Мой пушистый фамильяр

Глава 15

Увидев, как Василинка одним движением руки напрочь смела всех зомби вместе с лесом и деревней, я опешил так, что даже ее поймать не успел, когда она в обморок рухнула. Еле в чувство привел. Сам чуть не истощился, пока ее резерв подпитывал после такого мощного выброса.

Персен смотрел на нее, как на богиню. Да и я был к этому близок. Никак не мог понять, откуда у девчонки из мира, где о магии только в сказках рассказывают, взялось столько силы. Ведьма, конечно, мощной колдуньей была, но на такой подвиг ее не хватило бы.

Может, Василинку боги послали? Специально для того, чтобы спасти одного непутевого принца?

А не слишком ли я зазнался? Какое богам до меня дело? Посмеялись, поди, над тем, как недотепу и гулену в ловушку заманили, да и забыли про меня. А то и вовсе не заметили произошедшего. У них столько людей под надзором, могли и пропустить ведьмину шалость.

Но мне очень повезло, что Василинка в наш мир попала, да еще и в ведьмином теле оказалась. Когда мы пошли за помощью в Ковен, я не верил в благополучный исход нашего похода. А вот сейчас начинаю надеяться, что все получится. С такой мощью Василинка и Ковен по камушкам разнесет, если маги мне помочь откажутся.

А когда и Дух гор с ней пообщался и после этого не стал противиться нашему походу, я окончательно уверился в том, что не зря Василинка в нашем мире оказалась. Не просто так. И надежда в моей душе начала расти и крепнуть. Особенно после того, как мы вышли из пещеры, и выяснилось, что ветер, накануне буквально сдувавший нас с тропинки, внезапно прекратился, а Василинка сказала, что это Дух постарался.

Если уж духи начали нам помогать, значит, все у нас получится.

А больше всего меня обрадовало, что после всего случившегося Василинка забыла про монстроидиху и мое позорное поведение. И перестала на меня дуться.

Пока мы к горам шли, я старался от нее подальше держаться. Летал вокруг них с таким озабоченным и настороженным видом, будто в любую минуту перед нами враг появится может. Хотя степь была ровна настолько, что, если бы на ней кто-нибудь появился, мы бы и без моих усилий его сразу заметили. Но мне просто неловко было с Василинкой общаться. Вот и изображал бурную деятельность в надежде, что она забудет о моем проколе.

А в пещере опять осрамился. Даже не понял, как меня Дух гор зачаровал. И когда Василинка меня упрекнула, что я ее не защитил, я чуть не взвыл от понимания, что опять перед ней опозорился.

Какой-то я неправильный фамильяр. Не я хозяйку защищаю, а она меня вечно из неприятностей вытаскивает. Все, на что я гожусь — магией ее подпитывать. Но с этим и обычный кристалл-накопитель бы справился.

Вот с такими печальными мыслями летел я за Василинкой. И, видимо, настолько в них погрузился, что не сразу понял, что происходит что-то неправильное. Насколько мне известно, чем выше в горы поднимаешься, тем холоднее становится. Недаром на вершинах высоких скал вечный снег лежит, который даже летом не тает.

Мы, конечно, столь высоко забираться не собирались, но, даже идя по гномьей тропе к перевалу, должны были основательно померзнуть. Не просто же так собирались в деревне теплой одеждой запасаться.

А сейчас с каждым шагом становилось все жарче. Василинка уже и плащ, и кофту сняла, Персен тоже куртку в мешок дорожный засунул, рукава у рубашки закатал и, покосившись на Василинку, даже верхнюю пуговицу расстегнул. Так, что стали видны волосы на груди.

Развратник бессовестный!

Но ведьмочка на это внимания не обратила, и я промолчал. Если у них женщины в штанах ходят, так, может, и расстегнутые пуговицы на рубашке нарушением приличий не являются?

Наконец, Персен тоже заметил, что происходит что-то неправильное. Вот тугодум! Долго же до него доходило!

— Что-то жарко становится, — сказал он и, остановившись, огляделся. — Перевал скоро, там обычно снег лежит. Неглубокий, потому что его ветер сдувает, но есть. А сейчас — ни ветра, ни снега, зато солнце печет, как ненормальное.

Василинка тоже остановилась:

— Да уж, зря мы плащи брали.

И спросила:

— А где те проходы в горах, о которых ты говорил? Через которые только согнувшись пройти можно?

— Они возле перевала. Путь сокращают. Скоро до них дойдем.

И тут внутренний голос завопил мне что есть мочи: «Тревога! Тревога!» И я, внезапно сообразив, что меня встревожило, кинулся к Василинке и толкнул ее под защиту скалы, заодно отбросив в сторону Персена, колдуна этого недоделанного, который, имея на руках все карты, так и не понял, что сейчас произойдет.

