На окраине мира

Глава 5

До нужного места они добрались быстро: солнце едва доползло до верхней точки небосвода, только-только всей силой обрушилось на верхушки деревьев, как перед молчаливыми всадниками раскинулись знаменитые Белые Озера - бескрайняя, чистейшая, нетронутая ветром лазурь. Великая, необъятная и по-настоящему впечатляющая, потому что с высокого холма, на котором остановились Братья, противоположный берег едва просматривался даже их острым зрением. А все остальное пространство было щедро залито бездонной спокойной синью, которую не перепрыгнешь, не перелетишь и мимо которой не свернешь. Настоящее море.

Сейчас, почти в полдень, над старыми озерами, перегородившими мир от края до края, пугливо дрожал и переливался белесыми искорками неестественный туман. Легчайшая дымка, тончайшая завеса, от которой через пару часов даже следа не останется. Но которая красноречиво показывала несведущим путникам, почему здешние глубокие воды носили столь необычное название.

Если верить картам, длинная цепочка Белых Озер протянулась неодолимой преградой вдоль всего межлесья, отгородив от него Новые Земли естественной стеной. Большие и малые, глубокие и не очень, но неизменно холодные и странно величественные, они, словно неподкупные стражи, стойко берегли покой людей от спящих ужасов ТОЙ стороны. Молчаливо взирали на многочисленные караваны, деловито снующие туда и сюда, равнодушно следили за бурлящей вокруг жизнью. Терпеливо сносили присутствие рыбаков, но при этом даже сейчас, спокойные и невозмутимые, они великанской рукой заслоняли беззащитные деревни, не давая ни зверю, ни птице потревожить покой этих мест. Подернувшись белесой дымкой тумана, которому в ясный день здесь явно было не место, они словно молча признавались, что тут тоже кроется какая-то тайна. И ненавязчиво советовали буйным чужакам приглушить разговоры, а затем сто раз подумать, прежде чем решиться двигаться дальше.

За Озерами, если хорошо присмотреться, виднелась узкая полоска самого обычного леса, который из-за большого расстояния едва угадывался, но к которому мудрые эльфы все же нашли способ проложить надежную дорогу сквозь толщу воды и немалые глубины. Как уж им удалось разобраться с этим трудным делом, неясно. Но факт в том, что остроухие все же заставили водяную преграду раздвинуться в стороны, неохотно податься назад и образовать точно посередине самого крупного озера длинный узкий канал. Сверху ушастые нелюди проворно насыпали землицы, подняли начинающийся именно с этого места Большой Тракт на недосягаемую для редких приливов высоту. Поставили ограждения, отвоевали еще один кусочек суши, чтобы позволить на прямой, как стрела, дороге разойтись сразу трем груженым подводам. Наконец, протянули странный мост от одного берега к другому и пустили его дальше, по холмам и низинам, забирая сразу после переправы резко к югу и огибая молчаливый лес, стеной вставший по ту сторону, по огро-о-омной дуге.

От этого леса, где росли обычные сосны, буки, грабы, где зудела мошка и звенели холодные ключи, опасности можно было не ждать - усилиями Перворожденных он уже давно не причинял путникам беспокойство. Стал обычным, смирным, спокойным. Вдоль его кромки приятно было проехать теплым вечером, не боясь нарваться на ползуна, крупных змей или голодных гиен. Без страха можно двигаться даже ночью, в темноте и без охраны. Ведь для того там и стояли вооруженные заставы, чтобы почтенных купцов и уважаемых гостей не тревожили лишние хлопоты. И за последнюю сотню еще лет не было случая, чтобы кого-то серьезно поранили или повредили повозки.

Однако стоило только ступить немного дальше, лишь на денек удалиться от Тракта и переступить невидимую черту, как лес плавно менялся. И превращался из знакомого, тихого и полного благой зелени места в нечто совсем иное, наполненное смутным предчувствием беды, ожиданием чего-то неправильного, нехорошего. Здесь и звери были другие - крупнее, настойчивее, разумнее. И птицы провожали редких гостей долгими настороженными взглядами. И мелкая мошкара казалось особенно злой. Но, что самое главное, здесь нередко пропадали люди. И чем ближе они рисковали приближаться к опасной Границе Проклятого Леса, тем меньше народу находило отсюда выход.

