На грани возможного

Глава 43

Ханна

День сто тринадцатый

Отдаленные удары сотрясали потолок. При каждом очередном залпе в тесном подземном убежище раздавались вздохи и вскрики.

К счастью, огонь не велся непосредственно по школе. «Черный ястреб», казалось, сосредоточился в другом месте. Пока что.

Ханна сдерживала дрожь.

Промозглый затхлый воздух проникал в ее ноздри. Бетонные стены давили на нее, решетчатые трубы змеились по потолку уродливо и громоздко.

Двести пятьдесят человек толпились в убежище под средней школой. Их лица выглядели изможденными, осунувшимися. Тихий плач, бормотание и шевеление тел отдавались глухим эхом.

Комнату заполняли раскладушки, походные стулья и спальные мешки. Металлические полки с припасами — едой, водой и одеялами — выстроились вдоль одной стены.

Дюжина импровизированных ведер для туалета стояли в углу, где Ли повесил несколько занавесок для уединения. В воздухе стоял смрад человеческих экскрементов.

Воспоминания о своей темнице нахлынули на Ханну, но она их отогнала. Когда-то клаустрофобия подземного убежища вызвала бы спираль паники и ужаса.

Но не в этот раз. Впереди слишком много работы. Слишком много людей, которым она нужна.

Беспокойство за Лиама грозило ее опустошить. Он все еще оставался там с Бишопом, Рейносо, Перес и другими воинами, защищавшими Фолл-Крик.

Насколько она слышала, они с Бишопом отправились за «Черным Ястребом». Давид против Голиафа.

Ей ничего не оставалось делать, кроме как молиться, поэтому она вознесла молитву о безопасности Лиама, пока ходила среди ошеломленных, испуганных горожан, предлагая одеяла и воду.

Эвелин и Ли ухаживали за ранеными. Несколько человек получили серьезные травмы в давке. У некоторых ранения от рикошета и осколков. Те, в кого попали 70-мм ракеты, не добрались до убежища.

С болью она подумала о Молли. Горе ворочалось на задворках ее сознания, но она не могла его впустить. Скорбь придет позже. Сейчас Ханна нужна другим людям.

Она поискала Квинн. Та сидела в дальнем углу, накинув на плечи одеяло. Она оцепенело смотрела на свои руки, сложенные на коленях, опустив голову, несчастная и убитая горем.

Джонас принес ее винтовку; оружие лежало у ее ног, покрытое грязью и пылью. Юноша сидел на соседней койке, близко, но не слишком, сцепив руки на коленях. Он не спускал глаз с Квинн с тех пор, как они пришли.

Ханна подошла к Квинн и опустилась перед ней на колени на твердый бетонный пол. Квинн едва заметила ее присутствие.

Она взяла слабые руки Квинн в свои и сжала.

— Мне так жаль, милая.

Ни в одном языке не найдется достаточно слов, чтобы выразить огромность потери, которую пережили все они, но особенно Квинн. Квинн, которая менее чем за четыре месяца потеряла мать, дедушку и бабушку. И Ноа. Его она тоже потеряла.

Ханна пристально посмотрела в ее страдающее, потерянное лицо.

— Ты не одна. Мы здесь, и мы никуда не уйдем. Ты понимаешь?

Квинн слегка дернула подбородком. Слезы текли по ее испачканным сажей щекам.

Сердце Ханны разрывалось от сострадания. Она перебралась на койку и обняла ее. Негнущейся рукой она массировала спину Квинн. Сама того не осознавая, Ханна напевала «Blackbird» в растрепанные волосы Квинн.

Квинн позволила прижать себя к груди. Ее плечи дрожали, когда она плакала.

Они молчали. Больше не хотелось ничего говорить. Ханна держала Квинн, пока ее рыдания не стихли.

Она осторожно подоткнула одеяло под ее дрожащую фигуру.

— Отдыхай. Тебе нужно отдохнуть.

Ханне не хотелось оставлять Квинн, но нужно еще сделать слишком много работы. Она взглянула на Джонаса, который молча кивнул, уже предвидя ее вопрос.

Он останется с Квинн. Он присмотрит за ней.

Прежде чем заняться чем-то еще, Ханна проверила Шарлотту и Майло.

Тревис занялся детьми, разлученными с родителями. Большинство из них ошеломленно смотрели в пустоту или погрузились в сон. Некоторые были бодры и внимательны. Джоуи, маленький мальчик, которого помогла спасти Квинн, спал на коленях у старшего брата.

В нескольких футах от них Майло играл с Шарлоттой на раскладушке, покачивая ее на коленях. Несколько детей корчили глупые рожицы, пытаясь ее рассмешить.

Призрак не отходил от Майло больше чем на несколько футов. Он обнюхивал лица детей, спокойный и терпеливый, когда они гладили его по голове и ласкали шелковистые уши.

Она сморгнула внезапную влагу с глаз. В ее груди что-то отпустило. Казалось, пес знал, где он ей больше всего нужен.

Поскольку ее дети находились в безопасности, Ханна занялась утешением тех, кто в этом нуждался.

