Мухосранские саги и другие дурацкие истории

Немного о строительстве

ДОМ С ЧЕРТЯМИ

Иначе и не назвать — вспомнился тут один знакомый дом.

Папа моего друга Вадима работал в королевской фирме, что-то там очень секретное в ракетах. И таких же москвичей там трудилось немало, вот для них и построили дом на Тайнинской улице. А что, удобно — до платформы Лось рукой подать, а оттуда утренней электричкой до Подлипок всего четыре остановки.

Ну и раз фирма военно-секретная, то проект делал Военпроект, а строил Военстрой.

Р оза ветров

В те годы вместо нынешней МКАД шла двухрядная «дорога смерти» даже без разделителя и освещения, никаких жилых комплексов еще не наросло, так что не только за МКАДом, но и тут, на москвоской стороне, наблюдалась пастораль и буколика, леса да реки.

Вернее, одна река — Яуза, и дом военные проектировщики вкарячили в аккурат поперек господствовавшего в долине ветра. Ну то есть настолько поперек, что Вадик своих гостей развлекал нехитрым фокусом: брал лист бумаги, лепил по углам по горошине пластилина, выходил на балкон и… клал лист на воздух. И лист там лежал сам по себе — поток с Яузы упирался в дом и шел вверх, создавая подпор, на котором и покоилась бумага.

Но кроме занимательной физики, такое расположение дома давало и другие занимательные науки. Как-то раз я подъехал к Вадиму без четверти пять, вышел из автобуса. задрал голову и был поражен тем, что во всем немаленьком доме как по команде начали закрывать окна и захлопывать форточки.

Тайну сего феномена объяснил Вадик — ветер дул с севера, а на том месте, где ныне Мытищинская ярмарка, стояла небольшая такая свиноферма. И каждый день в пять вечера там проводилась чистка, отчего ветра благоухали отнюдь не розами.

После того, как столь удачное творение Военпроекта попало в руки Военстроя, начались разнообразные чудеса и дом был сдан с тремя потрясающими недоделками, которые, слава богу, успели поймать на стадии до заселения.

Недоделка первая

Счастливый будущий владелец квартиры заметил, что обои в одной из комнат поклеены несколько странно. Тогда было принято между верхней кромкой обоев и потолком оставлять беленую полоску.

У него же полоски напрочь не было, обои наглым образом залезали на потолок. «Велика беда!» — подумал счастливый обладатель новой жилплощади. — «Ща подрежу и всех делов».

Он взгромоздился на стремянку, взял линейку, приставил сапожный ножик, и… провалился рукой в соседнюю квартиру, где обои точно так же заходили на потолок. Причина проста — между верхом стенки и перекрытием имелась щель сантиметров 15. И решительные военные строители замаскировали ее наклейкой обоев в потолок.

Проблема, в общем невеликая — нашли кирпичи, на пару с соседом щель заложили, поклеили обои уже правильно.

Недоделка вторая

Через все квартиры насквозь, сверху донизу, проходят коммуникации — тепловые, электрические, горячая и холодна вода, канализация…

Канализационный стояк — самая толстая труба из чугуния. Собирают ее из секций, одна из которых имеет смотровой лючок — ну мало ли, засорится, так чтоб не приходилось с ндцатого этажа лом на тросе опускать.

Второму смотрельцу повезло — мужик был основательный, все проверил, за каждый косяк подергал, шпингалеты покрутил, дверцу в туалете, за которой коммуникации, открыл.

И офигел.

Потому как секция с лючком отсутствовала как класс. То есть стояк начинался где-то там на 10-м этаже и, по сути, прекращался на его третьем, делая из квартиры приемник фекальных вод.

Тревогу забили вовремя, секцию воткнули, никто в говне не утоп.

Недоделка третья

Тот же расклад — счастливый обладатель смотрового ордера мчится обозревать свою будущую аж трехкомнатную квартиру, куда он должен переехать с семейством из комнаты в коммуналке.

И вот он в радужных мечтах открывает дверь, ураганом проносится по жилплощади — три комнаты, кухня, коридор, балкон и лоджия — возвращается к двери и идет смотреть уже с чувством, толком и расстановкой. Коридор, комната раз, балкон, кухня, комната два, лоджия, комната три.

Так. Еще раз. Кухня, лоджия, три комнаты, коридор и балкон. Все.

Квартировладелец в некоторой растерянности побродил еще, но ни туалета, ни ванной среди прочих помещений не обнаружил. Он побежал к соседу наверх, в точно такую же квартиру этажом выше, там туалет и ванная присутствовали. Этажом ниже — все на месте. По результатам осмотров был определен некий не имеющий входов объем, где и должна была находится вся сантехника. Страшная догадка пронзила мозг и жилец помчался в соседний подъезд, в квартиру через стену — но нет, там лишних туалетов и ванн не обнаружилось.

То есть в квартире имелся замкнутый со всех сторон объем, где должны были находится вожделенные фаянсовые друзья человека. Постучали по стенам — гулко.

