Мореплавания Солнышкина. Повести

ГУД МОНИНГ, СОЛНЫШКИН!

Слова Робинзона оказали на Солнышкина удивительное действие. Мало того, что он почувствовал себя подросшим. Ему захотелось завтра же с утра сделать что-нибудь приятное своему другу Перчикову. Он подумал о том, как хорошо плывётся в тёплых водах их бравому пароходу, как уютно дремлется ему среди тропической ночи, и Солнышкину самому захотелось вздремнуть.

Но прежде чем забраться под простыню, он поднялся в рубку узнать, далеко ли до Жюлькипура.

- Миль двести, - определил Ветерков, выглянув в иллюминатор.

- Ну нет, что вы! - возразил Безветриков. - Двести пятьдесят!

- Двести, Солнышкин! - сказал Ветерков. - Воздух пахнет перцем!

- Но ведь перцем от жюлькипурской кухни пахнет за двести пятьдесят миль. Об этом даже пишется в лоции! А вот соусом за двести!

Солнышкин потянул носом, но, увы, таким морским нюхом он ещё не обладал. Зато фантазии у него было сколько угодно. И он услышал крики обезьян, щёлканье попугаев, шелест пальм и фрамбойанов. Горячий ветер раскачивал перед его глазами громадные банановые листья.

Под их колыхание Солнышкин так крепко уснул, что не слышал, как пришёл Перчиков, как укрыл его одеялом и поправил подушку. Ему только приснилось, как из банановой пальмы неожиданно выглянул Моряков, вежливо поклонился и по-английски сказал: «Гуд монинг».

Едва открыв глаза, Солнышкин улыбнулся. Ему захотелось чихнуть. Луч солнца бегал по кончику носа. Солнышкин спрыгнул с койки, высунул голову в иллюминатор и отскочил: прямо в лицо ему плеснула вода - хватит спать! За бортом, под самым иллюминатором, нырял Землячок и выбрасывал вверх фонтаны воды. Кит будил своего друга.

Но радиста уже не было. Солнышкин, которому не терпелось сделать что-то хорошее, бросил верному киту кусок сахара. Кит наполовину вынырнул из воды, сделал настоящую стойку и, разинув громадную пасть, поймал сахар! Пароход подбросило, и Солнышкин едва удержался на ногах.

Солнышкин не поверил случившемуся. Но из воды на него смотрел маленький лукавый глаз. Кит ждал добавки.

Солнышкин бросил второй кусок. В каюте звякнули стаканы, а из графина вылетела пробка. Сверкнув спиной. Землячок сделал бросок, которому позавидовал бы не один бывалый вратарь, и проглотил второй кусок.

Солнышкин в восторге бросил третий кусок и закачал рыжей головой: кит снова делал стойку!

Солнышкин хотел постучать боцману, но в это время за спиной скрипнула дверь. На пороге стоял юный штурман Пионерчиков. Тот самый Пионерчиков. который вчера поразил всю команду поединком с акулой. И пришёл он вовремя! Сейчас Солнышкин покажет ему фокус с китом! Но Пионерчиков, чуть-чуть заикаясь, спросил:

- При-г-готовили урок?

- Какой урок?

- Английский.

Солнышкин в недоумении пожал плечами, а Пионерчиков сказал:

- Я так и з-знал, - и собрался уходить.

Но вдруг Солнышкин задумался. Ему кивнула листьями пальма, показалось лицо Морякова.

«А, гуд монинг», - вспомнил он и крикнул вслед штурману:

- Гуд монинг!

Пионерчиков с любопытством повернул голову.

- С чего же мы начнём наш урок? - обратился к нему Солнышкин и сам удивился своему красноречию! - Пожалуй, мы поговорим с вами, как джентльмен с джентльменом. Не так ли? Начнём с правил морской вежливости… Послушайте, Пионерчиков, когда вы прекратите это мальчишество? То вы прыгаете за борт, то лаете. - Солнышкин в испуге попробовал остановиться, но слова продолжали вылетать сами: - Что с вами? Как же вы станете капитаном?

Солнышкин прихлопнул ладонью рот. Он выставил вперёд руку и хотел объяснить, что это не он, это какое-то недоразумение! Но победитель акулы тоже почему-то зажал рот, нагнулся, как будто хотел боднуть обидчика, и побежал по коридору.

Солнышкин сел на кровать. Он схватил подушку. И тут из-под неё выглянул маленький магнитофончик.

- Вот чьи это штучки! - подскочил Солнышкин. Он натянул тельняшку и бросился искать Перчикова.