Моя "крыша" – Кремль (СИ)

Глава 18 Ответный удар

Полковник Шувалов и еще трое сотрудников его подразделения прибыли на место ЧП в Северном Тушине, улица Туристическая, – это северо запад столицы, неподалеку от метро "Планерная" – около одиннадцати утра.

То есть спустя почти два с половиной часа после того, как неизвестные завалили одного из его подчиненных – Толю Караваева – в подъезде собственного дома. Раньше подъехать никак не получилось: известие о гибели сотрудника ГРУ майора Караваева, "временно прикомандированного к Военно экспертному управлению Совбеза РФ" (на самом же деле прикрепленного к секретной "группе 4"), пришло за несколько минут до важного совещания, в котором должны были принять участие и руководители "четверки". Шувалов вынужден был отправить в Северное Тушино своего зама, и лишь теперь, получив добро от Мануйлова, он смог наконец и сам выехать на место недавней трагедии.

Караваев все еще лежал в подъезде, на лестничной площадке между первым и вторым этажами, в лужице крови, которая успела натечь под ним, – одна из пуль попала ему в горло, повредив аорту – там, где его застала смерть. Куртка на нем была распахнута, как и пиджак; поясная кобура расстегнута, из нее торчала рукоять наполовину извлеченного "ПММ" – Караваев, наверное, пытался в самый последний момент выхватить ствол… Темно серая водолазка, намокшая от крови, задрана к горлу; ниже левого соска виден ход проникающего ранения, еще одна пуля попала в аккурат в правую глазницу (похоже на то, что киллер – или киллеры? – произвел напоследок контрольный выстрел в голову).

Обстановка была крайне нервозной: сразу четверо человек, включая "важняка" и руководителя приданной бригады сотрудников ФСБ, во все глаза следили за Шуваловым, которого лишь по звонку одной из высших инстанций в конце концов допустили к его погибшему в это злосчастное утро сотруднику.

На Туристической Шувалов находился около двух часов. Ему удалось добиться, чтобы жену Караваева и двух детей – девочки погодки, двух и трех лет – перевезли на один из закрытых объектов. По этому пункту он круто наехал на прокурорских, предварительно заручившись по телефону поддержкой Мерлона – тот, вероятнее всего, лично прозвонил генпрокурору или его первому заму, и в этом плане все решилось очень оперативно. Молодая женщина, что неудивительно, находилась в тяжелом состоянии и нуждалась сейчас не в интенсивном общении с членами оперативно следственной бригады и различными милицейскими и эфэсбэшными чинами, – пусть все они прямо таки горят желанием немедленно выйти на след убийц и довести расследование по факту гибели ее мужа до точки, – а в безотлагательной помощи опытных психологов, способных помочь ей на первых порах преодолеть тяжелейший психоэмоциональный шок…

Да и не случалось еще такого в практике, чтобы сотрудников "четверки" и их близких, на которых тоже распространяется некий служебный иммунитет, без ведома и прямого указания руководства подвергали допросам или иным способам досудебного дознания со стороны легальных право хранительных органов.

В час дня, оставив на месте за себя своего зама, Шувалов отправился на Старую площадь, где его ожидал с докладом Мануйлов: дела покамест складывались препаршиво, и нос полковника уже чуял витающий в воздухе запах крупной подлянки.

Мерлон ожидал своего зама в своем "подземном" кабинете, расположенном в том же бункере, что и малый ситуационный центр.

– Что значит "ответный удар"?! – перебил он своего зама, едва тот начал доклад. – Какие у вас есть основания для подобных заявлений?

– Я всего лишь пытаюсь делать выводы из случившегося, – пожав плечами, сказал Шувалов. – Предполагаю, что убийство Караваева – это реакция на наши попытки прощупать известный вам спецотдел и некоторые частные структуры, где сейчас трудятся выходцы из органов…

– Полковник, меня сейчас интересуют не ваши предположения, а факты, факты и еще раз – факты!

– Тогда докладываю. Около половины девятого утра Караваев покинул свою квартиру на Туристической…

– Как он там оказался? – вновь перебил Мануйлов своего зама. – Что он там делал этим утром? При том, что в нашем ведомстве объявлена "оранжевая" тревога?!

