Money БЖИГ

Глава 33

Порой жизнь сама наталкивает тебя на одну весьма занимательную мысль: «За что меня любят? Почему я им нравлюсь?». Разные интересы, быт, профессии, но сила притяжения становится столько ощутима, что отрицать её становится невозможным. Будь это харизма, характер, энергетическая сила всё было бы ясно, но порой можно заметить своего человека одним только взглядом, нутром, с другими же приходится тяжелей. Может быть дело в стержне, он, безусловно, у всех разный, только составные части похожи, но разные пропорции. Пустое, слишком философский вопрос зародился в моей голове.

Медина стояла позади и гладила мою голову, подобно хозяину глядящего своего пса, иногда увлекаясь, и с нажимом оттягивала мои волосы. Любовь к прикосновениям Заиру досталась от матери, тут спорить было бесполезно. Я шипела, недовольно мычала, тогда Медина переключалась ненадолго на Айсу.

— Тётушка, у вас тяжёлая рука, — та съёжилась и посмотрела через плечо.

— Рука женщины должна быть тяжелой. — Медина фыркнула, и вернулась ко мне.

— Детям не позавидуешь.

— Айсу, сколько не учи тебя, всё напрасно.

— Вы о чём? — Вмешалась, дабы спасти свои волосы пересела боком.

— Любить и дисциплинировать детей нужно словами. — Медина опустила руку на моё плечо, и оно заметно продавилось. — Не слушаются, потерпи, шишки набьют — успокоятся, а вот если начудачат слишком сильно, тут уже и подзатыльник можно отвесить.

— Правильно, без хребта дети только послушнее будут. — Айсу хмыкнула, в вопросе воспитания детей она была другого мнения.

— Посмотри на Заира, орла мать воспитала. Правильно Адочка?

Кивнула, получать по хребту совершенно не хотелось. Медина вскинула подбородок, окинула нас самодовольным взглядом и удалилась.

— Ты лучше Ада на Руфата посмотри, вот кто этой рукой действительно получает.

Нашла его глазами. Руфат, что-то объяснял Хазару на пальцах, сутулился, и разминал плечи. Спина его изогнулась полукругом, и стоило Хазару отвернуться, Медина увесила ему подзатыльник, и тот сразу выпрямил спину. Развернулась, сбоку сидел Заир с идеально ровной спиной. Воспитание одним словом.

— Отвлеклись, — Айсу махнула рукой, и погрузилась в листок, водя пальцами по строчкам с ингредиентами. — Добавляешь вот этот соус, перемешиваешь. Главное дать настояться минут тридцать в холодильнике. Что так смотришь?

— Ты не ответила.

— Вот прицепилась, — недовольно цокнула и положила мне на колени листок. — Всё. — Развела руки, показывая что скрывать ей было нечего, а что было, то уже не важно.

— Айсу, интересно же, расскажи, — сложила листок и спрятала в заднем кармане.

Подлизываться не любила, да и любопытство у меня просыпалась крайне редко и всегда к вопросам, которые меня вовсе не касались. Пододвинулась ближе.

— Сказала же нет, и не враждуем мы, просто, — последнее слово Асу потянула, посмотрела на Мурада, их взгляды встретились, и девушка злобно поджала губы, посмотрела исподлобья. — На шакалов не обижаются.

Мурад подавился, отвернулся, прокашлялся и снова воровато оглянулся, будто мы могли метнуть в него хрустальную салатницу. Почувствовав на голове ладонь вздохнула, в это раз Медина гладила нежно, но всё же слишком навязчиво. Пальцы подцепили прядь волос, чуть потянули в сторону, выпустили и непрекращающимся движением спустись к шее, кончики пальцев заходили по коже спиралью. Как-то слишком интимно. Развернулась, Медина не было, только Заир пододвинулся ближе, почти в плотную и не отвлекаясь от разговора с Эмиром, опустил руку ниже, на спину.

— Бить его бесполезно, — Айсу посмотрела на его руку, откинувшись на спинку стула, и закатила глаза.

Пальцы прошлись по спине, подцепляя футболку. Волнообразными движениями поднялись к плечу, залезли под рукав. Шлёпнула по его руке, он выпустил рукав и вернулся к спине.

— Тактильный извращенец, — шепнула, но Заир услышал, широко улыбнулся.

— Пусть будет так. — После последних событий он со мной не спорил, будто что-то отметив у себя в голове, меня, впрочем, это устраивало.

