На окраине мира

Глава 16

Когда Стрегон открыл глаза, солнце уже подползало к зениту. Давно проснувшийся лес бодро шелестел зелеными ветками, негромко бормотал на сотни голосов, звенел тысячами комариных крыльев и всеми силами жил, боролся, отстаивая свое право на существование. Побратимы еще спали, и только Терг, заступивший на последнюю стражу, терпеливо дожидался пробуждения остальных.

Взгляд полуэльфа сам собой метнулся в сторону Курша, но, как ни странно, его место пустовало. Как не было там ни Белки, ни ее вещей.

Он так же быстро обежал глазами поляну, убедился, что их шустрый проводник снова бесследно исчез, и вопросительно повернулся к Тергу.

- Где?

- Белик-то? Ушел пару часов назад.

- Курш с ним?

- А то, - хмыкнул побратим, помешивая прутиком угли в костре. - Поднялись еще раньше меня, хотя я думал - до вечера не очнутся. Походили, посмотрели на вас, буркнули, что хуже сонь на свете еще не встречали, да и ушли на охоту. Белик сказал: Куршу надо много есть, чтобы прийти в форму. Да я и сам видел - отощал за ночь, будто с месяц не кормили. Но бегает довольно бодро.

- А наниматель?

- Нет, - мотнул головой Терг. - Пока не появлялся.

Стрегон задумчиво кивнул.

Странно, ему казалось, что заказчик появится здесь раньше них, однако его, похоже, что-то задержало в Ардале или по пути сюда. Может, с проводником возникли проблемы? Или все-таки нашелся Ходок? В любом случае, им придется снова ждать, пока тот объявится.

- Тут тебе Белик подарок оставил, - неожиданно хмыкнул Терг, с любопытством взглянув на неподвижное лицо вожака, с которого полностью исчезли старые шрамы. - Сказал: должен понравиться.

- В самом деле?

- Угу. Что вы там опять не поделили, если не секрет, что он не рискнул вручать тебе сам?

- Ничего, - Стрегон отвернулся и быстро поднялся, не желая даже узнавать, что может быть спрятано в оставленном у костра свертке. Вряд ли что-то хорошее. Судя по всему, у этого сопляка проблески ненормальной щедрости очень часто чередуются со вспышками бешенства и страстным желанием понаблюдать за чужими мучениями. С учетом того, что после комаров он их полдня изводил, прежде чем ударить палец о палец, вдоволь насладился плачевным видом, довел до последней грани и только после этого вмешался. А вчера у схрона очень внимательно следил за тем, как пропустившему предательский удар полукровке пришлось кататься по земле, царапая ногтями толстый слой дерна и кусать от ярости собственный воротник. Не помог, не подошел, не подал руки и даже не сказал, что сожалеет. Знает же, до чего это погано. Но ведь все равно сделал и потом молча изучал, как любитель бабочек - приколотую к коре букашку: холодно, равнодушно и бесстрастно, ничуть не интересуясь ее мнением. Если бы не клинок, там бы с ним и рассчитался. Но сперва было недосуг, потому что отходил долго, да всю оставшуюся ночь провозились с Куршем. А теперь не удивлюсь, если разверну ткань и найду там в качестве "подарка" свежий коровий навоз. Или ядовитую гадину, у которой есть страстное желание вцепиться кому-нибудь в нос.

Может, не надо было и меч брать?

Стрегон раздраженно дернул щекой, вспомнив о том, что так и не успел как следует разглядеть свой трофей. Впрочем, может, Белик уже успел его свистнуть ради шутки и как раз отправился отвозить обратно? А что? Вполне в его духе. Потом заявится и, как ни в чем не бывало, сообщит, что передумал.

Он тяжело вздохнул, собираясь уйти.

- Эй! - Терг бросил вожаку плотный сверток. - Ты забыл!

Стрегон машинально поймал, посмотрев почти с отвращением. Но потом пальцы зацепились за что-то острое, смутно знакомое, плохо завернутая ткань начала расползаться сама по себе, а когда он понял, ЧТО ИМЕННО видит, то непонимающе замер и как-то растеряно опустился на ближайший пень.

