Моя "крыша" – Кремль (СИ)

Глава 12 Мерзкий клоп, насосавшийся крови

Лещенко приехал на загородный объект одной из частных структур, дружественной спецотделу, в субботу вечером, когда сумерки надежно накрыли своим темным пологом заснеженный ландшафт дальнего Подмосковья.

Двухэтажный коттедж, стоящий чуточку в стороне от прочих поселковых строений, был обнесен по периметру высоким глухим забором; в целом он напоминал тот объект, где нынче содержат бизнесмена Литвинова. Здесь можно было спокойно и вдумчиво работать с "клиентом", не сильно опасаясь при этом чужих любопытствующих взглядов.

Лещенко пришлось немного обождать, пока молодой крепкий мужчина, ассистирующий его давнему знакомому и сослуживцу Фадееву, пинками и матюгами загнал пару свирепых "полканов", захлебнувшихся яростным лаем при первых звуках подъехавшей к уединенной фазенде машины, в проволочный вольер за домом.

Наконец открылись створки ворот. Подполковник въехал во двор и поставил свой разъездной джип у правого торца коттеджа, рядом с машиной коллег. Коротко ответив на приветствие знакомого сотрудника, он прошел вслед за ним в дом, не забыв прихватить с собой кейс, снабженный специальными наборными замками и звуковой "тревожной" сигнализацией (подобные чемоданчики в ряде случаев используют инкассаторы и сотрудники правительственной фельдъегерской связи).

Антон Фадеев, коренастый, плотно сбитый мужчина лет тридцати пяти, с плешью во всю голову и ощутимо липнущим к любому объекту его интереса взглядом, был одет в темные немнущиеся брюки и синий простеганный свитер с погончиками а ля секьюрити. Когда они обменялись рукопожатиями, на Лещенко пахнуло смешанным запахом трудового мужского пота и одеколона; в гостиной, куда они прошли вдвоем, было жарко из за работающего на полную мощность электрокамина.

– Выруби печку! – освобождаясь от верхней одежды, сказал Лещенко коллеге. – Натопили, как в бане.

– Пар костей не ломит, дружище, – усмехнулся Фадеев. – Кстати… Не пора ли нам начать всерьез ломать этих наглых буржуинов?

Он все же выключил электрокамин, после чего вопросительно уставился на своего сослуживца.

– Заниматься членовредительством пока не велено, – слегка вздохнув, заметил Лещенко. – Это ведь не игрушки, Антон?! Начнешь ломать через колено – и вдруг крррак! И "клиенту" – "звиздец"! И что потом? Гадать прикажешь по их внутренностям и кишкам? Куда они свои акции и бабло приховали? Одно дело – мочкануть "иуду", продавшегося с потрохами буржуинам, – тут без вопросов! И совсем другое дело, когда приходится иметь дело с такими дорогостоящими, но нежными и хрупкими существами, каковыми являются господа Литвинов и Серебрянский.

– Лаской мы от них ни хера не добьемся. – Фадеев скептически покачал головой. – Не знаю, как там у вас с Литвиновым обстоят дела.

– Нормально все продвигается, эдак "плавненько". "Клиент" фактически уже созрел для диалога… Теперь вот доходит до нужной нам кондиции. Думаю, уже назавтра мы его расколем до самого копчика.

– Значит, он будет пожиже Серебрянского. Этот все чохом отрицает! Приезжал тут сам Сценарист, пытался с ним по хорошему договориться.

– Да, я в курсе, что Аркадий Львович пока не колется.

– Лично в я давно ему паяльник в одно место вставил! – скривив губы, сказал Фадеев. – Сами же говорите, что сроки поджимают.

– Еще как поджимают. – Лещенко выложил на стол в гостиной свой кейс и стал набирать кодовую комбинацию, отпирающую замки. – Поэтому, дружище, давай не будем терять даром время: тащите ка сюда своего "клиента". У меня к нему есть оч чень конкретный разговор.

Спустя короткое время Фадеев и ассистирующий ему сотрудник ввели в гостиную "клиента", которого держали здесь, в сухом подвальном помещении взаперти, вот уже четвертые сутки. За этот непродолжительный, в сущности, срок Серебрянский заметно подрастерял свой барский, начальственно чиновничий лоск: он был бледен и чуточку сутулился, чего ранее за ним не замечалось; щеки и подбородок, за которыми он ухаживал при помощи протираний и дорогих лосьонов, уже успели слегка зарасти щетиной; в его движениях появилась какая то странная неуверенность и даже суетливость. Но взгляд у него оставался цепким и внимательным, разве что время от времени сквозило в нем откровенное недоумение: "Нет, этого не может быть, потому что со мной такое никогда не могло бы случиться…"

Их взгляды скрестились, но ненадолго: Серебрянский первым отвел глаза в сторону.

