Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Глава 38. Команда лекаря. Крыса и кошка на жаркое.

Странно, но как-то пощипывает в носу и вроде как глаза начинают чуточку слезиться. Непонятное ощущение. А еще шмонит горелым мясом и паленой шерстью. Я одновременно замечаю два разных предмета – маленький убогий костерок, над которым подвешена жареная крыса и Енота, наблюдающего за нами из-за бетонной баррикады. Он что-то неторопливо жует и вид у него хмурый.

- И здравствуйте! – раздается голос Чарджера.

- И вам того же и туда же – невнятно откликается Енот, поглядывая и по сторонам и на остановившиеся поодаль остальные машины инженерной группы. Видок у Енота еще тот – его словно на свечке закоптили, только физиономия чистая. Когда я подхожу к нему поближе, замечаю, что она словно припудрена чем-то белым. Воняет от Енота кисловатым запахом горелого пороха.

- Что это ты как маркиз какой-то? – спрашиваю я его.

- Ты о чем? – настороженно откликается хромой.

- Физиомордия у тебя чем-то припудрена – поясняю ему.

- Противогаз был здорово тальком присыпан, а кожа потная – нехотя отвечает он.

- Ну, как наши?

- Все живы и здоровы, так что твои коновальские навыки пока без надобности. Есть будешь? – деловито осведомляется Енот. Впрочем, у него всегда деловой вид. Даже когда спит.

- А чем угощаете? –осведомляется подошедший Чарджер.

- Кого чем. Как по штату положено – не очень-то приветливо бурчит хромой. Впрочем инженер и ухом не ведет. Я вижу, что они знакомы, может только шапочно, но точно знакомы.

- И крысятина тоже входит в меню? – иронично замечает инженер, разглядывая унылый костерок.

- А то ж! Вот там это чувак с радио? – прищуривается Енот.

- Это вы про Чечако? Да, он радиоведущий помимо всего прочего – кивает инженер.

- Значит не зря готовил, чуяло сердце и пятая точка. Вы тут руками особенно-то не хватайтесь, слезогон у ментов нажористый оказался, потом будете этими лапами себе глаза тереть. Ладно, залезайте – кивает хромой.

- Погодите, кофе захвачу. Вы кофе будете? – спрашивает он нас.

- Не. Лучше чай – заявляет хромой.

- Чай у меня тоже есть – невозмутимо парирует Чарджер и действительно вытягивает из машины два здоровенных стальных термоса. Я и не заметил, когда он этим запасся.

За кольцевой баррикадой оказывается довольно места до танка, чтобы разойтись двум человекам. Получился такой широкий окопчик между бетонными блоками и танком. Полно насыпано разных гильз и вижу очень много весьма характерных предметов, которые даже на мой непросвященный взгляд выглядят как колечки с чеками от гранат. Тут же несколько пустых ящиков, в одной сиротливо завалялись три непонятные штуковины, которые я вижу впервые – судя по колечкам и предохранительным чекам – это тоже, наверное, гранаты. Только выглядят они стремно – словно смесь лампочки, насадки для душа и наконечника вибромассажера, причем из черного не то пластика, не то резины. Брать их в руки как-то боязно. Стоит прислоненная к бетону труба гранатомета «Муха», но явно стреляная. Здесь же лежит стопка картонных коробок, невзрачных с черной текстом на бежевом картоне, успеваю схватить взглядом только «ООО Серпуховский МПК» и «индивидуальный рацион питания». Верхняя вскрыта и в ней видны консервные банки и какие-то пакетики. Тут же Енотов ресторан – ящик, накрытый чистым белым полотенцем, на нем фляжка, пачка галет и еще какие-то вещички. Правда, первое что замечаю – вермахтовская ложковилка из нержавейки. Инженер аккуратно ставит свои термоса на стол и упруго запрыгивает на корму танка. Ловко у него получается. Хотя с виду и не скажешь – у мужчин его возраста некая округлость фигуры может означать и дряблое бессилие и взрослую матерость. Этот инженер явно из вторых, спортом точно занимается, потому забрался на заглядение шустро.

- Эй, куда? – настороженно окликает Енот.

- Впервые могу вот так полазить по редкой модели КВ! Тем более тут все родное, ничего не поменяли, очень интересно – откликается инженер, уже удобно расположившийся на четвереньках и что-то с любопытством разглядывающий в моторном отсеке.

- А куда вы люки подевали с трансмиссионного отделения и с моторного отсека? - любопытствует инженер.

