часть существования. И ей ни к чему сражаться за то, чтобы все поскорее умерли. Эту борьбу придумали люди, не желающие покидать этот мир. Но сражаются именно они, а не «боги». Хотя, госпожу вряд ли вообще можно называть богиней, — он снова замолчал на пару секунд и бросил на меня лукавый взгляд прежде, чем продолжил: — А для переправки в мир теней есть жнецы.

— Так в чем же ваше предназначение? — пару раз непонимающе моргнув, уточнила я.

— А в чем предназначение человека? — склонив голову к плечу, откликнулся Шеридан. — Для чего он создан, какой цели служит?

— Кто же знает? — хмыкнула я.

— То-то же!

Я открыла было рот, чтобы старательно и ярко выразить свою реакцию на его любовь к внезапным приступам скрытности, но звонок к дверь оборвал наш ставший таким содержательным разговор.

— О, пиццу привезли, — улыбнулся Шеридан и вскочил с дивана.

Подмигнув, он быстро скрылся в коридоре, заставив меня проводить его задумчивым взглядом. Это он так еде обрадовался или просто надоело о себе рассказывать? Хотя о чем это я? Все же и так ясно.

Воспользовавшись отсутствием элисида, я прислушалась к себе. Некоторое время назад на меня нахлынуло такое отчаянье, что я едва не потеряла сознание. А потом это ощущение, отдающее вполне ощутимой болью по всему телу, вспыхнуло, и сгорело в пламени гнева, таком сильном, что у меня задрожали руки, а на вопрос Шеридана, что случилось, я едва не попыталась его ударить. Осознание, что это не мои эмоции, пришло довольно быстро, и заставило меня сжаться в маленький виноватый комочек. А потом захотелось вскочить и побежать к Нейтану, чтобы успокоить его, вымолить прощение и попытаться все объяснить. Но я понимала, что он не позволит мне так рисковать. В его глазах ритуал будет выглядеть суицидом чистейшей формы с моей стороны и цинично спланированным убийством со стороны Шеридана. Когда элисид упомянул ритуал, я ведь сразу попыталась доказать, что это можно сделать и без утайки, добившись согласия Нейта и его поддержки. Так ведь было бы лучше, это уберегло бы его от лишней боли и страданий. Но Дартэл, переглянувшись с Шериданом, только покачал головой. «Я бы не позволил, — сказал он тогда. — Даже если бы ко мне пришел мой собственный предок и сказал, что так будет лучше. Я бы не согласился».

И вот теперь ощущение болезненного, безумного гнева и страха искрящим от перенапряжения проводом гудело на краю моего сознания, заставляя чувствовать себя редкостной сволочью и предателем. Но узнав суть ритуала, я тоже не могла не согласиться — Нейтан никогда бы не позволил мне на такое пойти. Ни за что на свете. И когда я вернусь, я смогу все ему объяснить. Ведь когда все уже произойдет, это будет выглядеть не так страшно.

А на случай, если что-то пойдет не так, я записала на предоставленном элисидом телефоне обращение, являющее собой смесь извинений и уверенности в своих решениях. Но надеюсь, Нейтан никогда не увидит эту видеозапись.

Ушедший за предполагаемой пиццей Шеридан не возвращался довольно долго. Как для того, кто пошел забрать доставку и отдать за нее деньги. Я уже даже начала было переживать, но прежде, чем решила встать и пойти смотреть, что там происходит, он все же вернулся, с коробкой пиццы в руках, но без радостной улыбки на лице.

— Знаешь, — поставив свою ношу на журнальный столик, он окинул меня весьма задумчивым взглядом. — Я думаю, нам стоит немного изменить план и все же не дожидаться Криса.

После чего развернулся и пошел к стене, где под картиной с изображением увитого лозой черепа обнаружился сейф.

— Почему? — тут же насторожилась я.

— Я поступил необдуманно, — откликнулся он, вбивая пароль и принимаясь копошиться в каких-то флакончиках, которыми было заставлено все пространство тайника. — Нужно было действовать быстро, не позволять себе ожидать Криса или же тратить время на твою подготовку. Так и этак у тебя будет один шанс на успех, и только от тебя будет зависеть, чем закончится наше маленькое предприятие. В конце концов, у нас было изначально не так уж много времени.

— Что-то случилось? — не унималась я.

Его действия, отсутствие улыбки и слова, все это заставило меня напрячься и запустило в голове процесс быстрого, но безрезультативного действия «построй сотню глупых предположений в секунду». Я снова не понимала, что происходит, и мне это не нравилось.

Вместо ответа, элисид притащил мне небольшой флакончик из темного стекла:

— Вот, выпей.

— Это что? — с подозрением глядя на непонятное зелье (если это, конечно, зелье), уточнила я.

— Это поможет тебе правильно вести себя во время ритуала, — пояснил Шеридан. — Подготовит тебя к предстоящему.

Я осторожно взяла флакончик в руки, открыла и, попытавшись заглянуть внутрь, с интуитивным подозрением принюхалась. Пахло травами и чем-то сладковатым. Приятно, но как-то уж чересчур приторно. Нахмурившись, я подняла взгляд на ожидающего моих действий парня.