Межлесье - это вотчина и законная территория рейдеров, примерно на пять дней пути, если двигаться строго к северу от Большого Тракта. Странное, пугающее и все еще богатое на разные диковинки место. Сюда справедливо стремились. Его не менее справедливо опасались. Но и уважали за строгое соблюдение негласных правил, которые каждому из живущих здесь были отлично известны: не шуметь, не убивать без причины, не носить амулетов и не пользоваться магией; на мелкого зверя охоться, от крупного - беги. Если не знаешь, кого встретил, беги еще быстрее. А уж коли попал в чужие лапы - смирись, потому что о последствиях тебя предупреждали заранее. Но рейдеры отлично представляли себе возможный риск и знали, ради чего идут вглубь опасных чащоб. Когда-то они бесследно пропадали. Когда-то возвращались калеками. Нередко получали за пару дней страха поистине королевское вознаграждение. Но те из них, кто прижился и нашел шаткое равновесие со своенравным межлесьем, редко когда стремился обратно в город. Кажется, оно держало их крепче иной привязанности. Необъяснимо притягивало, манило, влекло. И даже самые закоренелые циники, хоть раз оказавшись в этих лесах, все же не могли не признать, что есть в них что-то завораживающее. Опасное, но, вместе с тем, и удивительно притягательное. А потому негласное братство рейдеров век от века не скудело талантами и упорно держалось вблизи здешних, не слишком приветливых мест.

В такую рань мост через Озера все еще пустовал: караваны по утрам поднимаются тяжело, идут долго, медленно. Гораздо медленнее, чем не обремененные лишней поклажей всадники.

Окинув внимательным взором могучую водяную преграду, Стрегон почти сразу подметил тонкую струйку дыма над одним из пригорков. Удовлетворенно кивнул, зная, что Терг будет ждать столько, сколько потребуется, и первым направил коня в ту сторону. А сам мельком подумал о том, что если второй ситт не промедлит, они без всякой суеты переберутся через большую воду и, вполне вероятно, даже никого не встретят по дороге. Разумеется, если зеленоглазая тварь их не обманула. И если обещанный проводник все-таки соизволит явиться вовремя.

Уверенно спустившись с холма и миновав сочные прибрежные кусты, Стрегон безошибочно отыскал незаметную тропку, по которой вышел к пустынному берегу, а потом направился к месту стоянки второго ситта, которую тоже прекрасно знал, где искать. Добравшись, сразу огляделся, подметил полностью собранных и готовых к дороге побратимов, оседланных коней, увязанные мешки. Мысленно кивнул (никогда не сомневался в Терге) и только тогда вопросительно уставился на одну лишнюю фигуру, сидящую на корточках у издыхающего костра и ворошащую угли тоненьким прутиком.

Проводник оказался довольно молод, подозрительно мал ростом - едва до плеча ему достанет, если поднимется. Какой-то тощий, вихрастый и откровенно не внушающий доверия. В щегольских сапожках, тонкой рубахе из беленого полотна, узких черных штанах, заправленных за мягкие голенища. На худые плечи была небрежно наброшена добротная куртка из дорогой кожи какой-то рептилии... Стрегон вопросительно глянул на поднявшегося Терга. Дескать, я не ошибся? Тот ответил странно кислым выражением лица, откровенно раздраженным подергиванием щеки и быстрым кивком: да, это тот, кто был обещан.

- Странно, - вдруг подал голос незнакомец, поворачивая голову к новоприбывшим. - Вы что, все утро пешком шли? Или с улитками в скорости соревновались? Судя по тому, что солнце уже высоко, улитки явно выиграли.

