Начало пути

Глава 12

Я лежал в лазарете и занимался очень важным делом: созерцал потолок. Такой белый, ровный, чистый. Прямо как мой мозг. То, что я практически ничего не знаю, даже по сравнению со своими сокурсниками (со всеми моими сокурсникам, включая «блондинок», как говорит Рейн) начало вгонять в жуткую депрессию.

Доктор Морис наложила лангету, напичкала меня самыми разными эликсирами и оставила до утра рассматривать потолок. Не было ни боли, ни раздражения, ничего не было. Была какая-та иррациональная обида на себя самого: за то, что я такой неправильный, за то, что я Темный, а не просто маг; на Темных, за то, что эти гады вымерли, так запросто дав себя вырезать, или попрятались по норам и сейчас никакой поправки в обучении меня такого редкого и оригинального нет; на Фолта, который не может ничего нормально объяснить; на крестного, который забил на мое существование, как только я переступил порог его школы; на Гвэйна, который не пришел меня навестить, и меня не волновало, каким образом он смог бы это сделать. В общем, я занимался своим любимым делом: я жалел себя.

Мои неслышные стенания и оплакивание себя любимого прервали шаги. Я повернул голову в направлении идущего и понял, что один пункт из вышеперечисленного можно вычеркнуть.

— Директор, какими судьбами? Я думал, что вы забыли о том, что мое тело все еще топчет эту землю, — сквозь зубы процедил я.

— Хватит ерничать. Ты думаешь, у меня есть время с тобой нянчиться? Люди здесь не только развлекаются, они еще и работают. — Он пододвинут стул к моей кровати и пристально начал меня разглядывать. — И как ты умудрился это сделать?

— Регенерация от цвета магии не зависит, — я все еще обижался.

— Я знаю. Я имею в виду, как ты сломал руку?

— Упал.

— Лаконично. И что случилось такого, что закон всемирного тяготения сыграл с тобой столь злую шутку? — продолжил крестный.

— Ну-у.

— Расскажи, что произошло. Я знаю, что ты баловался магией в неурочное время за пределами гостиной. Я поэтому и пришел сюда. Вижу, моя помощь тебе все же пригодится.

— Ладно, помощь твоя действительно нужна, — я поднял рукой подушку и откинулся на нее спиной. — Мы решили попрактиковаться. Начали с простенького щита от физического урона. Но что-то пошло не так. Щит оказался плотным и когда я его снял, меня волной отбросило к стене, вот и весь рассказ.

— А ты не знаешь, почему все заклинания даже такие простые начинают проходить с третьего курса? — прищурился крестный. — Тебе в голову не приходила мысль, что тебе просто рано что-то изучать, особенно, если до этого ты так упорно отрицал наличие магии в своем организме?

— Не приходила, — огрызнулся я. — Вот был бы хорошим крестным и взял мое обучение в свои темные руки.

— Ты просто не владеешь своей Силой. Резерв магии, манна — тебе хотя бы эти понятия известны?

— В общих чертах.

— В общих чертах, — передразнил меня Алекс. — Ты вообще в курсе, что ману, как и силу необходимо контролировать? Магам, которые без накопителя свет не могут зажечь в комнате — это пустой звук, ее и так у них нет. А у тебя?

— Понятия не имею.

— Вот мы и подошли к сути вопроса. Вот смотри, ты спрашиваешь, почему вместо слабенького щита у тебя получился абсолютно непроницаемый купол. Ответ вот он, лежит на поверхности. Помимо жестов, слов и всех остальных танцев для сотворения заклинания необходимо тщательно отмерять количество маны, затрачиваемое на создание заклинания. Вместо того чтобы немного посолить, ты закинул в котел мешок соли. А так как ты Фолт и резерв у тебя практически неограничен ты этого даже не ощутил. Вот наглядный пример того, что могло бы произойти, если бы ты захотел вместо щита, например, зажечь спичку магией: ты сжег бы замок.

— Почему? — я мрачно смотрел на крестного и пытался сообразить, о чем он вообще говорит, я не ощущаю в себе никакой манны, каким образом я буду ее отмерять?