- Торкова лысина! - оторопело воскликнул Терг, когда у него перед носом развернулась странная чешуйчатая кольчуга из совершенно непонятного материала. Матово-черная, слабо поблескивающая острыми краями невероятно крупных чешуек. Сама чешуя будто со змеи снята, но ТАКИХ огромных в природе вроде не бывает - самая мелкая чешуйка была с половину его ладони! И все до единой пригнаны настолько плотно, что даже иголку не втиснешь. Судя по шороху и той легкости, с какой она расстелилась по траве, весу в ней - с гулькин нос. Но при этом любому дураку ясно: прочнее нее мало что найдется в этом мире.

- Стрегон! Это ж за что он тебе такое чудо отдал?! И откуда вообще его взял?! - Терг восторженно ахнул, пройдясь сильными пальцами по странной чешуе - та легко изгибалась, пружинила, но стоило лишь немного надавить - как тут же превращалась в литую нерушимую стену, способную уберечь и от стрелы, и от меча, и от арбалетного болта. - Вот уж действительно, чудо! Стрегон! Да очнись же?! Где вы ее раздобыли?!

Стрегон странно опустил плечи и несвойственным себе жестом вдруг взъерошил пятерней белую гриву, выдавая искреннюю растерянность и непонимание. Да что такое? В чем дело? Почему и откуда Белик узнал?! Неужто подметил? Но я ж ни слова не сказал! Вообще не собирался, хотя она по-настоящему запала в душу! Просто не хотел грабить, а он... выходит, для этого немного задержался? Не понимаю... теперь я уже ничего не понимаю!

- Эй, ты что, уснул?!

- А? - он недоуменно поднял голову и посмотрел на широкую усмешку друга: Терг с таким восхищением протягивал эту грешную чешую, словно самому подарили. Сразу понял, что другой такой действительно нет: бывалый ветеран много чего может понять с первого взгляда. Вот и мне показалось, что кольчуга надежная. А теперь, когда увидел при солнечном свете, да в полный рост... не думаю, что смогу ее поцарапать своим старым мечом. Может, только новым и сумею? Если, конечно, Белик не передумал.

Полуэльф, как во сне, дошел до того места, где вчера оставил сложенную куртку, но нет - кончик серебристых ножен со знакомой рунной вязью так и выглядывал из рукава. Не тронул Белик своего подарка. Не надумал отнять. Да еще кольчугу не пожалел за что-то.

Стрегон ошалело помотал головой.

Торк! Да если он таким способом извиниться хотел за тот удар, то почему не вчера?! Не сразу?! Ведь броньку явно взял с собой специально, чтобы еще раз удивить и вызвать восторженный стон! А тогда был такой удачный случай! За подобное чудо все бы ему простил! Немедленно! На руках бы подбросил! Расцеловал бы в обе щеки! Ничего бы не постеснялся, потому что, когда дарят искренне и от чистого сердца, невозможно ответить иначе! А малыш все же заметил, как у него глаза дрогнули! Сразу понял, что душа взвоет без этого меча! Не пожалел, не пожадничал - просто отдал и велел забыть, как о какой-то мелочи! Дескать, в хорошие руки отдаю и ладно, доброму воину и меч должен найтись под стать... а потом и кольчужку присмотрел, явно хотел сюрприз сделать по возвращении! Но почему он тогда не сделал этого СРАЗУ?! Когда попал коленкой так неудачно, но когда я мог бы простить, не злиться, не кипеть, как вода на слишком сильном огне?! Почему смотрел тогда так странно, словно что-то искал? Почему молчал, если ударил все же специально? Почему выжидал так долго и лишь теперь, когда внутри осталась лишь сухая зола, все-таки извинился?!

- Не понимаю... - пробормотал полуэльф, растеряно подбирая кольчугу.

- Что именно? - усмехнулся Терг. - Почему за небольшую прогулку получил такое сокровище?

- Ни-че-го. Теперь я не понимаю вообще ничего!

- Да брось, брат. Чем-то ты нашему Белику глянулся, да и оценил он, что ты вдруг помогать пошел. Мог не ходить, а сделал. Он мне так и сказал сегодня, так что бери и не сомневайся. Хорошая вещь. Настоящая. Не знаю, конечно, где он отыскал эту редкость, но не думаю, что ты сможешь за нее расплатиться.

