Монарх VI

Глава 1

Прошло два года с тех пор, как я воздвиг барьер, отрезавший наш мир от Первых. Несмотря на победу над Голицыным, военные действия не утихали еще несколько месяцев. Пришлось поработать с интервентами, выгоняя их с исконно русских земель. Но это были обыкновенные хлопоты, которые быстро закончились триумфом русского оружия.

Два года мир пребывал в относительном спокойствии, но я знал, что это лишь затишье перед бурей.

Все это время наши специалисты по соответствию не сидели сложа руки. Они создали достаточное количество артефактов, что смогли закрыть наш мир от безумных монстров. Теперь людям не грозило столь страшное явление, как Гон.

Но это было лишь первым шагом. Ведь дальше по плану у нас открытие мировых порталов. И если наша оборона не выстоит, то эти артефакты — наша надежда, наш щит.

Но я не обманывал себя. Первые не простят нам дерзости. Они найдут способ прорвать барьер. И когда это случится, нам предстоит сразиться с силами, превосходящими наше понимание.

Я стоял на балконе императорского дворца и смотрел на горизонт. Где-то там, за пределами нашего мира, собиралась тьма. Но я был готов.

Спустившись вниз по широким мраморным ступеням, я направился в зал для завтраков. Зимний дворец, в котором мы сейчас находились, был частью старого мира — того, что существовал до войны, до Голицына, до Первых. Здесь всё ещё витал запах истории, но я знал, что этот мир больше никогда не будет прежним.

Николай так и не восстановился. Император, что столько лет правил Империей, пал не в бою, а под тяжестью ран, которые даже магия не смогла излечить полностью. Он не был сломлен, но его тело оказалось хрупким сосудом для той силы, которую он когда-то воплощал.

Теперь трон занимал Борис. Старший сын Годунова. Умный, рассудительный, сдержанный. Как маг он считался слабее своего отца, но при этом его разум был острее любого меча. И в этом мире, где власть теперь зиждилась не только на силе, но и на расчёте, он был тем, кто мог сохранить Империю. А сила… Молодо-зелено. Наверстает, тем более, что старик Годунов всегда был рядом.

Младший брат, Андрей. Тот, кто привык воевать за шахматной доской, тот, кто рвался в бой, кто смотрел на мир через призму стратегий, а не переговоров. Он стал главой службы безопасности — тем, кто следил за тем, чтобы ни один заговор, ни один шпион не смогли пошатнуть новую власть.

А моя жена… Анастасия. Она была моей женой. Просто и без пафоса. Сильная. Умная. Такая же неугомонная, как и прежде. Дух Мирры плавно вплетался в палитру ее личности.

Я знал, что она хотела проводить со мной больше времени… Это желание было взаимным. Но я, как и многие ее родственники, был погружен в тяжелую государственную работу. Но все равно… теперь у нас было больше моментов друг для друга.

Зал для завтраков был наполнен мягким светом, пробивающимся сквозь высокие окна. Запах свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и ароматного чая смешивался с утренней прохладой. Редкий момент тишины.

Я опустился на своё место рядом с Анастасией. Борис, как и подобает Императору, занимал главный стул во главе стола. По правую руку от него восседал Николай — тот, кто когда-то правил, а теперь был тенью прежнего себя, хранящей мудрость прожитых лет. По левую — Андрей, с привычной напряжённостью в плечах, будто даже за утренней трапезой он ожидал удара.

Напротив меня, вольготно раскинувшись в кресле, сидел Марк, словно наслаждаясь самой возможностью позавтракать в кругу живых, а не среди сражений и крови. Дальше за столом расположилось семейство Орловских — молчаливые, непоколебимые, воплощение старого дворянства, что, несмотря на все потрясения, продолжало держаться на ногах.

Борис первым нарушил тишину, отложив нож:

— Ты выглядишь… спокойным. Это тревожит.

Я усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

— Спокойствие — редкая роскошь. Я просто пользуюсь моментом.

— Два года, Глеб. — Андрей покачал головой, кладя локти на стол. — Два года без войн, без катастроф. Это не похоже на привычную колею этого мира.

— Щит держится. — Борис осторожно взял чашку с чаем. — Но он не вечен. Это понимаем мы. Это понимают даже те, кто ещё не видел Первых.

Анастасия молчала, но её рука легла на мою. Тёплая. Живая.

Я кивнул:

— Я не обольщаюсь. Мы знаем, что их атака — вопрос времени. Но когда это случится… Я их остановлю.

— Ты уверен? — спросил Всеволод, внимательно глядя на меня.

Я улыбнулся, но в этом не было веселья.

— Нет. Но у нас нет другого выбора. Я справлюсь.

Марк громко выдохнул, разрезая мясо.

