Монарх VI

Глава 7

Мир Первых. Звучит пафосно, да? Вот только пафос тут заканчивается ровно в тот момент, когда понимаешь, что даже воздух здесь хочет тебя убить. Энергия иного мира стала перемешиваться с моей. Дышишь — и чувствуешь, как молекулы магической пыли норовят выжечь лёгкие, расщепить мой кристалл.

Небо? Фиолетово-чёрное, как синяк после удара кувалдой, и вместо звёзд — спирали, пожирающие сами себя. А земля… Нет, это не земля. Это живой ковёр из кристаллов, которые поскрипывают под ногами, словно шепчут: «Свали, пока не стало поздно».

Но я не свалил. Потому что, во-первых, я Монарх, а мы не бегаем от неприятностей. Мы сами их создаем. А во-вторых, меня ждали Первые. Те самые, чьи портреты в учебниках истории других рас напоминали заносчивых аристократов. Говорят, они не боги. Ну да, конечно. Просто могут пальцем щёлкнуть — и твоя галактика станет пылью. Скромняги. Их то мне и придется прикончить…

Повезло, конечно, что я занырнул не в столицу, а в какую-то деревушку на задворках их империи. «Сверхтехнологичная» — это местные, видимо, так шутят. Дома тут напоминают грибы-поганки, выращенные в пробирке сумасшедшего учёного: полупрозрачные, пульсирующие розовым светом, а из труб вместо дыма валит что-то вроде жидкого азота. По улицам снуют существа — кто на четырёх ногах, кто на щупальцах, а один, блин, вообще катился шаром, сверкая глазом по центру. Прикинулся я тогда стеной. Ну, почти. Вжался в подворотню, слился с тенями, а Власть свою на облик направил. Кости хрустнули, кожа зашипела — и вот я уже местный красавчик: три глаза, синяя чешуя и хвост, который норовил задушить меня же.

— Эй, Крактул! — крикнул кто-то сзади. Я обернулся — здоровенный тип с рогами, как у лося, и лицом, словно его собирали из обрезков. — Чего торчишь? Смена через десять циклов!

Крактул. Значит, так теперь меня зовут. Кивнул, зашипел что-то на местном — язык тут, кстати, напоминает бульканье кипящей смолы — и поплёлся в сторону рынка. Денег нет, еды нет, а пивка охота. Да-да, тут тоже есть пиво. Только оно зелёное, светится и, кажется, двигается в кружке. Но после недели прыжков через миры и я готов пить даже это.

Торговец, у которого я решил «одолжить» кошелёк, напоминал гибрид скорпиона и кассового аппарата. Щелкал клешнями, выкрикивал цены, а из брюшка у него выпадали монетки — плоские диски с голограммами. Прикинулся покупателем, потыкал пальцем в какую-то дрянь, похожую на жареного паука, а сам Власть к кошельку подвел. Монетки сами в карман перетекли. Магия — она не только для войн.

Бар назывался «Глоточка Вечности». Внутри пахло серой и отчаянием. Столы кривые, стулья приварены к полу, а на стене висел экран, где показывали что-то вроде боев гладиаторов — только вместо людей сражались энергетические сгустки. Подошёл к стойке, кинул монетку бармену — существу с лицом, как у мокрицы, и руками-манипуляторами.

— Пиво. Самое дорогое.

Он булькнул что-то невнятное, налил зелёной жижи в чашу, которая тут же начала вибрировать. Выпил залпом. На вкус — как будто глотнул молнии с привкусом мятной жвачки. Зато голова прояснилась.

Рядом уселись двое. Один — человекоподобный, но с кожей, как у хамелеона, меняющей цвет. Второй — шарообразный, с десятком глаз по периметру. Говорили на ломаном вселенском:

— Слышь, в Столице опять бунт. Младшие кланы требуют передела секторов…

— Да плевал я на их кланы. Главное, чтоб налоги не подняли. А то в прошлый цикл еле выкрутился…

Прислушался. Бунт? В Столице? Интересно…

— Говорят, Изначальный проснулся, — добавил шарообразный, глаза его замигали вразнобой. — Если он выйдет из Бездны, то Первым конец…

Ха-ха. Вот она, удача. Изначальный. Наверное, это славный тип… Что-то вроде их антибога. Если он и правда на подходе, то Первым будет не до меня. А мне любой союзник пригодится, даже в качестве приманки.

Но мои мысли самым беспардонным образом прервали.

Дверь бара с грохотом отлетела в сторону, и в помещение ввалились местные мордовороты. Их было штук пять, каждый — на две головы выше меня, с кожей, напоминающей броню, и глазами, горящими, как угли. Но главное — это тот, кто шёл впереди. Первый. Высокий, с длинными ушами, почти как у эльфов из сказок, и золотыми янтарными глазами, которые светились холодным, безжалостным светом. Его тонкие пальцы, казалось, были созданы для того, чтобы щёлкать судьбами галактик.

