Морталия. Узурпация (СИ)

Глава 15. Тарплен. Чёрный лис

Звон колокольчика над входной дверью заставил Друлля вздрогнуть. Какая-то женщина ходила из дома в дом и предлагала купить у неё чудо-эликсиры. Один, по её словам, должен вылечить от всех болезней, другой — вернуть мужскую силу, третий — молодость и красоту.

Друлль ухмыльнулся и устало привалился спиной к каменной стене. Он запустил руку во внутренний карман чёрного шерстяного плаща и достал мешочек с финиками.

«Скорей бы оказаться дома и принять горячую ванну» — сыщика воротило от собственного запаха. Он уже несколько дней преследовал художника на улицах Исаада. Как бродячий пёс спал где придётся и пил прямо из бочек для дождевой воды.

Фонарщик перебегал от одного фонаря к другому, зажигая их. На оживлённой улице толкались прохожие, спеша посетить торговые лавочки, которые вот-вот должны были закрыться на ночь. Друлль уже было хотел снять перчатку, как вдруг услышал ещё один звон колокольчика.

Казима вышел из цирюльни и побрёл по своему обычному маршруту. Друлль чертыхнулся, думая, что этот день будет похож на предыдущий.

«Что если убийца всё-таки не он?» — терзался сыщик, прикрывая лицо капюшоном плаща.

Друлль шёл следом за Казимой, держась на расстоянии. Ему приходилось полагаться только на глаза, ведь он не чувствовал его запаха. Внезапно художник свернул на другую улицу, а Друлль оживился.

Казима шёл по новому маршруту. Оказавшись у главных ворот, он поприветствовал караульных и вышел за стены Исаада. Друлль немного выждал и пошёл следом. Стража не узнала его.

Запахло сыростью, мокрой древесиной и гниющей листвой. Снаружи оборонные стены Исаада поросли мхом и лишайником.

Казима свернул с главной дороги на ухабистую тропинку с торчащими из-под земли корнями. На небе уже зажглись первые звёзды, но Друлль видел хорошо при любом освещении. Вязы и старые берёзы с подветренной стороны ствола здесь тоже поросли лишайником и пучками грибов.

«Недалеко болота», — подумал Друлль, уловив запах багульника.

Художник остановился у одинокой ветхой хижины и ударил в дверь. Когда он скрылся за нею, сыщик тихо подошёл к окну, но оно было плотно зашторено, как и два других.

«И почему мой слух не так хорош как зрение и нюх?» — расстроился Друлль, опираясь плечом на стену.

Он хотел было присесть на лавку, но внезапно услышал истошный женский крик и звуки борьбы.

Друлль рванул к входной двери и толкнул её. Художник лежал на полу, а под ним в судорогах билась женщина.

— Какого чёрта? — оторопел Друлль.

Казима поднял глаза на сыщика и обнажил звериный оскал окровавленных зубов. Женщина ударилась в последней конвульсии и обмякла. Художник вырвал зубами кусок плоти из её шеи и встал, пережёвывая сырое человеческое мясо.

— Как невежливо отрывать человека от еды! — самодовольно заговорил художник, вытирая кровь с губ и подбородка ладонью.

Друлль угрожающе потянулся за ножом.

— Какие мы грозные! — издевательски гримасничал Казима. — Ну, давай-ка, доставай свою игрушку. Я любезно предоставлю тебе возможность нанести первый удар!

Сыщик вынул нож из-за пояса и встал в стойку.

— А теперь бей! Вот сюда, — показывал на грудь Казима, подходя ближе к сыщику.

Друлль совершил обманный манёвр и ударил художника остриём ножа в шею. Оружие отскочило от горла противника, не причинив вреда. Казима схватил руку сыщика и провёл ножом себе по шее. Неприятный глухой скрежет вырывался из-под лезвия, словно металлом резали камень.

Друлль не успел удивиться. Казима схватил его за горло и принялся душить. Кожа Друлля пошла чёрными венами, склера потемнела, радужка заблестела серебром. Сыщик выронил нож и схватился обеими руками за ладони Казимы, тщетно пытаясь разжать его пальцы и задыхаясь. Вены на лице Друлля вздулись и запульсировали на висках. Ему показалось, что его кадык хрустнул. Он потянулся к лицу противника, метя пальцами в глаза. Но Казима с силой отбросил его.