— Я бы поспорил, но какая разница? Пока мир стоит, пока люди живут, у нас есть шанс. Да и чего сейчас попусту сотрясать воздух словами?

Анастасия взглянула на меня:

— Значит, ты всё-таки покинешь меня. Опять…

— С чего ты взяла?

Она усмехнулась.

— Когда у тебя такое лицо, ты обычно на следующий день убегаешь по каким-то важным делам: спасаешь страны, мир, вселенную… Ты ведь не умеешь останавливаться.

Борис допил чай и поставил чашку на стол.

— Значит, мы ждём.

Завтрак протекал в редкой, почти забытой атмосфере уюта. За столом звучали неторопливые разговоры, смех — не натянутый, а настоящий, пусть и с лёгким привкусом усталости. Войны, интриги, кровь — всё это осталось где-то за стенами дворца, по крайней мере, на этот короткий миг.

Я ловил себя на мысли, что хотел бы задержаться здесь дольше, но реальность напоминала о себе с каждой секундой. Долг звал.

Поставив пустую чашку на стол, я поднялся.

— Уже уходишь? Впрочем… — Анастасия чуть приподняла бровь, но в её голосе не было удивления.

— Как бы мне ни хотелось остаться, впереди ждёт слишком много дел.

Борис кивнул, откидываясь на спинку стула:

— Значит, всё идёт своим чередом.

Марк усмехнулся:

— Так и знал, что этот завтрак будет коротким.

Андрей лишь молча посмотрел на меня, словно понимая лучше остальных.

Я слегка сжал плечо Анастасии, встретившись с ней взглядом, и, не говоря больше ни слова, развернулся, направляясь к выходу. Отдых был роскошью. А работа — неизбежностью.

Пройдя через коридоры дворца, я оказался в зале, где когда-то состоялась наша свадьба с Анастасией. Я помнил этот зал полным света, смеха, благословений. Тогда мне казалось, что это — начало новой жизни. Теперь же я стоял здесь, зная, что моя дорога ещё не окончена.

В центре зала, возвышаясь над мраморными плитами, сиял алтарь, возведённый в мою честь. Я коснулся его ладонью.

Сила пробудилась мгновенно. Ветер, которого не было, пронёсся сквозь зал, а пространство вокруг дрогнуло. Я чувствовал связь со всеми алтарями, воздвигнутыми по всему миру.

Я выбрал направление. Алтай. В одно мгновение мир рассыпался. Свет сменился тьмой, а затем — новым рассветом. Я очутился в своём первом храме.

Как только свет перемещения рассеялся, я ощутил прохладный горный воздух Алтая. Здесь, среди древних каменных глыб, стоял первый алтарь, возведённый в мою честь. Место, с которого началось восхождение веры.

И у самого входа меня уже ждал он. Радомир Боярский, мой первожрец. Я помнил его ещё как элитного охотника, одного из членов Длани Императора. Но теперь он не просто воин. Теперь он носитель моей воли.

Он и остальные охотники Длани Императора теперь служили мне. Я знал, что этот переход не мог пройти бесследно. Но благодаря моим связям с Аннександером, главой ордена охотников, всё обошлось без скандалов.

Слишком ценных союзников терять никому не хочется. А если уж глава Ордена Охотников поддерживает тебя, то остальные либо смиряются, либо уходят.

Я посмотрел на Радомира, на его осанку, на уверенность в глазах. Он не сожалел о своём выборе.

— Ну что, Первожрец? — я приподнял бровь. — Готов служить Богу?

Радомир лишь улыбнулся, глаза вспыхнули фанатичным огнём.

— Я уже служу.

Мы с ним прошли в замок, миновав разросшийся до небольшого мегаполиса город. А ведь изначально здесь планировалась лишь небольшая крепость, оплот, что позволил бы мне закрепиться у столь желанного источника энергии.

Сейчас же Сириус-1 был одним из ключевых городов всего Алтайского края, и не будь Орловские моей родней — быть беде. Все-таки это земля уже не их…

Я слегка усмехнулся своим мыслям, опускаясь в резное кресло в центре зала для приемов делегаций.

— Совещание… — произнёс я, откидываясь назад. — Кажется, это и есть моя судьба теперь.

Радомир усмехнулся:

— Монарх, Бог, стратег… и главный слушатель бесконечных докладов.

— Вот уж чего я не ожидал, так это того, что война закончится, а я начну тонуть в бумагах и переговорах.

Но это была необходимость. После победы над Греймдаром мир изменился. Правящие династии, что веками держали власть, лишились покровительства Первых. Без их поддержки — без их силы — многие из них пали.

Некоторые были уничтожены в войнах. Другие бежали в неизвестность. Третьи просто растворились в истории.

Но мир не терпит пустоты. На смену старым пришли новые. Новая кровь, новые правители, новые союзы. И вот теперь они стояли передо мной.