Все посетители бара вмиг замерли. Хамелеоноподобный слился с цветом стены, шарообразный сжался, глаза его замерли в одном положении. Даже бармен, существо с лицом мокрицы, застыл, словно пытаясь стать частью стойки. Воздух стал густым, как сироп, и каждый вдох казался пыткой.

Мордовороты прошли через зал, их тяжёлые шаги заставляли пол вибрировать. Они остановились у моего стола. Первый даже не посмотрел в мою сторону — он был занят тем, что разглядывал свои длинные, изящные ногти. А вот его подручные уставились на меня так, будто я был последней крошкой на их обеденном столе.

— Эй, Крактул, — прошипел один из них, его голос напоминал скрежет металла. — Ты тут зачем? Свали, пока цел.

Я медленно поднял голову, притворившись, что не спешу. Хвост, который всё ещё норовил задушить меня, дёрнулся в сторону мордоворота, но я его приструнил.

— А если я не хочу? — спросил я, намеренно растягивая слова. — Может, вы сами свалите? А то тут пиво холодное, а вы со своим видом портите аппетит.

Мордовороты замерли на секунду, словно не веря своим ушам. Даже Первый наконец оторвал взгляд от своих ногтей и посмотрел на меня. Его янтарные глаза сузились.

— Ты знаешь, с кем говоришь? — прошипел он, и его голос был как лезвие, скользящее по стеклу.

— С кем-то, кто слишком много о себе возомнил, — ответил я, вставая.

Это было сигналом. Один из мордоворотов рванулся вперёд, его клешня с шипением раскрылась, чтобы схватить меня. Но я был быстрее. Власть пульсировала в моих жилах, и я направил её в удар. Моя рука, всё ещё покрытая синей чешуёй, ударила его в грудь с такой силой, что он отлетел к стене, оставив вмятину в полупрозрачной поверхности.

Двое других бросились на меня одновременно. Один выхватил что-то похожее на плазменный пистолет, но я успел увернуться. Энергетический заряд прожёг дыру в стене, и из неё повалил едкий дым. Второй попытался схватить меня за горло, но я использовал его же импульс, чтобы бросить его в первого. Они столкнулись и рухнули на пол.

Первый наблюдал за этим с холодным интересом, его длинные уши слегка подрагивали.

— Забавно, — произнёс он, и его голос был как шелест листьев перед бурей. — Но ты зашёл слишком далеко.

Он поднял руку, и я почувствовал, как воздух вокруг меня сгущается, сжимаясь, как удав. Но я не стал ждать, пока он закончит свою фразу. Власть взорвалась во мне, и я разорвал его хватку, как бумагу. Этот тип был гораздо слабее покойного Греймдара…

— Не сегодня, — бросил я, прежде чем ударить его в живот. Он отлетел назад, но не упал. Его янтарные глаза вспыхнули яростью, но я уже был на пути к двери.

— Эй, бармен! — крикнул я, хватая ещё одну кружку зелёного пива. — За счёт заведения!

Я выпил залпом, почувствовав, как молнии снова ударяют в моё горло, и бросил кружку в сторону мордоворотов, которые уже поднимались с пола.

— До встречи, красавчики! — крикнул я, выбегая на улицу.

На улице было не лучше. Фиолетово-чёрное небо пульсировало, как живое, а кристаллы под ногами скрипели, словно предупреждая кого-то о моём присутствии. Я бежал, не зная куда, но зная, что останавливаться нельзя.

По пути я снова почувствовал, как Власть пульсирует в моих жилах. Кости снова хрустнули, кожа зашипела, и через мгновение я уже был не Крактулом, а тем самым Первым, которого только что победил. Длинные уши, янтарные глаза, высокий рост — теперь я был им.

— Гостиница, — прошептал я себе под нос, оглядываясь. — Где-то тут должна быть гостиница…

И я побежал дальше, оставляя за собой только шепот кристаллов и тень страха.

Наконец, искомое здание показалось вдалеке, и я направился к нему. Стоило мне войти в холл, как его в тот же миг накрыла тишина. Взгляды скользнули в мою сторону и тут же отворачивались. Те, кто разговаривал, замолкли на полуслове. Те, кто сидел, втянули головы в плечи. Даже существо за стойкой, напоминающее помесь осьминога и богомола, замерло, вытянув свои длинные конечности в подчинённом жесте.