– Здравствуйте, Аркадий Львович, – сказал Лещенко, продолжая буравить чиновника своим острым взглядом. – У меня к вам есть деловой разговор, так что присаживайтесь поудобней.

– Ничего, я могу и постоять, – облизнув сухие губы, чуточку надтреснутым голосом заметил Серебрянский. – Кстати, мне кажется или я вас где то видел?

– Возможно, – с легкой усмешкой сказал гэбист. – Хотя нас напрямую не знакомили, но в одних местах с вами мне как то доводилось бывать. Так что и вас я тоже "где то видел".

– Кажется, вы служите в органах?

– А что, есть какие то сомнения? – почти натурально удивился Лещенко. – Вы что, до сих пор полагали, что вас похитили какие нибудь братки?

– Гм… – Серебрянский покосился на подпирающего стену возле зашторенного окна Фадеева. – По правде говоря, я не знал, что и думать. Извините, господин… Не помню вашего имени отчества.

– Знать вам его вовсе не обязательно, – выкладывая на стол возле кейса пачку сигарет и зажигалку, пробормотал Лещенко.

– Тогда как к вам прикажете обращаться? – нервно вздернув подбородком, спросил чиновник. – Я решительно не понимаю, что происходит.

Лещенко неторопливо прикурил сигарету, затем, сделав пару затяжек, сказал:

– Не придуривайтесь, Аркадий Львович! Вы все прекрасно понимаете. Что же касается вашего первого вопроса, то можете называть меня товарищ. Мы ведь все здесь товарищи, не так ли?

– Присаживайтесь, Аркадий Львович. – Выдержав паузу, Лещенко кивнул на стоящий посреди гостиной стул с высокой спинкой ("ассистент", их младший с Фадеевым коллега, тут же едва не силком заставил Серебрянского присесть). – Разговор нам предстоит оч чень непростой. Может, у вас какие жалобы имеются?

– Я хочу заявить… сказать следующее, – каким то надтреснутым голосом, глядя куда то в сторону, сказал Серебрянский. – Как вам должно быть известно… товарищ… я занимаю должность…

– Дальше.

– Э э э… По своему нынешнему статусу я…

– Тюремная вошь, – встрял в их разговор Фадеев. – Мерзкий клоп, насосавшийся крови.

– Давайте обойдемся без длинных предисловий, – веско произнес Лещенко. – Аркадий Львович, у нас подсобрано на вас неслабое досье. Так что мы в целом – да и в частностях! – в курсе ваших жизненных свершений, и прочая, прочая…

Он открыл кейс и извлек оттуда сколотую скрепкой пачку разномастных бумаг, а также видеокассету.

– Здесь у нас имеются копии заказов, сделанных вами, Аркадий Львович, в двух престижных столичных ресторанах. Это только за последние полтора месяца! – Лещенко тряхнул в воздухе пачкой бумаг. – А то вы парите нам мозги, что у вас язвенная болезнь.

– Точно, почти ни черта не жрет! – подтвердил Фадеев.

– Есть распечатки ваших телефонных переговоров. Дать вам посмотреть, чтобы вы убедились, что мы не блефуем?

Он кивнул "ассистенту", и тот тут же включил видеодвойку.

– Сейчас вы все поймете. Ну что, узнали свой "БМВ Икс"?

Оператор, снимавший этот ролик на видеокамеру, – судя по показаниям таймера, съемка производилась сегодня, в субботу, в десять с минутами утра, – сместился чуть назад и влево. Таким образом, теперь в поле зрения оказалась целиком вся машина, припаркованная, брошенная или спрятанная, что угодно об этом можно думать, во дворе какого то подзапущенного и, возможно, необитаемого в это время года частного домовладения. И сразу же бросились в глаза две существенные детали: кучно расположенные на боковом переднем стекле пулевые отверстия и сам водитель, навалившийся грудью на баранку джипа…

Оператор, подойдя поближе – в поле зрения на короткое время показалась его затянутая в перчатку левая рука (другой он продолжал удерживать камеру) – открыл дверцу и стал снимать убитого несколькими выстрелами водителя. И хотя смерть порядком преобразила черты лица мертвого мужчины, да еще и кровь подсохла, превратившись в багрово черную корочку, Серебрянский – с ужасом! – узнал в покойнике своего личного водителя Николая. А уже в следующую, кажется, секунду Аркадий Львович, стремительно бледнея на глазах, стал медленно заваливаться на бок.

Но ничего.

Подняли его с пола в четыре руки, усадили обратно на стул, Фадеев сунул чиновнику под нос ватку, смоченную нашатырем, потом, когда тот чуток дернулся и завращал глазами, стукнул слегка по шее и строго сказал:

– Время – деньги! Так что не фиг тут косить, политическая ты проститутка!..

