Начало пути

Глава 13

В лаборатории стояла подозрительная тишина. Я дошел до кабинета и постучался. Стучаться меня научил как раз мой далекий предок, разработав телесную систему наказаний, прививая зачатки этикета. Я не люблю и никогда не любил получать ремня, поэтому вид гоняющегося за мной ремня из сыромятной кожи с огромной пряжкой очень быстро научил меня здороваться, говорить «спасибо» и стучаться, перед тем как вломиться в любую комнату этого жуткого, странного, но, как ни удивительно, довольно притягательного места. Мне никто не ответил, и тогда я решил открыть дверь. Увиденное поставило меня в тупик. Фолт стоял спиной к двери и о чем-то сосредоточенно думал, уставившись в стеллаж с книгами.

— Кхм, — кашлянул я, пытаясь привлечь к своей персоне некоторое внимание. Дэрик обернулся и кивнул головой на свободное кресло. Я послушно прошел в указанном направлении и сел поудобнее.

— Что тебя привело в столь ранний час? Неужели решил сдать экзамен досрочно и перейти к практике? — он, наконец, отвернулся от книг и переключил свое внимание на меня.

— Не совсем. Просто я решил уточнить пару моментов, — я не понимал настроение Фолта. Обычно он летал, суетился, орал и матерился, а сейчас был крайне задумчив.

— Так уточняй, — он усмехнулся.

— Что-то случилось? — очень робко спросил я, хотя сам понимал, что случиться с призраком практически ничего не могло.

— И да и нет. Мне нужно вернуться обратно за Грань. С моим присутствием здесь энергетический баланс начал постепенно меняться и уже возникли некоторые, так сказать, последствия.

— Например? — Мне как-то совершенно не нравилось начало разговора. Не сказать, что я был рад присутствию Фолта, но он стал неотъемлемой частью моей жизни здесь.

— Например, ураган в Китае. Или наводнение в Армении. Их просто не должно было быть. Так сказать, незапланированные жертвы. — Фолт нахмурился.

— А ты уверен, что это все из-за твоего присутствия здесь?

— Да. У меня состоялся интересный разговор с Прекраснейшей. Она с одной стороны вопит, чтобы я собирал свои останки и прямо сейчас уходил обратно, а с другой стороны верещит, что цель моего пребывания здесь еще не достигнута.

— А как же мое обучение?

— Вот это и является дилеммой по сей день. Что делать и как быть. Но этот вопрос решится не сегодня и даже не завтра. Так что предлагаю тебе задать те вопросы, которые ты решил уточнить.

— Неужели ничего нельзя сделать? — я резко встал с кресла и начал наматывать круги по кабинету. Гвэйн почувствовал мое настроение и завыл в своей клетке. — Я еще ничего не умею, я даже не умею накладывать простенький щит, да я даже о распределении маны ни черта не знаю. Еще эта практика летняя. Как я такой необученный буду биться один на один с каким-нибудь драконом? Почему меня все бросают тогда, когда мне так необходима помощь, — я перешел на шепот. Меня не покидало ощущение, что одного маленького необразованного Темного мага хотят в очередной раз бросить.

— Успокойся. Мы что-нибудь придумаем, не переживай, — пытался успокоить меня Фолт, глядя в глаза. Я вдохнул поглубже, но успокоиться не получалось. — Тем более я не хотел тебе об этом пока говорить.

— Что решил не заморачиваться на объяснения и просто меня покинуть, не предупредив?

— Нет. Слушай, до конца этого учебного года я точно буду здесь, слышишь? Да прекрати ты злиться! Вот если прирежут какого-нибудь сильного Темного раньше срока, тогда баланс восстановится и все будет как обычно. Есть такой нюанс: когда Сильный Темный маг перебирается из потустороннего мира в этот, то притаскивает с собой на буксире большое количество чужой для этого мира энергии. А здесь и так эманаций Тьмы и энергии смерти до звезды. Темных-то почитай не осталось, чтобы черпать из этого источника. Начинается дисбаланс. Грань сама пытается это уравновесить, как может. Поэтому при длительном пребывании в одном из миров, если ты не возражаешь, я буду их так называть, начинают случаться непредвиденные последствия, о которых мы знали, но не думали, что это произойдет так скоро. Это похоже на закон двух сообщающихся сосудов. Нам плевать на разрушения в этом мире. Беда в том, что, когда я вернусь перевес случится на другой стороне. И что тогда произойдет, не знает никто. Обычно такого не случалось. Скорее всего, произойдет обратное: в этом мире никто не сможет умереть.