Страх. Он пропитывал воздух, заставляя всех в этой комнате чувствовать себя меньше, слабее, незначительнее. Я шагнул вперёд, сохраняя неторопливую грацию, которая, как я понял, была свойственна Первым. Ни суеты, ни резких движений — могущественные существа не спешат.

Я подошёл к стойке.

— Номер, — произнёс я, не глядя на испуганного администратора.

Он задрожал, а его хитиновая рука дёрнулась к панели, и на ней загорелся символ брони.

— Лучший, господин, — прошипело существо, не поднимая головы.

Я кивнул, взял ключ-карту и развернулся. Весь зал всё ещё был погружён в гробовую тишину. Я медленно провёл взглядом по существам в холле. Никто не осмелился даже дышать громче. Мир, полный страха к «высшим» существам. Мысленно покачав головой, я отправился к снятому номеру.

Войдя внутрь я прикрыл за собой дверь. Номер оказался просторным, но в нём не было ни уюта, ни тепла — идеально выверенная симметрия, стены из полупрозрачного материала, пульсирующего слабым фиолетовым светом. Вместо обычного освещения потолок испускал мягкое, приглушённое свечение, меняющее оттенки в зависимости от движения. Минимализм. Холодный, давящий, лишённый индивидуальности.

Я прошёл дальше, скользнув взглядом по интерьеру. В центре — широкая платформа, судя по всему, местный аналог кровати, вокруг — несколько ниш в стенах, служивших, вероятно, хранилищами. Окно занимало почти всю стену, открывая вид на город, чьи мерцающие здания были похожи на нервные окончания гигантского организма.

Я сел на платформу и скрестил руки. Как я смог заметить в этом мире живут не только Первые. Мне повстречались многие представители других рас — тех, кто ходил по улицам, торговал, работал в заведениях. Они не выглядели свободными.

Кто они, рабы? Не похожи, слишком много свободы в их действиях. Подчиненные? Возможно. Первые не держали кнут в руках — они были самим кнутом. Их власть ощущалась на уровне инстинктов. Им не нужно было приказывать. Они просто существовали, и этого было достаточно, чтобы все склонялись.

С помощью Ока я знал, что сейчас там, внизу, посетители гостиницы обсуждают мой приход. Обсуждают, кто я, что я здесь делаю, и главное — не стоит ли им убраться подальше, пока не стало поздно. Я усмехнулся и откинулся назад. Им будет чему удивиться. СкороПервые сами познают страх.

Я не мог действовать вслепую. Этот мир был непохож на все, что я видел ранее. Здесь действовали свои законы — явные и скрытые, открытые и те, что передавались шёпотом, под страхом исчезновения.

Если я хотел уничтожить Первых, мне нужно было узнать, как устроен их мир. Кто управляет? Кто подчиняется? Как здесь решаются конфликты? Где слабые места системы? Я должен стать частью этого мира, раствориться в его улицах, научиться понимать его ритм. Здесь никто не знал, кто я на самом деле.

Пора стать тенью в их обществе. И найти способ разрушить его изнутри. Каждая система имеет слабые звенья. Даже власть Первых, абсолютная и непреклонная, не может угодить всем. Всегда найдутся те, кто зол, разочарован, боится или просто хочет большего.

Младшие кланы, сломленные слуги, рабы без цепей, но с ненавистью в глазах. Мне нужны именно такие. Те, кто шепчут в тени. Те, кто задают неправильные вопросы. Те, ктомечтает разрушить мир, но боится сделать первый шаг.

И я помогу им. Янайду их. Выслушаю. Узнаю. А потом превращу их ненависть в своё оружие. Благо, опыта в этом ремесле у меня было достаточно. А с достижением последних граней Монарха, мое Око стало почти что всевидящим. Потому, устроившись поудобнее, я стал искать.

Спустя несколько часов мои поиски увенчались успехом. Мне удалось наткнуться на небольшую группу иномирцев, засевших в одном из номеров на восьмом этаже гостиницы, что обсуждали… Дань. Из услышанных крох информации я смог вычленить то, что Земля далеко не единственный мир, что был захвачен Первыми.

Если честно, я не особо удивился, ведь сраные повелители пространства могли себе позволить такую роскошь. Больше удивления вызвало то, что представители большинства подчиненных миров имели своих соотечественников на территории мира Первых.

И именно их семьи занимались непосредственной доставкой дани с территории своих миров и дальнейшей его транспортировкой в… А вот куда — никто кроме них не знал. Даже больше — почти никто не знал даже где живут эти семьи. Но удача, моя верная подруга, впервые за долгое время повернулась ко мне своей лучшей стороной.

Ведь один из моих «собеседников» знал, где живет такая семья, и в данный момент как раз хвастался сокровенным знанием. Не адресом, естественно, а просто его наличием в его тупой башке. И даже не догадывался, что его «друзья» уже сообщили, куда нужно, и вскоре к нему явится группа горячего приветствия, ведомая ушастым муд… кхм. В общем, с Первым во главе.