– Но это же… это же… сущий беспредел! – несколько придя в себя, фальцетом выдал Серебрянский. – Вы что… вы даже своих не жалеете?..

– А кто вам сказал, что этот человек – наш? – приподняв левую бровь, спросил Лещенко.

– Но… сама логика случившегося подсказывает… И потом… Я ведь своими глазами видел на этих… спецназовцах… служебные тужурки с надписями…

– Ваш водитель и – по совместительству – телохран был завербован… да какая разница когда? – подал реплику Фадеев. – Его держал на связи один из спецов службы безопасности компании "Ространснефть", в штате которой действительно имеются наши люди.

– Как видите, мы не склонны шутить, – сказал Лещенко. – Кстати, на этой пленке есть еще один труп: на вас, Аркадий Львович, эта картинка, смею уверить, произведет еще большее впечатление. Минутку…

Лещенко извлек из кармана призывно запиликавший мобильник. Сверился с цифирью на экране – звонил Миронов, которого он оставил на другой фазенде, с тем чтобы тот присмотрел за бизнером Литвиновым (тому созданы сейчас специальные условия, с тем чтобы он побыстрее развязал язык и подписался на активное сотрудничество).

– Слушаю, – сказал он в трубку. – Что у тебя?

– Думаю, вам следует подъехать сюда, – послышался голос помощника. – Один наш общий знакомый жаждет переговорить с вами… Просто весь горит желанием.

– Точно, он созрел?

– Да. Я боюсь, как бы не перегорел. Поэтому и звоню, чтобы вы подъехали как можно скорее!

– Гм… Ладно, я сейчас к вам подъеду.

Сунув сотовый в карман, Лещенко обменялся многозначительными взглядами с коллегой, затем уставился на Серебрянского.

– Ладно, Аркадий Львович, ради экономии времени я обрисую вам картинку на пальцах, а ролик вы посмотрите вместе с моими коллегами уже без меня. Не сегодня, так завтра, а самое позднее, утром в понедельник сотрудниками одной из правоохранительных структур в одном из мелких захолустных населенных пунктов, название которого вам вряд ли известно, будет обнаружен при осмотре местности знакомый вам джип, а также два трупа мужского пола…

– Как говорится, со следами насильственной смерти, – ухмыльнулся Фадеев.

– Одного покойника мы вам уже предъявили, – спокойным тоном сказал подполковник. – Жаль, конечно, парня, но и черт с ним! Слишком высоки ставки, вот и приходится жертвовать пешками… Второй труп будет обнаружен внутри полуразвалившегося кирпичного строения, неподалеку от вашего расстрелянного неизвестными лицами джипа. Ну что, догадались, к чему я клоню?

Чиновник вновь покрылся пятнами и даже попытался было по новой брякнуться в обморок, но Фадеев капитально встряхнул его за плечи и тем самым заставил сконцентрироваться на теме разговора.

– Вы, наверное, задаетесь резонным вопросом: как это кто то посторонний может убедительно сыграть роль вашего трупа? – улыбнувшись краешком губ, сказал подполковник. – Объясню, но только вкратце. Тело, которое обнаружат – если, конечно, м ы этого сами захотим и если события будут далее развиваться вот по такому, крайне неблагоприятному для вас сценарию, – чертовски пострадало от огня. Представляете, кто то облил его бензином и поджег?.. А потом подбрасывал в этот ужасный костерок дровишек, пока телу вашему, Аркадий Львович, так будут думать, не были приданы необходимые кондиции… Ваши часы, которые у вас были изъяты, как и одежда, которая была в момент отъезда из Веледникова на вас, будут обнаружены на запястье у порядком обгоревшего покойника, чьи возрастные данные и прочие физические параметры в целом соответствуют вашим. Огонь лишь слегка повредил это дорогостоящее чудо швейцарской техники. Сохранятся, наверное, какие то элементы вашего одеяния. Ботинок там или клочки одежды…

– Первым делом по зубам будут проводить идентификацию, – подал реплику Фадеев. – Потом, для порядка, возьмут пробы тканей и устроят генную экспертизу.

– Да, чтоб все – по закону, – кивнул Лещенко. – С первым все просто: мы без труда установили, кто вас пользовал из столичных дантистов и где хранится зубная карта, остальное было делом техники. Все ляжет в масть, уж поверьте мне на слово. Что же касается генетической экспертизы, то, во первых, эта процедура занимает не один и не два дня, а вас ведь будут все это время числить в покойниках. А во вторых, мы можем задействовать наши возможности и повлиять – в ту или иную сторону – на конечный результат данной экспертизы.

