Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Глава 100. Команда лекаря. Жизнь продолжется.

- Так государство - это и есть бандиты. Отгоняющие других бандитов от своих награбленных богатств. А когда банд много, пограбленным спокойнее под одной бандой. Так что государство - это мы. То есть это мы и есть бандиты в нашей банде "РФ" или как нынче сказать?

- Ага, щаз.

- А все остальные вокруг - другие бандиты. Нехорошие. А мы - хорошие и наша банда "РФ" - лучшая в мире. А кто не согласен тот пусть лучше сдохнет! - оживляет бузу хромой.

- Ну какие мы бандиты? Скорее терпилы.

- Ага, банда терпил!

- Ну... херовые, да. Чужие нехорошие бандиты порой получше будут. Но выбора то у нас нету! Мы добрые бандиты. Поэтому наша банда постоянно пополняется лучшими кадрами!

- ..и долбое6ами. А мы добрые, мы их не пи... не дрючим. А надо бы.

- Кто сильнее тот и прав - а сильнее те, у кого банда больше и лучше. Именно потому всегда надо объединяться. выбирать или иным способом назначать единоначалие - и начальнику помогать, а несогласных гасить и плющить. Тогда шанс победить гораздо выше. А значит и шанс выжить для каждого.

- Не гарантия - кто то сгорит причем что и ядерной тени не останется!

- Все имеет свои издержки. Лучшие жидкие мозги утекали от нас по чугунной трубе. Если такое произошло, значит надо было лучше объединяться и тогда бы бомба упала на ЛосАнжелез какой-нить, а не на Херасиму.

- Бог любит большие батальоны! - пафосно говорит Званцев.

- Во времена Наполеона не было даже нарезного оружия казнозарядного (точнее оно уже вроде как было изобретено, но не использовалось в войне), не говоря уже о автоматическом оружии, и оружии массового уничтожения. Так что его суждения устарели, сильно устарели. Ведь 200 с лишним лет прошло... - мудро вещает Бурш. От еды он немножко осоловел и напоминает памятник дедушке Крылову.

- Не в оружии дело. Что интересно и до этого заносчивого пироженого так было, и после. Сила солому ломит. Тут статистика. Когда вместе - то процент НЕИЗБЕЖНЫХ жертв ниже на порядки. Потому что для одиночки например этот процент стремится к 100. Это нормально.

Отвлекаюсь от обсуждения торта Наполеон и его высказываний - и обнаруживаю, что как часто бывает в мужских компаниях - разговор распался на несколько группок и наши пикейные бронежилеты и про государство не забыли.

- Государство либо становится сильнее - либо слабее. При том государство обязано делать лучше своим гражданам, а хуже - чужим.

- Но в России и при царях за счет центра щедро кормили окраины. Потом вчера еще нищие окраины, раскормившись и, живя лучше центра, начинали считать, что раз они живут лучше - то это они, нищеброды и говноеды - соль земли и именно они кормят русских, а не наоборот. К слову отделившись, окраины - тут же резко теряли форс и впадали в ничтожество - что после революции, что после 1991 года. Так что вот объединимся и все по-прежнему - их, голодранцев, Россия начинает опять кормить, они начинают опять задирать нос.

- Так, а надо как?

- А я почем знаю? Англо-саксы, наоборот, дерут свои окраины для того, чтоб жиреть самим. За это их уважают и боятся. Глядишь опять к нам припрутся!

- Фуюшки пососать у заюшки! Для этого им у нас сначала революцию сделать очередную надо!

- Революции делают не от голода. Революции делают посреди полного благополучия, когда думали, что будут жить еще лучше, а так хорошо почему-то не получилось. И делают революции люди, у которых есть ондатровая шуба, но хочется соболью. Или вообще горностаевую. Мантию. С короной.

- А простой народ?

- Простой народ получает в итоге обязательно войну, голод и потери. Но подумать в самом начале, что будет именно так, простой народ не может. Он вишь, видит, что люди в шубах кричат, что будут перемены - и думает, что ничего не потеряет, а будет еще и прибыток. Но тут дело такое - нож в животе у тебя - тоже и перемены и прибыток. Вопрос весь в том, как поглядеть.

- А что борцы с системой думают, а, молодые люди? - вальяжно вопрошает Чарджер.

- Да что мы - идиоты что ли? - отбрехивается Званцев.

- Если в 18 лет ты не радикал, то ты подлец, а если в 40 не консерватор - ты дурак! - пафосно заявляет хромой.

- Да ну вас! А ты тоже хорош гусь! Все время выкручиваешься! Скажи еще, что ты вообще верующий! - подскакивает покрасневший Тимур

- Я? Конечно! Истово верующий - убедительно пучит глаза Енот.

- Это как?

- Я вот по праздникам типа Рождества и Пасхи, Крещения да Троицы - православный или католик (смотря по числам), а на Ивана Купала - истый язычник, в Байрам - мусульманин до мозга носков, ну и Пурим с Ханукой таки да. А по буднЯм я атеист и воинствующий порой безбожник даже, каких еще свет не видывал. Так что если есть ад - то я там буду проводить будни. Готов даже не бездельничать в котле, а кочегаром шарашить как нанятый, а на праздниках в раю оттягиваться - то яблочек тресну, то к гуриям в гости ...Вот ищу подходы как бы еще суметь наведываться в Вальхаллу - постучать напильниками друг по другу, бояры хлопнуть... Но с этим пока сложнее, ритуалы там слабо прописаны, трудны для изучения и воплощения - вздыхает Енот, а Тимур хлопает безнадежно глазами. Не удалось прищемить этого жулика!

- Не поймал за хвост?

Молодой пыхтит и хмурится. Все ржут.

- Верткий, да. Но ты его лучше все же не лови. Чревато.