"Да я и так, выходит, по уши в долгах, - мрачно подумал Стрегон. - Даже не знаю, как отдавать. Или ему от меня что-то нужно? Ведь не за красивые глаза он мне ее подарил? За помощь-то мечом расплатился. Разве что действительно... извиниться хотел?"

- Фьють! - вдруг присвистнул разбуженный шумом Лакр, рассмотрев странную вещицу. Тут же проворно откинул плащ, почти бегом, спотыкаясь и чертыхаясь от попавших под голые пятки шишек, кинулся осматривать обнову. Замычал, заохал, зацокал, старательно ощупывая необычную вещь. Потом, конечно же, зашипел и сунул в рот порезанный палец, потому что никак не мог избежать соблазна отковырять хоть одну чешуйку. Наконец, разочаровано вздохнул, узнав, кому досталось это черное чудо, и пошел сообщать остальным, что их вредный, скрытный вожак и двуличный, полный подлого коварства проводник внезапно спелись, сговорились, а потом нагло секретничали, оставив остальных умирать в неведении, догадках, сомнениях и черной зависти.

Гады!

Стрегон только головой покачал, теряясь в догадках не меньше, но расспросам и бурному обсуждению предпочел немного побыть в одиночестве, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. И приводил их ни много ни мало - часа два, пока голова не начала раскалываться на части, а голодное брюхо не взвыло на разные лады. Однако чтобы вернуться в лагерь, отвлекаясь от сумбурных размышлений, ему пришлось сделать большой крюк, потому что за пару часов в лесу можно далеко убрести. Он в третий раз за последние сутки дошел до русла Мертвой реки, неторопливо прошелся вдоль сухих берегов, отыскал свои собственные следы и, наконец, направился в обратную сторону.

Признаков присутствия чужаков ему нигде найти не удалось. Отпечатки Белика на земле тоже едва виднелись. Какое-то время Стрегон напряженно вертел в уме одну странную догадку, но, в конце концов, решил просто спросить. А решившись, ускорил шаг, намереваясь разобраться со своими вопросами как можно скорее. Все же не станет ведь мальчишка нагло врать? Как оказалось, он предпочитает молчать или увести разговор в сторону от скользкой темы, если не желает ее обсуждать. Но прямая ложь... нет, вряд ли. Впрочем, умному человеку не нужно знать много, чтобы даже из недомолвок сделать правильные выводы.

Уже почти дойдя до нужного места, Стрегон вдруг заслышал странный шум. Удивился, конечно, потому что не понимал его источника, после чего недоуменно нахмурился, остановился и, естественно, внимательно прислушался.

- ...эй, не смей! Не смей, кому говорят! Это мое! Руки прочь, все поняли?! Курш, цапни-ка этого наглого вора за какое-нибудь место! - донесся до него возмущенный голос Белика. - Лакр! Лакр, не тронь, а то пожалеешь! Шишкой сейчас кинусь! Ты слышал?!

Та-ак. Белик живой и здоровый - это радует. Курш, видимо, тоже, потому что активно рычит и шипит ядовитой гадиной, отчаянно защищая хозяина. Странно. Что там опять случилось?

- Жадина! - разочаровано отозвался невидимый ланниец. - Чего тебе, кусочка жалко?

- Жалко! Не видишь - не готова еще!

- Да готова, чего ты врешь-то?! Чего я, по запаху не узнаю?!

- Ку-у-у-урш!

- Ладно! Ладно, чудовище! Уже ухожу!

- Так-то, - сердито фыркнул Белик. - А то как работать, так нет никого, а как на готовенькое, так вот они, явились - не запылись! Бери пример с Терга, рыжий! Он, хоть исходит на слюни, но сидит на месте и руки к чужому добру не тянет! Даже у Ивера до земли висят, а ничего - терпит! Один только Торос, как умный человек, чистит кольчугу и в ус не дует, а вы похожи на диких абезьянов, готовых скакать под деревом ради спелого фрукта!