А с неба сорвался столб огня, угодивший как раз в то место, где только что стояла моя ведьмочка.

Успел! Слава богам!

Я накинул на Василинку прочный щит, из-под которого она при всем своем желании выйти бы не смогла, взвился вверх и увидел прямо над нашим укрытием громадную птицу. Крылья на полнеба раскинуты, голова с тот валун, у которого я Василинку оставил, клювом скалу можно насквозь прошибить. А перья так сияют на солнце, что глаза слепит. Да ладно бы просто сияли. Они ж острые, как иглы.

Хорошо, что она еще ими кидаться не начала.

Огневка! Магическое создание, способное плеваться огнем. Но, на мое счастье, в отличие от зомби эта птичка обладала некоторым интеллектом и с ней можно было договориться.

— Стой! — крикнул я, увидев, что огневка собирает силы для следующего плевка. — Зачем ты это делаешь? Чем мы перед тобой провинились?

Заметив меня, птица дернулась в сторону. Конечно, увидеть перед своим носом распушившегося в боевом экстазе монстроида — не самое приятное событие дня.

— Подожди! — снова закричал я. — Давай поговорим!

Огневка щелкнула клювом, решила, что разговаривать с монстроидом ей не хочется, и весь свой запал выпустила в мою сторону.

Я поднырнул под мощную струю огня, пропустив ее над собой. Струя врезалась в скалу, и та потекла каменной лавой, не выдержав жара.

— Да погоди ты!

Но птичка ждать не хотела. Видимо, всерьез решила меня прикончить. И снова плюнула огнем, едва не подпалив мне спину.

Что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Я резко взмыл вверх и кинулся к завертевшей головой птице. Потеряла она меня. Как монстроид я, конечно, достаточно неповоротлив. А вот как фамильяр, защищающий свою хозяйку, я могу передвигаться с нереальной скоростью. Пока огневка глазами хлопала, я вскочил ей на спину, вцепился когтями в шею так, что она заверещала от боли, и сказал прямо в ухо или чем она там слышит:

— Я, кажется, вопрос задал. Либо отвечаешь, либо без головы сейчас останешься.

И громко сперва щелкнул, а потом поскрипел зубами. Всеми тремя рядами.

Птичка закатила глаза и рухнула в обморок. И я вместе с ней. Не в обморок, конечно, а на землю. Махать крыльями-то огневка перестала.

Нежные они все-таки создания, огневки эти. И нервные. Прямо удивительно, как при таких размерах и способностях можно такими трусливыми быть.

Падать с такой высоты удовольствие маленькое. Я, конечно, волшебное существо, но не бессмертное же. Хотел взлететь, но испугался, что птичка прямо на моих подопечных свалится. От них же тогда и мокрого места не останется. А если у птички от удара о землю шкура лопнет, то еще и огненными каплями их насквозь прожжет. Тоже, знаете, приятного мало. Колдуна-то не жалко, а вот что я без Василинки делать стану, если она от ожогов скончается?

Пришлось поднатужиться, чтобы полет выровнять и постараться чуть в сторону от скалы его направить. Совсем удержать такую тушу в воздухе я не смог, но падение замедлил, и то ладно. Хотя приземление все равно получилось жестким.

Огневка упала рядом с тропой, где до сих пор с открытым ртом сидел, глядя в небо ошалевшим взором, колдун наш безалаберный. Василинка стояла за щитом, прижав руки к груди и в голос ругалась какими-то неведомыми словами своего мира:

— Выпусти меня отсюда, Шварценнеггер недоделанный! Как ты посмел так рисковать, терминатор чертов! Чтоб тебя тарантул покусал, ниндзя проклятый!

Ну, чего орет? О ней же заботился.

Я с трудом сполз с расплющившейся в лепешку птички и снял с ведьмочки щит. Василинка подскочила ко мне, схватила меня в охапку и… расплакалась.

— Ты чего? — прохрипел я. Захрипишь тут, когда тебя так сжали, что ты и вздохнуть не можешь.

— Я думала, она тебя сожжет, — всхлипнула Василинка. — А потом решила, что ты разобьешься.

— Не так-то просто меня убить, — я пытался набрать в грудь побольше воздуха, но дышать получалось через раз и мелкими вдохами. — Но тебе это, кажется, сейчас удастся.

— Что? — Василинка немного разжала объятия, и я, наконец-то, вдохнул полной грудью. Сказал укоризненно:

— Ты меня чуть не придушила.

— Прости, — ведьмочка аккуратно опустила меня на землю и вытерла слезы. — Я очень за тебя испугалась.