Стрегон внутренне вздрогнул, безошибочно узнав и голос, и юное лицо, и необычные глаза... тот самый пацан! Странный мальчишка, которого он едва не сбил с ног и который одним взглядом остановил сегодня разъяренного кобеля! У которого в друзьях числился самый настоящий грамарец! Мать моя! Да вот же это чудовище! Выглядывает из-за кустов, щеря крупные клыки! Здоровенный, скотина, злющий, прямо излучает жгучую неприязнь! Того и гляди, цапнет!

У Братьев что-то нехорошо шелохнулось внутри.

- Чего вылупились? - буркнула Белка (конечно, а кто же еще?!), вставая и демонстративно складывая руки на груди. - Если б вы не тащились сюда черепахами, давно б на той стороне были! Ну? Чего молчите, герои улиточного фронта? Языки проглотили? Или все страшное поражение от скоростных ползунов переживаете? Терг, твои приятели от рождения туповаты или это - отдаленные последствия перенесенной контузии, на которую наложилась бурная радость от встречи с моей персоной?

- Не мельтеши, - сжал зубы Терг, которого она уже успела изрядно подогреть. - Это те, кого мы ждали. До кого тебе еще расти и расти, сопляк. И кто обрежет твой длинный язык, если вздумаешь и дальше кривляться, как в доме Фарга.

- А это уж не твоя забота, где и перед кем я кривляюсь. Сам решу, что мне делать и как себя вести. Без твоих ценных указаний.

- Ах ты, засранец...

Грамарец словно ждал этого: внезапно выметнулся из-за кустов, одним громадным прыжком встал между дерзким хозяином и глухо ругнувшимся воином, зло ощерился и внушительно клацнул зубами, всем видом говоря, что в обиду не даст. А некоторым особо дурным готов не только руку, но и кое-что другое откусить, чтоб не лезли, куда не надо.

- Терг, что это за недомерок?! - громко изумился Лакр, первым придя в себя.

- Ваш проводник, верзила рыжий! Глаза, что ли, дома оставил? Или, может, подзабыл, чего было обещано?

- Какой проводник?! Терг, что это еще за чудо? Откуда ты выкопал этого недоросля?!

- Сам явился, а встретили мы его в трактире. У Фарга, если тебе это о чем-нибудь говорит. Только не знали тогда... - наемник поджал губы, мысленно прикидывая, как поведет себя дрянной юнец, если прямо сейчас лишить его защитника. Ни один грамарец, хоть и очень здоровый, против Братьев не устоит. Может, это научит сопляка покладистости и заставит подумать, прежде хамить в глаза сразу шести Магистрам?

У Белки, подметившей, как неуловимо дрогнули его руки, опасно похолодели глаза.

- Курш, назад. Не стоит подходить к незнакомым дядям слишком близко. Вдруг заразу от них какую подцепишь?

Громадный конь зло зашипел, прижав уши к голове, но послушно отступил. Правда, ворчать и скалиться не перестал, а на мужчин посматривал крайне недоброжелательно. Только что землю не рыл когтистым копытом.

- Нет, я не понял! - окончательно растерялся Лакр. - Это что, нелепая шутка? Какой-то дурацкий розыгрыш?!

- На этой поляне есть только одна нелепая шутка природы - ты, - сухо отозвалась Белка. - А у меня другая задача - довести вас до нужного места и показать тому, кто желает лицезреть ваши небритые рожи. Мне это, между прочим, тоже не слишком нравится. Так что если вы передумали, то счастливо оставаться. Курш, отстань от него, мы уходим.

Не дожидаясь ответа, она рывком подхватила с земли закутанный в чистые тряпицы деревянный чехол, где по привычке хранила свои парные клинки. Окинула насмешливым взглядом слегка выбитых из колеи наемников и быстрым шагом направилась прочь. Однако ушла недалеко: Торос, перехватив выразительный взгляд вожака, моментально скользнул в сторону, уверенно перехватывая ее на полпути. Терг с Броном так же неуловимо быстро заступили за спину, Ивер плавным движением выхватил метательной нож и выжидательно посмотрел: как только будет знак, непонятный проводник уже не только не сумеет уйти, но и язвить навсегда заречется - с перерезанными сухожилиями больше не побегаешь, не посмеешься.