- Не мы – лаконично отвечает недовольный чем-то Енот. При этом он достает странную квадратную металлическую пластинку с вырезами и протягивает ее мне:

- Вон там спирт кусками, делаешь себе спиртовку, греешь консервы. Справишься?

- Как это спиртовку делать? – туплю я, может быть еще и потому, что Чарджер, только что стоявший на корме танка вдруг куда-то девается. Его голос доносится из танка гулко, как из бочки:

- А оригинально придумали сволочи!

При этом башня неожиданно и довольно шустро начинает поворачиваться сначала в одну, потом в другую сторону, ствол пушчонки едет вниз, вверх, потом опять вниз. Хромой брезгливо смотрит на эти забавы, потом резкими короткими движениями гнет металлическую пластинку, так что по вырезам получаются лапки. Молча ставит получившуюся композицию на стол – вне полотенца и тычет пальцем – сюда таблетка спирта, сюда сверху над огоньком – консервная банка для сугрева. Банку я ухитряюсь открыть странноватым консервным ножом. Гречневая каша с мясом. Очень славно. Можно сказать деликатес. Вот только запалить спиртовую таблетку – а там к ней приделано явно что-то этакое зеленое для поджига мне не получается – не работает терка. Тяну спички из мокрого кармана. Ну да, ясно же, что стало с коробком в мокром кармане. Вытряхиваю мятую пакость на землю. Енот не без интереса смотрит за моими действиями.

- Ну чего смотришь? – не выдерживаю я его внимания.

- Вон там есть палочка и досочка – можно добыть огонь трением – откликается заинтересованный наблюдатель.

- Иди ты… У тебя спичек нет?

- У меня все есть – свысока отзывается хромой и продолжает внимательно смотреть.

- Ну так дай! Можно подумать – не понял с чего я спрашивал! – злюсь я на него.

- А, ты в смысле поджечь спирт! – озаряется он внезапно пришедшей ему в голову догадкой и радушно протягивает мне … явный презерватив. Только в последнюю секунду до меня доходит, что в презервативе упакован именно коробок спичек, только этот мерзавец закрыл коробок пальцами, оставив на виду характерные концы этого контрацептива. Пыхтя, рву резинку и поджигаю наконец таблетку. Потом подозрительно гляжу на компаньона. Тот, невинно глядя, спрашивает:

- И давно ты взял обычай купаться в одежде?

И хлопает ресничками. Тьфу. Нет, не буду я с ним пикироваться. Сначала поем. Он, вздохнув, видит, что поругаться не выйдет и смиренно начинает греть другую банку. Жрать и впрямь хочется очень сильно. Может быть еще и потому, что все закончилось. Народу вокруг неожиданно много, но все с рыжими повязками. Впрочем и Енот внимательно посматривает по сторонам, да и я стараюсь не слишком увлекаться готовкой.

Звякает открываемый башенный люк, высовывается покрасневшая физиономия инженера:

- Слушай, а в башне вас сколько сидело?

- Двое – лаконично отзывается Енот.

- Понятно – кивает Чарджер и ныряет обратно.

Каша начинает шкворчать, распространяя вокруг приятный аромат. Ворошу в коробке с сухпайком. Попадается зеленый пакетик, на котором написано «Яблочное повидло». Очень уместно к чаю. Потом нахожу черно-красные пакетики с чаем – так и написано – растворимый без осадка, еще какую-то фигню под названием «Молодец». Инженер опять начинает чем-то греметь в башне танка. На этот раз ерзает торчащий сзади из башни ствол пулемета.

- Эй, Викторыч! Ты там полегче! – обеспокоено кричит Енот.

- Я разрядил пулемет! – гулко откликается словно из бочки Чарджер.

Ну да, ясно, что знакомы, не зря мне показалось.

- А в стволе патрон не оставил? – не успокаивается хромой.

- Обидеть хочешь? Нет конечно! – гудит инженер.

Енот шмыгает носиком и по-старушачьи бубнит под нос:

- Чиста дети, как увидют каку какую железную, так давай руками крутить, нет чтоб по дому что хорошего сделать. Пол там помыть, мусор снести… Ложка у тебя есть? – уже человеческим голосом спрашивает он у меня.

- Ну а то! – хвастливо отвечаю я ему.

- Тогда мой руки и можно уже лопать. Кашу помешай, чтоб прогрелась равномерно.