И я вдруг расплылся в улыбке на все свои сто двадцать три зуба. До того мне приятно стало, что появился на свете человек, который за меня беспокоится.

A Василинка, успокоившись и поняв, что больше нам ничего не угрожает, посмотрела на небо, внезапно затянувшееся тучами, обхватила себя руками и удивленно проговорила:

— Вам не кажется, что становится холодно?

И полезла в сумку за кофтой.

Персен, наконец, очнулся от ступора и тоже начал одеваться, настороженно поглядывая на распластавшуюся неподалеку огневку.

А чего на нее поглядывать? Раз похолодало, значит, мертва она.

Жаль, конечно. Хотелось мне узнать, по своей воле она на нас охотиться начала, или приказал кто? Но теперь ничего не поделаешь. Хотя внимание нужно удвоить.

Или даже утроить. Если кому-то захотелось нас убить, он свои попытки не прекратит.

Только вот кому и почему нужна наша смерть? Это ведьме за что-то мстят или меня во дворец пускать не хотят?

Если на ведьму разозлились, то, может, и прекратят преследование, увидев силу фамильяра, справившегося с огневкой. Такую птичку не каждый завалить сумеет.

А вот если охота началась на меня, то это плохо. Охотник не остановится, пока своего не добьется. Или пока его не добью я.

Добить-то не проблема, справлюсь. А вот как узнать, кому я дорогу перешел? Наверняка отцовские враги стараются. Им же исчезновение наследника только в радость. Король болен и, если он внезапно умрет, никого это не удивит. Второй наследник мал, можно регента назначить, а потом и вовсе о смене династии подумать. Прирезать королеву и юного короля ночью в спальне, выдать за несчастный случай и — да здравствует новый король!

Стоп!

Все считают, что я уже мертв! Меня ж похоронили! И знать, что я жив, может только тот, кто устроил мое перемещение в тело монстроида. Но ведьма умерла, значит… Значит, это была не она.

Так, может, ведьма и не сама мне отомстить решила? Может, ее подучил кто? Заклинание подсказал, монстроида поймал? Я всегда удивлялся, как ведьма смогла в одиночку такого страшного зверя изловить. Но если она была не одна, если ей помогал сильный маг, то все становится на свои места.

Дворцовые маги знали, когда и куда я на охоту поеду. Поэтому ведьма точно рассчитала время и начала ритуал, будучи твердо уверенной, что я не под защитой дворцовых стен и помощи мне ждать не от кого.

Следовательно, во дворце есть предатели, которые готовят переворот и смену династии. И моим родителям и брату грозит нешуточная опасность.

А я — здесь, в этой шкуре, и ничем не могу им помочь! Более того, маг-предатель выяснил, что ведьма погибла, и теперь пытается помешать нам.

Но как он это узнал? Ведь ее тело заняла Василинка и теоретически ведьма жива. Вон, идет рядом, дуя на замерзшие пальцы. Неужели он установил на ведьму привязку, и когда связь разорвалась, понял, что ведьмы больше нет? Поспешил сюда, чтобы выяснить, что случилось, увидел Василинку и понял, что тело ведьмы занял кто-то другой. А когда узнал, что мы пошли в поход, сразу сообразил, куда и зачем мы идем.

Но как он узнал, что мы ушли? Следил? Как? Может, в доме следилку поставил, и слышал все, что мы говорили? Или… Я с подозрением посмотрел на Персена: может, все проще, и наблюдатель идет рядом? Очень уж легко согласился он пойти с нами в такое опасное путешествие.

Нет, не может быть.

А почему — не может? В лесу он с зомби сражался, конечно, но очень уж неумело, больше пожар устраивал, чем мертвяков бил. Ему-то лесной пожар не страшен, если бы лес загорелся, он бы портал открыл — и был таков. А нас бы здорово припекло.

Нет, я бы Василинку все равно спас, на себе бы вытащил, но лечиться от ожогов потом бы долго пришлось.

Сейчас Персен тоже себя не лучшим образом показал. Даже не сообразил, отчего могла начаться такая непонятная жара в горах, где всегда холодно. Еще пуговицу расстегнул, развратник. А не додумался, что такая аномалия может только магическим способом появиться.

А может, ему и соображать не нужно было? Может, он заранее знал о ее появлении, вот и не удивлялся неожиданной смене погоды? А нам не говорил, чтобы птичке удобнее целиться было?

Но она же его самого чуть не поджарила! Если бы я его не оттолкнул, он бы прямо под струю огненную попал!

Что-то я совсем запутался. Но за колдуном нашим растяпистым приглядеть нужно. Может, и не такой уж он растяпистый, как показать хочет?