Представители стран, где прежде находились аномальные зоны — разрывы между мирами, что заблокировали Первые. И сегодняшней повесткой было не что иное, как их открытие.

Я медленно обвёл взглядом собравшихся. Мир нуждался в порядке. А порядок теперь определял я. Сириус Эридан, общепризнанный мировой бог.

Земли, что некогда принадлежали Голицыным, лежали в руинах. После падения их власти и изгнания Первых, эти территории остались без хозяев. Люди бежали, боясь пустоты, оставшейся после поражения узурпаторов. Лишь немногие смельчаки решили не покидать земли их предков.

Но пустота не бывает вечной и эти земли были отданы разумным монстрам.

Они сражались за этот мир вместе с людьми. Они проливали кровь на полях битв, отдавали жизни за то, чтобы этот мир не пал. И теперь пришло время дать им не только место в наших войсках, но и место в нашем обществе.

Так Российская Империя первой открыла свои земли для монстров. Теперь среди богатых равнин, лесов и старых городов возникли новые поселения. Разумные монстры стали частью этого мира. Не рабами. Не слугами. А гражданами.

Это было началом новой эры. И пусть не все были готовы это принять, мир уже не мог вернуться в прошлое.

Поселение разумных монстров на бывших землях Голицыных напоминало живой организм, где каждый камень, каждое дерево дышало гармонией. Ветви домов-деревьев мягко шелестели на ветру, а у ручья, где когда-то стоял мрачный замок, теперь звенели детские голоса. Маленький тролль с листьями вместо волос гонялся за бабочкой, а крылатая девочка с перьями цвета заката учила подружку плести венки из полевых цветов.

У костра, где собирались новоявленные старейшины, царила тихая радость. Ксаргатон, чья чешуя мерцала в огненном свете, поднял чашу с древесным соком:

— Сириус Эридан не просто дал нам землю. Он вернул нам веру в то, что миру есть место для всех.

Рядом с ним сидела Шайлинн, её теневое тело переливалось, как северное сияние. Она кивнула, обращаясь к молодой монстрше с крыльями стрекозы:

— Раньше мы боялись даже звёзд — казалось, они осудят нашу сущность. Теперь же смотрим на них и знаем: мы здесь не чужие.

— А люди? — спросила та, поправляя венок из ромашек на голове подруги-голема. — Они всё ещё сторонятся нас.

— Страх рождается от незнания, — мягко ответила Шайлинн. — Но сегодня у ручья я видела, как человеческий мальчик помог нашему малышу-троллю достать мяч из колючек. Они смеялись вместе.

В это время на окраине поселения, где тропа вела к человеческой деревне, Драх'нор стоял рядом с группой молодых монстров. Его горящие глаза, обычно строгие, сейчас смягчились.

— Смотрите, — он указал на дальнее поле, где люди и монстры вместе возводили мост через реку. Человек в простой рубахе передавал каменной горгулье блоки, а та, аккуратно беря их когтистыми лапами, укладывала в основание. — Они учатся. И мы учимся. Не спешите судить.

Молодой оборотень с шерстью цвета меди неуверенно потупил взгляд:

— А если они никогда не примут нас?

— Тогда мы будем терпеливы, — Драх'нор положил руку на его плечо. — Мир не строится за день. Но каждый шаг — дитя, который перестал бояться, камень в мосту, общий хлеб у костра — это победа.

Вечером, когда солнце коснулось горизонта, к поселению подошла группа людей. Среди них был седой крестьянин с корзиной яблок. Он остановился у края деревни, нервно поправляя шапку, пока к нему не подошла маленькая монстрша с крыльями бабочки.

— Это вам, — прохрипел старик, протягивая корзину. — Ребята ваши… э-э… дракончики помогли потушить пожар в амбаре. Спасибо.

Девочка взяла корзину, улыбнувшись так широко, что её усики задрожали:

— Спасибо! Хотите посмотреть, как мы танцуем при лунном свете?

Старик засмеялся, смущённо мотнув головой, но несколько подростков из его группы робко шагнули вперёд.

У костра тем временем Ксаргатон поднял тост:

— За Сириуса! За то, что научил нас: сила — не в когтях, а в умении протянуть лапу помощи!

Толпа ответила сдержанным, но тёплым гулом. Шайлинн добавила, обращаясь к людям, которые постепенно присоединялись к празднику:

— Мы не хотим воевать. Мы хотим сажать сады, растить детей и знать, что завтра будет так же светло, как сегодня.

Когда луна поднялась высоко, над поселением зазвучала музыка. Люди и монстры, взявшись за руки, водили хоровод вокруг костра. Даже Драх'нор, обычно молчаливый, позволил детям повиснуть на его каменных плечах, пока те смеялись.

