Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Глава 49. Сюрвайверша Ирина. Стрелок.

Ирка зевала. Вроде и выспалась, а разморило на солнышке. Стоявшая поодаль кудлатая брюнетка неодобрительно покачала головой и Ирина тут же встрепенулась, показывая, что все в порядке – она бдит. От нагретой солнцем крыши склада веяло жаркими волнами, внизу как муравьи суетились люди из погрузочной команды, им удалось оживить пару электрокаров и теперь машины шли одна за другой, совсем другой темп загрузки с электрокарами—то. Пару раз возникали какие—то задержки, у тех, кто грузил палетты с харчами были какие—то свои соображения, что брать, а что бросить, но это Ирка понимала отлично – Виктор дотошно изучал все харчи, которые они брали в лес и поначалу простодушной Ирине казалось, что это какое—то сибаритство, например даже уксус Виктор отбирал весьма придирчиво, а когда она стала посмеиваться (очень аккуратно, чтоб не дай бог не обидеть Витеньку) огорошил ее тем, что в конце 19 века была очень крупная волна отравлений — ловкий и шибко грамотный приказчик по фамилии Широпаев узнал, что уксус делается из уксусной кислоты, которая стоит очень дорого.

А серная кислота — наоборот — дешевая.

Логично, что раз то кислота и это кислота, значит оне обе кислые на вкус – то, а любой эффективный собственник использует то, что подешевле, потребитель—то не заметит! Хозяин Широпаева был такой же эффективный собственник, как нынешние, и в продажу пошла куча бутылок с пищевым уксусом из серной кислоты. Масса тяжеленных ожогов не только в Питере и Москве и страшный скандал, продукт—то был известной фирмы и стоил куда дешевле других, покупали люди охотно.

А ожоги пищевода – страшная штука. И никто не гарантирует, что сейчас не найдется такого Широпаева, чтобы шировпарить публике заведомо гадостный продукт.

Потом не раз Витя одтверждал свою правоту – и на тушенке, которая бывала и отличной и невыразимо паршивой, и на сгущенке, и даже на гречневой каше, когда в недокилограммовом пакете дотошно набрал грамм пятьдесят откровенных камешков.

Внимание Ирины привлек достаточно бойко ковылявший по дворику мужик в телогрейке, не понравилось, что шел он как—то колченого, то ли прихрамывал, то ли косолапил. Чем—то неуловимо напомнил он дважды покойную лахудру, быстрый, но корявый какой—то. На всякий случай Ирина взяла его на прицел, повела стволом, сопровождая, но тут он заорал:

— Петрович, ютить твою мать, ты какого лешего мне «главпродукта» насовал! Мои ж его не жрут!

Из чрева склада гулко донеслось ответное:

— Обидь свою медь, Сергей Михалыч! Ну нет у меня сейчас тут из доступного ничего другого! Бери, что есть или сиди тут пока все не проверим, ерша тебе сопливого в обе руки!

Колченогий, продолжая так же странно ругаться, исчез за воротами, довольно ловко увернувшись от автокара с палеттой и там, внутри, брань развернулась и продолжилась, но уже гораздо глуше и явно удаляясь. Ирка вопросительно посмотрела на свою соседку. Брюнетка скорчила ехидную гримаску, пожала плечиками и мотнула головой – дескать, не отвлекайся на всякую фигню. Ирка кивнула и продолжила оглядывать свой сектор. В общем ее не слишком огорчало отсутствие мертвой нечисти в пределах прямой видимости.

Все—таки автомат для нее был не очень привычен, как—то к пропавшей помповушке привыкла больше. Достала из кармана конфетку, прошуршала наощупь разворачиваемым фантиком, кинула конфетку в рот. Усмехнулась, вспомнив, как обрадовалась тогда, ночью в Борках. Найдя в чужой избе слипшиеся старые карамельки. Тут с харчами было просто отлично и глядя утром на свое отражение в зеркале, Ирина с некоторой тревогой отметила, что ее мордашка даже как—то и округлилась. Готовили тут сытно, вкусно и с добавкой. Даже возникли мысли не суетиться с поездкой в Питер, а остаться тут с этой командой.