Стрегон чуть опустил веки, чтобы мальца не продырявили раньше времени, и бесшумно подошел.

- Ты кто такой?

И снова, как утром, в него уперся пристальный взгляд Гончей. Правда, теперь там не было ни тоски, ни сомнений, ни тени колебаний. Он стал жестким, твердым, но и язвительным тоже. А на лицо и вовсе нашла вдруг непонятная задумчивость.

- Вопрос скорее в том, кто ТЫ? Странно... где-то я тебя уже видал... не знаешь, где?

- В Озерах, - буркнул вместо вожака Лакр. - Часа три всего прошло, болван.

- Да? Значит, вы так долго сюда плелись, что я успел подзабыть. Хотя, дай-ка подумать... да, точно, теперь что-то такое припоминаю. Особенно, твою рыжую морду - ее, как ни странно, довольно трудно забыть. А скажи-ка, рыжий, ты таким с рождения был или потом перекрасился? Говорят, нынче в моде огненная грива: столичные красотки готовы целое состояние отдать, чтоб стать похожими на медную стружку.

Ланниец на мгновение оторопел.

- Я задал вопрос, - тихо напомнил Стрегон, поражаясь про себя чужой беспечности. - Кто ты? Откуда взялся?

Белка пренебрежительно фыркнула.

- Мне что, своего ночного друга пригласить на огонек, чтобы ты поверил?

Терг невольно вздрогнул, вспомнив о кошмарной твари с повадками голодного вурдалака.

- Откуда ты...?

- Вам Ходок нужен или нет? - бесцеремонно перебила она. - Если да, то поднимайтесь и пошли. Провожу, куда надо. Если нет, то я отправляюсь домой, досыпать. А вы валите на все четыре стороны и оправдывайтесь потом перед своим заказчиком за дурость. Ну?

На Стрегона опять выжидательно уставились крупные голубые радужки.

Он чуть сузил глаза, не подметив там ни страха, ни опаски, ни уважения. Слегка удивился, потому что мало кто способен был стоять в окружении готовых к бою Братьев и спокойно дерзить. Не боясь никого и ничего. Так, будто знал, что его никто не тронет или... или же есть поблизости кто-то, кто сможет остановить даже ко всему готовых наемников? Он неожиданно ощутил, как чуть потеплела татуировка под рубахой, и быстро огляделся. Даже воздух потянул ноздрями, как охотничий пес в поисках зверя. Подобрался, насторожился, отлично помня о том, как легко выбил из строя целый ситт тот непонятный визитер. Тут же припомнил и его прощальные слова, добросовестно переданные Тергом. Совсем напрягся, отчего чуткие побратимы тоже встревожились... но татуировка остыла так же быстро, как нагрелась. Ничего чужого вокруг он тоже не заметил. Хотя по глазам Ивера хорошо видел, насколько его обеспокоила одна только мысль о стремительной и невероятно сильной твари, взявшей мелкого наглеца под свою опеку.

- Да не трусьте, - хмыкнула вдруг Белка. - Сейчас мой ночной друг крепко спит. Не явится, пока не позову. Он слова не нарушает. Раз сказал, что всего лишь проследит, значит, так и сделает. Курш, ты где?

Она вдруг ловко вывернулась, проворно просочилась между крепкими телами наемников, в три быстрых шага достигла грозно урчащего грамарца и одним движением оказалась в седле. После чего обернулась и так же насмешливо посмотрела.

- Так что? Вы решились, господа Магистры? Идете на Мертвую реку или нам можно со спокойной душой уезжать?

Стрегон обменялся быстрыми взглядами с побратимами: для стороннего человека пацан знает слишком много; столько, сколько даже Фарг не смог бы ему рассказать; и проводник им действительно был обещан; стоянку, опять же, он нашел, да так, что его даже не заметили, пока сам голос не подал; о кровожадной твари, про которую они еще не обмолвились, тоже знал; ничуть не боится их; не мнется; отлично знает, куда идти, к кому и зачем; грамарец этот злобный еще крутится... как есть - хищная бестия, наверняка еще и мясо жрет; странный пес в Озерах... много тут непонятного. Очень много. Но другого подходящего кандидата в проводники поблизости нет. Значит, и правда?..