— До дна, — подбодрил элисид и вдохновляюще кивнул.

Он выглядел серьезным и собранным, это вызывало подозрения, но… Ну вот что он может мне сделать? Отравить? Так это и было частью плана: моим путем на порог смерти должен был стать сильный, но медленно действующий яд. Я представила, что это он и есть. А потом вздохнула и осушила флакон.

На вкус было… ну, неядовитым. Хотя, что я в этом понимаю?

— Но кто же нанесет удар тебе? — слишком поздно вспомнила я главную причину нашей заминки.

Шеридан присел рядом, вглядываясь в мое лицо, словно там должно было отразиться воздействие выпитого мною снадобья. И не знаю, как там с мимикой, но это самое воздействие я почувствовала очень быстро. Все тело словно налилось слабостью, а мысли стали медленными, словно умирающие мухи. Накатила странная сонливость, отчего я даже пошатнулась, но элисид вовремя удержал меня за плечи, не позволив завалиться на бок.

— С этим проблем не будет, — его запоздалый ответ прозвучал словно откуда-то издали. — И теперь, когда твоя истерика, по крайней мере, внешняя, мне не грозит, я отвечу на другой твой вопрос. Да, случилось. Твой милейший граничник похитил мою… Одну девушку, на которую мне не плевать, и с ее телефона позвонил мне с требованием вернуть тебя ему. И я бы, на самом деле мог, раз уж Дарт так великодушно снял с меня обязательства по решению вашей смертной проблемы. Отвел бы тебя к нему, и дальше уж просто подождал бы, сможешь ты его уломать или нет. Можно было бы, конечно, и не ждать, но я питаю слабость к тому, что из себя представляют Якори. Но юный Блэкэт переступил черту. Он угрожает не мне, он угрожает ей — совершенно невинному, никак не связанному со всей этой историей человеку. Ты можешь на меня злиться. Можешь потом ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь. Но я слишком зол, чтобы решить этот конфликт мирно, с учетом трепетности чужих душ. Сейчас мы отправимся на встречу с твоим милым Нейтаном. И я проведу ритуал у него на глазах.

Еще на середине этой пропитанной едва сдерживаемой злостью речи с него слетел весь налет доброты и дружественности, открывая мне его темную, безжалостную натуру и приводя к мысли, что все-таки да, он умеет ровно носить маски. Настолько ровно, что в какой-то момент я окончательно повелась на этот его милый образ добродетельного парня с полезными способностями. Да, часть меня понимала, что он имеет право злиться. Но он не просто злился. Он собирался мстить. Это было написано в его глазах, наполненных чернотой, но в тот момент на редкость красноречивых. И я могла бы воскликнуть что-то вроде «нет, не может быть, Нейт не такой», но… Я чувствовала его гнев, питаемый бесконечным отчаяньем. И неумолимую решительность, уверенность в своих действиях.

Ох, милый, что же ты наделал?

Я попыталась вырваться, потребовать, чтобы Шеридан и думать забыл такое сотворить. Хотела попытаться уговорить его не поступать так, заставить понять, что Нейтан… он ведь не хочет никому зла, он просто слишком сильно меня любит. Мы могли бы поступить правильно. Мы могли бы сделать так, чтобы все закончилось хорошо. В конце концов, я могла бы заставить Нейта отпустить девушку и пояснить ситуацию.

Но открывая рот, я не могла издать и звука.

— Прости, — кивнул элисид в ответ на мой наполненный испуганного осознания взгляд. — Но я слишком вспыльчив, чтобы решать это дело миром. Это снадобье не позволит тебе сопротивляться. Но не бойся. Убивать я не стану. Наверное.

Пока он ходил за моей курткой и сапогами, я пыталась заставить свое тело двигаться достаточно резво, чтобы сбежать. Пока довольно ловко одевал — испепелить взглядом. Ни то, ни другое, естественно, не получилось.

Потом Шеридан отнес меня в спрятанную в небольшом гараже неприметную машину и куда-то повез. Все время пути я судорожно пыталась придумать способ выкрутиться из ситуации, корила себя за излишнюю доверчивость и жалела, что во флакончике был не яд. Вот никогда бы не подумала, что буду расстраиваться, что меня не отравили. Но сожаления — это сожаления, а выход так и не нашелся. Мое тело слушалось меня весьма неохотно, не позволяя даже самостоятельно стоять, а попытки кричать не заканчивались даже хрипом.

К моменту, когда мы приехали к какому-то старому зданию с распахнутыми двустворчатыми дверями и элисид принялся с мрачно-сосредоточенным видом вытаскивать меня на холод, я уже тихо паниковала, осознав свое бессилие.

Окружающие дома все как один выглядели заброшенными и, из-за склонности к лепнине на фасадах — очень старыми. И я бы, пожалуй, нашла бы их довольно красивыми, пропитанными духом старины, если бы не ситуация. Отсутствие прохожих, несмотря на разгар короткого зимнего дня, привело к тому, что в моем мечущемся сознании все же успела промелькнуть мысль, что здесь действительно никто не живет. Ну, или с Нейтаном там Беартис, и он наколдовал чего-то такого, что отводит отсюда лишних свидетелей похлеще монолитной бетонной стены.