Беспокоило одно, наши деловые отношения вовсе перестали походить на сотрудничество. Мы не говорили об этом, при упоминании Заир переводил тему разговора или вовсе уходил, но чутьё подсказывало, граница либо пройдена, либо мы стояли у самой её основы. Притом я не могла разобраться, что именно чувствовала к этому мужчине, благодарность и симпатия перерастали в большее, и это большее пугало. Не хотелось остаться у разбитого корыта с такими же разбитыми иллюзиями.

Тем временем его рука блуждала по шее, поднялась к волосам, словно почувствовав моё смятение.

— Хватит, это раздражает, — прикосновения прекратились.

Его вовсе не волновали вопросы, что терзали мой ум. Все выверенные схемы катились к чертям, с каждым его фривольным прикосновением, с каждым участием в моей жизни, и с каждым моим визитом в этот дом. Мало мне было на это согласиться, так теперь во мне росло доверие к этому человеку, а оно уже значило гораздо больше условностей.

Заир снова запустил пальцы в волосы и начал массировать затылок, содрогнулась, как от электрического импульса, мурашки прошлись от головы до пальцев, тело ослабело, растекаясь по стулу. Все во мне противилась тому, чтобы открыть рот и испортить опьяняющую ласку.

— Отъеду ненадолго, не скучай.

Слова пропустила мимо ушей, на спешный поцелуй в макушку не обратила должного внимания, приятно, на секунду показалось, что такого теперь новое положение вещей, нужно привыкать. Касания прекратились, веки перестали быть тяжелыми, отрезвилась, разом выпрямляя спину и оборачиваясь — ушёл, прихватив с собой Мурада и Эмира.

Ясмина просияла, подбежала со спины, обняла и уселась рядом.

— Заир ничему не учится, жаль его будет, когда деревянным черенком по лбу получит, — Айсу положила руку на сердце, второй ударила по губам и округлила глаза. — Прости, я не хотела.

Она сказала явно не то что нужно было, однако суть была мне не ясна. Промолчала.

— Когда мужчина больше любит и жизнь спокойней, — Ясмина посмотрела в моё лицо, нахмурилась и ткнула Айсу локтем.

— Твоё кислое лицо говорит об обратном.

— А ты на меня свою обиду не переноси, к тому же, много раз тебе говорила, люблю я Мурада, а наши разногласия, — замялась, — вовсе не от этого. Аду втянула. Спокойно тебе не живётся.

Айсу тяжело выдохнула, смерила нас взглядом и пододвинула к себе тарелку, заполняя рот едой. Было видно, сделала она это чтобы больше не сболтнуть лишнего.

— Ладно тебе, Айсу, в этот раз по-другому будет. — Та многозначительно кивнула, прожевав и засунув ещё ложку гарнира.

— Что по-другому? — положила локоть на стол, оперлась, чтобы была видно сразу двух девушек.

— Про ваши отношения, — говорить Ясмине было тяжело, голосок сделался совсем тонким, зрачки её бегали из стороны в сторону, пока не сфокусировались на моём плече. — Пойми, ты нам понравилась, но что-то со свадьбой вы не спешите.

— А нужно?

— Вот о том я и говорила, — Айсу не сдержалась, указала на меня ложкой, после промокнула губы салфеткой.

— Не обижайся на Айсу, она хоть и скверная, но говорит исключительно из добрых побуждений. — Ясмина взяла мои ладони в свои, будто стараясь успокоить. — Прошлые отношения были для него довольно болезненные.

— И те, что были до, тоже.

— Теперь я начинаю понимать, — нервно улыбнулась, всё не так просто, как было на первый взгляд, я была права, дело нечисто. — Давайте девочки, просветите.

Мне начинало казаться, что со мной разговаривают как с ума лишенной, а оказывается, суть была вовсе не во мне. Айсу изогнула брови домиком, приоткрыла рот, Ясмина прикусила щёку, теперь и они понимали, мы говорили на разных языках.

— Он тебе не рассказывал? — Совсем тихо пролепетала Ясмина, чуть ли не теряя голос.

— Нет.

Лица их говорили о крайней степени встревоженной, примерно так, если бы их поймали с поличным на воровстве. Ясмина отвернулась, одними губами что-то проговорила другой, та спрятала лицо рукой и уткнулась в тарелку. Говорить дальше они настроены не были.