Лакр смерил "проводника" скептическим взором. И что? Вот эта сопля, которую пальцем перешибешь?! Он?! Проводник?!.. Брон чуть заметно качнул головой, выражая сомнение. Ивер задумчиво потеребил камушек на шее, второй рукой все еще перебирая серебряные насечки на рукояти метательного ножа. Терг, поджав губы, тоже колебался, хотя мысль о тесном знакомстве мальчишки с их ночным визитером явно не давала ему покоя. Торос пристально изучал здоровенного грамарца, пытаясь понять, почему он слушается...

Стрегон медленно осмотрел Братьев и, наконец, принял решение.

- Мы идем, - сухо сообщил он нетерпеливо ерзающему в седле пацану.

- Ну, слава богу... соизволили, - дурашливо раскланялась Белка. - Полгода не прошло, как у вас оформилась какая-то умная мысль. Прямо благодарен за высокую честь и оказанное доверие... так, чего встали? Живо по коням и вперед, пока на переправе не стало слишком людно. Курш, топай. Но не слишком быстро, а то они на своих клячах не угонятся.

Лакр только крякнул от возмущения, когда дрянное создание бесстрашно повернулось спиной и, уцепившись за луку седла, неразумно послало свое клыкастое чудовище штурмовать почти отвесный склон, с которого они не так давно спустились. Однако грамарец, как ни странно, ничуть не смутился крутизной и высотой подъема: выпустив когти и вцепившись ими в твердую землю, он уверенными, мощными прыжками принялся взбираться наверх. Да не по прямой, а целенаправленно двинулся в сторону начала Тракта, хотя такого приказа ему никто не давал.

Кажется, он и правда, довольно разумен?

Повинуясь знаку Стрегона, наемники проворно вскочили в седла, искренне недоумевая о причинах принятого им решения, но и не споря - в те редкие моменты, когда объединялось несколько ситтов, каждый из Братьев безоговорочно подчинялся однажды выбранному вожаку, приказы которого никогда не оспаривались и не подвергались сомнениям. Сейчас таким вожаком, по всеобщему молчаливому согласию, был Стрегон. Поэтому даже Терг не перечил и ни о чем не расспрашивал. А задержался на пару мгновений лишь для того, чтобы залить водой из котелка не до конца угасший костер.

О том, чтобы суровые Братья пожалели о своем решении, Белка позаботилась сразу: как только их кони ступили на первые плиты Большого Тракта и развернулись мордами строго на восток. А именно - скорчив недовольную гримаску, смерила запыхавшихся скакунов презрительным взглядом, громко фыркнула и, посетовав на то, что у некоторых совершенно нет чутья на хороших лошадей, безапелляционно заявила, что не собирается доверять подобным растяпам собственную спину и, разумеется, поедет самой последней. Так, чтобы и их в поле зрения держать, и на недовольные морды не любоваться, когда вздумается повернуться, наслаждаясь прекрасным видом на озеро.

Братья, скрипнув зубами, промолчали: убить низкорослого гаденыша они пока не могли, потому что наниматель потом спросит за утерянную (хоть и довольно призрачную) возможность отыскать Ходока. Догнать проворного грамарца и надавать его хозяину по шее не позволяла скорость - зубастый конь оказался действительно ОЧЕНЬ быстрым и на диво выносливым. От идеи сбить стервеца с седла с помощью подручных средств Иверу и Лакру (которые были отмечены одинаковыми татуировками Сторожей) тоже пришлось отказаться - за раненым или увечным мальчишкой надо будет ухаживать, а легкую царапину он вряд ли воспримет как угрозу. Связать и засунуть кляп в его мерзкий рот тоже пока не представлялось возможным, поскольку для этого пришлось бы сперва настигнуть проворного жеребца. В то же время отвечать на ехидные подначки или потрясать кулаками, обещая потом страшную кару, казалось мелким и недостойным Братьев. Поэтому, мысленно покривившись и подчиняясь требовательному взгляду вожака, мастера дружно сделали вид, что ослепли, оглохли и напрочь забыли о том, кто остался у них за спиной. Единогласно проигнорировали все нападки, но про себя решили: если вскоре выяснится, что Белик - не тот, за кого себя выдает, не имеет к Ходоку никакого отношения, а о кровожадной крылатой твари всего лишь услышал; что он - вовсе не тот, кого эта самая тварь красноречиво посоветовала не трогать... Торков хвост! В таком случае у пацана скоро возникнут ОЧЕНЬ большие проблемы. А до того времени они подождут. Стерпят, пока не встретятся с нанимателем. Пропустят грязные остроты мимо ушей, потому что недостойно портить безупречную репутацию Братства из-за одного мелкого, вредного, несносного сопляка.