— И что в этом плохого?

— Ну как тебе сказать. — Фолт усмехнулся. — Представляешь, идет казнь какого-нибудь маньяка педофила, но тот все никак не может умереть. Несправедливо? Еще как несправедливо. По прошествии некоторого времени все войдет на круги своя. Будут так же случаться ураганы, наводнения, люди опять начнут умирать от обжорства, наглости, жадности, различных болезней, ну и просто от старости. Но что случится, пока это не произойдет? Мир погрязнет в своей безнаказанности, а бессмертие, пусть и временное, хм, каламбурчик, однако, — Фолт хмыкнул, а затем продолжил. — Так вот, временное бессмертие наложит свой отпечаток на людей. Они забудут, что значит жить, понимаешь? Они не будут готовы к смерти, а Прекраснейшая, она не слишком терпелива: когда произойдет равновесие, она может наломать дров, забрав сразу очень многих, слишком многих, не дав людям очухаться и начать принимать определенные меры.

— И ты не можешь остаться, — я успокоился, но тяжелый камень на сердце так и остался. К тому же меня внезапно посетило предчувствие беды. Неявное, как надвигающаяся гроза, вроде и солнце яркое, и небо голубое — ни облака, а запах озона уже ощущается. Мотнув головой, я отогнал это странное аморфное чувство: ну что со мной или моими близкими может случиться?

— Нет. Это место не для меня. Тем более Там у меня тоже есть свои дела и обязанности, и, предупреждая твой вопрос, скажу сразу — ответа на то, что ждет тебя в посмертии ты не получишь. Никому из смертных нельзя знать, что творится там за Гранью. Даже потомственному некроманту.

— Хорошо, я все понял. Повестка дня открыта и Прекраснейшая собрала консилиум, чтобы решить, что делать дальше.

— Да, примерно так. Так что ты хотел уточнить? — Дэрик скрестил руки на груди и ехидно улыбнулся.

— Ну, во-первых: как ощутить в себе Силу, распределить ее потоки и научиться ею управлять?

— Наш малыш Деймос действительно начал задумываться о своем будущем. Или учителя начали требовать применять магию, и ты просто не хочешь оказаться погребенным под тоннами каменных глыб, на которые может рассыпаться очень немаленький замок? — Я насупился, а Дэрик поднял руки в знак примирения. — Ладно-ладно, не кипятись. Что для этого нужно? Вообще не думал, что это будет для тебя какой-либо проблемой. Обычно у Темных видение магических потоков и манипуляции ими происходит интуитивно на подсознательном уровне. Если не получается, а такое все же случается, правда, крайне редко, то приходится прибегать к медитации.

— Вот. Это второй вопрос: что такое медитация, и с чем ее едят? Я хочу услышать это от тебя, а не от профессора общей магии, которая понятия не имеет, как меня дрессировать.

— Я открою тебе страшную тайну: медитация едина для всех, даже для людей. Вот только, я никогда не прибегал к медитативным техникам, и поэтому знаю о них чисто теоретически, — Фолт задумался. — Да ты садись, чего носишься-то по кабинету. — А я и не заметил, как вскочил из кресла и принялся наворачивать круги вокруг стола. Остановившись, я плюхнулся обратно в кресло. — Скажем так, медитация помогает восстановить баланс между эмоциями и логикой. Сбалансированная работа обоих полушарий головного мозга приводит к большему успокоению и стимулирует высшую мозговую активность, отвечает за повышение уровня концентрации и внимания. Когда этот баланс достигнут, маг начинает видеть потоки своей Силы, которые составляют внутренний и внешний резервы в организме. Именно внешний резерв позволяет магам являться магами. Этот резерв используется для преобразования силы или по-другому маны для сотворения заклинаний. Пока все понятно?

