Штраф стоянка находилась на окраине города, гиблое место рядом с кладбищем, однако для живых оно было гиблым и по другой причине. Деньги в казну колотились тут с невероятной силой, и каждый день простоя увеличивал долг на кругленькую сумму, отчего машинально пересчитываешь все имеющиеся деньги в семье и накопления. Вот и я, не была исключением. Узнав стоимость за день простоя, кожа побелела и стала напоминать соседей этой местности, оставалось только крышкой закрыть. Ещё два дня и выгоднее было оставить машину прямо на стоянке, или на пожизненное хранение, жаль только так сделать не получилось. Пришлось с горестью отдать заработанные вчера деньги.
Казалось бы, вот и всё, можно было отчаливать домой. Только вот машина больше не заводилась, да и колесо за одну ночь не появилось чудесным образом.
— И что мне теперь делать? — присела на капот, перебирая в руках ключи.
— Эвакуатор вызывать, ну, или оставлять на ночь. — Дедулька прошелся рукой по увесистому пузу, доставая из кармана пачку сигарет.
Прикинула в голове, сколько это могло стоить. Хотелось немного оставить денег, поэтому лишние траты были для меня сродни приговору.
— Хотя, — протянул мужчина, помяв пальцами фильтр сигареты, — можно откатить её до магазина, там стоянка бесплатная.
Встала на ноги и взглянула вдаль — катить придется долго. Магазин маячил красным еле различимым квадратиком у дороги. Однако, выбора не оставалось, если мой кошелек не умеет дублировать купюры. Мужчина, конечно же, помогать мне не собирался, а беспокоить кого-то по пустякам не хотелось, справлюсь сама. Сняла машину с ручника и открыла дверь.
— Михалыч, спорим на косарь, что я смогу заставить девку жигули до магазина толкать, — доносилось из маленькой каптерки.
Лязгнула зубами и гордо вскинула подбородок.
Катить рухлядь было тяжело, мышцы рук и ног забивались, отдаваясь то болью, то онемением, пока в конечном счете я не перестала их чувствовать. Приходилось делать перерыв, трястись как тряпичная кукла на веревочках, чтобы разогнать кровь, а со стоянки тем временем слышался смех уже двух мужчин, которые живо обсуждали каждое моё движение. До магазина я все же машину докатила, даже умудрилась поставить её в самом углу стоянки, после чего залезла в салон и раскинулась, нужно было перевести дыхание. Ладонь совершенно отказывалась мне подчиняться, отчего казалось, что бутылка воды тряслась словно живое существо, в конечном итоге, выплескивая содержимое на футболку и штаны.
Меня распирало от злобы, она нарастала как надувной мяч, готовый лопнуть в любой момент. Сложно было угомонить в себе это состояние, его нужно было выплеснуть и как можно скорей — с размаху ударила по рулю машины, вкладывая в удар все накопившиеся негативные эмоции. Баранка оказалась жесткой под мягкой кожей, а дальше резкая боль, которая на секунду меня парализовала.
— Твою мать, — вырвалось, — кто учил меня бить ладошкой.
Травмпункт был последним местом, куда бы я хотела попасть этим же днём. Мизинец опух и напоминал сосиску, с явным дефектом, в виде скоса на левую сторону. Слезы в глазах продолжали сдерживаться, не давая себе этой поблажки, я лишь мычала и старалась не смотреть на изувеченную конечность. Вот тебе и мечты делать фигурки из глины, да что за неудача!
Грязная, усталая, с подавленным настроением мне удалось отправиться домой. Палец болел, а ощущения, когда его вправляли меня никак, не покидали, хруст стоял в ушах, и периодически меня передергивало, заставляя соседа по месту в автобусе, пересесть на другое.
— Чертов день, чертов мизинец, чертова машина, — перечисляла, пока поднималась по лестнице. — Чертов.
— Привет, — Заир, усевшись на ступеньках перед моей дверью, снял солнцезащитные очки.
— Надеюсь, ты решил выдать мне премию за мою актерскую игру?
Рядом с ним была спортивная сумка, явно не с деньгами. Он нервно посматривал на часы, потом на мой внешний вид. Ни то, ни другое его явно не устраивало. Сам же он выглядел свежо и ухоженно.
— Ты почти угадала, — он улыбнулся и пропустил меня вперед.
— Бжиг, — вымученно произнесла, будучи совершенно не готовой к новым проблемам.
— Что?
— Не бери в голову.