Серебрянский, сделав усилие, натужно произнес:

– 3 зачем? Что это вам даст? Н не понимаю…

– Все вы хорошо понимаете, Аркадий Львович, – задумчиво пожевав губами, сказал подполковник. – Если мы с вами не столкуемся, уже в понедельник объявят о вашей, пока предполагаемой, но более чем вероятной смерти. Мы организуем "утечки" от следствия. Что то с нужными нам комментариями покажут по ящику. Думаю, в тот же день ваши близкие и родственники, а также кое кто из друзей и партнеров испытают настоящий шок! Уверен, что Кира Александровна, заливаясь слезами, тут же прозвонит вашей супруге в Лондон, кстати, адресочек нам известен, так же как и название частной школы в районе Мэйфэйр, куда вы отдали на обучение своего юного наследника.

– Прекратите! – всхлипнув, произнес Серебрянский. – Ну как… как так можно?! Это же бесчеловечно!!

– А воровать, как вы, бляди, воруете все эти годы, человечно?! – оскалился на него Фадеев. – Да вы маму родную закажете за пару тройку "лимонов" чистогана!

– Короче, вы поняли, куда мы клоним, – запирая обратно свой кейс, сказал Лещенко. – Мы можем сделать так, что ваша супруга примчится сюда, в Москву. Допустим, на опознание или уже на ваши похороны! Возможно, мы от вашей жены Ларисы сможем добиться большего, нежели от вас. Кто знает? Кстати. В вашем загородном доме проведен обыск. Так, на всякий пожарный. Найдены два тайника: в помещении бойлерной и в комнате вашего сына. И еще. Это вы сами догадались учредить "братство колец", или, как вы там его меж собой называете, может, "братство «трубы»"? Или вам ваш сынок подал, сам не зная того, такую идею? Он ведь, наверное, уже прочел не только книги о Гарри Поттере, но и Толкиена в оригинале? И фильм, надо полагать, вернее, всю трилогию, снятую недавно в Голливуде, вы вместе со своим мальчиком смотрели. Благо у вас прекрасный "домашний кинотеатр"? Ну?! Что молчите?! Учтите, игра в молчанку вас не спасет.

– Сколько? – негромко произнес Серебрянский, крупно сглотнув.

– Что? – тут же подался к нему Фадеев. – Что ты сказал, гаденыш?

– Я понял, что вы – деловые люди, товарищи… – произнеся это, Аркадий Львович с надеждой уставился на Лещенко, которого он – и не без оснований – считал старшим в этой компании. – Сколько вы конкретно хотите за мое освобождение?

– Ты тего, охренел совсем, мужик?! – Фадеев еще пуще разгневался, но руки в ход пока не пускал – Что ты тут несешь?! Ты не к браткам попал и не в зиндане у чеченов паришься… мелочевкой ты от нас не отделаешься и не мечтай!

– Миллион долларов наличными… По звонку…

Я укажу, кому следует позвонить… Деньги сможете получить на руки в течение суток с момента звонка. – Голос Серебрянского в эти мгновения поразительно напоминал тихий шелест пересчитываемых денежных банкнот. – Нет? Гм… Давайте конкретизируем детали! Сначала – по величине… скажем так… премии за освобождение! Сколько? Два лимона? Три?? Э э э… понадобится время, чтобы мои знакомые могли подсобрать требуемую сумму…

– Что о о?

– Нет нет… вы не так меня поняли… Управятся за сутки… если, конечно, ваши запросы не выйдут за рамки разумного… Но понадобятся, конечно, твердые гарантии… Вы ведь опытные люди, господа… товарищи! Так давайте же будем вести разумный диалог! Давайте будем говорить о деньгах, а не о каких то там покойниках!

Лещенко взглянул на часы, после чего скупо улыбнулся.

– Признаться, я восхищен вашей выдержкой, Аркадий Львович, – сказал он, облачаясь в верхнюю одежду. – Однако мой коллега, к вашему, наверное, огромному сожалению, абсолютно прав: мелочевкой вы от нас не отделаетесь!

– Ну хорошо, хорошо, – торопливо произнес Серебрянский. – Пять "лимонов" наличными в долларах… ладно, в евро!.. вас такая сумма, надеюсь, устроит?

– Нет, не устроит, – беря со стола кейс, спокойно сказал Лещенко. – Именно вы, Аркадий Львович, как нам стало известно в ходе расследования, разработали схемы по уводу активов "дочек" компании "Ространснефть" за кордон! Так что сами теперь соображайте, как вернуть статус кво, причем в темпе!! Ну а мы, глядя на ваши действия и поступки, исходя из вашего же поведения, примем окончательное решение: жить ли вам дальше, – но под нашим плотным контролем, – либо быть захороненным в виде жалкого обугленного куска мяса.