— Дей, что ты сделаешь для того, чтобы зажечь спичку?

— Воспроизведу нужный жест и произнесу заклинание, — я пожал плечами.

— Мда, — крестный потер подбородок. — Хорошо, давай попробуем сначала, что такое, по-твоему, магия? Общее определение, если можно.

— Это особый вид энергии, который накапливается во внутреннем резерве мага или в специальных накопителях и преобразуется магом в то, что ему необходимо.

— Верно. Скажи, а магия сама по себе разумна? Она может принимать решение за мага?

— Нет, конечно, — я фыркнул.

— Отлично. А теперь давай представим: ты все же захотел зажечь эту проклятую спичку магией. Ты знаешь жест, знаешь правильные слова, но понятия не имеешь о том, каким образом нужно отмерять необходимое количество маны. Ты произносишь слова, делаешь жест, при этом ты ни в чем не ошибся, все сделано идеально, но так как ты по своей глупости вбухал в заклятье изрядное количество силы, то вся она преобразовалась в огонь. В этакий огненный смерч, который и сжег замок, при этом, заметь, изначальная предпосылка оказалась выполнена — спичка загорелась, а так как мы уже выяснили, что магия сама думать не умеет, то ей, в общем-то, наплевать на последствия, главное — цель достигнута, никакого сбоя нет. Я доступно объясняю? — Директор школы был как никогда серьезен. Пронзительный взгляд впился в меня, отчего мне стало несколько неуютно.

— И что ты предлагаешь?

— Учиться, Дей. Ты почему не посещаешь уроки боевой магии?

— Я не хочу.

— Не хочет он. Я вот тоже может не хочу, чтобы скелеты разгуливали по школе, но ничего с этим поделать не могу. Там как раз и учат основам накопления маны и ее распределение. Но есть и другой способ — медитация.

— Это что за фрукт?

— Это медитация. С завтрашнего дня будешь ее посещать. Я попрошу профессора Бретт тебе помочь. Она уже неоднократно поднимала вопрос о том, что с тобой делать и почему ты не можешь до сих пор контролировать свои способности. И я тебя очень сильно прошу, не конфликтуй с ней. Она действительно может тебе помочь. Запомни, для тебя сейчас на этом этапе самое главное — почувствовать магию, ощутить течение ее потоков в крови.

— Я постараюсь. А почему меня накрыло волной? Щит же просто должен был упасть.

— Ты снимал его не той рукой, — засмеялся Алекс. — Чтобы отменить действие заклятья, необходимо повторить все действия в точности до наоборот. Чтобы разрушить, просто поменять некоторые составляющие. В данном случае ничего другого, кроме руки ты перепутать не мог. А учитывая, как ты напитал свой щит, разрушение его имели некоторые, так сказать, последствия.

— Но в книгах никакого уточнения на этот счет не было. — Я задумался.

— Конечно, не было. Это книги, написанные обычными магами для обычных магов. Для них разрушение заклинания такого уровня протекают по типу дуновения ветерка. Так что для них это вообще непринципиально.

— Понятно. Слушай, я с тобой давно хотел обсудить одну тему: у меня тут случайно завелась собака. Неожиданно для меня самого. Как ты смотришь на то, чтобы она пожила со мной в спальне?

— Никаких животных. — Резко ответил крестный.

— Ну почему?

— Потому что животные запрещены в школе, в каком бы то ни было виде. Ты где умудрился откопать собаку? — оскалился крестный.

— Я ее не откапывал!

— А вот скелет где-то откопал. Да не строй из себя этакое невинное создание. Я — директор школы и знаю практически все, что в ней происходит незаконного. Как ты думаешь, использование запрещенной некромантии является незаконным?

— Это вполне живой и красивый пес. Ему скучно одному. — Я решил не отвечать на этот провокационный вопрос. Вспомнив грустные глаза Гвэйна, которыми он меня провожал каждый вечер до того момента, пока меня не вышвырнули из лабораторий с напутствием учиться — учиться и еще раз учиться, на меня нахлынула тоска. Да лазарет явно бьет по психике серьезнее молотка. Волк сидел в клетке все время без какого-либо права на выгул. Иногда я его выводил на болото побегать, но видно было, что волчок немного засиделся. Фолт не проявлял никаких эмоций к Гвэйну кроме отвращения, и единственное в чем он мне готов был помочь с волком — это его застрелить. Такой участи я ему, разумеется, не желал.