— В теории да, — я утвердительно кивнул, задумчиво проведя рукой по подбородку. — Пока мне кажется, что это что-то из нейрофизиологии.

— Фактически так оно и есть. Пока маг не сможет увидеть то количество силы, которым он обладает, он не станет полноценным магом. Я удивляюсь, почему вас этому не учат, — Фолт нахмурился. — Я понял свою ошибку, и я приношу свои извинения. Если бы я знал, и ты бы мне сказал о том, что понятия не имеешь о базовых вещах — дело пошло бы гораздо быстрее.

— Да я же говорил… — я развел руки в сторону и вздохнул.

— Ты говорил не об этом!

— Подожди. Скажи мне, что если маг не имеет такого баланса и не умеет управлять своей Силой, а только маленькими ее крохами и считается, что он маг очень слабый, то в итоге он может оказаться не таким уж и слабым?

— Я не исключаю такой возможности, Дей. Вот наглядный тому пример. Тебе с рождения говорят, что есть мясо — это не вкусно. Ты никогда его не пробовал и, в конце концов, ты начинаешь в это верить, и сам начинаешь всем доказывать, что это не вкусно, хотя заметь, ты это самое мясо так ни разу и не попробовал, ведь на протяжении всей жизни тебе этот постулат методично вбивали в голову. Так же и здесь — если тебе постоянно все твердят, что ты маг слабый, то ты сам в это веришь и не хочешь искать дополнительные потоки Силы. При условии, что ты вообще эти крохи ощущаешь и можешь ими разумно манипулировать.

Я задумался. Я кажется начал понимать, почему маги объективно сильнее на Первом факультете. С ними просто занимались. С рождения до поступления в Вольфнест. Медитация, обучение базовых заклинаний, родовые проклятия, история и тому подобное. Нанимали учителей, которые воспитывали правильно детей. Готовый материал, который нужно только отточить, и получится хороший маг. Совсем другая ситуация с ребятами со Второго. Ну кто бы занимался у них дома со своим чадами? Никто. Родителям о хлебе насущном надо думать, а ребенка все равно в тринадцать в школу заберут, вот пускай учителя с ним и мучаются. Только вот в школе детей не очень хорошо учат. А может и хорошо учат, просто программа рассчитана на хотя бы минимальное знание основ, а если их нет? Так может Рейн не такой уж слабый маг? Может он просто не умеет пользоваться Силой? Нужно это проверить.

— Скажи, а можно как-то проверить какой Силой маг обладает?

— Конечно. Любой менталист это сделает без проблем. Ты исключение. — В глазах Дэрика плясали веселые огоньки. — Ты даже свои потоки не видишь. И что у тебя с рукой?

— Упал. — Мне почему-то стало очень стыдно за это.

— Бывает, — пожал плечами Фолт.

— Ускорить процесс сращения нельзя?

— Тебе? Нельзя. Если ты не в курсе, то практически все обычные зелья для Фолтов — обычная вода. А специальные разработки канули вместе с нашей Семьей в Лету. Кстати, большинство убивающих, атакующих и калечащих заклинаний для тебя тоже пустой звук. Есть преимущества быть Фолтом, правда? Ну, это в том случае, если ты не выпадешь с балкона пятого этажа, или тебя не подловят и не размозжат твою глупую башку банальным кирпичом. Вот тогда да, тогда туговато придется.

— Не знал. А почему тогда в больничном крыле мне помогли эликсиры, которые в меня вливала целительница?

— Ну потому что есть только два эликсира которые тебе помогут: самые главные — рассол от похмелья и обезболивающий эликсир, — Дэрик запрокинул голову и засмеялся.

— Это что у всех Темных так? — я не слышал ни о чем подобном.

— Нет, не у всех, — Дэрик вздохнул. — Есть преимущества в том, что твоя Семья практически всегда стояла на вершине пищевой цепочки. Но это же делало нас любимой мишенью для некоторых… мда, в общем, некоторых. Так что пришлось подстраховаться, и сделать так, чтобы большинство ядов и проклятий на членов Семьи не действовали. То, что вместе с ядами перестали работать другие зелья — всего лишь побочный эффект, — Фолт негромко засмеялся. Ага всего лишь, подумаешь, какие мелочи. — Все это было закреплено на генетическом уровне, чтобы не было утеряно потомками.