Стало страшно. Действительно страшно, но не за себя. Я вдруг поняла, что по плану Шеридана Нейтан должен будет его убить. Это значило, что они будут драться. А если элисид не рассчитает силы? Если увлечется, поддавшись своему гневу на оборотня?

А если Нейт его действительно убьет? Ведь если Шеридан сдержится, он и вправду сможет сделать это. Ослепленный гневом, он не засомневается, нанося решающий удар. Как это повлияет на него?

Это была совершенно безвыходная ситуация, и я никак не могла на нее повлиять. Ну почему Якорям не полагаются какие-нибудь физические способности? Почему я столь бессильна?

«Чтобы ты могла умереть», — безжалостно поведал внутренний голос, и эта мысль повергла меня в некоторый ступор осознания.

Тем временем Шеридан притащил меня в какой-то просторный зал, в дальней части которого и стоял Нейтан. Вопреки моим ожиданиям, он не удерживал испуганную (или раздраженную, кто ж ее знает) девушку силой. Это делал стоящий по левую руку от него Адриан. А расположившийся с противоположной стороны Дарэл имел при себе внушительного вида винтовку, покрытую странными светящимися символами. А за их спинами, в тени у самой стены, с прикрытыми глазами замер Беартис, подтверждая мою догадку насчет крупного отталкивающего колдовства.

Златокудрая пленница смотрела на мир огромными от страха глазами, но вырваться не пыталась, только держалась обеими руками за обхватывающую ее поперек груди руку дракона, а при нашем появлении на ее лице проявилось совершенно странное выражение, словно она одновременно и знала, но все же не могла на самом деле поверить в происходящее, и все это было окутано все тем же страхом. Громадными глазами она смотрела то на меня, то на поставившего меня на ноги и тут же повторившего жест Пепла элисида, и словно ожидала, что мы в любой момент исчезнем, развеемся ужасным миражом.

— Шери? — с помесью недоверия, непонимания и страха пискнула она, как только он приставил к моему горлу нож.

— Да, Принцесса, — хрипло подтвердил элисид, коснувшись дыханием мочки моего уха, открытого съехавшей чуть набок шапкой. — Прости, что я не рыцарь в сияющих доспехах.

Ее губы мелко задрожали, но больше я на нее не смотрела. Я смотрела на замершего изваянием Нейтана, в глазах которого сиял золотой свет.

Он смотрел на меня, и вид при этом имел такой, будто вся тяжесть мира лежала на его плечах, но ему было бы на нее плевать, если бы со мной все было хорошо. И я запретила себе показывать ему свой страх. Взглянула в его глаза спокойно, насколько это было возможно, учитывая ситуацию и мое состояние.

В ответ Нейт сжал губы в тонкую линию, с видимым усилием перевел взгляд на Шеридана, и словно бы сразу стал сильнее. И груз на его плечах превратился в королевскую мантию.

— Отпусти ее, — потребовал он звенящим от Силы голосом. — Сейчас же.

— Мой юный Король, — ухмыльнулся в ответ элисид. — Твоя сила велика, но на меня не подействует. Поэтому давай лучше сделаем так, как хочу я. Катахар!

Если бы я могла вздрогнуть, я бы вздрогнула. Нет, он не закричал мне на ухо. Но голос его неуловимо изменился на имени синевласого парнишки, наполнившись каким-то странным звучанием несуществующего эха. И я бы подумала «Что за глупость, при чем здесь он», но это самое мистическое эхо еще не стихло, а перед Адрианом, словно собравшись из остроконечных разводов тьмы, проявился Крис. Схватил пленницу за запястья и снова исчез, будто и не было его. Вот только с ним исчезла и девушка. Это произошло буквально в долю секунды, и не успела я поразиться увиденному, как почувствовала, как лезвие ножа рассекает мне шею. Страх за собственную жизнь вцепился в сознание раскаленными когтями, отметая в сторону знакомое ощущение тьмы Шеридана, расходящееся под кожей от разреза. Я хотела было вскрикнуть, но лишь открыла рот, так и не издав ни звука.

А дальше события закрутились с невероятной скоростью. Едва закончив движение, элисид толкнул меня навстречу бросившемуся вперед Нейтану. Раздавшиеся крики утонули в звуках выстрелов. Нейтан осторожно уложил меня на землю, и краем глаза я успела заметить, что Шеридан все еще стоял, слегка разведя руки в стороны. Его плащ пестрел от пулевых ранений и уже пропитывался кровью, а смерть словно бы не хотела забирать своего сына снова. И тут в его грудь вонзился мерцающий от магии клинок.

Растянув губы в улыбке, парень повалился на землю.

— Все будет хорошо, — одними губами сообщила я насмерть перепуганному Нейту, пытающемуся мне что-то сказать сквозь обуревавшие его эмоции. — Ты только не сдавайся.

Под действием яда окружающий мир угасал на удивление быстро, но физической боли не было. Зато вид слез на глазах моего Короля разорвал мне сердце, причинив действительно убийственную боль.

Это все я виновата.