— Ладно, спрошу Заира.

Первой гнетущую тишину прервала Ясмина, когда для наглядности мне пришлось достать телефон.

— Язык, Айсу, при жизни не отрежут, так.

— Знаю я.

Айсу потянулась, забрала из моих рук телефон, протестовать не стала.

— Не буду слушать, всё это сплетни, — Ясмина порвалась встать и уйти.

— Тогда иди, ну, же, — Айсу помахала тыльной стороной ладони, пальцами вниз, но та уселась обратно. — Что? В пол уха не считается?

— Рассказывай уже.

Айсу наклонилась к нам, мы придвинулись ближе, чуть ли не соприкасаясь лбами. Прежде чем говорить, она посмотрела через плечо, не найдя Медину глазами, поправила причёску.

— В юности Заир в девушку влюбился, сбегал из дома, с родителями её знакомиться ходил, в дом зазывал. Руфат против был, думал подростковое, пройдёт. Она его через год бросила, а он смириться не смог. Страдал, ходил к ней как щенок, других парней отгонял. Про неё слух ходил, ну, знаете, нехороший, так он на разборки бегал. Было бы за кого! Побитый ходил, Медина места себе не находила. Думали дачу продавать, лишь бы его спровадить, так он ультиматумы ставил. Ой, что было.

— Белоснежка, — подытожила.

— Какая Белоснежка? — спросила Ясмина, тоже шепотом.

— Она не понимает прикола, — Айсу сдержано засмеялась, — это прозвище ей Медина дала, так оно к ней и прилипло.

— И долго он так скитался? — Помнится, он тогда с юмором мне это рассказывал, я смеялась, знала бы, что за этим кроется.

— Руфат его силком учиться заставил, Заир в университет поступил, и забылось. — Айсу опустила глаза, погружаясь в те времена, взгляд её был далеким, Ясмине пришлось подтолкнуть легонько рукой по плечу. — Ненадолго. Через год уже другая была, и всё повторилось.

— Почему она его бросила?

— Другого нашла, ничего не сказала, пропала. Хазар всех друзей на уши поднимал, чтобы девчонку найти. — Айсу шикнула, как только увидела Медину, та прошла мимо. — Работой себя завалил, не помогало. Мрачный ходил, не радовало его ничего. Ну, а теперь ты.

Девушки разом покосились на меня, и выглядело это довольно жутко, учитывая, что сидели мы довольно близко. Сглотнула, нужных слов не находилось, я уповала на договор, это ведь всё не серьезно?

Бжиг. Неудачные отношения, при том не одни, вот Медина похоже и решила взять на себя устройство личной жизни сына, а тут я. Разбираться в своих чувствах не было времени, слишком я в них утопала, вязла, и не замечала то, что творится за их пределами. Его помощь, нежелание прекращать этот спектакль, прикосновения, секс. О чём я только думала? Свалилось на голову.

Нет, это не может быть так. Сюр. Заиру нужно спокойствие, чтобы родители отстали, вот собственно для чего я и понадобилась. Ага, и цветы при встрече тоже для его спокойствия. Чёрт.

Визг. Айсу вскрикнула от неожиданности, Медина схватила её за ухо и потянула на себя.

— Айсу, расскажи-ка нам тоже.

— Тётушка, больно.

Ясмина испарилась, только что её макушка была передо мной, стоило появиться Медине, пропала. Оглянулась, её нигде не было. Вскоре и Медина с Айсу меня покинули, оставляя за столом.

Одна наедине со своими мыслями, что терзали меня острыми жалами. Поговорить, разобраться. В какой раз? Меня не слушали, никто, делали по своему, а результаты складывались на мой стол папками. Усталость появилась в спине, ощущалась болью.

— Ловко он это придумал.

— Что?

Хазар убрал книгу, поправил на носу очки и подозвал меня к себе. Два плетеных кресла, разделенные деревянным журнальным столиком под деревом. Тень приятно мазнула по коже холодком.

— Ребенка ведь нет?

Слова его принизывали, оголяли, оказавшись без поддержки, я смогла только кивнуть. Воздух задержался в легких, прежде чем шок прошёл, и я смогла выдохнуть.

— Если не любишь его, заканчивай. Затянулось у вас.

Была бы рада, или уже нет?

— Другие знают? — Посмотреть на него не могла, опустила глаза, словно всё это было моей гениальной идеей, а теперь с треском провалилось.