Чтобы не томить, перейдем к финалу: сантехкабины в панельных домах делают на домостроительных комбинатах и поставляют в готовом виде — цепляй краном, ставь на место да подключай. Воины же строители неведомым образом сумели развернуть кабину на 180 градусов и установить дверями прямо в глухую несущую стену, а полученный результат привычно заклеить обоями.

КАК УПАЛ КУПОЛ

Купол. Нет, КУПОЛ. Диаметр — 240, высота — 120 метров. Для понимания масштаба — как раз половина главного здания МГУ. Хозяйство Всесоюзного Электротехнического института им.Ленина (официально). Неофициально — военные, высоковольтные испытания и что-то там интересное в носу.

Автор проекта В. А. Савельев придумал красивую сетчатую оболочку вращения в форме капли. Но в одиночку пробить такой проект невозможно и у него появились соавторы — тогдашний директор ЦНИИ Проектстальконструкция Мельников и тогдашний же начальник строительного отдела ЦК КПСС Дмитриев. С таким коллективом «авторов» судьба проекта сомнений не вызывала — строить!

И вот тут началось. Проекты такого уровня принято отдавать на проверку в сторонние организации, но при этом проверяющих включают в число авторов. А высокие начальники, видимо, не пожелали делиться и проверку не назначили.

Местом для строительства выбрали Истру, где навалом карстовых, просадочных грунтов. Для конструкции весом более 10 тысяч тонн — самое то, что надо.

Для выделки стальных конструкций, имевших непрямолинейную форму, рядом построили заводик, но вскоре производство пришлось переналаживать — уже при подъеме второго яруса купола пространственная решетка начала потрескивать, кое-где стрежни теряли устойчивость. Решение нашли в том, чтобы усилить, то есть утяжелить, конструкцию. Да-да, помним про грунты.

Потом вступила в действие «поправка на пьяного монтажника» — кое-где в узлах забыли поставить крепежные элементы, накапливались ошибки, фактический центр купола отклонился от расчетного положения примерно на 2 метра. Кроме того, из-за погрешностей уменьшилась кривизна верхней части купола, отчего она работала как плита, а не как оболочка. Читающие этот текст коллеги уже замерли в восхищении — да, вся расчетная схема пошла по… в общем, накрылась.

Но достроили, т. Савельев 21 января 1985 года даже защитил диссертацию на основе проекта.

Зима 1985 года выпала снежная, мой однокашник, в то время трудившийся в ЦНИИ ПСК, каждое утро звонил на метеостанцию в Истре — там стоял теодолит, наведенный на мерную рейку на куполе — и получал данные о снеговом покрове. Ну и январские морозы числа 24го сменились оттепелью, отчего поменялись температурные нагрузки.

И в пятницу, 25 января, купол упал.

Произошло это в 7:30 утра, за полчаса до начала рабочей смены и оттого, к счастью, никто не пострадал. Даже сторож, обязанный находиться внутри, был человеком грамотным и знал о недавнем обрушении висячего покрытия в Западном Берлине и свято выполнял правило «не спи под нестандартными конструкциями».

Спал он в другом месте и даже не проснулся, когда с грохотом лопались сварные швы, а листы металла толщиной 30–40 мм рвало, как бумагу. Разбудил его телефонный звонок, который он принял за шутку — в окно купол выглядел целым, нижние пояса купола остались на месте и закрывали обзор верхней части.

И вот приходит мой однокашник на работу, привычно берется за телефон, звонит в Истру:

— Доброе утро, сколько снега на куполе?

— Привет, минутку.

Дальше слышно, как метеоролог кладет трубку на стол, шагает к теодолиту… «ААААААААААА!!!», топот ног и заполошное «КУПОЛА НЕТ!!!»

Истринцы утренний грохот, весьма короткий по времени, воспринял как пролет реактивного самолета или нечто в этом духе, только к полудню расползлись слухи.

Днем мой второй однокашник вез на машине родню из Волоколамска в Москву и решил показать гордость строительной науки — купол! Свернул в Истру, проехал раз, другой — нету! Самого высокого сооружения в городе — нету!!!

Он в панике останавливается и спрашивает первого попавшегося местного жителя — где? а тот, заливший глаза с утра, смотрит на него добрым пьяненьким глазом и отвечает:

— А, нае… упал ваш купол!

Вот так вот не стало у нас гордости советской строительной науки. Академик Мельников к тому времени успел благополучно помереть (и ЦНИИ ПСК ныне носит его имя), Савельеву диссер не утвердил ВАК, т. Дмитриева выперли с должности и на нее пришел некто Ельцин.

ЕВРОСТАНДАРТ В НАТУРЕ

Помните такое словечко — «евростандарт»? Им в девяностые именовались непривычные для советского человека строительные технологии — белая «шуба» на стенах, мраморная плитка, пластиковые рамы, ламинат, алюминиевые фасады и потолки…

Среди фирм, делавших эти хитрые алюминиевые фиговины, на первом месте числилась голландская Hunter Duglas, а в ее московском филиале трудился мой однокашник. Строили тогда много, еще больше перестраивали и носились московские хантер-дагласы по заказчикам крупными прыжками, обычно в паре инженер+архитектор.