– Виноват, Игорь Борисович, – глядя прямо перед собой, произнес Шувалов. – Толя был в числе тех трех сотрудников, которых Кондор брал с собой на задание в Грозный. По возвращении с этого задания, после назначенного ему двухсуточного карантина, он обратился ко мне с письменным рапортом. У него заболела теща… Жена заканчивает вуз, одной ей трудно справляться с двумя маленькими девочками. Я дал ему неделю по семейным обстоятельствам…

Выждав паузу, Шувалов стал рассказывать, что довелось ему самому увидеть и узнать, находясь непосредственно на месте трагических событий.

По словам жены потерпевшего, в половине девятого утра Караваев отправился за покупками в ближайший супермаркет. Вернее, намеревался отправиться, поскольку смерть поджидала его в подъезде собственного дома. Кстати, именно жена первой заподозрила неладное: заперев за мужем дверь, она прошла на кухню и встала возле окна, намереваясь сделать ему ручкой, когда тот выйдет из подъезда и через двор направится к расположенному поблизости супермаркету. Но вместо мужа она увидела каких то двух молодых мужчин, экипированных в темные кожанки в скрывающих их лица шлем масках: они вдруг выскочили из дверей подъезда и почти сразу же скрылись за углом дома…

Женщина выждала еще какое то время, две или три минуты, но Караваев из дверей подъезда так и не показался. Тогда она позвонила в дверь соседке, чтобы та присмотрела на минутку за детьми, а сама спустилась по лестнице четырьмя этажами ниже, где и обнаружила тело… К тому времени сам Караваев уже не подавал признаков жизни.

– "Беретту" с глушителем киллеры скинули на месте, – продолжил свой рассказ Шувалов. – Тех двух субчиков в масках видели еще как минимум трое: мужчина, который выгуливал во дворе собаку, и две женщины, наблюдавшие от соседнего дома (они, впрочем, путаются в своих показаниях…)

– Или же их намеренно путают, – подал реплику Мерлон. – Киллеров поблизости ждал транспорт?

– Да, по показаниям вот этих троих свидетелей – "Жигули" красного или вишневого цвета, скорее всего – "девятка". На этой машине они вроде бы и покинули место событий. Объявлен план "Перехват", проводятся другие специальные мероприятия… Есть еще кое какие странные моменты…

– Например?

– Моего зама вопреки его "корочкам" и вашему звонку какое то время не хотели пропускать через оцепление. Пытались блокировать его попытки войти в подъезд, где был убит наш сотрудник. Когда я там появился, ко мне тоже отнеслись с прохладцей. Имеется еще один тревожный момент: моему заму не разрешили там присутствовать, когда сотрудники дежурной бригады при понятых изъяли у Караваева барсетку и все, что при нем было…

– Эта деталь, Сергей Юрьевич, может быть ключевой, – задумчиво произнес Мануйлов. – Что за кассету нашли при Караваеве? Что говорят по этому поводу следователи и оперативники?

– Молчат, как воды в рот набрали. "Важняк" даже высказал мне замечание, что я, мол, мешаю им работать.

Помолчав немного, Мерлон веско сказал:

– Сергей Юрьевич, нам нужны факты, проверенные сведения, улики и доказательства! Пока мне нечего предъявить, сами знаете кому! Работайте, полковник, более интенсивно! Но учтите, что никто вам не гарантирует спокойной обстановки.

В три часа пополудни в здание президентской администрации прибыли двое высоких спецслужбистских чинов: первый заместитель генпрокурора и заместитель директора одной из федеральных спецслужб. Принимал их у себя помощник главы государства, курирующий по линии администрации спецслужбы, в прошлом сам носивший погоны сотрудника органов.

Заместитель генпрокурора, промокнув влажный от пота лоб носовым платком, сказал:

– Сегодня, в половине девятого утра, в подъезде собственного дома на улице Туристическая, в Северном Тушине, неизвестными был убит сотрудник ГРУ Караваев.

– Мне докладывали в общих чертах, – сказал помощник президента. – Что, удалось уже раскрыть?

