На расстоянии одного воспоминания (СИ)

Глава 11.

Ной.

После завтрака я решил обзвонить все городские клиники в поисках психотерапевта, знающего толк в своём деле. Как оказалось, таких в нашем городе не так уж и много. Обзвонив всех из справочника и не отыскав ни одного свободного доктора, который смог бы нас принять в ближайшие дни, у меня оставалась последняя надежда на мелкую частную клинику, где принимал специалист, который занимался лечением и воздействием на психику человека, и его успешная практика насчитывала уже более тридцати лет. Лишь бы у него оказалось свободное время. Я позвонил и находился на линии в ожидании по меньшей мере минут пять, я уже думал, что мне не ответят.

— Доктор Холл, слушаю вас, — послышался ровный голос мужчины.

— Добрый день, мистер Холл, — прочистил я горло. — Меня зовут Ной Паттерсон. Я хотел бы узнать, можно ли к вам в ближайшее время записаться на обследование и возможное последующее лечение.

— Какого характера?

— Моей сестре требуется помощь. Мы не так давно потеряли родителей. И сейчас это стало проявляться в её поведении.

— Можете описать, как это проявляется?

— Галлюцинации, обморок, неадекватное поведение, — протараторил я.

— Да, все признаки налицо, — спокойно вынес он свой вердикт. — На данный момент у меня нет свободных записей, — выдохнул он. — Но я могу встретиться с вами и вашей сестрой в пятницу вечером, к примеру.

— Это очень долго, — зажмурившись, сказал я. — Скажите, может быть вы знаете доктора Эбенезера Хитклиффора?

— Конечно, это мой бывший коллега, — не задумываясь, ответил он. — Мы долгое время работали вместе, пока я не открыл свою клинику.

— Как вы можете охарактеризовать его? Дело в том, что он предлагает нам лечение в его клинике, и я хотел бы удостовериться, стоит ли мне ему доверять.

— Вам стоит принять его предложение. Это гениальный доктор. В нём можете не сомневаться.

— Эм. Хорошо, — отчаявшись, сказал я. — Благодарю вас, мистер Холл.

— Всегда пожалуйста. Если не получится с Хитклиффором, вы всегда можете принять моё предложение встретиться в пятницу.

— Да, конечно!

Как бы этого не хотелось, но мне ничего не оставалось, кроме как принять предложение Эбенезера. Придётся звонить ему и, размахивая белым флагом в знак капитуляции, соглашаться на все его требования.

Наступил вечер, было ясно, что дождь вовсе не планировал заканчиваться. У Курта, как назло, ещё машина заглохла и перестала подавать признаки жизни. Провозившись с ней какое-то время под самым сильным дождём в своей жизни, я понял, что его генератор вышел из строя. Можно, конечно, было бы ещё покопаться, чтобы точно убедиться в этом, но Курт решил не заморачиваться и увезти машину завтра на эвакуаторе.

— Давай мы отвезём тебя, — предложил я другу, обтираясь полотенцем. — Куда ты в такой ливень пойдёшь?

— Если только вас это не затруднит, — сказал он, выжимая свою футболку. — Вам же нужно побыть вдвоём перед отъездом.

— Курт, я же не на месяц уезжаю, — смеялся я. — Ты наш друг, это не обсуждается! Сейчас, я только предупрежу Лили, и мы с Хло тебя отвезём.

Я поднялся в комнату сестры, та мирно отдыхала в своей постели, просматривая что-то в ноутбуке. Договорившись с ней, чтобы в случае чего она незамедлительно мне звонила, мы втроём поехали на моей машине до особняка Уилсонов. Пришлось ехать очень медленно, дождь лил стеной с такой силой, что дворники просто не успевали срабатывать на этот безудержный поток воды. Вместо привычных 15 минут мы добирались до места чуть больше получаса.

— Ну, ладно, друг, — протянул он мне руку и вышел на улицу. — Звони, если что понадобится.

— Не вопрос! — ответил я ему, затем обратился к Хлое: — Ну, что? Какие планы? Может, на озеро? — подмигнул я ей. — Мы как раз ещё недостаточно мокрые.

Она посмотрела на меня как на идиота.

— Скажи, что ты пошутил, — шлёпнула она меня по колену, я перехватил её руку и сцепил наши пальцы.

— Я пошутил, но намочиться мне всё же придётся. Нужно заскочить в магазин, купить кое-каких продуктов на сегодня, а то в холодильнике после Курта — шаром покати.