Заказчики же попадались весьма разнообразные, в том числе и крепкие ребята с шеями, не влезавшими в галстук. Вот один из таких затеял при известном московском рынке построить торговый центр, а чтобы все было по чесноку, выбором стройматериалов и договорами занимался лично.

На переговоры к нему прибыли мой коллега, интеллигентный молодой человек лет тридцати и его напарник-архитектор, флегматичный хохмач того же возраста.

Архитектор, пока его не спрашивают, сидит молча. Коллега раскладывает образцы, альбомы, рассказывает про технологии алюминевых фасадов, но все его трели прерываются одним вопросом хозяина:

— В натуре евростандарт?

Коллега, как человек понимающий, что под этот термин можно подогнать что угодно, снова рассказывает про долговечность покрытия, удобство монтажа и другие фишки, хозяин и присные слушают и по окончании презентации возникает тот же вопрос на распальцовках:

— Ты порожняк не гони, это евростандарт или нет? Евростандарт нужен, чтоб перед пацанами стыдно не было.

Коллега пускается по новой, избегая сомнительного термина — срок службы, голландская компания, мировая известность, стоимость обслуживания… Но тут хозяин встает и, пригибаясь под тяжестью голды с гимнастом, нависает над столом:

— Ты че, не понял, это евростандарт?

И сидящие вокруг лица с гимнастами несколько меньшего размера смотрят уже недобро.

И тут из угла, где сидел архитектор, спокойно раздается:

— Конкретно евростандарт, без базара.

Хозяин удовлетворенно кивает и молча подписывает договор.

МЕГАЛОМАНИЯ И ПАРАНОЙЯ

Как-то давным-давно заехал по своим аспирантским делам в ЦНИИПСК, дела сделал, пошел своих искать. Посмотреть на дорогого гостя в моем лице собралось то ли пять, то ли шесть ребят из разных отделов — мы все учились на одном потоке, сидим, чаек спроворили, институтские годы вспоминаем.

В разгар посиделок распахивается дверь, забегает суматошный Саня:

— Меня главный инженер не искал???

Ну, для понимания: главный инженер ЦНИИ — доктор наук, профессор, заслуженный деятель и ты ды, а Саня покамест даже не мнс. Если кого главный инженер и будет искать, то начальников отделов или завлабов, но никак не Саню.

Виталик, не отрываясь от кружки чая:

— По-моему, у тебя мания величия…

Вадим, оглядывая всклокоченного Саню, его покрасневшее лицо и выпученные глаза, добавляет:

— … сопряженная с манией преследования.

ВЫХОДА НЕТ

Первый семестр 1979−80 учебного года Московский инженерно-строительный институт провел не в аудиториях, а на стройках. Москва готовилась к Олимпиаде, объектов уйма, рук не хватало и потому было принято стандартное мобилизационное решение — все, кто могут держать в руках оружие мастерок…

Помимо собственно спортивных, строилась еще и куча объектов сопутствующих, в том числе во множестве возводили стандартные конструкции под торговлю, стоянки и вообще что ни попадя. Металлические колонны, сетчатое перекрытие, профнастил — дешево и сердито.

Вот на строительстве такого на Рижском рынке (это там, где ныне цветами торгуют) трудился один из экстраординарных строительных отрядов. Принеси-подай для основной массы, но среди студентов водились и ребята постарше, кто успел или стройтехникум закончить, или на стройках поработать, или в стройбате послужить — короче, владевшие строительными специальностями. Им доверяли нормальные задачи, в особенности тем, кто показал результат.

Серди прочих, в составе отряда был электрик Леша, каменщики, штукатур и парочка маляров, поскольку помимо большого крытого пространства в павильоне требовалось изрядно кладовых, подсобок и прочих мелких помещений, которые выкладывали из кирпича.

Леша мастером был неплохим и его спокойно ставили на работу в одиночку — он и трудился, никого не дергая. Бывало, уйдет на час-другой-третий и возвращается только когда закончит. В один из дней собрал он свое хозяйство, лампу-переноску на кабеле и отправился делать дело, разве что на обед вышел. А к вечеру, когда пришла пора снимать отряд с работы, командир хватился — а Леши нет! Все на месте, а самого спокойного и дисциплинированного бойца нет! Кинулись искать — нет и нет. Уйти со стройки, не предупредив — ну совсем не в Лешином стиле. Но его нигде нет! Побежали в раздевалку — вещи на месте, тут командиру совсем поплохело, не дай бог случилось чего…

Хорошо, кто-то вспомнил, что Леша переноску брал — нашли, где она подключена и пошли по кабелю. Шли, шли и пришли — кабель уходил под свежую кирпичную кладку. Каменщики только крякнули — им когда выдали наряд заложить технологический проем, никто не предупредил, что там, внутре, человек работает. А что кабель лежит — так, может, он там по делу лежит.

Хорошо, раствор толком не схватился, развалили верхние ряды, вынули Лешу. Он-то даже и не сообразил, в какой заднице мог оказаться — работал себе и работал, свет есть, инструмент есть, сигнала окончания не слыхать…