— Ты знаешь, что это значит, — неожиданно прошипел один из них. — И ты полный кретин, раз решил выдавать секреты Первых. Они уже в пути. Ты обречен.

— Ты… ты продал меня, — ответил второй голос, и в нем дрожала не столько злость, сколько отчаяние. Им был мужчина, знавший секрет.

Он сейчас сидел за столом и сжимал кубок с вином, которое не сможет выпить. Его пальцы дрожали, а глаза метались между дверью и окном, ища выход, которого нет.

— Я спас себя, — холодно бросил собеседник. — А ты… ты просто глупец.

Я уже двинулся к лестнице, когда заметил новых гостей — это внизу распахнулись двери гостиницы. Группа захвата. Их шаги, тяжелые и мерные, как удары молота, раздались в холле. Все-таки хорошо иметь прокачанные грани силы.

— Восьмой этаж, — прозвучал чей-то голос, и я ускорился.

Мой облик не вызывал подозрений. Я прошел мимо служанки, несущей поднос с едой, и она даже не взглянула на меня, пытаясь слиться со стеной. Но внутри я уже готовился к бою.

Дверь в номер была закрыта, но я знал, что предатель и его сообщники уже ушли, оставив свою жертву на растерзание. Я приложил ладонь к дереву, почувствовал вибрацию — за дверью мужчина дышал часто, почти задыхался.

— Открой, — сказал я, и мой голос, низкий и спокойный, прозвучал как приказ.

Дверь приоткрылась, и я увидел его — худощавого, с седыми волосами и глазами, полными страха.

— Кто ты? — прошептал он.

— Тот, кто может спасти тебя, — ответил я, но времени на объяснения не было.

Снизу уже доносились шаги — группа захвата поднималась по лестнице. Я вошел в номер, захлопнув за собой дверь.

— Они скоро будут здесь, — сказал мужчина, и его голос дрожал.

— Я знаю, — ответил я, оглядывая комнату. Окно, стол, кровать — ничего полезного.

Шаги приближались.

— Ты… ты один из них? — спросил он, отступая к стене.

— Нет, — я повернулся к нему, и мои глаза, вероятно, вспыхнули тем самым светом, который выдавал мою истинную природу. — Но если хочешь жить, слушай меня.

Он кивнул, слишком напуганный, чтобы спорить.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались трое. Их доспехи, черные, как ночь, звенели при каждом движении, а в руках они держали оружие — короткие клинки, сверкающие ядом.

— Сдавайся, — сказал один из них, и его голос был холодным, как лед.

Я не ответил. Вместо этого я шагнул вперед, и моя рука, все еще в облике Первого, сжалась в кулак. Первый удар пришелся в грудь ближайшего солдата — он отлетел к стене, его доспехи треснули, как скорлупа.

Второй бросился на меня, но я уклонился, схватил его за руку и выкрутил клинок из пальцев. Третий замер на мгновение, и этого было достаточно — я ударил его ногой в живот, отправив на пол.

— Идем, — сказал я мужчине, который стоял, прижавшись к стене, его глаза были широко раскрыты.

— Кто… кто ты? — прошептал он.

— Позже, — я схватил его за руку и потянул к окну.

Снизу уже раздавались крики — подкрепление. Я распахнул окно, и холодный ветер ударил нам в лица.

— Мы… мы не сможем… — начал он, но я уже поднял его, как ребенка, и прыгнул.

Хорошенько оттолкнувшись, заранее приметив конечную цель, мы понеслись вниз. Приземление вышло мягким, что было неудивительным, и мы оказались на крыше соседнего здания. Однако мужчина, задыхаясь, упал на колени. По всей видимости для него произошедшее было чем-то из разряда фантастики.

— Ты… ты не один из них, — сказал он, глядя на меня.

— Нет, — ответил я, сбрасывая облик Первого. Моя истинная форма человека заставила его отшатнуться.

— Кто ты? — прошептал он.

— Тот, кому нужны твои знания, — ответил я. — И ты мне нужен, чтобы их найти.

Он смотрел на меня, и в его глазах читалась борьба — страх и надежда.

— Они… они убьют меня, если узнают, что я сбежал, — сказал он.

— Они убьют тебя, если ты останешься здесь, — ответил я. — У тебя нет выбора.

Он кивнул, и я почувствовал, как его страх сменяется решимостью.

— Тогда веди, — сказал он.

Я ухватил его за руку, и мы исчезли в ночи, оставив позади неудачливых преследователей, их гнев и их законы. Впереди была только тьма — и надежда.