- Какие абезьяны?! - оглушительно рявкнул знакомый бас. - Какие еще фрукты?! И где ты видал у меня слюни?!

- Да вон... вон, капают! Вся рубашка мокрая!

- Ах ты, гад...

- Это где это у меня висит?! - вторил возмущенному голосу Терга хрипловатый баритон стрелка.

- Сказал бы я, где. Да только ты меня потом в этом же котле и утопишь...

Стрегон изумленно вскинул брови: это еще что такое?! Почему его грозный ситт превращается в балаган?!

- Лакр, ты что это делаешь? - снова донесся до него полный подозрения голос Белика. - Ну-ка, отойди оттуда! Кому сказано... гад! Шишкой?! Мне?!!! А боевым снарядом в глаз не хочешь?!!!

- Белик!!!

- На! Получи! Тройной удар слева и прямо по курсу!

- Торк! Ты ж мне в ухо попал!

- Ничего, я еще и в глаз могу...

- Вот ты как заговорил? Ну, держись!

- Лакр, мерзавец! - вдруг неподдельно разозлился пацан. - Ты что творишь?!! Не смей... А!!! Я тебе покажу, как ветку раскачивать! Я тебе дам, как в меня кидаться! Вот тебе! Получи! И еще! Терг, Ивер, внимание - вы на линии обстрела...

- ЭЙ, А ПО НАМ ЗАЧЕМ?!

- Уй! Хватит! Хватит!! - истошно взвыл невидимый Лакр, и Стрегон невольно прибавил шагу. - Эй, кто-нибудь! Уберите его оттуда! Он же нам всю уху испортит!

- Я ИСПОРЧУ?! ВОТ ТЕБЕ! ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА! ПОЛУЧИ!

- Белик!!!

- Хватит!!! Мы тут ни при чем!

- ВСЕ ПРИ ЧЕМ!!!

- Ату! Мужики, гаси его!!!..

Стрегон почти бегом выбрался на открытое место, тщетно стараясь понять, в чем дело, и вот тут-то почувствовал, как у него самым некрасивым образом отвисает нижняя челюсть.

Как оказалось, дело происходило вокруг разгоревшегося костра с подвешенным на рогатинах котелком, где аппетитно булькала доходящая до готовности уха. Собственно, из-за рыбы-то и развернулась главная баталия, в которой, как ни удивительно, принимали участие все присутствующие. Проблема, судя по всему, заключалась в том, что, помимо ухи, над костром, подвешенные за хвосты, довольно высоко болтались две крупные рыбехи, которые кто-то явно хотел закоптить. Причем, начался этот процесс довольно давно и, вполне вероятно, очень скоро мог подойти к приемлемому результату. Однако, поскольку рыбех было только две, уха не дошла, а голодными были все, то, скорее всего, кто-то самый прожорливый (а это, разумеется, оказался Лакр) попытался слопать хотя бы то, что имелось. Белик, конечно, возмутился, потому что добыча была его и готовил, естественно, тоже он. Быть может, даже не собираясь делиться, хотя котел был взят большой, походный. Но, тем не менее, свое добро он честно оберегал, отгоняя злостных воров и нарушителей порядка колючими шишками. В то время как нарушители, надо думать, сильно настаивали на своем. И в результате по поляне теперь носился, изредка подпрыгивая от особо точных попаданий возмущенно потрясающий кулаками Лакр, с непередаваемым азартом швырял такие же шишки (а их на земле было немало) в вертлявого противника, особенно стараясь попасть в мягкое место. Белик, разумеется, в долгу не остался, поскольку в это самое время восседал на сосновой ветке прямо над весело побулькивающим котлом и без труда добывал себе колючие снаряды. Видно, он как раз собирался снять или поправить веревку с рыбами, за которые шла столь ожесточенная битва. Но, так как по нелепому "совпадению" пацан не всегда попадал в того, в кого хотел, то остальные четверо Братьев схлопотали свою часть убийственно точных снарядов и были вынуждены занять стратегически важную позицию - за поваленным бревном, откуда старательно пытались достать шишками скачущего по веткам наглеца.