Однако Белка не сдалась: немного отстав, с усмешкой достала из кармана тоненькую флейту и неожиданно выдала такую пронзительную, пробирающую до мозга костей трель, что даже ко всему привыкший грамарец всхрапнул и пугливо прижал уши. Не говоря уж о том, что невозмутимые боевые скакуны Братьев подпрыгнули от неожиданности, захрапели с перепугу, прянули ушами и аж присели, не в силах вынести этот истошный визг.

Лакр, ругнувшись, поспешно дернул поводья, чтобы дурное животное не вздумало вышвырнуть его из седла, а потом так красноречиво обернулся, что Белка, издав вторую мерзкую трель, поспешила отнять флейту ото рта и невинно хлопнула ресницами.

- Что?

- Еще один такой вопль, и ты пожалеешь.

- Да? А что ты мне сделаешь? Ударишь? Задницу надерешь? Зубы выбьешь? Пф-ф, сперва догони, а потом угрожай. Издалека-то вопить все вы горазды, а как до дела дойдет...

Лакр спокойно улыбнулся.

- Считаешь, не справлюсь?

- Не-а, - беспечно зевнула Белка. - Не родился еще на свете зверь, который мог бы меня догнать. А тебе с приятелями даже до Курша далеко. Так что сиди и помалкивай, если не хочешь познакомиться с одним моим голодным другом.

- О Курше не было речи, - с неприятной усмешкой вдруг обернулся Ивер. - Велено не трогать только тебя. Но ведь никто не мешает мне сделать в нем лишнюю дырку, верно?

- Попробуй.

- Ты разрешаешь? - с сомнением переспросил Лакр, ничего уже не понимая.

- Конечно: ему понравится, - хихикнула Белка, а потом вдруг выхватила из-под куртки нож и с силой провела острием по лоснящейся холке скакуна. К вящему изумлению и искренней оторопи Братьев. Однако они напрасно ждали болезненного вопля и жалобного ржания: странный скакун даже не рыкнул, только вдруг содрогнулся, как от удовольствия, зажмурился и негромко заурчал. А потом еще и шею повернул, чтобы хозяйке было удобнее чесать. Не говоря уж о том, что на его бархатной шкуре не появилось даже крохотной царапинки.

Лакр озадаченно крякнул, а у Ивера весьма забавно вытянулось лицо: его глаза отчетливо различили, что клинок в ее руках не "балованный", заточен до бритвенной остроты, однако грамарец даже дискомфорта не чувствовал. Только ежился, словно от щекотки, мурчал, восторженно фыркал и поглядывал за спину с нескрываемым обожанием.

- Хороший мальчик, - проворковала Белка. - Хороший... славный мой зубастик... если дяди захотят тебя почесать, пускай стараются. Я же знаю, как ты любишь. Вот та-а-к... да, мой маленький? Мы же должны дать им возможность доказать, что они не такие злобные и невоспитанные типы, как показалось сначала?

- Р-р-д-р-рау, - довольно рыкнул Курш, взглянув на "дядей" немного более благосклонно. И даже широко улыбнулся, охотно подтвердив, что совсем не против.