— Я сказал, нет! — отрезал Алекс.

— Согласно своду законов и постановлений об открытии школы, держать животных студентам не запрещено, кроме диких и агрессивно настроенных к человеку зверей. Ни тем, ни другим моя собака не является. Так что официально ты мне запретить держать Гвэйна не имеешь никакого законного права, — я надулся и пристально посмотрел на своего крестного. Он в свою очередь оценивающе смотрел на меня. Наша дуэль взглядов длилась несколько мгновений. Крестный, не отводя взгляда, все же пошел на компромисс:

— Ладно, допустим. Я разрешу тебе привести в школу твою собаку, хотя я чувствую, что ничем хорошим это не закончится. А что я получу взамен?

— В смысле?

— В прямом. Я такой же Темный маг, как и ты. Если ты не пользуешься этим преимуществом, то это твои проблемы. Ответь мне, Дей, что я тогда получу взамен? — он наклонился ко мне.

— Я безропотно поеду на летнюю практику, и даже не буду возражать? — неуверенно спросил я.

— На какую практику? — практически искренне удивился он.

— О которой все говорят. — Я пожал плечами. — Море слухов и никакой конкретики.

— И что о ней такого говорят, если даже мы пока не знаем, как это будет происходить?

— Да ничего особенного, подробности я у тебя как раз и хотел узнать. Но если ты ничего об этом не знаешь, в чем я сомневаюсь, то больше нечего обсуждать, — я сполз вместе с подушкой, принял горизонтальное положение и закрыл глаза.

— Знаешь, ты неисправим. — Директор встал и поставил стул на свое законное место. — Ладно, я разрешу тебе держать твою собаку в гостиной, но сразу скажи: в чем подвох. Я же тебя знаю.

— Это оборотень, — я сразу поднял руку, не давая крестному разразиться тирадой праведного возмущения. — Это неудачный эксперимент моих давно почивших предков. Он в неполной трансформации. Просто волк. Сразу скажу, что нашел его на болоте, после того неудачного собеседования, а про него мне рассказал болотник. Сколько он живет, не имею ни малейшего представления. Но это просто волк, очень похожий на собаку.

Если бы я мог испепелиться на месте, то взгляд, которым меня обжег Алекс, сделал бы это за считанную секунду. Он молчал долго, смотрел на меня не мигая. На лице играли желваки, но в итоге он произнес:

— Ладно, допустим. Но учти, если все выйдет из-под контроля, именно ты будешь отвечать перед законом. Ни я, ни твоя собака, или оборотень. Именно ты. И я ни в чем не смогу тебе помочь. Мало кто в этой школе сможет понять его истинную природу, но это произойдет, если начнутся изменения, особенно, если изменения начнутся у кого-нибудь, кого твой песик покусает. Именно поэтому ты мне обо всем сразу рассказал? — я утвердительно кивнул.

— Почему ты разрешил?

— Потому что ты все равно притащил бы его в школу и убедил всех, что это миролюбивая болонка, которая любит только колбасу. Зато все проблемы решены заранее. Из гостиной его не выпускай, только в твоем личном сопровождении. Понятно?

— Спасибо, — я закрыл глаза. Действие эликсиров начало немного проходить и боль в сломанной руке вновь начала давать о себе знать.

— Свершилось невозможное. Деймос Нейман научился говорить: «Спасибо», — засмеялся крестный и направился к выходу. Возле двери он остановился. — Не забудь, завтра медитация. И аккуратнее в следующий раз. Что бы ты ни думал, но мы о тебе волнуемся.

— И что, даже не запретишь мои внеклассные уроки? — почему-то промелькнула мысль о том, что директор все-таки знает не обо всем, что творится в его школе. Например, он ничего не знает о древних лабораториях Фолтов.