Мы поехали в местный супермаркет, дождь, кажется, если это вообще возможно, только усилился. На улице давно уже стемнело.

— Оставайся в машине, — сказал я ей. — Не хочу, чтобы ты ещё и простудилась.

— Простудой решил меня запугать? — с игровой улыбкой проговорила она и выбежала из машины под дождь.

— Господи, Хло! — выбежал я следом. — Какая же ты упрямая!

Десять минут у нас ушло на то, чтобы обойти все стенды с нужными мне продуктами. Оплатив покупки, мы ринулись к машине, пробежав всего каких-то тридцать ярдов, мы вымокли так, будто в море искупались, ни единого сухого места не оставалось.

— Я же тебе говорил: оставайся в машине, — сказал я, глазея на её выпирающие соски через тонкую белую футболку с оголённым плечом, пока она помогала мне укладывать всё в багажник. Она что, снова без лифчика?

— Я не нравлюсь тебе мокрой? — закусила она губу.

— Мокрой ты мне нравишься даже больше, чем... эм... не мокрой, — сказал я, соображая, что всё-таки она имела в виду. — Забирайся вовнутрь, Хло, не мёрзни, дальше я сам, — не хватало мне ещё стояка посреди парковки.

Уложив все покупки в багажник, я забрался в машину и посмотрел на Хлою, вся вымокшая до нитки, она начала немного дрожать от холода. Включив печку, я направил горячий воздух на неё, потому как её соски совсем не хотели исчезать из поля моего зрения.

— Ну, хорошо, я хоть смогу понять, когда ты согреешься, — слегка улыбнувшись, я тихо сказал вслух сам себе.

— Ты о чём? — озадаченно спросила меня Хлоя, высушивая свои волосы под потоком воздуха.

— Я о твоей груди, Хло, — не смог сдержать широкой улыбки я.

Резко опустив свою голову, она вытаращила глаза и громко крикнула:

— О, Боже! — прикрыла она свою грудь руками. — Я же без белья! Я совсем не подумала об этом.

— Зато я смог в полной мере оценить это, — серьёзно сказал я, не отрывая взгляда от её груди. — Это же как произведение искусства. Я бы даже не прочь запечатлеть такой момент на холсте.

Она замолчала, перевела свой смущённый взгляд на меня и закусила губу, вероятно, о чём-то думая. Она огляделась по сторонам и, отмахнувшись, поменяла своё местоположение, забираясь ко мне на колени. Оседлав меня, она разместила свои руки мне на плечи. Я, немного растерявшись её неожиданным действиям, сначала молча наблюдал за ней, затем улыбнулся ей довольной улыбкой и устроил свои руки ей на бёдра. Пальчики её лёгкими прикосновениями прошлись по моей груди вниз, застывая на ремне.

— И что ты будешь делать дальше? — спросил я её с желанием в голосе.

— Думаю, я сделаю это, — она ухватилась за край моей футболки и сняла её. — Затем, — она прошлась пальцами по моим волосам, оттягивая их, доставляя тем самым сладкую боль, — я сделаю вот так, — она уткнулась мне в шею и прошлась по ней языком.

Держа свои руки на её упругих бёдрах, я принялся ласкать их, растирая своими ладонями, впиваясь пальцами в них, не спеша доходя до ягодиц.

— А дальше, — целуя мои губы, она спустилась руками до моих джинсов и расстегнула ремень.

Я накалился до предела, доехать до дома я был уже не в силах, поэтому оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что машин вокруг практически не было, а дождь лил так, что застилал собой весь обзор, да и тонированные стёкла помогут нам скрыться от всевозможных посторонних глаз, если вдруг кто-то приблизится к нам, в итоге я решился на эту авантюру.

— Перебирайся назад, — сказал я, глубоко дыша.

Без лишних вопросов она перелезла на заднее сиденье, я немедля вышел из машины и запрыгнул к ней для того, чтобы насладиться друг другом.

— Иди ко мне, — сказал я.

***

Через некоторое время мы вернулись домой, я распаковал пакеты и первым делом позвонил Хитклиффору. Эбенезер мне рассказал о правилах посещения его клиники и то, как завтра мы будем добираться до неё, затем я набрал Курту. В это время на кухне Хлоя трудилась, не покладая рук, готовя нам пасту с морепродуктами.

