Мой нежный варвар

Глава 27

Птолемей слушал доклад молодого капитана.

— Ты уверен, что это были бактрийцы? — спросил он, когда воин закончил. — Может, ты ошибся?

До восхода солнца оставалось несколько часов, и лицо капитана было изможденным.

— Девка из селений, через которое мы проходили, рассказала одному из моих солдат, что с тем караваном ехала только одна женщина, С ней было двое детей, оба мальчики.

— Сколько там было человек? — спросил Птолемей.

— Около тридцати. Она не запомнила. У них были хорошие верблюды. Мужчины были сильными, у всех было с собой оружие. Она сказала, что это были бактрийцы. Она услышала, как они разговаривали между собой.

— А женщина, которую заметила та девка? Какого цвета были ее волосы?

— Она не знает, царь Птолемей. Ей не удалось как следует рассмотреть женщину, потому что у нее были закрыты голова и лицо.

— Должно быть, это они, — Птолемей кивнул. — Обязательно наградите ту шлюху. В будущем нам могут понадобиться сведения от селян. Возвращайтесь в свой отряд.

Царь повернулся и зашагал к освещенному факелами шатру, Он всю ночь пил с военачальником Иксионом — воином, с которым вместе сражался во время завоевания Александром Персии. Иксион был союзником Кассандра и одновременно его союзником. Войска, которые он возглавлял, состояли из македонян и персиян, имеющих большой опыт горных переходов. Военачальник вопросительно взглянул на Птолемея.

— Это они.

— Я так и думал, — Иксион налил вина и вручил кубок Птолемею. Затем поднял свой кубок. — За успех нашего дела! — провозгласил он.

— И за наш продолжительный союз!

Птолемей опустился на табурет, Как же он устал! Езда дни и ночи напролет, бесконечное пьянство — все это для молодых. Он никогда не думал, что погоня за варваром доведет его до персидских границ. Они были почти у него в руках, когда пересекали Евфрат, и он чуть не поймал их у границ Вавилона.

Разрази ее гром, удача улыбалась этой девке так же, как в свое время Александру! Птолемей загубил бесчисленное количество людей и лошадей, добираясь до этих гор. На эти деньги он мог построить себе еще один дворец. Если ему все же не удается их поймать… Нет, он поймает их. На этот раз им некуда бежать.

Поход благотворно сказался на нем. С тех пор как Птолемей отряхнул пыль Газы со своих сандалий, его больше не беспокоил призрак Александра, Он похудел и стал более выносливым, более сильным физически, чем все эти годы.

— Какие новости насчет Карфагена? — спросил Иксион. — Мы здесь отрезаны от всех, как будто находимся на другой стороне Луны. — Он вылил остатки вина в песок, — У меня жена в Стагире и сын, которого я не видел семь лет. Кассандр обещает послать кого-нибудь, кто заменит меня, и тогда я смогу занять более высокий поет поближе к столице. Но пока его обещания пусты, как и его казна. Моим воинам не платят уже полгода.

— Когда мы избавимся от принца Кайана и его собак, думаю, мы сможем это поправить, — сказал Птолемей. Он протянул руку и взял кусок баранины.

— Вы заплатите моим воинам за полгода службы у Кассандра?

В глазах Иксиона промелькнуло недоверие.

— Ты хранил верность Александру, а после его смерти Пердикке.

— Который погиб в Египте от вашей руки, — продолжил Иксион. — Вы знаете, что я служил Пердикке, и не таите на меня зла?

— Пока Александр был жив, Пердикка и я сражались вместе. Но когда он попытался присвоить себе то, что принадлежало мне, я убил его. Ты солдат, а не моряк, но должен понимать, что умный человек всегда использует попутный ветер.

— А ветер сейчас дует с Нила. — Иксион улыбнулся, открывая почерневшие нижние зубы. — Кассандр предупреждал Пердикку, что вы твердый орешек.

— Кто обвинит тебя в том, что ты встал на сторону более сильного? — спросил Птолемей.

— Вы расширяете границы Египта?

— Когда я возьму в жены вдову Александра, она принесет мне в качестве приданого Бактрию и Согдиану. Когда-то Два Царства были баснословно богаты. Бактрия — центр пересечения торговых путей мира, туда везут специи, меха, шелк, золото, лошадей и женщин. Назови что хочешь, и я докажу, что страна принцессы Роксаны владеет этим. Все богатства Востока проходят там. Я хочу завладеть Двумя Царствами, хочу занять трон своего брата, трон, который должен был быть моим после его смерти.