— Вот, держи. — Ханна протянула Стейси Грисон многоразовую бутылку стерилизованной воды и чистое сложенное одеяло.

Владелица парикмахерского салона лежала на раскладушке, придвинутой к стене. Она смотрела на Ханну пустым взглядом.

— Могу я чем-нибудь тебе помочь? — спросила Ханна.

— Мой сын, — ответила она. — Мы разлучились. Я не могу найти его…

Ханна ободряюще ей улыбнулась.

— Мы составляем список выживших. Не забывай, что есть еще бомбоубежище в средней школе и в мэрии. И те, кто спрятался в подвалах. Как только мы узнаем больше, я сообщу тебе. Обещаю.

Стейси прижала одеяло к груди.

— Спасибо. За все.

Ханна сама испытывала потрясение. Опустошенная, убитая горем, преследуемая тревогой за Лиама и Бишопа. Но она не желала поддаваться эмоциям.

Она нужна своей семье и друзьям. Она нужна всем этим людям. Она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь им, успокоить и поддержать их дух.

Как лидер, она несла ответственность.

И Ханна никогда в своей жизни не уклонялась от ответственности.

Она переходила к следующей травмированной жертве, и к следующей, предлагая слова утешения и ободрения.

Удивительно, как мало нужно для того, чтобы облегчить больное сердце: улыбка, доброе слово, нежное прикосновение. А также удовлетворение их физических потребностей — одеяло для тепла, немного еды, немного воды.

Стрельба возле школы стихла. Постепенно страх, пронизывающий убежище, уменьшился до слабого гула тревоги. В комнате чувствовалось напряжение, но было тихо, все затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.

После того, как закончились одеяла и вода, Ханна прошла через всю комнату к Дейву и Аннет, прижавшимся к дверям бомбоубежища.

Оба покачивались на ногах, совершенно обессиленные.

От волнения у Ханны перехватило дыхание.

— Есть новости от Лиама?

— Пару минут назад я поднялся наверх, чтобы улучшить радиоприем, — сообщил Дейв. — Эти сумасшедшие сорвиголовы сделали это. Они подбили этот чертов вертолет.

— О, слава богу, — облегченно проговорила Аннет.

Облегчение захлестнуло Ханну, ноги ослабли. Она закрыла глаза и медленно выдохнула, сбрасывая напряжение, сковывающее внутренности.

Лиам в безопасности. Бишоп в безопасности. Они справились.

— Я сделаю объявление через минуту, — сказал Дейв. — Нам нужно остаться здесь еще на некоторое время. Группы реагирования зачищают город, прежде чем дать добро.

Ханна вздрогнула и обняла себя руками.

— Все еще трудно поверить, что они открыли огонь по своим гражданам, даже после того, как я видела это своими глазами.

— Они навесили на нас ярлык террористов. Никаких доказательств не требуется.

— Скольких мы потеряли? — спросила Аннет.

— Слишком многих. — Глаза Дейва потемнели от горя. — По крайней мере, десять, включая Молли.

Если бы Лиам не поднял тревогу, дав им почти пять драгоценных минут преимущества, сколько еще людей могло бы погибнуть?

Ужас проникал внутрь, глубоко в ее кости. Отчаяние отравляло. Ханна не хотела поддаваться ему. Она отказывалась.

Она будет цепляться за надежду до последнего вздоха.

Дейв вздохнул, страдание проступило на его лице.

— Мы не узнаем больше, пока не сможем выбраться и оценить ущерб. Но я получил сообщение, что по крайней мере один удар пришелся на подстанцию в «Винтер Хейвен». В этом здании находилась самая важная защищенная электроника.

— Что это значит? — спросила Аннет.

— Подстанция соединяет солнечные панели в сообществе. Без нее солнечные панели не будут работать. Возможно, мы потеряли «Винтер Хейвен».

Аннетт побледнела.

— Что мы будем делать?

— Нам не нужен «Винтер Хейвен», — заявила Ханна. — Именно люди всегда делали Фолл-Крик чем-то особенным. У нас есть генераторы и мы можем делать собственное биотопливо. Мы сможем выжить. Мы есть друг у друга.

Аннет тяжело вздохнула.

— Наверное, ты права.

— Кстати, о помощи друг другу. — Ханна повернулась к Дейву. — Можешь соединить меня с Миком Селлерсом по рации? И с Флинном. Я хочу поговорить с ними.

— Я попробую, но с отключенными ретрансляторами мы не можем связаться с кем-либо вдали от города. Они вне зоны доступа.

Аннетт помрачнела.

— Мы увязли в разборках с Альянсом. Я не знаю, что может изменить их мнение.

— Это нападение должно, — яростно сказала Ханна. — Они уже видели, на что способны По и Синдикат. Теперь мы столкнулись с угрозой со стороны наших собственных военных. Если это их не убедит, то я даже не знаю, что сможет. Я просто молюсь, чтобы Общественный альянс наконец-то образумился и присоединился к нам. Они должны знать, что здесь произошло. Если это может случиться с нами, это может случиться и с ними.

— Продолжай молиться, — сказал Дейв. — Боюсь, это все, что у нас осталось.