Особенно, когда убедилась, что уже не может больше слопать компота из персиков. Кто б ей неделю тому назад такое сказал – не поверила бы, а тут – да. Не может. Что там в Питере—то будет – а тут вроде как устаканивается. Правда, на такие спокойные работы их ставят только пока в себя не придут после недавнего погрома, новички набранные хоть как—то себя покажут, а там глядишь и опять морфы и волна тупых зомби… Ирка уже ЗНАЛА, что она может справиться и с морфом, но вот – не хотелось переживать это снова.

И немножко – самую малость мешало то, что в деревушке она была полновластной хозяйкой. Хотя, надо признаться, и не над слишком внушительным народцем, а тут она сама – пешка и выполняет, как ей приказано, указания даже этой своей черноволосой кудлатой соседки по складской крыше. Непросто было разобраться с тем, что мелькало в мыслях. И опять вспомнился тот самый тальянец, что не хотел быть в Риме вторым…

Три очередных грузовика, нагруженные под завязку, вырулили к въездным воротам, усиленный наряд аккуратно распахнул створки, дополнительно укрепленные и обмотанные поверху колючей проволокой, маленькая колонна дернула по замусоренной улице. Плановая работа, спокойная, не напряжная. Ирка проводила их взглядом. В ворота вкатились два грузовика из тех, что уехали четверть часа назад. Что—то не понравилось Ирке во втором – затрапезном Зилке. Что—то с ним было не то. Она растерянно глянула на напарницу, махнула ей рукой.

— Что? – спросила та.

— Да вот на второй машине на крыше что—то лежало… А сейчас там пусто – удивилась Ирина. Нет, что—то там было вроде грязной тряпки, не человек, меньше гораздо. Но то, что было – Ирка готова была поклясться, глаз у нее был цепкий.

Напарница к удивлению Ирины не стала ехидничать, а быстро достала свисток и выдула заливистую трель. Публика внизу отреагировала тем, что остановила работу и похваталась за оружие, завертели головами.

— Что засекли? – раздался снизу встревоженный голос бригадира.

— На крыше умник мелкий въехал! – ответила за Ирку напарница.

— Где спрыгнул?

Чернявая вопросительно посмотрела на Ирину.

— Я когда обернулась, он как раз у мусорных баков проезжал, грузовик этот – негромко проинформировала она напарницу.

— У мусорных баков! – сказала брюнетка вниз.

Раздалось несколько негромких команд, на крышу к бабенкам ловко взобрался худощавый паренек с винтовкой, на которой красовался весьма серьезный оптический прицел, изготовился к стрельбе, как –то странно усевшись. Четверо из Ирининой команды надев дополнительные доспехи из какого—то пластика, двинули в сторону помойки. Изрядно замусоренной и захламленной.

Один из них подпалил какую—то штуковину на длинном пруте и та загорелась, словно здоровенный бенгальский огонь. Подошли ближе к помойке, потом вдруг грохнула винтовка стрелка с крыши. Ирка подпрыгнула от неожиданности, а у помойки протрещала пара коротких очередей, ребята еще поворошили мусор, один выволок из кучи хлама что—то маленькое, грязное.

— А неплохо – одобрительно кивнула Ирине чернявая.

— Что неплохо? – удивилась Ирка.

— Умник. Морф или недоморф у которого хватило наглости незаметно воспользоваться транспортом. Они частенько цепляются не так удачно, их водители засекают или охрана на воротах. Твой—то ловкач.

— Новенькая! С меня вечером мороженое! – донеслось снизу.

— А кто там был? – спросила громко Ира.

— Морфенок. Вполне себе отожравшийся первоклашка. Ну или типа того – пояснила кудрявая.

Работа внизу началась так же, как до того прекращалась – с полтыка. Люди тут ценили время, потому старались делать свое дело побыстрее.

— Не заносись – донеслось предостерегающе от брюнетки.

— Я и не заношусь – тихо ответила ей Ирина – это ж ребенок был, несерьезно как—то, чего заноситься—то.

— Не городи глупости – фыркнула брюнетка – доберемся когда до базы – расскажем и покажем, что маленькие морфы могут. С большими зачастую и проще. Все, кончаем базар. Продолжай работать!

Ирина вздохнула и с некоторой досадой подумала про напарницу: «Ишь, фифа какая!»

Вечером Ирку и впрямь попотчевали мороженым – как и обещали. Она и сама не заметила, как схарчила крем-брюле в стаканчике. Вкус был давно забытым и почему-то в носу предательски защипало, особенно когда вспомнила прошлое лето – Ирина очень

любила мороженое и в общем это было единственное удовольствие, которое Виктор разрешал и одобрял. Вот она и лакомилась всем мороженым, что на глаза попадалось. И это было настолько доступно, что выданное вот так – в виде особой премии – лишний раз показало, что осталось в прошлом.