Стол разлетелся в щепки, когда сыщик упал на него. Деревяшки впились в его спину и сильно разодрали правое плечо. Сыщик хрипел, хватая ртом воздух.

Казима приближался к нему. Женщина встала за спиной художника. Её разорванное горло затягивалось чёрными мышцами. Она прыгнула на спину Казимы и вцепилась зубами в левое ухо. Казима одной рукой оторвал её от себя и ударил о стену. Он схватил её за голову и начал бить о бревно сруба. Череп невыносимо хрустел и, ломаясь, терял форму. Когда она обмякла, художник выпустил её из рук и посмотрел на разбитый стол, но сыщика там уже не было.

Друлль бежал прочь от хижины, спотыкаясь о коряги под ногами.

«Не подходит, слишком глубоко!» — глаза Друлля искрились, судорожно бегая по местности.

— Ты не убежишь! — крикнул Казима за его спиной.

Друлль упал на землю, споткнувшись о корень, выступающий из земли, и больно ударился коленями.

«А вот это подходит», — напрягся он всем телом и сомкнул веки. Земля под его ладонями задрожала. Он почувствовал слабый аромат чёрной икры и открыл глаза. Чёрный лис дышал ему прямо в лицо. Сыщик удивился. Зверь отряхнулся, разбрызгивая с шерсти чёрную жидкость.

— Убей его! — приказал Друлль, поворачиваясь к противнику лицом и оставаясь полулежать на земле.

Чёрный лис кинулся на Казиму, вцепившись зубами в его голенище. Но тот оторвал беднягу от ноги и переломил о колено.

— Не встречал таких, как я? — злорадствовал Казима, отшвыривая лиса и приближаясь к сыщику.

Друлль нащупал острыми серебристыми глазами на ветвях деревьев и земле тушки уродливых насекомых.

— Ты так жалок, ищейка! — Казима прислушался к нарастающим странным звукам.

Лес зажужжал, защёлкал и застрекотал. Листва на вязах зашумела. Рой насекомых набросился на Казиму со всех сторон. Мошки запорошили его глаза. Осы, оводы и наездники пытались залететь в его рот, ноздри и уши. Они жалили его. Художник неистово отмахивался от них и шлепками давил на щеках.

— Такие фокусы со мной не пройдут! — злобно ревел Казима, переводя дыхание и убивая последнюю осу. Большинство насекомых попадали сами, сгорая в фиолетово-чёрном пламени.

Друлль спокойно стоял перед ним и криво улыбался. Казима видел, как блестят его глаза и ветер подхватывает волнистые лёгкие волосы. За его спиной показался драугр.

Пока Казима был занят роем насекомых, Друлль поднял разложившийся до скелета труп и восстановил его. Чёрная плоть мертвеца блестела.

— Недоумок, ты ещё не понял, что меня не прикончить малюмскими фокусами?!

— Кто ты? — неожиданно заговорил Друлль.

— У мальчика прорвался голос! — ощерился Казима.

— Кто ты? Отвечай!

— А кто ты?

— Убей его! — тяжело вздохнул Друлль.

Драугр кинулся на Казиму, свалив его с ног, и вцепился в лицо.

— Силён, но недостаточно! — прохрипел Казима, сжимая череп мертвеца мощными ладонями.

Драугр обмяк, когда его череп хрустнул, руки отпустили художника и упали. Из носа, рта и трещины в черепе полилась чёрная жидкость, заливая лицо Казимы. Он отшвырнул мертвеца и истошно закричал, катаясь по земле. Жидкость прожигала его лицо как кислота.

Друлль подошёл к художнику, который дергался в предсмертных конвульсиях. Чёрная жидкость продолжала стекать с мёртвого драугра и шипеть на земле. Художник в последний раз дёрнул ногой и испустил дух.

От изуродованного лица Казимы отделился кусок дерева, упав в траву. Его кожа приобрела серый цвет. Друлль склонился над трупом и дотронулся до его кожи. Она была очень толстой и холодной как броня. Ладони увеличились. На длинных толстых пальцах отросли мощные когти. Сыщик поднял кусок дерева, отряхивая его от чёрной жидкости и вздрогнул. За его спиной хрустнули сухие ветки.