Стрегон появился именно в тот момент, когда Курш стойко оттеснял своим могучим телом настойчиво рвущегося к цели ланнийца, умело орудуя мордой, копытами и хвостом. На него, конечно, обрушился нешуточный обстрел сразу с двух сторон, но такую мелочь, как колючие шишки, грамарец просто не замечал. И, беспрекословно повинуясь отчаянно ругающемуся хозяину, который оказался в меньшинстве, честно защищал свою недавнюю добычу.

Однако и Лакр не сдавался: с достойным героя древности упорством пытался дорваться до вожделенного приза, воспользовавшись для этого, в качестве защитного средства, матово блестящей кольчугой вожака. ТОЙ САМОЙ кольчугой, которой он на манер обычной тряпки прикрывал себе голову и плечи.

- Ой! - первой углядела новое действующее лицо Белка и, выронив шишку прямо в котел, смущенно кашлянула. - А у нас, кажется, гости.

Лакр осторожно выглянул из-за упавшего на нос рукава и тоже поперхнулся.

- А-а-а... привет, Стрегон. Мы уж подумали, ты заблудился.

Из-за бревна осторожно выглянули еще четыре настороженно озирающиеся физиономии (невероятно! там был даже Терг!), непонимающе хлопнули ресницами, но, завидев обалдевшего вожака, вдруг неуловимо покраснели: ну, да... стыдно, конечно. Завелись, как мальчишки, право слово, но у Белика такой талант выводить людей из себя...

- Мы тут... это... - снова кашлянула Белка. - Ну, пока тебя ждали, немного повздорили насчет перекуса... да так, ничего особенного... рыбки, вот, подкоптили, ухи наварили. Правда, рыжий ее едва не сожрал, но мы с Куршем просто не могли этого допустить и грудью встали на защиту твоих интересов. Живота не пожалели, а все до кусочка спасли. Вот. От сердца отрывали, можно сказать, чтобы эта чудная рыбка пришлась тебе по вкусу. Не зря же мы ее с собой со вчерашнего утра тащили? Да, малыш?

Вполне пришедший в форму Курш согласно кивнул и ткнулся носом в источающую дивный аромат добычу, показывая тем, кто что-то не понял. Но, будучи ужасно голодным, в последний момент все-таки не утерпел - инстинктивно втянул запах вкусной (любимой!) еды, как-то по-волчьи заурчал, а затем звучно щелкнул челюстями, моментально откусив мощный рыбий хвост. По самую голову. Причем, не один, а сразу оба, отчего сосновая ветка дрогнула, согнулась и освобождено закачала на ветру свободными концами веревок.

- М-м-м-р, - согласился он с хозяйкой: чудная вышла рыбка.

На поляне мгновенно воцарилась мертвая тишина.

- Куршик? - дрогнувшим голосом, наконец, спросила Белка. - Ты их что, съел?

У рыжего медленно вытянулось лицо.

Грамарец, только сейчас поняв, что натворил, ужасно смутился и виновато прижал уши к голове, заискивающе пискнув и странно съежившись. Братья, растерявшись от такого неожиданного финала, ошарашено переглянулись, а Стрегон только и смог, что подобрать отпавшую челюсть и молча переводить диковатый взгляд с одного действующего лица на другое.

- Мы, пожалуй, пойдем, - торопливо пробормотала Белка, ловко съезжая по сосновому стволу вниз. - Что-то мне резко расхотелось рыбы и вообще... кажется, мальчик опять голоден. Надо бы покормить, пока самих не сожрал. И-извиняйте, но нам надо срочно отлучиться. Куршик, ты со мной согласен?

Грамарец с готовностью подставил спину.

- Умничка. Только я потом к тебе сяду, ладно? Сейчас умоюсь и побежим.

- Белик, постой! - очнулся от ступора Лакр, когда она бочком-бочком скользнула к кустам. - Ты куда?

- Ну... это...

- Да бог с ней, с рыбой, ухи осталось навалом! Давай перекусим, раз уж Стрегон вернулся, а воевать больше не из-за чего!

- Нет-нет. У меня совсем пропал аппетит.