Ивер передернул плечами, рассмотрев в широкой пасти настоящие волчьи клыки, и быстро отвернулся. Но для себя решил, что если вдруг придется заваливать этого зверя, надо будет целиться только в глаза. Да, пожалуй. Если у него вся шкура такая, как на холке, то стрелой ее не пробьешь. По крайней мере, с одного раза. А с учетом скорости, с которой могло передвигаться это чудовище, второго выстрела он может и не дать сделать. Так что глаза... только в глаза.

Лакр, поколебавшись, все же спросил:

- Ты где его взял-то?

- У эльфов, конечно, - лениво отозвалась Белка, не прекращая почесывать скакуна кончиком ножа. - Кроме них, грамарцев никто не может держать в узде. Почитай, два века старались, чтобы получить именно эту породу. За основу взяли, разумеется, гаррканцев. Кое-что подправили, кое-что поменяли. Потом добавили одну забавную примесь, вот и вышло... гм, что вышло. Остроухие, как известно, такие выдумщики! Помучиться, правда, им для этого здорово пришлось, магии на них тоже угрохали немало. Зато теперь эти коники эльфийскую кровь за версту чуют, только ее и признают, родимую. Шкурка у них мягкая, но и прочная, как твой доспех. Зубы твердые, гранит грызут, словно простую древесину. Коготки, опять же. Еще кое-что по мелочи. А у-умные... жуть. Некоторым до них еще расти и расти. Короче, чудные коники. Славные. Прямо горжусь. Никакому чужаку в руки не дадутся, не подпустят близко и служить нипочем не будут. Нежить издалека чуют, к ядам почти равнодушны. Но уж если хозяина себе выберут, то это - на всю жизнь, а живут они, к счастью, довольно долго. Лет полтораста, не меньше, что в некоторых случаях очень даже неплохо. Да, Курш?

Грамарец согласно рыкнул.

- Правда? - скептически приподнял брови Лакр. - А при чем тут ты, если они только эльфам служат?

- Кхм, - кашлянула она, бросив выразительный взгляд в сторону Стрегона, но тот не стал оборачиваться, даже если и слышал разговор. - Да как тебе сказать... если коротко, то мне этого демоненка в подарок принесли. Мелкого еще, беззубого, слабого. Я на него глянул, он - на меня. Да так и вышло, что он со мной потом рос. Никуда не отлучался. А как силушку набрал, так и к седлу повел.

- Что значит, повел?!

- Ну... кого-то под венец ведут, кого-то к седлу... это ж на всю жизнь, рыжий. Понимаешь? Он ко мне больше ни одного коня не подпустит. Глотку вырвет, затопчет, на части разорвет - ревнивый. С другого конца света примчится, если узнает, что мне плохо, а уж если биться придется... кхе... ну, правда, этого мы совсем не планировали...

- Чего именно? - против воли заинтересовался ланниец.

- Да-а... - отмахнулась Белка. - Оказалось, у магии остроухих есть один побочный эффект. Небольшой, но довольно неприятный. Просто какой-то умник в свое время что-то там намудрил с кровью, желая добиться стойкой преданности, вот и получилось, что теперь эти милые коники становятся слегка... неадекватными, если у кого-то хватает ума ранить их хозяина. Дуреют, проще говоря. С ума сходят, если кровь его учуют. Впадают в такую ярость, что просто страх один. Любого, кого в таком состоянии увидят, рвут на части и не успокаиваются до тех пор, пока не сожрут или не затопчут. Никакие цепи не удержат. А с учетом того, что ранить их довольно трудно... короче, лучше вовсе не трогать.

Ивер, не оборачиваясь, звучно сплюнул.

- И кто ж тебе такое чудо подарил? - не обратив внимания на справедливое негодование Брата, полюбопытствовал Лакр. - Родители, друзья... может, Ходок?

- При чем тут Ходок? Сами эльфы и подарили, чтоб им пусто было! Благодетели ушастые! На, - говорят, - наш дорогой Белик, тебе нового друга! Расти и воспитывай, как в свое время... а я - что?! Они принесли и свалили, прежде чем мы рот успели открыть! А он такой маленький, черненький, глазастенький... просто прелесть. Зато потом вырос здоровый, толстый и зубастый! Никакого сладу порой!