Друлль обернулся и увидел двух здоровенных мужчин, которых не смог заметить раньше. Они ничем не пахли. Друлль выронил кусок дерева и встал. За его спиной поднялся художник. Его лицо затянули чёрные мышцы.

— Задержи и убей их, — приказал Друлль и побежал в тёмные дебри леса.

Друлль почувствовал на руке что-то мокрое и открыл глаза. Чёрный лис уткнулся шершавым носом в его ладонь и дышал.

— Ты излечился! Почему ты дышишь?

Лис сел рядом с ним и заскулил, смотря на сыщика преданными глазами.

Друлль встал на ноги, стряхивая сухую листву с шерстяного плаща. Солнечный свет пробивался сквозь раскидистые кроны деревьев.

«Значит я потерял сознание, когда бежал, — его губы пересохли, живот сводило от голода. — Возвращаться в Исаад опасно. Друзья Казимы вполне могли выжить и сейчас разыскивают меня. Догадаться, кто на них напал, нетрудно. И почему я не либерат? Хотя тогда я был бы лишён такого зрения и нюха» — Друлль принюхался и побрёл куда-то, пробираясь через заросли кустарников.

— Вот это удача! — воскликнул Друлль, срывая ягоды жимолости и жадно запихивая их себе в рот вместе с листвой. — Был бы я человеком, отправил бы тебя за дичью, — обратился он к лису, который поводил большими ушами и гавкнул.

Лес заливался птичьим щебетанием. Где-то в траве громко сопел ёж. Михаэль упал на колени у родника, пробившего себе дорогу в земле. Под журчание воды он начал пить из горсти холодную воду и умываться. Он смыл кровь со своего плеча. Рана полностью затянулась, не оставив рубцов.

«Через три дня после смерти королевы ко мне в таверну забрела молодая девушка», — почему-то вспомнил Друлль слова Бэна.

— До этого озера от Тарплена три дня. И оттуда — пять до столицы. Ну что, готов? Бежать придётся долго, — Лис жалобно заскулил, нюхая воду родника.

Друлль вдохнул полной грудью и, обводя глазами кроны вязов, отвязал плащ. По его руке пошла чёрная чешуя.

Потёртая временем табличка «Три дороги» глухо постукивала о балку козырька над крыльцом. Голые дети с криками прыгали в воду небольшого озера и плескались. Дикие утки временами взлетали над кустами и крякали. Всего лишь несколько ветхих домов ютились на берегу под высокими ивами, остальные утопали в зелени ближе к сосновому лесу.

Друлль перешагнул через толстого хряка, по-хозяйски лежащего на крыльце и вошёл в таверну, кутаясь в плащ.

Таверна была залита дневным светом благодаря огромному окну, выходящему на озеро. Простенькие деревянные столы, стулья и дремавший каменный очаг в центре помещения — это всё, что было в ней. Трактирщик суетился у стойки.

— Бэн, там на пороге твой сторожевой пёс? — вымученно улыбнулся Друлль.

— Скорее твой завтрак… — поднял весёлый взгляд трактирщик. — Малюмское отродье, что с тобой стряслось? — опешил он, смотря на босые и грязные ноги сыщика. — И мы разве знакомы?

— Бэн, ты не узнаёшь меня? — нахмурил брови Друлль.

Трактирщик внимательно всмотрелся в лицо сыщика и ахнул, увидев до боли знакомые бесцветные глаза:

— Барин! Без бороды не узнать! Просто красавчик!

— Так что ты, пожалуйста, не выражайся так при мне, — облокотился на стойку Друлль. — Бэн, я очень голоден. Подай мне, если это возможно, тушёных грибов и овощей. И какой-нибудь ягодный горячий напиток.

Бэн понимающе кивнул:

— Дорогая, две порции лучших тушёных грибов и овощей! И ягодный напиток из всего что есть! И побыстрее! — громко крикнул трактирщик.

— Сделаю! — глухо отозвалась женщина за стеной.

— Бэн, только мне нечем заплатить тебе, — неловко сказал Друлль.

— Бросьте, барин, за счёт заведения! Но где вы оставили обувь?