— Нет.

Порой жизнь сама наталкивает тебя на одну весьма занимательную мысль: «За что меня любят? Почему я им нравлюсь?». Разные интересы, быт, профессии, но сила притяжения становится столько ощутима, что отрицать её становится невозможным. Будь это харизма, характер, энергетическая сила всё было бы ясно, но порой можно заметить своего человека одним только взглядом, нутром, с другими же приходится тяжелей. Может быть дело в стержне, он, безусловно, у всех разный, только составные части похожи, но разные пропорции. Пустое, слишком философский вопрос зародился в моей голове.

Медина стояла позади и гладила мою голову, подобно хозяину глядящего своего пса, иногда увлекаясь, и с нажимом оттягивала мои волосы. Любовь к прикосновениям Заиру досталась от матери, тут спорить было бесполезно. Я шипела, недовольно мычала, тогда Медина переключалась ненадолго на Айсу.

— Тётушка, у вас тяжёлая рука, — та съёжилась и посмотрела через плечо.

— Рука женщины должна быть тяжелой. — Медина фыркнула, и вернулась ко мне.

— Детям не позавидуешь.

— Айсу, сколько не учи тебя, всё напрасно.

— Вы о чём? — Вмешалась, дабы спасти свои волосы пересела боком.

— Любить и дисциплинировать детей нужно словами. — Медина опустила руку на моё плечо, и оно заметно продавилось. — Не слушаются, потерпи, шишки набьют — успокоятся, а вот если начудачат слишком сильно, тут уже и подзатыльник можно отвесить.

— Правильно, без хребта дети только послушнее будут. — Айсу хмыкнула, в вопросе воспитания детей она была другого мнения.

— Посмотри на Заира, орла мать воспитала. Правильно Адочка?

Кивнула, получать по хребту совершенно не хотелось. Медина вскинула подбородок, окинула нас самодовольным взглядом и удалилась.

— Ты лучше Ада на Руфата посмотри, вот кто этой рукой действительно получает.

Нашла его глазами. Руфат, что-то объяснял Хазару на пальцах, сутулился, и разминал плечи. Спина его изогнулась полукругом, и стоило Хазару отвернуться, Медина увесила ему подзатыльник, и тот сразу выпрямил спину. Развернулась, сбоку сидел Заир с идеально ровной спиной. Воспитание одним словом.

— Отвлеклись, — Айсу махнула рукой, и погрузилась в листок, водя пальцами по строчкам с ингредиентами. — Добавляешь вот этот соус, перемешиваешь. Главное дать настояться минут тридцать в холодильнике. Что так смотришь?

— Ты не ответила.

— Вот прицепилась, — недовольно цокнула и положила мне на колени листок. — Всё. — Развела руки, показывая что скрывать ей было нечего, а что было, то уже не важно.

— Айсу, интересно же, расскажи, — сложила листок и спрятала в заднем кармане.

Подлизываться не любила, да и любопытство у меня просыпалась крайне редко и всегда к вопросам, которые меня вовсе не касались. Пододвинулась ближе.

— Сказала же нет, и не враждуем мы, просто, — последнее слово Асу потянула, посмотрела на Мурада, их взгляды встретились, и девушка злобно поджала губы, посмотрела исподлобья. — На шакалов не обижаются.

Мурад подавился, отвернулся, прокашлялся и снова воровато оглянулся, будто мы могли метнуть в него хрустальную салатницу. Почувствовав на голове ладонь вздохнула, в это раз Медина гладила нежно, но всё же слишком навязчиво. Пальцы подцепили прядь волос, чуть потянули в сторону, выпустили и непрекращающимся движением спустись к шее, кончики пальцев заходили по коже спиралью. Как-то слишком интимно. Развернулась, Медина не было, только Заир пододвинулся ближе, почти в плотную и не отвлекаясь от разговора с Эмиром, опустил руку ниже, на спину.

— Бить его бесполезно, — Айсу посмотрела на его руку, откинувшись на спинку стула, и закатила глаза.

Пальцы прошлись по спине, подцепляя футболку. Волнообразными движениями поднялись к плечу, залезли под рукав. Шлёпнула по его руке, он выпустил рукав и вернулся к спине.

— Тактильный извращенец, — шепнула, но Заир услышал, широко улыбнулся.

— Пусть будет так. — После последних событий он со мной не спорил, будто что-то отметив у себя в голове, меня, впрочем, это устраивало.