— Так это правда, что говорят люди? — спросил Иксион. — Вы брат Александра?

— Отец. Александра, царь Филипп Второй, был и моим отцом. Мою мать звали госпожа Арсиноя. Я старше Александра на полтора года.

— Значит, вы незаконнорожденный сын?

— Разве это когда-либо было препятствием для царей? Александр сам говорил, что его мать наставила рога Филиппу с богом Аполлоном.

Иксион рассмеялся и почесал поросшую щетиной щеку.

— Зачем я вам нужен, ваше высочество?

— Твои войска вольются в мою армию. Ты поможешь мне расправиться с бактрийцами, а затем мы отправимся в поход на Два Царства. Но принцесса не должна пострадать!

— Стрелы не отличают правых и виноватых. Что, если ваша будущая жена погибнет в сражении?

Птолемей усмехнулся.

— Пока в Бактрии еще есть рыжеволосые женщины, принцесса Роксана будет носить египетскую корону, а я заявлю свои права на Бактрию и Согдиану.

Когда Роксана, Юрий и Кайан добежали до шатров, все уже были на ногах. Разведчик Кайана ждал у огня. Тиз поднимал верблюдов и готовил оружие.

— Принц Кайан, — сказал разведчик, — греки…

— Я слышал звук рога. Насколько близко они отсюда? — Он посовещался с разведчиком, и взглянул на Роксану и на сына. — Это Птолемей. Он объединился с армией греческого военачальника по имени Иксион. Разбудите Вала. Готовьтесь в путь. Одевайтесь потеплее. Нам предстоит подняться высоко в горы.

Отряд собрался в течение нескольких минут. Кайан приказал, чтобы поклажу уложили только на шестерых верблюдов.

— Не понимаю, — сказала Роксана, — почему этих животных нагрузили, а остальных нет? Что происходит?

Кайан отвел ее в сторону.

— То, чего следовало ожидать. — И сделал знак Тизу. — Хомиджи! Баман! Пора.

Роксана задрожала от ужаса.

— Что ты делаешь?

Лицо Кайана окаменело.

— Тна, Ваман и Хомиджи будут сопровождать тебя и мальчиков, а мы останемся здесь и задержим преследователей.

— Ты думаешь, что я покину тебя? — закричала она. — Я твоя жена. Я умею сражаться. Мое место рядом с тобой!

— Твое место на троне Двух Царств, — ответил он. — Отвези детей домой. Делай то, что ты должна делать.

— Без тебя?

— Я догоню вас.

— Догонишь! Как бы не так! Ты решил изобразить из себя героя и умереть здесь.

Подбежали Юрий с Валом. Юрий держал лук и стрелы, Вал сжимал меч.

— Мы готовы сражаться, — сказал Юрий. — Приказывай, что делать.

Кайан положил руку на плечо Вала.

— Ты должен сам решить, сынок… Ты знаешь, как зовут твою мать, но я никогда не говорил, кто твой отец.

Глаза мальчика удивленно расширились.

— Я думал, что ты не знаешь, — ответил он, — Какая разница? Я все равно твой сын.

— Да, но ты зачат не от меня.

— Этот человек не уважал мою мать и не захотел жениться на ней. Вонючий грек! Пускай горит в аду!

— К нашему лагерю приближаются четыреста солдат, которыми командует военачальник Иксион. Я не знаю, сколько человек насчитывает войско Птолемея, но он тоже здесь. Правда состоит в том, что никто из нас не попадет живым в Бактрию. Но у тебя есть выбор, Вал. Несмотря на то, что ты еще ребенок, ты вел себя как подобает настоящему воину и заслуживаешь, чтобы тебя уважали, как взрослого мужчину. Тебя зовут по-другому. Когда ты родился, отец признал тебя и назвал по имени своего деда. Он дал тебе имя Парис.

— Я не понимаю… — растерянно проговорил Вал.

— В тебе течет кровь Александра, Ты сын его брата Птолемея, царя Египта.

— Нет! — сказал Вал, — Это неправда! Я не его сын. Я твой сын.

Кайан обнял его.

— Ты всегда будешь моим сыном. Но Птолемей примет тебя. У него нет сына и нет наследника. Ты сможешь занять трон после него. Было бы несправедливо лишать тебя такой возможности.

По обветренному лицу мальчика бежали слезы.

— Heт, — возразил он, — Он плохой человек. Я не его сын!

Роксана притронулась к щеке Вала.

— Он не плохой, Он храбрый человек и великий дальновидный царь. Что бы ни произошло между нами, я знаю, что он не причинит тебе зла. Ты будешь гордиться им.