— Не только обувь, — немного распахнул плащ сыщик, показав обнажённую грудь.

— Так под плащом?..

— Верно, ничего нет, — кивнул Друлль.

— Дорогая, приготовь ванну и чистую мужскую одежду! — крикнул Бэн.

— Матильда, приготовь ванну и чистую мужскую одежду! — раздался всё тот же громкий голос женщины.

— Да, мама! — крикнула девчушка и побежала вверх по лестнице.

Трактирщик поймал на себе вопросительный взгляд сыщика:

— Моя жена и дочь. Но, барин, что с вами произошло? — взволнованно спросил Бэн, доставая из-за стойки кусок вяленого мяса и бросил лису.

— Не нужно… — начал сыщик, но было уже поздно.

Кусок мяса ударился о деревянный пол. Лис наклонил голову и, понюхав его, жалобно заскулил. Он поднял на сыщика грустный взгляд, лёг на пол и положил голову на лапы.

— Что это с ним?

— Он драугр, — с болью в голосе ответил Друлль и опустил глаза.

— Значит это правда! Вы, барин, некромант! — обрадовался трактирщик.

— Не вижу причин для радости, — сыщик говорил тихо.

— Ну как же! Это сила…

— Это проклятье. Посмотри на него. Он не может есть, спать, чувствовать, — голос Друлля дрожал. — Он не может даже дышать. Всё бы ничего, будь он простым драугром, но он вернулся с душой. Такое бывает редко, но бывает.

— Да уж, не знал. Зверюга, а всё равно жалко.

— Можешь передать своему другу, что убийца его жены мёртв — хмурил брови сыщик.

— Что? Не может быть! — радостно воскликнул Бэн. — Но как?

— Это был Казима. Я пас его несколько дней. Ты же был знаком с ним? — поднял заинтересованный взгляд на трактирщика Друлль.

— Постольку поскольку.

— Но он был не один.

— Значит, барин, вы вернётесь в Исаад, чтобы найти остальных?

— Нет, это очень опасно. Буду признателен, если ты поможешь мне добраться до столицы.

— Устроим! Но, барин, почему вы так доверяете мне? Может я один из них?

— Нет, Бэн! — засмеялся сыщик. — Я чувствую, как ты пахнешь.

— Что?

— Не бери в голову.

Из дверного проёма показалась пышная женщина с добрым лицом. Она несла в руке поднос с горячими блюдами. Друлль уже давно почувствовал запах печёных овощей и грибов.

— Приветствую, дорогой гость. Присаживайся, — она поставила тарелки и напиток на один из столиков и ушла.

— Всё готово, папа! — крикнула девочка, сбегая с лестницы.

Друлль сел за столик, прикрывая наготу плащом. Чёрный лис подошёл к нему, виляя хвостом. Сыщик прикоснулся к его мягкой шерсти и погладил. Он знал, что лис не чувствует его прикосновений.

Когда Друлль закончил уплетать еду, трактирщик подсел к нему за столик:

— Барин, я сам отвезу вас.

— Но как же таверна?

— Как обычно останется на жену и детей.

Внезапно лицо Друлля побледнело, и он закашлялся. Вены набухли у почерневших губ и глаз. Сыщик схватил Бэна за шиворот и притянул к своему лицу.

— Беги! Спасайся! Эти земли обагрятся кровью! Повелитель мертвецов станет королём! — прохрипел Друлль не своим голосом и отпустил трактирщика, приобретая естественный облик.

— Какого чёрта это было? — опешил Бэн, с ужасом смотря на сыщика.

— Что было? — устало спросил Друлль.

— Глаза чёрные и этот жуткий голос.

— Я что-то говорил? — заинтересовался сыщик.

— Да.

— Что же?

— Чтобы я бежал.

— А дословно?

— Эти земли обагрятся кровью. Повелитель мертвецов станет королём, — сделал паузу Бэн. — Что это значит?

— Бессмыслица какая-то, — нахмурился Друлль. — Это ещё один дар некроманта-малюмуса. Предвидение. Ладно, Бэн, пойду приму ванну и вздремну перед дорогой, — он встал и пошёл наверх по лестнице. Лис побрёл следом.

Бэн проводил взглядом сыщика. Ему не давали покоя его слова.