— Весело, — мне в отличие от Фолта смеяться совершенно не хотелось.

— Ну, не все так печально, на Фолтов прекрасно действуют лекарства людей, тот же аспирин или антибиотики, так что не переживай, от пневмонии ты не умрешь, — вот умеет Дэрик утешать, прямо сестра милосердия.

— Ладно, последний вопрос, да я потопаю на медитацию: есть хорошее чтиво про Родовые проклятья?

— Родовые проклятья. От кого ты защищаться вздумал? — Фолт нахмурился и выжидающе на меня смотрел. — Ты же знаешь, что защиты от Родовых проклятий нет, даже для Темных. Я имею в виду от вновь созданных. О тех, которые были неизвестны Семье в то время, когда писались книги, представленные здесь.

— Да ни от кого мне не надо защищаться, просто для расширения кругозора.

— Для расширения кругозора Камасутру читают, а это не настольная книга. Но полезная, да, полезная.

Дэрик подлетел к стеллажам и задумчиво начал рассматривать книги. Потом повернулся ко мне и ткнул пальцем в один из старинных фолиантов.

— Вот. Самая лучшая. Но могла сильно устареть. Хотя базовые понятия, и изначальные Родовые прописаны. Правда, некоторых Родов уже при мне не было.

Я встал, вытащил книгу, протер с нее пыль и направился к выходу. Обернувшись, я кивком попрощался с Фотом, надеясь, что это была не последняя наша встреча.

Зайдя в виварий, я открыл клетку и махнул Гвэйну рукой на выход. Оборотень так удивился, что сел на хвост и долго смотрел на меня круглыми глазами, высунув при этом язык.

— Ну что сидишь? Выходи, пока крестный не передумал и не издал экстренно какой-нибудь билль, запрещающий приводить оборотней недоделанных в Вольфнест.

Гвэйн поднялся на лапы, подошел ко мне и неуверенно махнул хвостом. Я потрепал его по лобастой голове и пошел к порталу. Увидев мерцающую пелену портала, волк попятился.

— Ты чего? — я удивленно посмотрел на него. — Не ломайся, это всего лишь портал, или в твое время таких уже не делали?

Волк задумался. Нет, он на самом деле задумался. Черт подери, он что помнит что-то из своей человеческой жизни? Я, нахмурившись, наблюдал за белоснежным красавцем, а он с задумчивым видом изучал портал. Потом он принял какое-то решение и решительно в два прыжка достиг границы мерцания, на мгновение замер и нырнул в проход.

Я бросился за ним следом. Я что на мгновение подумал, что в этом животном что-то осталось от человека? Вот идиот.

Спешил я не зря. Как только я выскочил в общий коридор, как услышал девчачий визг, и завывание волка.

Бросившись на звук, я застал просто потрясающую картину. Огромный белоснежный волк стоял посреди коридора и рычал. При этом он так сильно распушил свой мех, что напоминал меховой шар. Подбежав поближе, я увидел, что у стены стоит бледный Гволхмэй и закрывает собой какую-то очередную красотку. Внезапно Регган крутанул рукой, неразборчиво пробормотав заклятье, и в сторону Гвэйна полетел серый сгусток, на лету трансформирующийся в серебристую стрелу. Круто! Я тоже так хочу. На мгновение я даже остановился, а потом до меня дошло, что моего Гвэйна пытаются банально замочить!

Стрела долетела до волка в то же мгновение, когда я до него добежал, с трудом переводя дыхание.

То, что произошло потом, заставило меня надолго задуматься о природе происхождения оборотня, потому что мощнейшее боевое заклинание просто распалось, когда коснулось белоснежной шерсти.

Однако на боку волка осталось серое пятно, словно подпалина. Гвэйн скосил на пятно глаза, потом перевел взгляд полный просто смертельной муки почему-то на прячущуюся девушку и… упал. Я остановился, во все глаза глядя на это животное, потому что упал он настолько картинно, что мне сразу же стало понятно, что эта скотина притворяется.