- Да погоди, - с досадой стряхнул с себя иголки Терг, красноречиво покосившись на вожака. - Хватит заниматься глупостями. Никто тебя не тронет. Садись, поешь нормально. А зверюга твоя и сама прекрасно поохотится.

У Белки подозрительно вильнул взгляд.

- Спасибо, я лучше сам. Да и уха-то, признаться, так себе вышла. Вам, может, и все равно, а я совсем к другой привык. Да и мало ее для семерых, а вы все здоровые, толстые... чего вас объедать? Я пойду лучше поищу чего-нибудь в лесу. Сейчас время теплое, жучки, паучки, ягодки всякие... найду, чем закусить... в смысле, перекусить...

- А твой пирог? Тот, с орехами, что девчонка подарила? Неужели не будешь?!

- Я... я больше не ем орехи, - неожиданно вздрогнула она, быстро отвернувшись. - Простите. Я действительно пойду. А вы кушайте, не то он испортится, и Лискина мама опять огорчится. Ешьте. Он, наверное, вкусный.

- Почему ты никогда не садишься с нами? - вдруг тихо спросил Стрегон.

- Не люблю, когда заглядывают в рот. И вообще, не твое дело, - попятилась Белка, заметно насторожившись. - У каждого свои вкусы и свое время для приема пищи. Бывает, что не совпадает с вашими. Что в этом такого?

- Ты всегда уходишь с привалов, ни разу не притронулся к хлебу, возвращаешься только, когда все поедят, не пьешь из своей фляги, не ночуешь...

Она враждебно зыркнула.

- Я сказал: не твое дело!

"И у тебя глаза в темноте светятся", - мысленно добавил Стрегон, вспомнив, как ярко они горели этой ночью. Но вслух только добавил:

- Тебе нечего опасаться.

- А я за себя не опасаюсь, - совсем тихо ответила Белка, а потом стремительно развернулась и беззвучно исчезла в кустах.

Курш, посопев и помявшись, проворно подхватил вещи хозяйки, умудрившись даже тяжелое седло закинуть точно на спину, а затем нырнул следом. До Братьев донесся быстро отдаляющийся топот, одиноко хрустнула перекушенная пополам ветка, кто-то грозно заворчал, но вскоре все стихло. Да так резко, словно у Курша вместо копыт отросли еще и мягкие лапы, которые совершенно не умели шуметь. И теперь наемники не могли с уверенностью сказать, в какой на самом деле стороне он скрылся, догоняя своего необычного хозяина.

- Ну, вот, - расстроено стащил с себя необычную кольчугу Лакр. - Только я его развеселил, только собрался с ветки скинуть и вызнать все насчет этой штуки, как явился Стрегон и все испортил. Где я теперь Белика выловлю, чтобы выпросить себе такую же?

Он всучил вожаку бесценную чешую и, сплюнув, направился в чащу.

- Пойду, гляну. Может, недалеко ушел?

Бесполезно, - хотел сообщить Стрегон, совсем недавно убедившийся в том, что у их проводника и его странного зверя есть полезная привычка не оставлять за собой следов, но, по обыкновению, смолчал. Зато, едва разочарованные и откровенно раздосадованные побратимы разбрелись кто куда, в рассеянности даже про уху не сразу вспомнив, подхватил свой новый меч и следом за Белкой бесшумно растворился в лесу. Правда, зачем это сделал, вместе со всеми вдруг отказавшись от обеда, тоже не слишком понял: просто прогнало что-то от костра и все.