Мы отужинали втроём, Лили пожаловалась на головную боль и, выпив таблетку, удалилась к себе. Мы с Хлоей тем временем удобно устроились на диванчике, я прижал её к своей груди и подумал, что мне необходимо было поговорить с ней о завтрашнем дне.

— Хло, есть вероятность того, что Лили оставят в клинике на продолжительный срок, сказал я, покручивая в своих руках её светлый локон.

— Но ты же в таком случае всё равно вернёшься домой? — с беспокойством спросила она.

— Конечно! Я уверен, что у меня нет никаких проблем! Я побуду ещё какое-то время с сестрой и, убедившись, что с ней всё будет в порядке, сразу же вернусь. Таков план!

— Хорошо, Ной, — взяла она мою руку и крепко сжала. — Делай так, как считаешь правильным. В любом случае, как появится свободная минутка, мы же будем созваниваться, ведь так?

— С этим есть кое-какие проблемы, — поджал я губы. — На территории клиники, пока проходят обследования, строго-настрого запрещено пользоваться телефонами и другими видами гаджетов.

— То есть как это? — всполошилась она. — Я даже не буду знать, когда ты вернёшься?

— Не волнуйся, детка! Как только я соберусь домой, я позвоню с городского коммутатора. Ты же должна будешь знать, когда с Куртом за нами приехать. Его я уже об этом предупредил, так что он обо всём знает.

— Вы ещё и не своим ходом поедете? — уже не на шутку встревожилась она. — Не нравится мне всё это, Ной!

— Хитклиффор сказал, что это обычное дело. Их пациентов доставляют исключительно водители клиники. Я согласился к ним поехать лишь в том случае, если сам оттуда уеду. Так что я только частично принял их требования.

— Постарайся всё же позвонить мне с городского, для моего же успокоения!

Я взял её за руку и, поцеловав костяшки, повёл в свою комнату. Я завел будильник на раннее утро и устроился на постели рядом со своей любимой. Прижимаясь к её пламенному телу, я даже не заметил, как уснул. В обнимку мы проспали до самого утра. Открыв глаза раньше времени, я скривился лишь от одной мысли, что поеду туда, куда всё моё нутро всеми силами отказывалось ехать. Я посмотрел на Хлою, она всё ещё сладко спала, поэтому я поторопился отключить будильник, лишь бы не потревожить её. Но разбудить кое-кого мне всё же требовалось. Я постучался в дверь комнаты своей сестры, но мне не ответили, поэтому я сам немного приоткрыл её, просунул голову в щель и убедился в том, что Лили умиротворённо спала, распластавшись на постели звёздочкой.

— Хей, Лили, — сказал я шепотом, слегка хлопая её по плечу. — Просыпайся.

В ответ она лишь помычала и с головой укрылась одеялом.

— Только вот давай без этого, — уже громче сказал я. — Через час нам нужно выдвигаться.

Она рывком стянула с себя одеяло и потянулась:

— Всё, встаю, — зевнула она. — Не надоедай!

— Ты одеваешься, завтракаешь, и через час за нами заедут! — приказным тоном сказал я ей.

— Ещё скажи, что за нами приедет лимузин со свитой, — хихикнула она.

— Так и есть! — шутливо сказал я.

Мы с сестрой позавтракали, как это уже было заведено, приготовленным мною омлетом с помидорами. Глянув на часы, я понял, что время уже поджимало, нужно было в темпе одеваться и успеть ещё собрать в сумку всё необходимое на несколько дней. Я пытался делать всё очень тихо, стараясь не разбудить Хлою.

Когда уже нужно было выходить, я не мог заставить себя это сделать. Я застыл посреди комнаты, наблюдая за тем, как она спала, как её волосы переливающимися волнами рассыпались на подушке, как её соблазнительная грудь плавно вздымалась и так же плавно опадала, как воздух, который она выдыхала, проходил через её полуоткрытые мягкие розовые губы, как её длинные тёмные ресницы едва заметно трепетали. Мне почему-то захотелось запечатлеть её спящий образ у себя в голове и жить с ним следующие несколько дней. А уже по возвращении быть с ней всю свою оставшуюся жизнь.

Я написал ей письмо и, оставив его на прикроватной тумбе, подошёл к ней. Присев на корточки, я напоследок вдохнул аромат её волос, прошёлся пальцами по ним и наконец поцеловал её в щёку, затем взял сумку и спустился вниз, где меня уже ждала Лили.

— Карета подана, братец, — сказала она, стоя у двери. — Шевели задницей!