Курш возмущенно всхрапнул, притопнув крепким копытом, отчего камень на мосту испуганно брызнул в разные стороны, а Белка, пощекотав черные уши, тяжело вздохнула. Ланниец странно пожевал губами, но татуировка молчала - все правда. И именно это никак не укладывалось в голове.

Какое-то время ехали молча.

Длинный мост действительно пустовал до самого горизонта: ни каравана, ни одинокого путника. Только они, вшестером, да отчего-то пригорюнившийся сопляк, сетующий на то, что так некстати обзавелся могучим и сильным другом, способным защитить его от серьезных неприятностей. Что любопытно - сетовал он тоже искренне, а на бескрайнюю синюю гладь, раскинувшуюся в разные стороны, как щедро расстеленная скатерть, косился с такой неприязнью, будто надоела она ему хуже горькой редьки. Похоже, не в первый раз тут едет. А ведь полюбоваться есть на что. Вокруг тихо, спокойно, ни ветерка, ни облачка в ослепительно синем небе. Вода вдоль моста ровная, прозрачная до невозможности и только на глубине становится темной, плотной, тогда как на поверхности игриво скачут солнечные блики. Волны мерно плещутся о каменистую насыпь. Никакой суеты, никакой угрозы, вокруг на сотни верст - сплошная идиллия, будто не по мосту идешь, а мерно плывешь по бескрайнему синему морю, дыша полной грудью, наслаждаясь тишиной и совсем не думая о том, что впереди тебя поджидает Проклятый Лес.

- А вообще-то, - вырвал Братьев из размышлений задумчивый голосок Белки. - На самом деле грамарцы не носят черного окраса: дурные эльфы считают, что он неблагородный. Некрасивый. Неутонченный, видите ли, для этих ушастых эстетов. Им все белый подавай, серебристый, медный... гнедой, на худой конец... навыводили, понимаешь, этого безобразия целый табун и теперь сидят, любуются! А этот - один единственный получился. Случайно. В смысле, не совсем, потому что ТУ кровушку они ему добавили очень даже неслучайно... вот и вымахал такой здоровый! И характерец точь-в-точь, как у... гм, одного дальнего родственника. Иногда даже путаю, кто из них кто, того и гляди Каррашем покличу! В общем, подставили меня эти ушастые гады! Как есть, подставили! Причем, я даже знаю, кто именно, но к ним разве так просто подберешься?!

Она выразительно возвела глаза к ослепительно чистому небу.

- Запомни, Курш: как только вернемся и отыщем этого белобрысого мерзавца, обязательно уши оборвем. И ты мне в этом поможешь. Правда, к нему теперь без разрешения не подойдешь и не спросишь у наглой морды, за каким Торком он мне так подгадил, но ничего - мое время еще придет. Как-нибудь выловлю его в этом дурацком Золотом Лесу, и вот тогда он мне за вс-е-е ответит.

- Что ж ты так не любишь эльфов? - хмыкнул Лакр, краем глаза изучая ее мстительный прищур.

- А за что их любить-то?!

- Ну... коня они тебе подарили?

- И что?

- Друг у тебя теперь есть?

- Ну-ну.

- Так что тебя не устраивает?

Белка сердито фыркнула и отвернулась.

- Много чего! Между прочим, если бы тебя столько лет нагло кликали "малышом", тебя бы тоже не устраивало! Особенно, когда набить им смазливые морды нет никакой возможности!

Лакр странно закашлялся, но перехватил внимательные взгляды побратимов и, развернувшись лицом вперед, поспешно вернул себе невозмутимый вид. Пацан пацаном с его любопытным зверенышем, но что-то он и в самом деле не по делу расслабился. Ведь Стрегон просил только ненавязчиво уточнить кое-какие моменты насчет Ходока.

Правда, насчет Ходока он честно уточнил: "Пес" еще раз подтвердил, что Белик его действительно знает, но вот насколько хорошо - это им еще предстояло выяснить.