- Кусачий?

- Точно. И зубы пропитаны цианистым калием. А так - по теме если резюмировать... Насилие - это реалия жизни. Кто не может стебануть вдоль ушей - он разве решает? Если в невидимой руке рынка не зажат пистолет, нож или кастет, то ничего такая рука отрегулировать не может. Насрут в нее, посмеются и пойдут себе дальше. Так что властвовать должны сильные. У них лучше получается. Правда, бывает так, что наверх протиснутся слабые, которые думают, что сильные - это они. И кончится все очень и очень уныло. Что нам в школе и показывали.

- Охота им спорить - посмеивается сидящий рядом со мной Серега.

- Мужики, политика, футбол, о бабах низя! - отзывается Вовик.

- Еще тема хорошая - про жратву!

- А чего про жратву говорить? Я на курильском острове родился, папа у меня - капитан рыболовного сейнера. Питание было довольно необычным, как это я щас понимаю. Икра красная постоянно портилась в холодильнике. Заходишь на кухню, чего бы вкусного съесть, а нет ничего, только огромная кастрюля с вареными крабьими ногами. Съешь пару штук и грустный уходишь, конфет не нашел. Папа постоянно приносил всяких морских хреней живыми, в ванну запускал иногда, потом ели их. Волосатый краб, за 3 кг которого в Японии можно было машину купить, не впечатлил. Любил котлеты из синекорого палтуса, кету сахарного посола и гребешок в разных видах, если не каждый день, конечно. Самая вкусная еда , по всеобщему мнению детей - вареная колбаса, сосиски и грибы, это можно было только на материке поесть. А еще мама как - то у бабушки на рынке купила репу, такая вкуснятина была! - усмехается тихо Сергей.

- Палтус - это который копченый? Небось сам солил - коптил? - спрашиваю я.

- Из палтуса котлеты, он жирный, его морским поросенком называли. Тупо фарш и плотный кляр. А сахарный посол сам не делал, только наблюдал. Филе кеты с сахаром и солью заворачивают в пергамент и под морозилку, не помню точно на столько, на неделю минимум - отвечает Серега. Вот поди ж ты, с виду простой, как автомат Калашникова - а с Курил сюда занесло. Неисповедимы пути господни воистину!

Вовка улыбается, задумывается.

- Папа рассказывал... Он послевоенный ребенок - жили голодно и многие деликатесы были недоступны. Поскольку жили на земле, то не голодали, но... Папа в детстве, наверное после уроков литературы и басен считал, что самое вкусное лакомство - сыр. Родители подались на заработки и, по приезду, мой дед решил шикануть и порадовать сына. На вопрос чего бы ему хотелось ответ был однозначным - сыра! - заявляет наш водитель.

- И как понравилось? - светским тоном поддерживаю беседу.

- Это было самым большим и ярким детским разочарованием. Так как оказалось, что вопреки детским представлениям сыр не сладкий! Он - соленый и еще и воняет... В общем, папа мой свой первый в жизни кусок сыра так и не доел... тихонечко отстал от родителей и его выплюнул и кусок в урну бросил... - пригорюнившись отвечает наш бравый мехвод.

И опять впору удивляться - что вылезает на свет, когда чуточку ребята расслабятся и выпьют. Жаль, что из-за нашествия зомби уже вряд ли удастся попробовать того же гребешка, икру и прочих синекорых крабов... Да и с сыром вопрос... И не только с ним одним. Тот хлеб, что сейчас пекут тут - в большей массе я есть не могу, по чертовым западным технологиям суют сахар везде - даже в простой ржаной хлеб. И черт их знает почему - плесневеет все очень быстро. А большие хлебокомбинаты - встали надолго, потому нормального круглого ржаного хлеба я теперь долго не поем, да и солоноватого городского батона (вот уж что особенно шло с икрой и добротным вологодским маслом под чай с лимоном!) - тоже.

Приходится обходиться лавашами - их как раз жена Ильяса отлично печет, да еще договорился с коком на одном из корабликов, что в базе стоят - вот уж он мастер и хлеб у него - роскошный. Проблема в том, что сейчас после весенних штормов наши боевые корабли большую часть времени мотаются по морям - задач оказалось у них прорва.

Потому когда знакомый силуэт на месте - можно заявиться за хлебом, а когда причал пуст или там стоит другое корыто - лопай лаваш! Ильяс, правда, грозится, что скоро закончит ремонт второго кафе, на Рошаля, что раньше называлось "Бриош", Было оно сначала отличным, как открылось, потом испортилось кафе сильно - девушки мухлевали с пирогами, если берешь много и собой, для чего чеки на руки не давали, а в пакет пару-тройку пирогов не докладывали. И по вкусу сильно качество просело - мы туда приезжали из-за ржаников - у них еще недавно был "тот самый ржаной вкус" Потом стало похоже на подтемненную пшеничную продукцию. И в ржаной хлеб по дурацкой моде совали все время сахар.

А так кафе удобно расположено было, уютное, чистенькое. Раньше было вкусным и четким в работе. Потом просело, а в катастрофу там совсем все плохо стало - все стенки в кровище и по копоти судя - пожар на кухне случился. Видел, когда заходил поговорить с нашим беззубым снайпером. Он клянется - божится, что как наладит поставки ржаной муки и шишек хмеля - будет печь икмэк - кислый ржаной хлеб (хотя между нами говоря, кажется мне, что вколочено в него с детства, что ржаной хлеб - это еда для бедных, а порядочные люди кушают пшеничный строго и неуклонно). Еще меня смущает, что в икмэк надо мед класть... В общем - скучаю я по круглым ржаным буханкам.

Ладно, жизнь продолжается и эта пирушка - лишнее тому подтверждение!