Я вышел на улицу и был слегка поражён, увидев отполированный белый Cadillac Escalade. Навстречу к нам из него вышел довольный Хитклиффор, поздоровавшись, он открыл дверь и любезно предложил располагаться в салоне, в котором ощущался запах новой кожи. Должно быть, автомобиль был ещё совсем свежим. Странно. Зачем клинике так тратиться на роскошные автомобили?

— Путь неблизкий, — сказал доктор, расположившись напротив нас. — Можете пока вздремнуть.

— Разве клиника находится не в черте города? — смутился я.

— Нет, изначально мы едем в исследовательский филиал клиники, где будут проводиться обследования, — спокойно ответил он. — Затем, если потребуется лечение, мы отправим вас в саму клинику.

— И для чего такая конспирация? — возмутилась следом сестра.

— Это не конспирация, а всего лишь продуманная схема наших специалистов, чтобы душевнобольные не встречались со здоровыми, и наоборот. В клинике такого можно насмотреться, что волосы на голове дыбом встают. Вам всё это не нужно.

Мы выехали за пределы города и направились по дороге, ведущей к городу Сан-Антонио, где-то на въезде в город мы свернули и поехали уже по грунтовой дороге. Мы колесили так долго, что Лили уже начало понемногу укачивать, но наши мучения вовремя закончились, никого, слава богу, не стошнило. Мы въехали на огромную закрытую территорию, проехали через контрольно-пропускной пункт, и по требованию Эбенезера открылись массивные ворота ярдов шесть в высоту. Я заметил, что вся территория при этом была огорожена высоким металлическим забором. Не удивлюсь, если он окажется под напряжением. У меня сложилось такое ощущение, что мы попали на территорию какого-то значимого военного объекта. Всматриваясь в окно, я понял, что всё вокруг у меня вызывало нешуточные опасения. Зачем им столько вооружённой охраны? Почувствовав, как Лили сжимает мою руку, я повернулся к ней лицом, заметив, что она была сама не своя, впрочем, как и я, я лишь посмотрел на неё взглядом, полным тревоги.

— Вам не стоит переживать по этому поводу, — с улыбкой сказал доктор, указав куда-то в окно.

— Зачем клинике столько вооруженных людей? — с беспокойством спросил я, бегая глазами.

— Затем, что это не просто клиника. Здесь также занимаются научно-исследовательскими разработками. Вы, быть может, слышали, что всем владеет Томас Оливер? В этом здании находятся высшие умы, которые работают на него для того, чтобы найти способы лечения людей от амнезии, и всё, что с этим связано. И очень успешно работают, прошу заметить. На сегодня уже более 50 тысяч человек вспомнили то, чего не смогли бы вспомнить без нашего вмешательства.

— Эм. Да, я знаю это, — сказал я, отчего доктор удивлённо на меня посмотрел. — Из интернета! В интернете об этом, кажется, писали.

— В интернете мало что известно про это, — неуверенно сказал он. — Всё потому, что Мистер Оливер не любит распространяться.

Ну не скажу же я ему, что копал под него.

— Значит, где-то услышал, я уже и не помню, — сказал я и отвернулся в окно.

Мы вышли из машины и вместе с доктором направились к главному входу. Пройдя через прочные стеклянные выдвижные двери, мы оказались в месте, действительно напоминающем клинику. Абсолютно стерильное помещение, вычищенное до блеска. Повсюду люди в белых халатах, бегающие из одного кабинета в другой, носилки, кое-где инвалидные кресла, даже несколько пациентов удалось мельком разглядеть. Мы подошли к пункту охраны, Эбенезер сказал, что без досмотра нас не пропустят дальше, поэтому мы положили наши вещи на магнитную ленту и их пропустили через сканер.

— Телефоны на момент пребывания нужно будет сдать, — обратился к нам сотрудник охраны.

— Давайте я просто его выключу, — потянулся я в сумку за телефоном.

— Извините, но мне придётся его изъять, — я открыл сумку и достал телефон, он выставил свою руку предо мной. — Вы сможете его забрать после всех процедур, — мне ничего не оставалось, я отдал ему свой телефон.

Не успели мы присесть на кожаный диван, как к нам подошла администратор с кучей бумаг, она передала нам эту кипу и сказала, чтобы мы всё заполнили. Это была анкета с сотнями вопросов, в большинстве из них не было никакой логики. Зачем им было знать имя моей первой школьной любви? А второй и всех последующих? Зачем им знать, когда я последний раз посещал вечеринки и когда последний раз занимался сексом? Как это может относиться к делу?