— И ты вот так просто взял бы и послушался? — крестный усмехнулся. — Заметь, я и Дилану не запрещаю с тобой заниматься. — Полюбовавшись на мой открытый рот, он негромко засмеялся и вышел из палаты.

Я же снова закрыл глаза, волнуются они, как же. На этой мысли я просто отключился до утра.

Утром доктор Морис меня выпустила, предварительно проверив, что перелом сращивается как надо. Выглядел я очень интересно, с рукой в лангете, которую Морис уложила в специальную косынку, повешенную на шею.

— Деймос, что с тобой случилось? Ты подрался? — когда я зашел в столовую, чтобы позавтракать, ко мне подбежала Лиза. Сочувствия я в ее глазах не обнаружил, но вот любопытства было — завались.

— Ага, подрался, — я не стал разочаровывать девчонку. — Какой-то старшекурсник нелицеприятно высказался о тебе, а я как раз мимо проходил. Ну я ему, р-р-раз, левой, а потом правой, а он мне как двинет, кулаком, я закрыться попытался, руку подставил, а она как хрустнет. Этот тролль испугался и убежал, а я вот… — и я приподнял руку в лубке.

— Что правда? — у Лизы слегка округлились и загорелись глаза, и она повисла на моей левой руке. Внезапно я почувствовал чей-то взгляд. Оглянувшись, я увидел, что на меня смотрит с нескрываемой ненавистью Дин Хиттинг.

— Нет, не правда, — я усмехнулся. — Я просто неудачно упал.

— О-о, — только и смогла произнести Лиза, однако руку мою не выпустила. Так мы и дошли до незанятого стола. Нести поднос с тарелками, и тащить за собой приклеившуюся ко мне девчонку было неудобно, особенно, учитывая, что поднос был наполнен тарелками для двоих, но я справился.

Как только мы устроились за столом, к нам пробился Рейн.

— Директор Сандер просил сегодня не расходиться после завтрака, он хочет сделать небольшое объявление, — сообщил вместо приветствия мой друг, неодобрительно покосившись на свою кузину.

— Значит, не будем расходиться и послушаем, какие проблемы-то? — я пожал плечами и приступил к завтраку.

Больше мы не произнесли ни слова, занятые поглощением пищи: овсяной каши, свежайшим хлебом с тонким слоем ароматного масла, парой яиц, сваренных вкрутую, и сладким крепким чаем. Только сейчас я заострил внимание на том, что рацион Первого и Второго факультетов не отличался между собой. Когда мы наелись, Рейн пожалел меня и сам оттащил грязную посуду к пункту приема. Потом вернулся и сел на свое место, при этом не сводя взгляда с кузины.

— Ты зачем так настойчиво к нам лезешь? — спросил он Лизу в лоб.

— Рейн, а тебе не кажется, что это не твое дело?

— Нет, не кажется. Деймос мой друг и я не хочу подвергать его ненужным разочарованиям.

— А ты не думал, что гораздо больше разочарований он получит, общаясь с тобой?

— Ребята, — я попробовал вклиниться в их разговор, но меня дружно проигнорировали.

— Лизок, а зачем тебе вообще Дей? Ты же мечтаешь с самого соплячества о принце на белой лошадке, с гордой посадкой и огромным бриллиантом на кольце, который он вручит тебе, упав на колено. Прости, но Деймос немного не вписывается в твой идеал хотя бы тем, что весь этот внешний антураж ему слегка безразличен.

— Да кто бы говорил, — Лиза прищурилась. — Ты настолько слабый маг, что никакие усилия не помогут тебе выбраться из своего свинарника. Или ты надеешься на то, что Деймос сможет тебе через своих родственников устроить протекцию?

— Конечно, что еще я могу ждать от человека, которого другом называю, — зло выплюнул Рейн. — Ты же всех по себе привыкла судить, не так ли?

— Да хватит вам собачиться! — Я не выдержал и слегка хлопнул ладонью здоровой руки по столу. — Если хотите промыть друг другу кости, используя меня вместо мочалки, то прошу делать это подальше от меня.