И почему-то именно такие мелочи были особенно впечатляющими, потому как осознать гибель сотен миллионов человек разум не способен и получается что-то абстрактное вроде картин Малевича (Ирина не раз о них слышала, но увиденные в русском музее своими глазами неряшливо намалеванные черные, желтые и розовые трапеции, которые с чего-то именовались квадратами, не произвели ровно никакого впечатления), а вот лишение на оставшуюся жизнь мороженого, кофе и шоколада – это было понятным.

И от этого еще более гадким и каким-то совершенно несправедливым. Ира сама себе удивилась, поймав на ощущении обиженного ребенка. Которого ни за что ни про что насегда оставили без сладкого.

Остальные посматривали на лакомившуюся мороженым Ирину не без некоторой зависти, хотя, честно говоря, завидовать стаканчику крем-брюле было нелепо.

- Хорошая награда, жаль маловата и быстро кончилась, - вздохнула, облизнув сладкие губы, Ирка.

- Вроде собирались начать выпуск, но пока не заладилось что-то.

- Что, тут и коровы выжили? – удивилась Ирка.

- Нет, но сухое молоко есть, так что может когда старые запасы вовсе кончатся, удастся что-то придумать. Тебе, к слову, кроме мороженки еще и премия полагается. За обнаружение морфа – спокойно пояснил десятник.

- Ишь как тут у вас. Прям как в фирме. Процент с оборота, бонус, оплачиваемый отпуск и соцпакет. А корпоративы есть? – съехидничала, тем не менее заинтересовавшаяся, Ирка.

- Где-то так – ухмыльнулась бывшая весь день в напарницах кудлатая.

- А ты сама-то как считаешь, как людей заставить работать? – неторопливо осведомился десятник. Остальные из состава группы не торопясь пили чаек. Мороженого для них не нашлось, но печенья как и раньше на столах было навалом. Вот с печеньками чаек и пили.

- Ну доводилось видеть – что битьем и голодом. Вполне работало – вспомнила методы покойных креативных бандюганов Ирина.

- Это где таке було? – оживился крепкий конопатый парень.

- Откуда я приехала. Мы с мужем, как только Беда началась, из Питера уехали в деревню. Муж у меня охотник – пояснила Ирка – В деревне нашли у соседа древний агрегат – автомобиль допотопный с этим… а, с газогенератором. Нужен был ремонт.

- Гы, понятно, дровяная электростанция в лесу, это очень приятно. А если еще и авто ездит – так сплошное удовольствие – кивнул десятник понимающе.

- Вот-вот. В соседней деревне – ну два лаптя по карте, совсем рядом по тамошним меркам – как раз была подходящая автомастерская. Поехали туда, напоролись на бандюков из очумевшего офисного планктона. Дизайнеры вроде бывшие. Вот у них нормальное такое рабовладение получилось.

- Погодь. А рабы-то откуда – в деревнях сейчас два с половиной человека?

- А они таких же беженцев шмонали и гробили. Ну а кого запугать получалось, так в рабы. Мужа ранили, но в общем нам удалось бандюганов этих замогилить. Они оборзели. Не привыкли к ответке. А тут мы им и обеспечили все тридцать три удовольствия.

Ирина замолчала, решив, что для начала хватит трепаться. Любопытство она утешила, пора и честь знать. Вроде как ничего лишнего не болтнула, всяких координат и названий не дала, да и не врала в общем.

- Значится муженька раненого оставила и за подмогой подалась? – уточнил десятник.

Этак невзначай уточнил. Ириха помрачнела, злобно буркнула в ответ:

- Здоровехонек муж. Ранение легкое было, вылечился. Мне самой помощь нужна, роддом мне нужен. Нет, не сейчас, но довольно скоро уже. И чтоб меня там приняли как свою и платить было чем и чтоб хорошо роды приняли.

- И он тебя одну отпустил? Странно как-то…

- А чего странного – ощетинилась Ирка – в деревне двадцать бабенок, а мужиков два - мой, да старый алкоголик, которому бабы нужны только для того, чтоб выпивки поклянчить. Ясно выражаюсь?

