— Юля, я ведь не уйду. — Протянула, усаживаясь под дверью подруги. — Открывай, пока я петь не начала. Помнишь, в караоке у меня микрофон отобрали, вот и думай, как долго твои соседи будут терпеть.
Она не отвечала, только звук шагов по липкому линолеуму я могла услышать через дверь. Юля притаилась, устав стоять, видимо, решила присесть, от этого хрустнуло колено и потом шумное придыхание — сама себя рассекретила. Видеться со мной она, конечно же, не хотела. В такие дни она бы и на себя смотреть не хотела. Нужно было вывести, надавить на больное, иначе соседка вновь вызовет полицию, и мне придется ретироваться на час — другой.
— Какую бы выбрать? Может твою любимую? — Набрал в грудь воздуха, и громко завопила. — Запахло весной, метелям отбой, хозяин седой, ворота открой.
Юля прорычала с досадой и открыла дверь. Так быстро?
— Ты же знаешь, что я её ненавижу! — Она впустила меня внутрь, прикрывая виски распущенными прядями. — Когда у отца в машине ломалось кассета он заставляла меня её петь.
— Не прячься уже, тебя старая гвардия спалила.
— Баба Люда?
Кивнула.
— А у тебя что?
— Мизинец повредила, ничего важного.
Левый глаз прятался за раздутой сиренево-синей кожей, Юля насупилась, морща нос, тем самым окончательно погружая глаз по тьму.
— Вот тапочки, проходи, — моё внимание её смутило, отчего она стала держать голову как бы уводя немного вбок.
— Ты не отвечала на звонки, у тебя уже третья стадия или ещё вторая?
— Хватит уже, придумала ерунду.
— Значит, вторая.
Пока я работала барменом у меня выработалось две привычки: слушать в пол уха и делать понимающее лицо, при этом обсуждая в голове алгоритм поездки домой и покупки еды в супермаркете. Были и интересные случаи, когда улавливаешь слово, два и тут же включаешься в разговор. Один из таких был про колесо сансары, о круговороте одинаковых событий, при котором у меня случилось озарение.
— Это не ерунда, а оправданная теория. Ты влюбляешься, начинаешь угождать прихотям, потом разочаровываешь и уезжаешь ко мне, после прощаешь и далее по кругу. Признай уже.
— Всё. — Юля отмахнулась, поставила пирог на стол и после воткнула в него нож, ровно по-середине. — Ты маленькая, вернее сказать, маленькая в отношениях, гном.
— Почему?
— Не перебивай, и послушай опытную тётю, которая умеет их строить.
— Ты хотел сказать не строить, а подстраиваться, — поправила я, наблюдая как быстро заработал нож в её руках.
— Компромисс важен, как ты не поймёшь. Вадиму нравится бокс, почему и мне не попробовать? И вот никогда не угадаешь, мне понравилось, — она облизала губы и увела взгляд в сторону, вызывая во мне приглушенный смех, — что? Прекрасный вид спорта, тебе бы тоже не мешало. Верно он про тебя сказал.
— Вот тут уже интересно.
Юля прикусила язык, но было уже поздно. Она с минуты молчала, решаясь рассказать или продолжить хранить молчание, почесав подбородок остриём, выдохнула.
— Вот у тебя присутствует некая угловатость, — начала издалека, потихоньку подбивая почву, — скудность бытовой жизни и эмпатии.
— Про бытовуху это ты от себя сказала, я знаю, — поковыряла пирог вилкой, осматривая ягодную начинку, — а про угловатость и эмпатию?
— Тут да, резковато немного, но, если капнуть в корень, до тебя туго доходят чужие эмоции.
— Стало быть это: «Я не хочу жениться, но готов отдать тебе все свои деньги за притворство», — кавказский акцент получился слишком наиграно. — Угадала?
— У Заира нет акцента.
— Зато есть язык без костей, не по-деловому партнера обсуждать.
— Успокойся, не обсуждали мы тебя, он просто хотел узнать про тебя чуть больше, — цокнула, помотав головой, — ничего лишнего не говорила, сказала только, что с работы сократили, и с учёбы ушла, ничего лишнего, клянусь. Хотя да, получается девушка без работы, и образования, имеющая угловатость характера и отсутствие эмпатии, такой себе портрет.
Телефон оповестил о сообщении из банка. Заир пополнил мою карту и следом раздался звонок.
— Не говори ему ничего, прошу, — Юля сложила руки в молитве, прочитав имя на дисплее телефона.
— Как твоё настроение, красавица? — поддельный радостный голос.
— Было терпимым, — отозвалась, осознавая, что по суме, это не было похоже на скромную премию. — Встреча родственников собралась так быстро?
— Не совсем, моя беременяшка.
— Неужели все настолько плохо?
— Родители решили навестить наше семейное гнездышко, — Заир помедлил, и потом перекинув ещё пару тысяч, продолжил, — и остаться на ночь.