— Регган, ты что, убил его? — о, красотка подала голос и выглянула из-за спины своего спасителя. Как только она показалась, я сразу узнал в ней Марию Виленбург, старшекурсницу с нашего факультета.

— Я не знаю, Мари, Нейман, ты бы отошел от него. И кто мне объяснит, что здесь вообще делает волк? — Регган быстро приходил в себя. Только глаза его в этот момент казались еще более светлыми.

— Где ты видел белых волков, кретин? — я упал на колени перед Гвэйном и провел рукой по его боку. Сердце хитрой псины билось ровно и мощно, точно притворяется. — Это моя собака! Мне разрешил его привезти директор! Что он вам сделал?

— Нейман, но я же не знал, — Гволхмэй растерянно переводил взгляд с меня на Гвэйна и обратно.

Мария решительно вышла из-за его спины и подошла к нам.

— Какой он красивый, — прошептала девушка и, нерешительно протянув руку, дотронулась до шелковистой шерсти. Гвэйн приоткрыл один глаз, и лизнул ее руку. Затем снова закатил глаза, и уронил голову на пол. — Ой, — она вздрогнула, и зарылась в белоснежную шерсть уже двумя руками.

Нормально. Эта тварь сначала испугала девушку до полусмерти, а потом сыграла на жалости и, пользуясь своим явно незаслуженным преимуществом, а оборотень был на самом деле просто сказочно красив, привлек ее внимание, отодвинув спасителя даже не за спину, а гораздо дальше. Кем же ты был, и что натворил, если Фолты обрекли тебя на такое?

— Ты промахнулся, Гволхмэй, — я прекратил кривляться, и встал на ноги. — Вставай, нечего валяться, а то верну обратно к моему прадедушке. — Волк вскочил так быстро и так преданно завилял хвостом, что всем сразу стало ясно — он обожает моего прадеда и очень хочет вернуться.

Перехватив поудобнее фолиант, прижав его к телу сломаной рукой, я запустил свободную руку в шерсть, крепко схватив волка, чтобы он снова не сбежал, и направился к гостиной. Когда я проходил мимо Реггана, то услышал, как тот бормочет:

— Я не мог промахнуться, я не мог! Как так-то?

Я махнул рукой: пусть что хочет, то и думает. Перед тем, как вернуться на территорию Первого факультета я решил выгулять этого пушистого притворщика. Молча выйдя из замка, подождав пока Гвэйн набегается в свое удовольствие, я направился с ним в гостиную.

— Ну что, дружище, теперь ты будешь жить здесь. — Я обвел руками гостиную, а волк скептически ее осмотрел. Дежавю. В гостиной стояла такая же тишина, как и тогда, когда я первые переступил этот порог.

— Деймос, это что? — ткнул пальцем в волка Дефоссе.

— Это моя собака. Зовут Гвэйн. — Оборотень гордо гавкнул и Лео тут же убрал палец. К нему молча подошел Рег и немного неприязненно смотрел на волка.

— А почему мне кажется, что это волк? — миролюбиво спросил Лео.

— Зрение тебя подводит, как и твоего дружка.

— И откуда у нас тут волк? — продолжал вести допрос мой префект. Вот настырный, ну где ты белого волка видел?

— Моя ручная зверушка. Директор разрешил, согласно закону любой студент имеет право заводить домашнее животное.

— И когда у нас волки стали домашними животными! — повысил голос Дефоссе.

— Почему ты решил, что это волк?! — в сердцах крикнул я, бросая на журнальный столик книгу. — Это собака! Зовут Гвэйн! Он миролюбивый, домашний, любит колбасу и совершенно не кусается. Регган, что ты делаешь?

Я с удивлением смотрел, как Рег опустился перед псиной на колени, чесал за ухом, скармливая ему неизвестно откуда взявшийся стэйк. Гвэйн млел и чуть ли не растекался лужей перед Регганом. Постепенно возле этой парочки начали собираться любопытствующие личности.

— И как я мог промахнуться, а псина? — оторвался от созерцания оборотня Гволхмэй. — Я всегда мечтал о таком неуловимом волкодаве, который создает больше вопросов, чем ответов, — он усмехнулся, пристально рассматривая Гвэйна. — Где он будет жить? — он поднялся, и на его месте сразу же очутилось несколько девчонок, буквально разложив Гвэйна на полу. Они чесали, гладили и скармливали оборотню все свои запасы еды. Гвэйн был просто в неприличном восторге.