Он снова долго бродил по лесу, позабыв про голод и усталость, напряженно размышлял, строил предположения, раз за разом осматривал меч, дивясь его суровой красоте и совершенным формам. Снова вспоминал прошедшую ночь, Курша, схрон, защитные заклятия. Гнал от себя самые дикие и неправдоподобные догадки. Возвращался к этому опять и опять, потому что они просто не шли из головы. Но тщетно: причин столь странного поведения Белика все равно понять не смог. Особенно того, что тот вчера вдруг со всей злости двинул ему в пах за какую-то мелочь, сущий пустяк, в котором, в общем-то, мальчишка сам и виноват: не нужно было вытаскивать зацепившегося наемника на себя и тянуть из дыры, как упрямую рыбу из озера. Если б не это, не придавил бы я его, не рухнул плашмя, словно оголодавший лесник на продажную девку. Но, видно, есть у пацана какой-то необъяснимый страх перед чужими прикосновениями. Да и те гнусные намеки как-то не укладывались в голове... может, в прошлом у него много нехорошего случилось? Может, обидел кто или напугал? Ведь говорил же как-то Торос, что на его далекой родине существуют какие-то извращенные вкусы и встречается у зажравшихся султанов нездоровое пристрастие к хорошеньким мальчикам? Но тут - не юг. У нас за такое башку открутят и не посмотрят, что Брат. Собственно, само Братство и открутит, чтоб не позориться. Тогда что? В чем дело? Кольчуга еще эта...

Стрегон только головой качал, не в силах разобраться в мотивах. И бездумно бродил по притихшему лесу, не понимая даже самого себя, еще минут сорок, пока вдруг не наткнулся на четкий, совсем свежий след огромного, чудовищного по размерам медведя. Который, как выяснилось секундой позже, почти задавил своим весом отпечаток маленького, легкого и очень знакомого сапожка.

При виде этого отпечатка у него мигом осыпало морозом спину: Белик! Торково колено! Похоже, голодный зверь нашел себе славную добычу!

Стрегон мигом подхватился и резко прибавил шагу, старательно следуя за отчетливыми вмятинами на земле. Следов мальчишки больше не нашел, но отчего-то был уверен: медведь... если такую здоровенную зверюгу вообще можно назвать медведем... вряд ли упустит возможность полакомиться нежным детским мясом. Да и шел он чересчур уверенно, напрямик, нигде не задерживаясь и явно держа нос по ветру, словно старался не потерять из виду тончайший аромат человеческой кожи. Очень скоро массивный зверь перешел на ровную рысцу, а затем и на полноценный бег, отчего его следы вмяли попавшиеся на пути коряги и камни глубоко в землю. Наконец, снова пошел медленно и очень осторожно, аккуратно ставя огромные лапы и стараясь не спугнуть беззаботно гуляющую добычу.

Вот тут он постоял, внимательно наблюдая за жертвой из-за деревьев. Здесь потерся спиной о сосну - оставил после себя клочья жесткой черной шерсти на высоте полутора человеческих ростов... точно, пацан же говорил, что черные - это потомки ТЕХ, прежних чудовищ, которые бродили тут до прихода Хозяина. Потом этот монстр какое-то время бежал вдоль вывернувшейся из-за деревьев реки, старательно хоронясь за густой листвой. Без особой спешки дошел до небольшого водопада, откуда быстрая вода с шумом и брызгами низвергалась на высоту почти десяти человеческих ростов. И вот там-то...

Стрегон внутренне похолодел, когда наткнулся на место, откуда огромный зверь взял уверенный разбег. След был совсем свежим, получаса не прошло, там даже шерстинки не успели разлететься по сторонам, не говоря уж о том, что мощный запах дикого зверя заставлял волосы на загривке пугливо шевелиться.

Боясь ошибиться и наткнуться на косолапого нос к носу, он осторожно пошел следом. Еще осторожнее вышел на довольно крутой берег, обрывающийся всего в трех десятках шагов от разлившейся и забурлившей на порогах речки. Проследил взглядом до самого конца и вот тут сильно вздрогнул: в одном месте земляной край был грубо вспахан, взрыхлен и жестоко изрыт, как во время нешуточной борьбы. Повсюду виднелись отпечатки огромных когтей, клочья той же черной шерсти и крупные капли неостывшей крови. Причем, у самого обрыва бурое пятно оказалось особенно большим: кажется, медведь в последний момент успел задрать свою добычу. После чего, вполне вероятно, свалился с осыпавшейся кромки в воду. Но испугало Стрегона не только это: возле крошащегося края виднелся маленький, прекрасно знакомый рукав - безжалостно оторванный, изжеванный и окровавленный, на котором даже издалека были заметны следы чьих-то острых клыков. А поодаль виднелась скомканная, отброшенная в сторону кожаная куртка - та самая, которую недавно носил Белик.