Они еще некоторое время злобно смотрели друг на друга, но хотя бы делали это молча. Когда я уже открыл рот, чтобы спросить про муху, которая укусила Рейна, вошел директор. Он остановился в центре столовой и сделал едва уловимый жест рукой. Когда он начал говорить, я понял, что он усилил голос заклинанием.

— Уважаемые студенты, я прошу минутку вашего внимания, — в столовой наступила полная тишина. Ну еще бы, это же не хрен с горы, а сам директор Сандер рот открыл. — Я попросил вас всех здесь остаться, чтобы сообщить о практике, и развеять слухи, которые не дают многим особо впечатлительным личностям спать. Поступил приказ о том, что с конца этого учебного года практика вводится официально, и прохождение ее строго обязательно для всех, независимо от того, какое место в обществе занимает ваш Род, семья или вы сами. Проходить она будет следующим образом: вас всех поделят на тройки. Распределение будет случайным, путем жребия. Распределение будет проходить исключительно в пределах своего курса…

— Простите, господин директор, — подняв руку и перебив при этом директора, выступил Лео. — Вы сказали, что распределение будет вестись внутри курса, а не внутри факультета?

— Вы абсолютно правильно все расслышали, мистер Дефоссе. Факультетская принадлежность значения иметь не будет, и это решение принято исключительно в нашей школе. Принято оно на уровне Парламента в качестве пилотного проекта. Разумеется, обжалованию оно не подлежит. — По столовой пошел гул недовольных голосов. — Тройки будут создаваться один раз и до окончания школы. Как распорядится случай в первый раз, так и будет. Применение магии, своих способностей, действия артефактов во время жеребьевки будет пресекаться и наказываться. Условия, еще раз повторяю, будут одинаковые абсолютно для всех студентов школы. Задания также будут распределяться случайным образом, также путем жребия. Опять-таки сложность будет зависеть только от курса. Ни успеваемость, ни академические успехи участников троек, ни резерв маны, на задание не влияет. Есть повод задуматься и вплотную начать заниматься, чтобы вернуться с практики живыми, целыми и невредимыми. Шутка, конечно. — Он усмехнулся и обвел взглядом притихших студентов. Ага, шутка. Это пускай остальные тебе верят, крестный. Темные не умеют шутить на такие темы. Для крестного — это скорее развлечение, смотреть, как на практике будут за свою жизнь сражаться бедные ничего не умеющие студенты. Мне стало грустно и опять немного себя жалко. — Еще раз повторю: количество распределений будет четко учитываться, и распределяться по степени сложности в зависимости от курса, — гул голосов начал усиливаться, но директор, еще больше усилив голос, продолжал. — Браслеты противодействия на время практики будут сниматься. Когда вы вернетесь с отчетами, браслеты снова украсят ваши руки. За каждой тройкой будет закреплен куратор, с которым у старшего группы будет возможность экстренной связи в случае непредвиденных ситуаций. Также в период самой практики на местах будет ответственный маг — куратор, или не маг, который будет следить за вами и координировать ваши действия. На этом все. Подробности вы узнаете после сдачи годовых экзаменов.

Не дожидаясь, пока на него накинутся недовольные студенты, директор вышел из столовой.

Пока все вокруг возмущались, я думал о том, что надо бы написать письмо домой. Проблема заключалась в том, что пока рука не восстановится, писать я не смогу. Меня даже от занятий на время освободили, кроме медитации и телекинеза. Там ничего писать не надо, и при практическом усвоении материала руки не нужны.

— О чем задумался? — спросил меня Рейн.

Когда я посмотрел на него, то заметил, что мы сидим одни, Лизы с нами за столом не было. Заметив мой удивленный взгляд, Рейн вздохнул.

— Я письмо хочу домой написать, но как это сделать просто не представляю, — я приподнял руку. — А где… — я не договорил, но Рейн меня прекрасно понял.

— Убежала. Дей, ты бы был с ней поосторожней, что ли. Она истинная ведьма. В древности таких как Лиза на кострах сжигали. К тому же она, в отличие от остальных девушек, даже не пытается скрывать свою сущность.