– Выйти на убийц по горячим следам пока не удалось, – подал реплику высокопоставленный чекист. – Но в ходе расследования – очень неожиданно, надо сказать, – вскрылась одна важная, чрезвычайно важная деталь, касающаяся служебной, а точнее сказать, внеслужебной деятельности самого майора Караваева…

– А также, не исключено, и некоторых его коллег, – сказал прокурор, доставая из портфеля небольшой, но плотный конверт. – Вот что обнаружили члены оперативно следственной бригады при убитом.

– Кассета? – заглянув внутрь конверта, несколько удивленно произнес помощник президента. – От видеокамеры? И что на ней?

– Думаю, здесь найдется необходимая для просмотра аппаратура?

– Да, конечно, – еще сильнее удивился помощник главы государства. – Я сейчас вызову наших спецов, они нам прокрутят эту видеозапись. А что, кстати, на этой кассете?

– Сцена казни вице президента "Ространснефти" Литвинова, – заметно нервничая, сказал прокурор.

Заметив, как у их куратора округлились глаза, крупный чин из ФСБ кивнул:

– Материал просто убийственный… Мы только часть кассеты просмотрели и сразу же решили ехать к вам.

Через несколько минут они переместились в другой кабинет, где примерно в течение часа втроем, без посторонних лиц, просматривали видеокассету, найденную сегодня утром среди вещей – она лежала в барсетке вместе с документами и небольшим количеством наличности – сотрудника ГРУ, являющегося также, о чем уже был извещен помощник главы государства, сотрудником совсекретной "группы 4" при Совбезе.

На кассете обнаружились фрагменты допросов нефтяника Литвинова и заместителя главы СБ той же "Ространснефти" – прозвучали довольно любопытные сведения, в том числе касательно "крыши" или же тех, кто хотел бы "крышевать" столь мощную и прибыльную компанию, – а также были засняты финальные сцены из казни (а иначе то, что было заснято на пленку неизвестными лицами, трактовать было невозможно…).

Вместо финальных титров оператор, снимавший все это зверство на камеру, – вполне возможно, что эту "фильму" хотели показать другим бизнесменам, с целью их устрашения, – направил камеру на стену помещения, вернее, пыточной и даже расстрельной камеры. А там чья то рука в перчатке при помощи баллончика с краской – как будто кровью писал – вывела красноречивую и довольно зловещую надпись:

– У ф ф… – Теперь уже помощник президента полез в карман за платком, чтобы вытереть выступившую на лице испарину. – Но это же "бомба"… "ядерная бомба"! Я даже не представляю, что будет… какая последует реакция… в том числе и на внешнеполитической поляне… если вот это… это… не могу найти слов!.. просочится как то за пределы нашего круга!..

– Вот и мы об этом же подумали, – мрачно заметил прокурор. – Ведь вначале рассматривался чеченский след, как один из вероятных. Караваев ранее состоял в спецназе ГРУ, не раз, понятное дело, выполнял спецзадания в Чечне… Кто то из очевидцев даже показал, что те двое киллеров, что скрылись с места на "девятке", внешне похожи на кавказцев.

– Кто еще видел эту кассету? – перебил его помощник президента. – Кто, кроме вас, знает, о ней?

– Наш "важняк". – Прокурор назвал фамилию следователя. – А также один товарищ из ФСБ, руководитель приданной нам бригады.

– Да, мы тоже решили подключиться, – сказал замдиректора. – Во первых, убит сотрудник ГРУ, прикомандированный к тому же к аппарату Совбеза. Во вторых, мы тоже предполагали изначально чеченский след. А оно, это убийство, вот на какие вещи неожиданно нас вывело.

– А эту кассету не могли подбросить? – Помощник президента кивнул на стол, где теперь лежала вложенная обратно в плотный конверт видеокассета.

– Исключено, – заверили его оба. – Все происходило на глазах у понятых, в качестве которых фигурировали местные жильцы, и в присутствии членов смешанной бригады.

Какое то время в кабинете царила напряженная тишина.

– Проинструктируйте ваших подчиненных, чтобы они хранили полное молчание! – сказал наконец помощник главы государства. – Чтобы никому! ни слова! ни даже намека! под страхом уголовного преследования!

Сказав это, он снял трубку одного из аппаратов и, назвавшись, сказал, что ему необходима – с р р ррочно! – аудиенция у Самого…