Беспокоило одно, наши деловые отношения вовсе перестали походить на сотрудничество. Мы не говорили об этом, при упоминании Заир переводил тему разговора или вовсе уходил, но чутьё подсказывало, граница либо пройдена, либо мы стояли у самой её основы. Притом я не могла разобраться, что именно чувствовала к этому мужчине, благодарность и симпатия перерастали в большее, и это большее пугало. Не хотелось остаться у разбитого корыта с такими же разбитыми иллюзиями.

Тем временем его рука блуждала по шее, поднялась к волосам, словно почувствовав моё смятение.

— Хватит, это раздражает, — прикосновения прекратились.

Его вовсе не волновали вопросы, что терзали мой ум. Все выверенные схемы катились к чертям, с каждым его фривольным прикосновением, с каждым участием в моей жизни, и с каждым моим визитом в этот дом. Мало мне было на это согласиться, так теперь во мне росло доверие к этому человеку, а оно уже значило гораздо больше условностей.

Заир снова запустил пальцы в волосы и начал массировать затылок, содрогнулась, как от электрического импульса, мурашки прошлись от головы до пальцев, тело ослабело, растекаясь по стулу. Все во мне противилась тому, чтобы открыть рот и испортить опьяняющую ласку.

— Отъеду ненадолго, не скучай.

Слова пропустила мимо ушей, на спешный поцелуй в макушку не обратила должного внимания, приятно, на секунду показалось, что такого теперь новое положение вещей, нужно привыкать. Касания прекратились, веки перестали быть тяжелыми, отрезвилась, разом выпрямляя спину и оборачиваясь — ушёл, прихватив с собой Мурада и Эмира.

Ясмина просияла, подбежала со спины, обняла и уселась рядом.

— Заир ничему не учится, жаль его будет, когда деревянным черенком по лбу получит, — Айсу положила руку на сердце, второй ударила по губам и округлила глаза. — Прости, я не хотела.

Она сказала явно не то что нужно было, однако суть была мне не ясна. Промолчала.

— Когда мужчина больше любит и жизнь спокойней, — Ясмина посмотрела в моё лицо, нахмурилась и ткнула Айсу локтем.

— Твоё кислое лицо говорит об обратном.

— А ты на меня свою обиду не переноси, к тому же, много раз тебе говорила, люблю я Мурада, а наши разногласия, — замялась, — вовсе не от этого. Аду втянула. Спокойно тебе не живётся.

Айсу тяжело выдохнула, смерила нас взглядом и пододвинула к себе тарелку, заполняя рот едой. Было видно, сделала она это чтобы больше не сболтнуть лишнего.

— Ладно тебе, Айсу, в этот раз по-другому будет. — Та многозначительно кивнула, прожевав и засунув ещё ложку гарнира.

— Что по-другому? — положила локоть на стол, оперлась, чтобы была видно сразу двух девушек.

— Про ваши отношения, — говорить Ясмине было тяжело, голосок сделался совсем тонким, зрачки её бегали из стороны в сторону, пока не сфокусировались на моём плече. — Пойми, ты нам понравилась, но что-то со свадьбой вы не спешите.

— А нужно?

— Вот о том я и говорила, — Айсу не сдержалась, указала на меня ложкой, после промокнула губы салфеткой.

— Не обижайся на Айсу, она хоть и скверная, но говорит исключительно из добрых побуждений. — Ясмина взяла мои ладони в свои, будто стараясь успокоить. — Прошлые отношения были для него довольно болезненные.

— И те, что были до, тоже.

— Теперь я начинаю понимать, — нервно улыбнулась, всё не так просто, как было на первый взгляд, я была права, дело нечисто. — Давайте девочки, просветите.

Мне начинало казаться, что со мной разговаривают как с ума лишенной, а оказывается, суть была вовсе не во мне. Айсу изогнула брови домиком, приоткрыла рот, Ясмина прикусила щёку, теперь и они понимали, мы говорили на разных языках.

— Он тебе не рассказывал? — Совсем тихо пролепетала Ясмина, чуть ли не теряя голос.

— Нет.

Лица их говорили о крайней степени встревоженной, примерно так, если бы их поймали с поличным на воровстве. Ясмина отвернулась, одними губами что-то проговорила другой, та спрятала лицо рукой и уткнулась в тарелку. Говорить дальше они настроены не были.

— Ладно, спрошу Заира.