Далее мы прошли осмотр тела, нам измерили наши параметры, большее внимание уделили голове, нас взвесили и осмотрели на наличие каких-либо травм. Такое ощущение, что следующим этапом будет испытание на тренажёре космонавта. А как по-другому объяснить всё происходящее? Нас готовят к полёту в космос, не иначе.

После ещё нескольких проверок у психиатра нас наконец-то расселили в просторных палатах. Мебели в ней было немного, но всё было довольно современным. Также у меня имелась личная ванная комната с почти королевского размера душевой кабиной. И что самое важное — это телевизор, без него здесь можно было свихнуться и здоровому человеку. Через некоторое время в палату зашли работники клиники, забрали у меня всю мою одежду и выдали больничную форму бледно-голубого цвета.

— Я могу увидеть свою сестру? — спросил я какую-то девушку.

— У неё через час назначено первое обследование, — ответила она. — А пока вы можете к ней пройти, через две палаты от вас.

Я прошёлся по длинному коридору и, найдя нужную мне дверь, постучался и вошёл в неё. Её палата абсолютно ничем не отличалась от моей, за исключением пациента, Лили была очень раздражительна, я бы даже сказал, она была просто в бешенстве. Она смотрела на меня, словно бык на красную тряпку, пока я не начал разговор:

— Как ты?

— Как думаешь, что лучше: тюрьма или психушка? — разъярённо спросила она меня.

— Эм. Ни то, ни другое, я полагаю, — ответил я, не ожидая от неё такого вопроса.

— Вот именно! А нас поместили в психушку с тюремными условиями, — она топнула ногой и развела руки в стороны. — Посмотри на меня! Я выгляжу как садовник, мне не хватает только соломенной шляпы. А это? — указала она на ноги. — Это разве обувь?

Больничная обувь действительно походила на галоши. Я рассмеялся.

— Сестрёнка, потерпи несколько дней. Скоро всё это закончится.

— Ты заметил, что в анкете вопросы в основном были про наших друзей и близких? — серьёзно спросила она, расхаживая по палате. — Зачем им это, как думаешь? Зачем им знать их имена?

Я только сейчас в полной мере понял, что к чему. Голова была забита всякими разными мыслями, что я на автопилоте отвечал на все эти нелогичные вопросы, особо не вникая в них.

— Понятия не имею, — сказал, задумавшись, я.

— Я не стала отвечать на некоторые слишком личные вопросы.

Я лишь уставился на неё, не моргая, и где-то глубоко внутри сожалел о том, что сотрудники клиники теперь будут знать абсолютно всё о моей личной жизни.

— Поздравляю, братец! — закатила она глаза и громко сказала: — Теперь они знают о тебе всё, даже о том, с кем ты спишь! Как можно быть таким идиотом? Это же их абсолютно не касается.

— Лили, у меня не было мыслей что-то скрывать от них. Я был честен, — внутри меня как будто что-то затряслось, словно что-то подавало сигналы, что это всё неспроста.

Я подошёл к окну, и, всматриваясь вдаль, искал ответы в своей голове.

— Учти! Если над нами вдруг начнут ставить опыты из-за тебя, я придушу тебя голыми руками, пока ты будешь спать.

— Что за бред? Эта информация, скорее всего, нужна им для того, чтобы связаться с людьми, с которыми мы находимся в тесных отношениях, в случае если что-то пойдет не по плану.

— Ага, только вот ни телефонов, ни адресов этих самых людей они не запрашивали.

— Лили, прекрати, пожалуйста. Мне и так не по себе от того, что я не додумался поступить так же, как и ты.

— Собираясь сюда, ты забыл свои мозги на подушке рядом с Хлоей?

Что на неё нашло?

— Да! Ясно? Я оставил свой разум рядом с ней, — повысил я голос. — Тебе меня никогда не понять! Что ты ещё хочешь услышать от меня?

— Ещё скажи, что это из-за меня ты теперь вынужден торчать здесь, а не между ног у Хлои.

— Да что с тобой? — повернулся я к ней лицом и встретился с её гневным взглядом.

— Просто ответь, Ной. Ты сейчас винишь во всём меня?

Хм. Видимо, она решила выместить всю свою злость на меня, только вот мне это не нужно сейчас, я не в том настроении, чтобы выслушивать её бред или пытаться как-то игнорировать её. Она меня провоцирует, и у неё это неплохо получается, а я в данный момент легко поддаюсь на все её провокации.

