Мореплавания Солнышкина. Повести

О ЧЁМ, СОЛНЫШКИН, ДУМАЕШЬ?

Но уснуть Солнышкин так и не смог. Он лежал с открытыми глазами и смотрел, как за иллюминатором бегут волны и качаются айсберги.

- О чём ты думаешь, Солнышкин? - спросил снизу Перчиков.

- О дальних морях, - вздохнул Солнышкин.

- Чудак, - сказал Перчиков. - По дальним морям плывёт и на тебе: о дальних морях думает!

- А ведь есть ещё самые дальние, - закрыв глаза, подумал вслух Солнышкин. - Кажется, посмотришь за горизонт - и увидишь одно, другое… Плыви, плыви, пока жизни хватит. Только нужно торопиться. В жизни нельзя опаздывать! - вспомнил он слова Робинзона и вдруг поднялся.

- Ты куда? - спросил Перчиков.

- Я ещё не отдал Мирону Иванычу жемчужину! - сказал Солнышкин.

- Верно! - согласился Перчиков и подмигнул Солнышкину. - Но ведь это нужно сделать в торжественной обстановке.

И Солнышкин не успел опомниться, как радист, сунув ноги в тапочки, побежал к Пионерчикову. Тот собирался писать статью для «Пионерской правды». Но все события антарктического рейса в маленькую заметку не вмещались, а слишком большая статья, да ещё с такими сложными фактами, была не для «Пионерки». И штурман потихоньку почёсывал карандашиком затылок.

- Слушай, - крикнул ему Перчиков, - сейчас нам предстоит такая церемония, что без собственного корреспондента «Пионерской правды» не обойтись! - И, коротко рассказан обо всём, он заторопился в радиорубку. Скоро Перчиков объявил по радио:

«Всем членам экипажа, свободным от вахты, собраться у каюты Мирона Иваныча!»

И вслед за этим по всему пароходу из динамиков полились торжественные марши.

В коридоре стала быстро собираться команда. Из машинного отделения выглянул Мишкин. Размахивая полотенцем, по трапу бежал Борщик. С блокнотом в руках спешил Пионерчиков, а за ним летели Марина, Тая и Челкашкин.