— Да, Деймос, где он будет жить? — выгнул бровь Лео.

— Со мной в комнате, — я пожал плечами. — Гулять и выходить из гостиной только в моем сопровождении — приказ директора.

— А он не хочет жить в гостиной? — не отрывая взгляда от Гвэйна, спросил Рег.

— Регган, я не дам проводить над ним опыты! — я подошел к Реггану и развернул его в противоположную от волка сторону. — Ты промахнулся, смирись с этим.

— Да, Рег, он не хочет жить в гостиной. И куда он полез? А ну слезай! — Зарычал Лео и кинулся спасать свой диван. Гвэйн не придумал ничего лучшего, как обосноваться на диване префекта с таким видом, будто он всегда ему принадлежал. Он опустил морду на лапы и не обращал на Дефоссе никакого внимания.

— Отстань от него, Лео, — тихо проговорил Рег. — Пускай спит.

— Хватит уже распускать слюни, Регган! Иди и отбери у него мой диван!

— Пускай спит, тебе жалко что ли? — усмехнулся Гволхмэй.

— Представь себе! Это мое место.

— А ты представь, что ты человек, а не собака и найди себе другое. — Посмотрел на друга Рег. — Место, Лео, только у собак. А ты спокойно можешь примостить свой аристократический зад, где захочешь.

Лео молча махнул рукой и поднялся по лестнице к себе в комнату. Я подошел к волку раздора и укоризненного на него посмотрел:

— Ну и чего ты добился? Умная скотина и хочешь рассорить друзей из-за паршивого дивана. Давай вставай и поднимайся в комнату.

Гвэйн демонстративно отвернулся и закрыл глаза лапами.

— Пусть спит здесь, — Рег сел рядом и вновь начал наглаживать эту наглую волчью морду, пытаясь понять, что это за чудо природы.

— Нет уж! Убери руки от этой скотины. А ты пошел в комнату! Обратно захотел? — Я дернул правой рукой и ощутил небольшой дискомфорт. Я так привык к своей сломанной конечности, что забыл, что она находится в неестественном положении. Я вздохнул. — Ладно, если хочет, пусть живет здесь. И хватит с ним разговаривать! Это собака, она отвечать не умеет. А почему вы все в гостиной, кстати? Учебный день в самом разгаре.

— Сегодня отменили занятия, а ты не в курсе? — Регган посмотрел на меня с удивлением.

— Нет, а должен? Меня же освободили от занятий, а сам я собаку забирал. Да в библиотеке немного покопался.

— В Школе производственное совещание. Все учителя, Министр образования и его свита притащились в школу и что-то обсуждают. Не удивлюсь, что практику. Так что у студентов праздник и не запланированный выходной.

— Ты слишком спокоен. Тебя не пугает практика? — Я пристально посмотрел на тандем Регган-Гвэйн и меня уколол червячок ревности. Радовало только то, что Гвэйн действительно не проявлял никакой агрессии ни к одному из студентов. А интерес Гволхмэя был чисто профессиональный.

— А с чего бы? — удивился он.

— Ну как, летние каникулы. Отдых с семьей дома. А вместо этого военно-полевой ад местного разлива.

— Я был бы рад, если бы сроки этого ада, как ты выразился, затянулись на все лето. — Он вздохнул и вновь обратил внимание на волка, который с задумчивым видом рассматривал всех собравшийся на первом этаже. При этом у него был вид принца крови, который соизволил взглянуть на своих подданных. Я решил не продолжать этот разговор. Регган мне никто, зачем я буду копаться в его скелетах?

Раз сегодня выходной я решил немного почитать. Сел по другую сторону от Гвэйна, взял книгу, которую мне дал Фолт и, используя волка, вместо подставки углубился в чтение.

