Морталия. Узурпация (СИ)

Глава 35. Тарплен. Эшарва. Королева мертвецов

Около сотни воинов Тарплена толпились за запертыми воротами внутри крепости, остальные рассредоточились по улицам и площади. Лучники заняли места возле бойниц оборонительной стены. Ирамия осторожно заглянула в просвет между зубцами, хватаясь пальцами за ледяной камень. Жуткий хруст снега стоял в её ушах, когда она смотрела на приближающиеся багровые знамёна.

— Что происходит? — истерично закричала она, хватая генерала за шиворот. — Что это?

— Воины Балгура и Эшарвы, ваше величество, — растерянно ответил он.

— Я вижу, что это воины! — рычала она, отпустив генерала. — Что они делают здесь?

— Хотят напасть, я полагаю.

— Как они смогли подойти так близко к стенам Исаада? Почему за всё это время никто не известил меня о их приближении?

— Видимо они убили всех, кто мог известить, — хмурил лохматые чёрные брови генерал. Зелёный плащ хлыстал его доспех, подбитый мехом, разбиваясь о мощную фигуру, как о скалу.

— Как это возможно? Две сотни рудокопов сделали переход через охраняемые земли Тарплена зимой до самого Исаада?! Не ты ли говорил мне, что нам не нужно бояться военного конфликта с Эшарвой. Ты утверждал, что у них нет войска.

— Я удивлён не меньше вашего.

— Слушай меня, — Ирамия снова повернулась к генералу. — Если они зайдут за эту стену, я убью тебя и сделаю своим рабом, а потом и всю твою семью.

Мужчина кивнул, испуганно потупив взгляд:

— Им не пройти стену высотой в семь этажей и толщиной в десять метров.

Ноги лошадей тонули в снегу. Фырканье, окрик, тяжёлое дыхание, постукивание металла о металл, свист кнута, людской гомон слились в единый гул.

— Я вырву камни из стены и мы попадём внутрь, — крикнул Руми, остановив коня.

— В боковых стенах жилые комнаты, значит там много пустот, — заметил Керч.

— Отличная идея.

— Нет! Не отличная! — выпалил Барти, держась за поводья. — Там могут быть невинные люди. Будем рушить стену у самих ворот, тогда они просто упадут.

— Хорошо, — кивнул Руми и вонзил пятки в бока лошади.

В снег перед самыми ногами коня упало несколько стрел. Руми остановил лошадь и посмотрел на вершину стены, увидев рыжее пятно. Его лицо исказила ярость, глаза заблестели серебром. Под ногами Ирамии задрожала стена. Несколько небольших камней вырвались из неё и рухнули в сугробы.

— Они рушат стену! Открыть ворота! — закричала Ирамия, слыша как камни ударяются друг о друга под её ногами.

Массивные ворота Исаада распахнулись, выпуская сотни кричащих воинов. Барти остановил лошадь и достал из-за спины лук. Воины столкнулись. Багровое лезвие разрезало зелёное поле, оставляя за собой кровавый след на грязном снегу.

— Что происходит?! — не своим голосом орала Ирамия, вырывая локоны рыжих волос.

Керч спрыгнул с коня и отрезал одному из противников руку, стискивающую топор, багровыми лезвиями своего хвоста.

— За Карла! — закричал Молак, обращаясь шакалом. Он зарычал и сбил с ног одного из воинов Тарплена. Другой противник распорол Молаку брюхо. Шакал упал в снег, его глаза судорожно задёргались от боли. Керч отрубил голову воину, ранившему Молака. Кровь фонтаном брызнула на брюхо шакала. Рана затянулась. Молак вскочил на ноги и рыча, вцепился в горло другому противнику, вырывая сухожилия и мышцы.

— Чёрт! — воскликнул генерал Тарплена. — Они все цидеры!

— Не может быть, — прошептала Ирамия. Её глаза заискрились фиолетовым, склера потемнела, чёрные вены вздулись на коже лица. Один из павших тарплинцев поднялся и снова бросился в бой.

— Великолепно!

— Я не смогу поднять много воинов, — злобно процедила она сквозь зубы.

Барти сделал надрез на запястье, обмакнул древко стрелы в крови и выпустил её в одного из противников. Стрела угодила ему прямо в глаз и взорвалась. Куски черепа и сгустки мозга разлетелись по сторонам, утонув под сапогами воинов. Несколько цидер непрерывно выпускали град огненных стрел.

Войско Тарплена в несколько тысяч человек стремительно редело на глазах Ирамии. Слёзы замёрзли на её бледных щеках. Она накинула капюшон на голову и, припав к стене, сжалась под тяжёлой меховой шкурой. Звон стали, и предсмертные крики разрывали её уши.

— За Карла! — вырывалось с поля боя.

Ирамию начала бить дрожь.

Чёрный каменный дракон разрывал тарпленцев на куски, приближаясь к оборонительной стене. Руми осторожно продвигался за ним, разрубая противников стальным мечом и хвостом доспеха. Кровь, куски чужой плоти и кишки хлюпали под его ногами.

«Я совсем близко», — внутри Руми всё трепетало. Он уже ощущал слабый привкус победы.

Барти шёл за ним, выпуская стрелу за стрелой.

Внезапно павшие воины начали подниматься. Их раны затянули чёрные мышцы. Молак вцепился одному из них в ногу, вырвав кусок смоляной плоти и закашлялся, глотнув чёрной крови.

— Они что все поднимаются? — недоумевал Руми, бегая глазами по мертвецам. Один из них быстро приближался к ним, расталкивая остальных. Руми выставил вперёд меч, готовясь к схватке, но мертвец оттолкнул его и прыгнул на Барти, свалив его с ног. Юноша схватил его правой ладонью за лоб, не давая себя укусить. Где-то поблизости закричал воин цидер. Руми обернулся на крик. Цидер вытянул вперёд руку, залитую чёрной кровью. Его плоть шипела и отваливалась кусками, падая в снег. Руми в ужасе обернулся в сторону брата.