— О, ты хочешь знать правду, значит? Что ж, раз ты так просишь! Мне было бы намного приятней, окажись я сейчас рядом с ней! Я был бы просто счастлив проснуться дома вместе с ней, а не здесь на больничной койке, — кричал я на неё. — Но знаешь, от чего мне неприятно сейчас? Мне противно от того, что ты думаешь, что я виню тебя в том, что мы оказались здесь. Ты — моя сестра! И я ни в чём тебя не обвиняю! Заруби себе это на носу, сестрёнка.

Хлопнув дверью, я вышел из её палаты.

— Ной, прости меня! Я не хотела тебя обидеть! — услышал я её голос.

Ближе к вечеру мы прошли все виды обследований и множества тестов, в том числе и психологический ассоциативный, затем нас отправили на компьютерную томографию мозга, чтобы проверить центрально-нервную систему, и только после этого нас отпустили по палатам.

Эбенезер зашёл ко мне, когда я уже мечтал побыстрее уснуть и проснуться на следующий день, чтобы наконец-то сбежать из этого места.

— Ной, у меня хорошая новость и плохая, — сказал он, читая что-то в папке, которую держал в руках.

Я лишь повёл бровью.

— Начну с хорошей, — сказал он, сняв свои очки. — С вами всё отлично! Нет никаких внутренних изменений, и, что самое важное, их не должно последовать, — затем он набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил: — А вот с вашей сестрой дела обстоят совсем иначе. Отклонения у неё, как я и полагал, всё же имеются, но могу вас уверить, что это не так страшно, как думается на первый взгляд. Ассоциативный тест смутил наших докторов, поэтому с ней немного поработают, и, думаю, через дня четыре её отпустят.

— Всё это время она будет здесь?

— Нет, конечно же. Нам нужно будет поехать обратно в город. Как я и сказал, здесь лечения не проводят, только обследования. Так что завтра мы уже можем вас отпустить. Сестра ваша поедет с нами. Я буду поддерживать с вами связь всё то время, пока она будет находиться в клинике. Вам не стоит волноваться по этому поводу.

— Я могу позвонить?

— Завтра вам представится такая возможность.

— У меня будет возможность навещать Лили?

— Безусловно, но только в часы приема посетителей. Я вас со всем этим ознакомлю. А сейчас отдыхайте. Завтра после обеда вы будете уже дома, мистер Паттерсон, — сказал он с противной улыбкой на лице и удалился.

Интересно, Лили уже знает, что ей придётся ещё некоторое время помучиться?

— Лили, не спишь? — спросил я, открыв дверь в её палату. — Мне можно войти?

— Да, входи, — присела она на постели. — Ты уже знаешь? Меня собираются лечить, — сказала она дрожащим голосом.

— Да, знаю, Хитклиффор заходил. Он сказал, что это не так серьёзно, как предполагалось изначально, поэтому лечение будет недолгим. Четыре дня — и ты свободна, — сказал я, вытирая её одинокую слезинку, — Я буду приезжать к тебе каждый день!

— Ты прав! Я вытерплю. Я постараюсь даже привыкнуть к этим ужасным башмакам.

— Башмаки и правда ужасные, — улыбнулся я ей. — Постарайся поспать, Лили! Я буду в своих королевских апартаментах, если потребуется.

— Доброй ночи!

Я засыпал с мыслями о том, что скоро всё это закончится. Сестра будет здоровой, и никто больше не посмеет нам с ней надоедать, но погрузился в сон я всё же благодаря мыслям о Хлое. Я всего-навсего меньше суток без неё, без её глаз, звонкого смеха и прикосновений, а мне уже катастрофически её не хватает. Уже завтра я с ней увижусь. Я твёрдо решил для себя, что заставлю её переехать ко мне. Мне нужно, чтобы она была всегда рядом со мной, мне недостаточно того, что она заполняет всё моё сердце и душу, мне хочется, чтобы она заполнила собой все моё пространство. Я хочу, чтобы моя постель всегда пахла только ей, хочу, чтобы её вещи были разбросаны по всем углам моей комнаты, чтобы я постоянно везде на них натыкался. Хочу каждое утро вместе готовить и завтракать, хочу рисовать её, я наконец-то хочу взять в руки кисть, и после такого долгого перерыва моей первой картиной будет портрет Хлои, которую я расположу в своей комнате. Завтра же займусь этим вопросом. Решено.