- Ну а то ж – примирительно развел руками десятник, а кудлатая еле успела спрятать ехидную улыбочку, дернувшую уголки ее губ. Остальные помалкивали, не лыбились, не кинулись подначивать. Дисциплинка в группе имелась. Да и сам разговорчик, как догадалась Ира, был не просто любопытства ради.

- Раз ясно, чего ухмыляться-то – уже остывая пробурчала Ириха.

- Забудь. Проехали. Так вот да, у нас неплохо платят и да, есть соцпакет. То же медобслуживание – на отлично. Так что подумай. Нам люди толковые нужны, а ты вполне годишься. А корпоративчик – тут десятник блеснул хорошими зубами – мы и сами сбацаем.

- А как тут у вас с роддомом?

Десятник поморщился. С ближайшим роддомом было плохо. Его выбили чуть ли не первым в городе, потому как ухитрились роженицу привезти с укусом, а женщина, как на грех, оказалась мощной. Потом прошла, умерев, словно танк по отделениям и охрана не вспопашилась вовремя, то есть умершую пытались удержать деликатно, как нормальные мужики удерживали бы съехавшую с катушек от родового психоза роженицу, но никак не так, как было надо треножить обернувшуюся зомби.

Тогда этого еще никто не умел. Да и умел бы если – подними руку, попробуй, на беременную-то. Роддом потом почистили, но паршиво, неумело, половина в итоге сгорела вообще, да бабища эта, отожравшаяся на младенцах, вынесла аж четырех бойцов. Первый для них это мутант был. И последним оказался. Паршиво вышло с роддомом. Потому теперь конечно роды принимали, была пара фельдшеров, но только нормальные роды, без осложнений. Впрочем, новенькая в команде производила впечатление бабы, которая в поле может родить и тут же косить, прясть, жать, что там еще полагалось сразу после родов-то.

Ира поняла неловкое молчание правильно. А когда десятник стал расписывать успешную работу местного фельдшерского пункта, мрачно промолвила:

- Таз у меня узкий, осложнения возможны.

Десятник выразительно, с сомнением глянул на ширококостную фигуру новенькой, но кудлатая кивнула, подтверждая, что узкий таз не то же самое, что широкая задница.

- Ну так все равно стоит здесь хотя бы подзаработать. Чтоб было чем платить, когда приспичит.

И десятник пространно и четко описал довольно заковыристую систему оплаты труда, которую приняли в здешнем анклаве. Власть, испарившаяся в первые дни, отсутствовала недолго, как весьма вкусную вещь ее тут же подобрали кто понахрапистее, потом в анклаве была разборка по ходу дела со стрельбой и переговорами в итоге этих «всенародных выборов» ситуация вроде устаканилось.

- И кто все это рассчитывает? – удивилась Ирина, услышавшая, что разумеется есть разные расценки на «обычные зомбообъекты», «подвижные зомбообъекты» и совсем дорого на «мутировавшие зомбообъекты», все строго научно рассчитано и в общем особых сложностей не вызывает, да и все равно это скорее премии.

- А бухгалтерия и рассчитывает, тем более это премии, так как основная плата за выполнение задач, а не за головы неупокоенных сограждан. Вот выезд бригадой и обеспечение работ – это основной платеж. Если не целевая чистка – тогда задание по головам идет – пояснил внимательно слушавший крепыш.

- Могу тебе схему показать, там все просто. Бухгалтерия… - начал растолковывать десятник, но Ира скрипнув неожиданно для себя зубами зло перебила:

- Ненавижу!

- Кого? – удивился ее собеседник, только что начавший рисовать всякие цыфири с процентами на бумажке.

- Бухгалтеров. Ладно, я поняла. В общих чертах – остывая сказала Ирка.

- Но все – таки настроена уехать? А как там будешь подмолачивать? – сухо спросил десятник.

- Ладно, чего темнишь-то? Люди нужны, так ведь? И так нужны, что даже я стрелком гожусь? – ляпнула наобум Ирина и тут же поняла, что угадала.

Десятник покряхтел, отвел глаза. А что ему было сказать? Да, даже эта не слишком приветливая деваха была нужна позарез. И люди вроде бы были и даже мужики и в «Пункте спасения» едоков было до черта, но именно едоков. Таких, что за в общем-то не шибко жирный кусок лезли бы на рожон, рискуя шкурой по-настоящему, было очень немного.

А людей, на которых можно было б положиться в горячем деле – не было лишних, все уже были при деле.