Мореплавания Солнышкина. Повести

САМОЕ ВЕРНОЕ «ПЛАВАЛИ - ЗНАЕМ»

Солнышкин, волнуясь, ходил по рубке, а Федькин уговаривал Петькина пустить Солнышкина к штурвалу:

- Пусти, Петькин! Человек хочет быть моряком!

- Не моё дело, - говорил Петькин. Он стоял на палубе твердо, как глиняная копилка на комоде.

- Слушай, Петькин, человек в порту за тебя отстоит вахту! - сказал Федькин. Петькин дважды мигнул.

- А точно? - спросил он.

- Конечно! - воскликнул Солнышкин и весь засветился от радости.

- Ладно, - согласился Петькин.

И Солнышкин снова встал за штурвал.

Море бросилось к нему навстречу. Солнышкину показалось, что оно само понесло пароход на могучей синей спине. «Даёшь!» шёл полным ходом, и Солнышкин только направлял его движением руки.

Вот слева вдалеке пронёсся остров. Вот от горизонта стал быстро приближаться встречный пароход, и когда поравнялся, издал могучий приветственный гудок.

Солнышкин в восторге замахал руками и едва не упустил руль.

Картушка компаса качнулась влево. Солнышкин, схватившись за ручки, дёрнул штурвал влево. Стрелка тут же перелетела в обратную сторону.

Солнышкин, высунув от волнения кончик языка, повернул штурвал вправо - и стрелка медленно вернулась на место.

- Ничего! - сказал Федькин. - Ничего!

Солнышкин радостно скосил на него глаза. Он готов был обнять штурвал и расцеловать компас.

- Ничего! - повторил Федькин. - Но если учесть, что впереди у моряка Мексика, Индия, Австралия, то, конечно, нужно подучиться.

Ах, если бы это могла видеть его старая бабушка! Ведь сидит она сейчас где-нибудь в уголке клуба, держит на коленях веник и ничего этого не знает…

- Тютелька в тютельку, - удивлённо пробормотал Петькин. Но вдруг он оттолкнул Солнышкина и ухватился за ручки штурвала.

По трапу загрохотали сапоги. В рубку поднимался Плавали-Знаем. Он был явно не в духе.

Капитан покосился на Солнышкина, выглянул в иллюминатор и крикнул:

- Боцман! Опять пароход потерял бодрость! Ниже корму, выше нос!

Снизу донёсся тяжёлый вздох.

- Федькин, за мной! Солнышкин, за мной!

И они потащились перекладывать боцманское хозяйство.

- Скобы на корму! Якорь на корму! - командовал боцман.

Но судно не меняло положения.

- Что за шут! - сказал боцман.

И тут, откинув брезент, он увидел спящего на трюме артельщика, который подыскал себе новое место для сна.

- А ну-ка, проваливай отсюда!

Тяжёлый артельщик бросился на корму, и нос парохода быстро пополз вверх.

- Вот это совсем другой вид, - сказал Плавали-Знаем и скрестил на груди руки.

А между тем пароход подходил к самым туманным местам, возле которых кок Борщик получил свой знаменитый выговор. Скоро мелкие капли стали садиться на лицо и руки Плавали-Знаем, а из тумана выглянул остров, который все бывалые моряки называли островом Опасности. Около него проходило коварное течение, возникали мели, и даже самые бравые капитаны обходили его стороной.

- Справа мель! - тревожно сказал Петькин.

- Мель слева, - жестко произнёс Плавали-Знаем.

Петькин хотел промолчать, но судно быстро приближалось к опасному месту.

- Справа мель, - испуганно повторил он.

- Плавали - знаем! - раздалось в ответ. - Мы не трусы, чтобы уходить от опасности.

- Нужно включить локатор! - крикнул Петькин. Его квадратный лоб побледнел от ужаса.

- У меня свой локатор! - ответил Плавали-Знаем. - Ничего страшного. - Он видел перед собой только высоко задранный нос парохода.

И тут Петькин не выдержал: он быстро потянул штурвал влево.

- Как? - повернулся к нему Плавали-Знаем. - Дай штурвал! - Он упрямо нагнул голову.

Петькин отскочил в сторону.

- Моё дело - сторона! - только и успел крикнуть он.

Плавали-Знаем дёрнул штурвал вправо. Раздался удар, и Петькин вылетел в дверь. Плавали-Знаем сделал в воздухе сальто и повис на штурвале.

Судно влипло в берег.

- Полный назад! - заорал Плавали-Знаем.

Судно не двигалось.

- Полный вперёд! - крикнул он.

Пароход дёрнулся, но застрял ещё больше. Высоко вверх торчал его героический нос, а корма сидела на мели. Через минуту схлынул туман. И рядом с пароходом показался посёлок. К судну со всех лап неслись с лаем барбосы, шавки, дворняги. Плавали-Знаем открыл глаза: из угла на него смотрела красно-синяя физиономия Петькина.

- Что теперь будет? - просипела физиономия.

- Плавали, - ответил бравый капитан, - знаем! Судить будут!

А за бортом радостно заливалась гостеприимная собачья свора.