Делаю вид, что он не удивил меня требованием лапы помыть. Поливает из фляжки. Каша и впрямь готова и даже корочка обалденная поджаристая образовалась. И на вкус очень даже хорошо. Инженер продолжает бренчать в танке, а я наслаждаюсь первыми, самыми вкусными ложками еды. Открытый термос оказывается с кофе, Енот недовольно закрывает его и лезет во второй. Там действительно чай. Ну, практически – вот оно, счастье. И главное – все живы.

- Ну, как оно у вас тут было? – спрашиваю я сотрапезника. Тот прихлебывает чай, потом неторопливо отвечает:

- Нормально.

Я некоторое время жду продолжения, но он невозмутимо продолжает прихлебывать чай. Потом вопросительно выразительно гляжу на сказителя. А он продолжает попивать чаек, явно наслаждаясь моментом.

- А что это за станиоль везде? –пытаюсь все же разговорить его другим вопросом.

- Снаряды для постановки помех. Морская артиллерия. Два таких слонопотама об 130 миллиметров в Рамбове установили, для помощи в операции и на будущее. Использовали для пристрелки. Оппонентов впечатлило. Они еще и осветительные белым днем зафигачили. От этих проку було меньше – негромко и меланхолично между глотками поясняет рассеянно собеседник.

- А я думал пристрелку фугасными устроят. Для пущего эффекта.

- Между нами и не для передачи – заговорщицки подмигивает хромой, прихлебывает черт его дери чай, и, наконец, заканчивает:

- Не было фугасных.

- Это как? – всерьез удивляюсь я.

- Стреляли тем, что нашли. К этим пушкам нашлись осветительные и для установки радиопомех. Может быть где и фугасные есть, но к началу операции не нашлось. Бывает.

- Бардачок-с… Прямо как в армии… - только и могу выговорить я.

- Нормально – невозмутимо парирует Енот.

- Ну в чем нормальность-то?

- Да фугасными пожалуй бы не так напугали. А тут такое непривычное, да сразу вся связь стухла у ропшинских. Словно оно так и спланировано. Да и рвутся эти снарядики все же внушительно. После станиоля они и кинулись на выход. До того их палсанычевы минометчики пугать пытались, но тут, судя по всему, не на тех нарвались, они на минометы среагировали толково, хотя явно поверили, что там минимум миниморум три батареи под пристрелкой. Но минометами хрена бы их пуганули, они оборону продумали. А вот когда фигак и все вокруг в фигульках и видно, что калибр солидный – тут-то они и сдулись.

- Ну а вы-то как доехали?

- Нормально – опять отвечает чертов Енот, а мне страшно хочется дать ему подзатыльник. От этого моего желания отвлекает подкатившая «Газелька». Из кабины выпрыгивает улыбающийся Серега и степенно вылезает Ильяс. Башка у него перевязана бинтом, но вижу, что самое худшее – это может быть глубокая царапина. Впрочем, расчетливый снайпер обязательно завтра это оформит, как «легкое ранение, полученное в ходе выполнения боевого задания». Я сильно сомневаюсь, что теперь будут пенсии, но мнение нашего снайпера – «на все должен быть оформлен соответствующий документ» совершенно непоколебимо.

- Вот кстати, я тебе в знак дружбы и миролюбия презент подготовил – дружески говорит Еноту Ильяс и протягивает бумажный тяжеленький сверток. Сергей улыбается во весь рот. Хромой недоверчиво разворачивает бумагу, в нее завернута оказывается ободранная тушка судя по всему – кошки. Без головы, лап и хвоста, но вроде как больше живности я тут не видал таких габаритов.

- К первому блюду из крысы – второе блюдо из кошки – подтверждает мое мнение широко улыбающийся Серега.

- Шикарно, шикарно! – с жеманными интонациями гламурной муклы неожиданно подхватывает Енот. На мгновение мне кажется, что его короткостриженная башка, с отчетливо видными старыми шрамами, стремительно покрывается отбеленными волосенками, сухие губы надуваются от силикона, а загар « а ля копченая вобла» у него и так есть. Наваждение это проходит быстро, оставляя странное ощущение – теперь я вижу, что это все тот же Енот, никак не блондинка, и на руках он держит не собачонку чухуахуа, а ободранную кошку в бумаге.

Ильяс моментально понимает, что обмишурился с подначкой и тут же забрасывает тему, но я достаточно его хорошо знаю, чтобы заметить сильное неудовольствие, промелькнувшее даже не гримаской лица, а отразившееся в глазах, не более. Умеет снайпер держать себя в руках.

- Мы вели наблюдение – поясняет Серега.