— Нет, никогда!

— Подумай, Вал! — попросила она. — Среди нашего народа ты считаешься принцем, но никогда не унаследуешь корону Двух Царств. Тебе предстоит принять великое решение, и нам следовало бы рассказать тебе об атом раньше, но…

— Кайан мой отец! — Он всхлипнул. — А не Птолемей! И я буду сражаться рядом с Кайаном и Юрием.

— Ты уверен? — Кайан опустился на колени, чтобы заглянуть в лицо сына. — Может, тебе нужно время, чтобы подумать?

— Нет. Ты сказал, что меня можно считать взрослым мужчиной, — твердо произнес Вал, — Ты говорил, что я могу сам сделать выбор. Я выбираю тебя!

Кайан поднялся, на мгновение прикрыл глаза и произнес;

— Ормазд свидетель, что я всегда действовал в твоих интересах, Вал. Если же я был не прав, знай, что это из-за того, что я не мог расстаться с тобой, Вал.

— Мне все равно, что Птолемей твой отец, — сказал Юрий. — Ты все равно мой брат, будь ты даже наполовину египтянином.

— Нет, он не египтянин, — ласково сказала Роксана. — В его жилах течет кровь царя Филиппа. Хотя Птолемеи царствует в Египте, он македонянин, как и его брат Александр.

Вал вытер слезы и расправил плечи. «Да, он растет», — подумала Роксана. Он был на голову выше Юрия, и, если всмотреться, в его чертах можно заметить сходство с Александром. Его волосы темнее, чем у дяди, даже несмотря на то, что они выгорели на солнце, но глаза того же самого цвета.

— Ты исполнишь приказ, как подобает мужчине? — спросил Кайан.

— Да, повелитель! — Вал приложил сжатый кулак к груди в знак военного приветствия. — Приказывай, отец!

— Хорошо. Ты вместе с братом будешь сопровождать принцессу до самой Бактрии.

— А ты останешься здесь? — спросил Вал.

— Я не поеду, — сказал Юрий, прижимая к себе кошку.

— Неподчинение приказу в военное время рассматривается как предательство, — сурово сказал Кайан. — Вы будете охранять мою жену ценой своей жизни!

— Нет, — сказала Роксана, положив руки на плечи Юрия. — Мы будем все вместе. Если я принцесса, наследница короны, то мой приказ выше твоего. Мы будем жить дальше или погибнем, но не покинем друг друга.

— Тиз! Посади мою жену на верблюда. Если нужно, примени силу. Ты должен доставить ее и моих сыновей в целости и сохранности в бактрийские земли.

Он обнял Роксану, крепко поцеловал, потом оттолкнул и отступил на шаг назад.

— Ради меня… ради нас поезжай немедленно!

Она покачала головой.

— Ты не можешь просить меня об этом! Я не убегу, оставив тебя…

— Нет, ты сделаешь это! — закричал он. — Ты уедешь сейчас. Если не ради нас, то ради Юрия, сына Александра.

Она смотрела на него, не в силах сдвинуться с места. Она, должно быть, ослышалась! Да, она ослышалась. Кайан не мог сказать того, что, как ей показалось, он сказал.

Кайан обнял Юрия и Вала.

— Вы двоюродные братья, — сказал он. — И родные братья, потому что росли вместе и любите друг друга.

— Юрий? — прошептала Роксана, и ей показалось, что ее голос раскатился по окрестностям. Перед глазами у нее плясали черные пятна, и она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. — Ты меня обманул, когда я спросила, не мой ли это сын!

— Я поступил так, как нужно было поступить. Я сделал это, чтобы защитить его.

— От кого? От меня?

— Что ты сказал? — спросил Юрий. — Она…

— Ты законнорожденный сын принцессы Роксаны и царя Александра Македонского, — сказал Кайан. — После своей матери ты являешься наследником Завоевателя, а также трона Бактрии и Согдианы.

Ветер трепал волосы Роксаны и бил в лицо, когда она ехала вслед за Тизом и проводником по узкой горной тропе. Камни крошились под копытами верблюдов, а гора была так близко, что поклажа задевала о нее. Если бы верблюды оступились, то упали бы в ущелье. Вал и Юрий ехали вслед за Роксаной, Баман и Хомиджи замыкали шествие.

Гнев Роксаны быстро прошел. Много лет назад она заставила Кайана поклясться, что он будет защищать сына Александра ценой своей жизни, поэтому ей нельзя было винить его за то, что он поступал так, как считал нужным. Ведь она сама подменила принца на найденыша. Она намеренно рисковала маленьким Цандером, чтобы спасти Юрия.