Барти выхватил нож и вонзил его в ухо мертвецу.

— Нет! — закричал Руми, но было слишком поздно.

Барти вырвал нож из головы мертвеца. Чёрная кровь залила его руку, шею и лицо, стремительно разъедая плоть. Лазурные мёртвые глаза Барти уставились в небо.

Майя открыла глаза, перестав слышать убаюкивающее потрескивание алого пламени. Головы змей больше не исторгали кровяные потоки, семь огней погасли. Лишь белая дымка медленно поднималась к высокому потолку. Она раскрыла рот, застыв в немом страхе:

— Барти? — прошептали её бледные губы. По щеке одиноко скатилась крупная слеза. — Барти, о нет! Ты мёртв? Значит источник был привязан к Вагерам.

Майя, шатаясь, прошаркала к бассейну и рухнула около него:

— Иракундум, — всхлипывала она, — какая ирония. Мы полюбили одного стрига. — Она нежно обняла руками свой круглый живот. — Мой ангел, ты моя последняя любовь в этой жизни. Мой Энджи.

Глаза Ирамии горели злобным огнём победы. Один за другим в муках гибли воины цидер.

— Что делать? — кричал Молак, смотря на Руми дёргающимся маленьким глазом. Большой был рассечён и залит кровью. — Мы потеряли силу!

Руми скорбно обвёл взглядом своих гибнущих воинов:

— Отступаем! — заревел он, в последний раз посмотрев на стену.

Ирамия сбросила капюшон и истерично смеялась. Этот отвратительный смех, сверлил его уши:

— Заберите тело Барти!

Керч услышал, как голос Руми дрогнул.

Ирамия сжимала камень так сильно, что костяшки её пальцев побелели. Её тело сотрясалось от удовольствия и возбуждения. За её спиной раздалось всхлипывание и она обернулась.

Друлль упал на колени, схватив руками голову. Мука исказила его лицо. Ирамия раскрыла рот, собираясь отдать приказ страже, но заметила, что все лучники, в том числе и генерал стали мертвецами. Она хищно улыбнулась, смотря на залитое слезами лицо сыщика:

— Значит, это ты поднял мертвецов, — Ирамия осторожно подошла к нему, опустилась подле и поцеловала в губы. Друлль вдохнул всё тот же резкий аромат жасмина, которым всегда пахли её волосы. Ирамия отстранилась от него, собираясь встать, но он притянул её к себе, с отвращением засосав вначале верхнюю, а затем нижнюю губу, под конец проведя языком от её подбородка до правого глаза.

Ирамия ударила его по щеке, оцарапав ладонь о жесткую щетину, и вскочила на ноги, краснея от ярости:

— Как ты смеешь?!

— Ты, что думала я не почувствую запах «Эсхаи» на твоих губах? — процедил Друлль, поднимаясь.

Ирамия растерялась, широко раскрыв обезумевшие глаза:

— Но как? Ты не стриг?

Друлль загадочно улыбнулся, схватил её за шиворот и притянул к себе. Чёрные вены на её щеках переползли по губам на его щеки, утонув где-то в пепельно-русых волосах. Ирамия оттолкнула его, закашлявшись:

— Что ты со мной сделал? — прохрипела она, сжимая мех соболя на груди. Перед её глазами предстало лицо Видия. — Что я наделала? Как я могла?

— Хочу чтобы тебя тоже помучила совесть.

— Ты забрал мою силу? Я не слышу…

— Нет. Только безумие.

— Но разве ты не спятишь теперь?

Друлль напрягся, застывшие слёзы на его меховом воротнике блеснули в свете морозного солнца:

— Твой ручей безумия, лишь капля в моем океане. Безумие растворится в нём, не причинив мне вреда.

— Но почему ты помог мне?

— Мне нужна твоя армия, — сурово ответил он. — Мне нужен источник малюмуса.

— Но откуда ты знаешь о нём и зачем он тебе?

— С момента смерти Яна. Морталия наша и мы никому не позволим забрать ее!

Пронизывающий ветер колыхнул разорванное знамя цидер, брошенное на затоптанном снегу. Оно сливалось с многочисленными лужами крови. Воин с восьмиглазым медведем на плече тащил тело павшего в бою собрата. Его руки окоченели, но он не отпускал мертвеца. Драугры окружили его, чёрные мышцы поблёскивали под их разорванными доспехами. Воин закрыл глаза, принимая смерть, но неожиданно почувствовал тепло. Ожившие мертвецы вспыхнули фиолетовым огнём, их мышцы расплавились, стекая горящей чёрной лавой.

— В схватке всегда побеждает тот, на чьей стороне некромант, — прошептал Друлль, радуясь, что хоть кому-то удалось спастись.

Драугр настиг Молака, свалив его с ног, и сдавил пальцами его шею. Шакал задыхался не в силах справится с такой мощью. Внезапно конец стального хвоста вырвался из раскрытого рта мертвеца и остановился в сантиметре от последнего глаза Молака. Руми рванул драугра, несколько капель чёрной крови упали на его грудь и зашипели, пожирая доспех. Мертвец упал у дерева и загорелся.

— Вставай, мой генерал, — голос Руми был полон ледяной ярости. — Мы проиграли сражение, но не войну.

Чёрно-фиолетовое пламя перекинулось на почерневший ствол дерева. Руми казалось, что его сердце разорвали на куски, каждый вдох и выдох отдавали болью.

— Но мы потеряли силу цидер, — с горечью ответил Молак.

— Мы её вернём. Это ещё не конец.