Первой гнетущую тишину прервала Ясмина, когда для наглядности мне пришлось достать телефон.

— Язык, Айсу, при жизни не отрежут, так.

— Знаю я.

Айсу потянулась, забрала из моих рук телефон, протестовать не стала.

— Не буду слушать, всё это сплетни, — Ясмина порвалась встать и уйти.

— Тогда иди, ну, же, — Айсу помахала тыльной стороной ладони, пальцами вниз, но та уселась обратно. — Что? В пол уха не считается?

— Рассказывай уже.

Айсу наклонилась к нам, мы придвинулись ближе, чуть ли не соприкасаясь лбами. Прежде чем говорить, она посмотрела через плечо, не найдя Медину глазами, поправила причёску.

— В юности Заир в девушку влюбился, сбегал из дома, с родителями её знакомиться ходил, в дом зазывал. Руфат против был, думал подростковое, пройдёт. Она его через год бросила, а он смириться не смог. Страдал, ходил к ней как щенок, других парней отгонял. Про неё слух ходил, ну, знаете, нехороший, так он на разборки бегал. Было бы за кого! Побитый ходил, Медина места себе не находила. Думали дачу продавать, лишь бы его спровадить, так он ультиматумы ставил. Ой, что было.

— Белоснежка, — подытожила.

— Какая Белоснежка? — спросила Ясмина, тоже шепотом.

— Она не понимает прикола, — Айсу сдержано засмеялась, — это прозвище ей Медина дала, так оно к ней и прилипло.

— И долго он так скитался? — Помнится, он тогда с юмором мне это рассказывал, я смеялась, знала бы, что за этим кроется.

— Руфат его силком учиться заставил, Заир в университет поступил, и забылось. — Айсу опустила глаза, погружаясь в те времена, взгляд её был далеким, Ясмине пришлось подтолкнуть легонько рукой по плечу. — Ненадолго. Через год уже другая была, и всё повторилось.

— Почему она его бросила?

— Другого нашла, ничего не сказала, пропала. Хазар всех друзей на уши поднимал, чтобы девчонку найти. — Айсу шикнула, как только увидела Медину, та прошла мимо. — Работой себя завалил, не помогало. Мрачный ходил, не радовало его ничего. Ну, а теперь ты.

Девушки разом покосились на меня, и выглядело это довольно жутко, учитывая, что сидели мы довольно близко. Сглотнула, нужных слов не находилось, я уповала на договор, это ведь всё не серьезно?

Бжиг. Неудачные отношения, при том не одни, вот Медина похоже и решила взять на себя устройство личной жизни сына, а тут я. Разбираться в своих чувствах не было времени, слишком я в них утопала, вязла, и не замечала то, что творится за их пределами. Его помощь, нежелание прекращать этот спектакль, прикосновения, секс. О чём я только думала? Свалилось на голову.

Нет, это не может быть так. Сюр. Заиру нужно спокойствие, чтобы родители отстали, вот собственно для чего я и понадобилась. Ага, и цветы при встрече тоже для его спокойствия. Чёрт.

Визг. Айсу вскрикнула от неожиданности, Медина схватила её за ухо и потянула на себя.

— Айсу, расскажи-ка нам тоже.

— Тётушка, больно.

Ясмина испарилась, только что её макушка была передо мной, стоило появиться Медине, пропала. Оглянулась, её нигде не было. Вскоре и Медина с Айсу меня покинули, оставляя за столом.

Одна наедине со своими мыслями, что терзали меня острыми жалами. Поговорить, разобраться. В какой раз? Меня не слушали, никто, делали по своему, а результаты складывались на мой стол папками. Усталость появилась в спине, ощущалась болью.

— Ловко он это придумал.

— Что?

Хазар убрал книгу, поправил на носу очки и подозвал меня к себе. Два плетеных кресла, разделенные деревянным журнальным столиком под деревом. Тень приятно мазнула по коже холодком.

— Ребенка ведь нет?

Слова его принизывали, оголяли, оказавшись без поддержки, я смогла только кивнуть. Воздух задержался в легких, прежде чем шок прошёл, и я смогла выдохнуть.

— Если не любишь его, заканчивай. Затянулось у вас.

Была бы рада, или уже нет?

— Другие знают? — Посмотреть на него не могла, опустила глаза, словно всё это было моей гениальной идеей, а теперь с треском провалилось.

— Нет.