Она жила ради встречи с сыном долгих восемь лет, а сейчас, когда обрела его, живого и здорового, могла думать лишь о Кайане, о том, что его ждет смерть в неравном бою, о том, что ее прощальные слова, обращенные к человеку, которого она любила, были злыми.

Что касается Юрия, то он не говорил с ней, даже не смотрел на нее, когда они покинули лагерь. Все, что думал, он держал при себе, и это заставляло ее опасаться, что они с Кайаном уничтожили всякую возможность наладить нормальные отношения с Юрием и Валом.

Через час, когда они были еще недалеко от лагеря, их догнал один из воинов Кайана. Они не смогли сразу остановиться. Им пришлось ехать дальше, пока они не увидели достаточно широкое место, чтобы спешиться. Тиз побежал навстречу товарищу.

— Что там? — спросила Роксана, когда он вернулся.

— Кайан получил послание от царя Птолемея. Наш повелитель хочет, чтобы вы прочитали его и дали ответ.

Ее сердце бешено колотилось. Кайан все еще жив. Он был жив, когда отправлял гонца. Может, еще можно было… Но когда она развернула свиток, все ее надежды рухнули.

— Что там написано, госпожа? — спросил Тиз.

— Птолемей сделал щедрое предложение. Если мы сдадимся и я соглашусь стать его женой, он простит Кайана и детей.

Тиз зло рассмеялся.

— Ну да, как же! — скапал он. — Это произойдет не раньше, чем он сделает меня главной наложницей. А Хомиджи и Вамана поставит охранять свой гарем.

Хомиджи поддержал его.

— По крайней мере, Птолемей не утратил способности шутить.

— Он лжет, — сказал Вал.

В глазах Юрия возникло мрачное выражение, какое Роксана не раз замечала у Александра. Она поразилась, как ей удавалось не замечать этого раньше.

— Если бы брат Птолемея предложил такие условия, — сказала она, — то сдержал бы слово, кем бы Александр ни был, он всегда дорожил своей честью!

— А Птолемей? — спросил Вал.

— Я не знаю, — честно ответила Роксана. Но мне известно, что твой дед, царь Филип Македонский, мог не сдержать слово, данное хоть самому Зевсу, если это сулило прибыль.

— Думаю, это значит, что нам нужно продолжить свой путь, — сказал Тиз.

— Нет, это означает, что вы едете дальше без меня, — сказала Роксана. — Я возвращаюсь к Кайану.

Тиз встал перед ней, преграждая путь.

— Я так не думаю!

— Ты должен спасти Вала и Юрия, — сказала она, — Если Птолемей согласен торговаться, мы сможем выиграть время.

— Ты веришь ему, да? — спросил Вал.

— Я не знаю. Но я чувствую, что если поеду с вами, то буду жалеть об этом всю жизнь. Может, еще можно спасти Кайана, спасти всех нас. Если Птолемей торгуется, значит, он не уверен, что мы у него в руках.

— Я не могу отпустить вас, — сказал Тиз, — Мой повелитель приказал мне, чтобы я…

— Да, он отдал такой приказ, — согласилась она. — Но это было до послания Птолемея. Сейчас все изменилось.

— Я могу заставить вас следовать за нами.

— И что ты сделаешь? Ударишь меня? Будешь драться со мной? Я твоя принцесса, а не узница.

— Мой повелитель сказал, чтобы…

— Принц Кайан — мой муж. И если я смогу спасти его, то сделаю это. А если ты не позволишь мне сделать попытку, то лишишь его последней возможности спастись. Ты сам знаешь, что он собирается сделать. С ним меньше двадцати воинов. А сколько врагов? Тысяча? Две тысячи? Даже спартанцы не справились бы при столь неравных силах.

— Но вы же только женщина…

— Ты сам знаешь, Тиз, что у меня сердце воина. Не надо меня недооценивать. Александр недооценил меня и после пожалел об этом.

Военачальник Кайана задумался, потом улыбнулся и прижал кулак к сердцу в знак воинского приветствия.

— Задайте им там жару, ваше высочество! — сказал он. — Да защитит нас Ормазд от гнева Кайана, если с вами что-то случится!

Она оглянулась на Вала и Юрия.

— Помните, что я люблю вас обоих, — сказала она. — Не забывайте об этом никогда.

— Не уезжай, — попросил Вал. — Не надо.

Когда она шла назад по горной тропе, то долго вслушивалась, надеясь услышать голос Юрия. Но слышала лишь скрежет камней и крик сокола…