Зал замка замер, но теперь не от страха, а от тяжести принятого решения. Правители, сидевшие за столом, переглядывались, и в их глазах читалось нечто новое — не слепая вера, но вымученное доверие. Они уже видели, как артефакты, выданные мною, работают. И всё же…

— Ваши артефакты спасли Стамбул, — нарушил тишину новый турецкий султан, его пальцы нервно перебирали янтарные чётки. — Мой народ видел, как они не подпустили трехглавую гидру, что извергала лаву. Но порталы в мир монстров… — он замолчал, словно боялся дать сказать то, что гложет всех.

— Порталы опасны, — закончил за него президент Бразилии, его акцент смягчал резкость слов. — Это двери. И даже если мы контролируем вход, кто поручится, что однажды они не распахнутся настежь?

Я наблюдал, как солнечный луч, пробившийся сквозь витраж, скользит по карте мира, лежащей передо мной. На ней, как шрамы, были отмечены зоны будущих порталов.

— Артефакты работают, — произнёс я, и мои слова прозвучали как аксиома. — В Рио-де-Жанейро, Пекине, Берлине — везде, где монстры прорывались через случайные разломы, они были остановлены. Но… — я поднял взгляд, ловя их реакцию. — Случайные разломы затягиваются. Постоянные порталы — нет. Они станут гнойником, который нужно вырезать, а не заклеивать пластырем.

Королева Англии, сидевшая справа от меня, прикоснулась к броши в виде льва — символа её династии.

— Вы предлагаете нам вечно воевать? — спросила она, и в её голосе звучала усталость, которую не скрыть даже королевским величием.

— Нет, — я положил ладони на карту. — Я предлагаю выжечь болезнь до корня. Порталы станут ловушкой. Каждое существо, которое выйдет через них, будет уничтожено вашими армиями.

— Как в Сибири, — кивнул российский генерал, его шрам на щеке дернулся, будто вспоминая ту битву. — Там артефакты спасли город, но мы потеряли полк.

— Именно, — я встретил его взгляд. — Потому что тогда артефакты работали в одиночку. Теперь у них будем мы.

Тишина стала гуще. Президент Соединённых Штатов откинулся на спинку кресла, его пальцы постукивали по гербовой печати на груди.

— Сколько времени у нас есть после открытия порталов?

— Неделя, — ответил я. — Семь дней, чтобы монстры хлынули в ловушку. Семь ночей, чтобы ваши солдаты стали серпом, а артефакты — наковальней.

— А потом? — спросила королева, её львиная брошь сверкнула в свете.

— Потом в них войдут армии, — сказал я, зная, что это полуправда.

Император Японии поднял веер, но вместо того чтобы обмахиваться, указал им на карту.

— Токио согласен. Но мои самураи будут контролировать восточные порталы.

— Как и мои рейнджеры — западные, — кивнул президент Соединённых Штатов.

Один за другим они присоединялись, как фигуры на шахматной доске, принимая свою роль в этой игре. Лишь султан всё ещё вертел чётки, его взгляд блуждал по рунам на стенах.

— А если… — он резко поднял голову, — … это ловушка для нас? Если после победы вы решите, что люди слишком слабы, чтобы править собой самостоятельно?

В зале замерли. Даже пыль в луче света перестала кружить. Я подошёл к нему, и мои шаги эхом отдавались в тишине.

— Вы видели, как я стираю города? — спросил я тихо. — Как превращаю горы в равнины? Если бы я хотел власти — вы бы уже не сидели здесь. Вы бы ползали.

Его кадык дрогнул, но он не отвел взгляд.

— Я воюю не с людьми, — добавил я, обводя взглядом зал. — Я воюю с тьмой, которая старше ваших империй. И сегодня вы выбираете: быть щитом… или стать пылью под её сапогом.

Султан разжал пальцы, и янтарные чётки упали на стол с глухим стуком.

— Турецкая армия — с вами, — прошептал он.

Я кивнул, чувствуя вес их выбора. Не веры — расчёта. Но сейчас и этого было достаточно.

— Готовьтесь, — сказал я, и карта под моими руками рассыпалась в пепел. — Через три дня врата откроются.

Когда они ушли, я остался в зале, где запах страха смешался с ароматом старых книг и железа. Радомир подошел поближе.

— Они всё ещё не верят тебе, — сказал он, подходя к окну, за которым тучи клубились, как предвестники бури.

— Им и не нужно верить, — я провёл рукой по пеплу на столе, и частицы сложились в созвездие Сириуса. — Им нужно сражаться. А это они умеют.

— А ты? — он обернулся, и в его глазах читался вопрос, который он боялся задать. Ты справишься?

Я посмотрел на свои руки, и произнес:

— Мне нужно успеть… — улыбнулся я. — У меня есть цель. И вскоре я начну ее достижение.