— И что ее привлекло во мне? — я недоверчиво посмотрел на друга.

— Сила. Ее привлекла сила. Видно же, что ты даже не задумываешься о том количестве Силы, которую нужно выделить на любое магическое действие. Если ты не заметил, таких как ты тут единицы. Я даже могу по пальцам студентов сосчитать. И все с Первого факультета. И ты единственный, кому она может строить глазки, надеясь на успех. Сомневаюсь, что Дефоссе, Гволхмэй, Штейн и иже с ними старшекурсники всерьез посмотрят в сторону моей кузины, даря ей надежду на светлое будущее. Ты сильный маг, учишься на Первом факультете, следовательно, с деньгами напряга у тебя нет, как бы ты ни хотел казаться нищим и обездоленным. Чем не выгодная партия? — Рейн на некоторое время задумался и потом неожиданно продолжил, — Я тут подумал, ты вчера покалечился из-за того, что щит у тебя получился слишком мощный.

— Да, мне уже объяснили. Поэтому в мое расписание включен еще один предмет — медитация, что бы это ни означало.

— Ладно, скоро звонок, я пойду. Встретимся после уроков?

— Конечно, — я встал вслед за Рейном и пошел в гостиную, обдумывая самого себя. Именно таким я выгляжу со стороны? Избалованным, сильным богатеньким мальчиком, который всячески пытается выпятить свою независимость? Или Рейн все-таки не прав? Он же единственный знает обо мне правду. Ладно, время расставит все по местам. А пока о насущном.

Попробую написать письмо левой рукой, а потом схожу за Гвэйном. Да с Фолтом посоветуюсь, может он знает, как процесс заживления ускорить, к тому же есть у меня к нему парочка вопросов.

Писать левой рукой было очень трудно, непривычно и оттого медленно. К чернилам я даже не прикасался, выбрав карандаш. Попробовав на черновике, я увидел, что в общем-то эти каракули ничем не отличаются от тех, которые у меня были до занятий каллиграфией. Решив, что и так сойдет, я принялся за само письмо.

Самое трудное, было начать. Дальше же можно написать все, что угодно: и про учебу, и про погоду. И завершить как «любящий тебя Деймос». Но начало. Как только мама получит письмо, она брякнется в обморок, подумав, что со мной случилось что-то страшное. Значит, начать нужно как-то успокаивающе. Фраза «Здравствуй, мама, у меня все хорошо» заставит ее, бросив все дела, примчаться сюда, чтобы проверить, не нахожусь ли я в предсмертном бреду. Отметаем сразу. Написать, что «находясь в лазарете, после неудачного эксперимента, я решил написать письмо»? Я думаю, ее это немножко расстроит. Причем, расстроит так, что потом всю неделю будет расстраиваться крестный, а потом очередь расстраиваться дойдет и до меня. Нет, расстраивать маму я не хочу. А вот если написать, что директор прозаично намекнул, что пора бы, мол, и написать родителям и порадовать их своими школьными успехами? Думаю, это будет самое то. Значит, так и напишем.

Часть письма я посветил приветам Аресу и просьбам позаниматься со мной, хотя бы пока посредством почты ботаникой, а то, сдается мне, что с нашим дедком и плохо разбирающимся в травах Фолтом мы далеко не уедем, а самостоятельно во всем совершенно невозможно разобраться. Другую часть письма я посвятил рассказам про то, что на факультете меня приняли хорошо и даже начали завязываться приятельские отношения с некоторыми старшекурсниками. Еще рассказал о Рейне, радуя мать тем, что, учитывая свою социофобию, у меня наконец-то появился настоящий друг. Рассказал про Гвэйна — смесок волка и лайки, которого я нашел на болоте и которого директор разрешил поселить у себя в комнате. Письмо получилось сумбурным, большим, но одновременно с этим искренним. Про Гвэйна, конечно, чистая ложь, но мало ли кто будет читать это письмо перед отправкой?

Запечатав конверт, я оставил письмо на специальном столике, откуда их забирали кобольды, чтобы отправить адресатам и направился в лаборатории Фолтов.