- То есть сидели не дыша и прикидывались ветошью и кустами – отзывается хромой и добавляет:

- Трое из «волчьей сотни» в это время хамили на западной оконечности. К ним тоже пошла машинка ГБР типа нашей. Они ее обстреляли, пришлось группе быстрого реагирования на себя вызывать дежурный БТР, расползлись там по укрытиям, перестреливались. У ропшинских несколько раз такое уже бывало, потому они не старались залетных хамов брать с риском и потерями. Зафиксировали, не дали удрать – потом приезжает БТР и всех заезжих хамов аккуратно щучит. А такого, чтобы там в кустах рояль с зениткой в кузове оказался еще не было, получилось неожиданно.

- Зенитчики не очень удачно отстрелялись – поясняет Серега.

- Вполне удачно – пожимает плечами снайпер.

- Так удачно, что пришлось железяку уже здесь останавливать – кивает Енот.

- Вот тот? – киваю я в сторону лежащего на боку бронемеханизма.

- Он самый.

- От выстрелов что ли на бок лег? – сомневаюсь я.

- Нет, водитель постарался. Как по нему из танка влепили, стал бодро разворачиваться. Так бодро, что вот – сумел. Усердие превозмогает все!

- Так вы ж себя выдали? Сразу зашевелился муравейник?

- Ага. Только еще раньше началось, когда зенитка включилась. Тут как-то сразу и миномет пошел и радиопереговоры и танки у вас в лесу заревели – внушительно к слову получилось. И мы тут добавили – кивает хромой.

- И что, сопротивление сразу подавили? – удивляюсь я.

- Щщаз! Тут вокруг КВ сарайчик стоял дощатый, да сетчатый заборчик. Видишь, чего осталось? – улыбается Серега.

Ну вижу. Огрызки сетки-рабицы, да ошметья от досок. Тонкие доски правда были, но все же разнесло их на лучины.

- Газелька с безоткаткой в кузове – вон оттуда били – машет рукой Ильяс, показывая, где стояла безоткатка. Там еще виден дымок – не черный столб, а такой, уже серенький, уставший.

- Кроме той безоткатки сюда много кто стрелял – скромно отмечает Енот.

- А отсюда? – спрашиваю его.

- Все живы-здоровы? – выразительно спрашиваю я, таращась на повязку у Ильяса.

- Похоже, все – отзывается улыбающийся Сергей.

- Из наших – все – поправляет его Ильяс.

- Ну, а у тебя что? – уточняю я.

- Бандитская пуля – твердо заканчивает он разговор о ранах и увечьях.

- А где все остальные? И мои подопечные?

- Кто где – неопределенно отвечает снайпер, непринужденно наливая себе кофе из инженерского термоса.

Мне все-таки несколько непонятно его поведение. Больно уж он спокоен, был бы неподалеку Мутабор с блондинкой – Ильяс бы так не расслабился. Впрочем и Серега с Енотом тоже не в полной боевой готовности. Определенно – бдят, разумеется, но именно в штатном режиме, это у всех нас уже привычное – прислушиваться и местность под контролем держать, но такая степень готовности – в городе, на прогулке или патрулировании спокойного района.

- А ты как? Чего весь мокрый? – интересуется Серега.

Я в двух словах коротенечко излагаю свои приключения.

- Терминатор! – неодобрительно заявляет Енот.

- Два Терминатора, похоже – подхватывает Серега.

- Да бросьте, все правильно – возражает им Ильяс, но немножко неискренне.

- Раз живой остался – то да – нехотя признает хромой.

- Это вы о чем – спрашиваю я их. Они-то друг друга поняли с ходу. Я их не понял. И при чем тут угробленные квадрики?

- Да вы оба два с этим инвалидом. Вам сказали – вы пошли. Точно терминаторы. Боевые человекоподобные роботы. Я б уже после кавалерийской атаки задумался. А у вас – и засада и штурм дома и вообще индийское кино – выговаривает мне хромой.

- А какие у нас были варианты? Вы-то тут колотились довольно громко! – ставлю я его на место. Нам что ли в лесу отсиживаться нужно было?

- Похоже они чертовски везучие сукины дети – заявляет копающийся в коробке с сухпаем Серега.

- На себя посмотри. Ропшу-то взяли? И потерь – тьфу-тьфу – не понесли – отбрыкиваюсь я от непонятности в их разговоре.

- Просто ты штатская шляпа. И воображение у тебя слабо развито. А инвалид на тебя глядя тоже того… Нюх потерял – задумчиво растолковывает мне что-то ясное им, и тем более непонятное мне, Енот.

И держится как-то странно при этом.