Читал я около получаса и понял только одно: те, кто впервые придумал Родовые проклятья — полные отмороженные психи. У Темных родовых не было, но многие из них на Темных действовали. Это наводило на странные мысли, что перед тем как банально вырезать элиту Империи, маги сначала хотели разобраться с ними по свойски, то есть при помощи магии. Только вот Темных не так-то просто было уничтожить. Они научились преобразовывать магические формулы Родовых проклятий в доступные им, и преспокойненько использовали модификанты для наказания особо провинившихся. Фолты, как самые миролюбивые и добродушные, обычно угощали хулиганов проклятьями родственными им. Я просто не перестаю удивляться больной фантазии своих предков. Чтобы кто-то другой мог пользоваться силой этих проклятий, заклинаний и тому подобных магических преобразований необходим был малоприятный ритуал на крови. Прямо некромантия какая-то, хотя нет, не некромантия, черт, когда уже я научусь не путать основные понятия? Это ритуалистика. Причем та, которая на крови в большей степени доступна именно Темным, а почему, да все просто, в их крови гораздо больше остаточной манны, чем у пары десятков обычных магов, вместе взятых. Да не продумали чего-то маги, последствий не просчитали, или не учли пакостную, злопамятную натуру Темных. В основном, Родовые проклятья основывались на нападении, такая своеобразная Родовая боевая магия. Были семьи, которые занимались только защитными чарами — они, как правило, были в разы слабее и силы на первоклассные боевые заклинания им элементарно не хватало. Судя по написанному, перевод нового Родового проклятья для повседневного использования Темными занимало порядка нескольких месяцев. Ну а Фолты не были бы Фолтами, если бы не научились просто блокировать эту магию. Менталисты, блин. Своеобразную защиту они, конечно, придумали, но не универсальную. Необходимо было знать полностью все данные о проклятии, чтобы контратаковать. Ясненько, в те месяцы, когда Темные разбирались в новинках, их можно было хотя бы попытаться достать. А маги-то целеустремленные ребята, это сколько же веков они так старательно придумывали все новые и новые способы умерщвления Темных? Хоть что-то в этом мире было придумано не для умерщвления Темных?

— Интересно, а от Родовых проклятий все-таки имеется защита? — не отрываясь от книги и не думая, что мне кто-то ответит, спросил я в пустоту.

— Нет, — ответил Регган, который все это время сидел рядом, наглаживая волка.

— А почему? Вот если придумывают яд, то сразу же придумывают противоядие. Почему здесь не так: вот придумал ты заклинание, да вот, например, — я открыл середину книги, где были подробно описаны известные на тот момент родовые проклятья, их перевод для использования, применяя энергию Тьмы, и алгоритм наложения блокировки, — проклятье утопления: «Submerso». Вот его описание кратко: после произнесение заклинания у жертвы, хм, легкие как губка наполняются водой. Живодерство какое-то, по-моему, проще просто утопить. Так вот, если вдруг до какой-нибудь семейной книжки дотянутся шаловливые ручки небольшого тупого ребенка, и он захочет попрактиковаться, то что, семья никак не сможет защититься?

Я посмотрел в сторону Реггана. Он стал бледнее моего Гвэйна и смотрел на меня широко распахнутыми удивленными глазами:

— Откуда это у тебя?

— Я же говорю — из библиотеки.

— И когда у нас в библиотеке стали в свободном доступе лежать книги Фолтов? — он выхватил фолиант, громко захлопнув его, уставился на название.

— Регган, — я осторожно посмотрел на бледного как мел однофакультетчика, — С тобой все в порядке?

— Вполне, — он отдал мне книгу и резко встал. — Нет, Деймос. Защиты от родовых проклятий нет, именно из-за таких как те, что писали эти труды. Как бороться с абсолютным злом, если оно может спокойно защититься. Их можно только отменить. Только вот не слишком это помогло, в итоге Темные вполне успешно научились блокировать их действия, а потом, разложив на составляющие, каким-то образом изобретали способ, позволяющий полностью избавиться от последствий.

— Регган? — я вопросительно уставился на него.

— Я слышал историю из семейных страшилок, что у Фолтов были своего рода соревнования: вынудить кого-нибудь тебя проклясть, а потом на время блокировать и убирать последствия. Кто меньше времени затратил, тот и выиграл.

— Регган, — повторил я, пытаясь до него достучаться.

— И вот ведь какая штука, Темных это только забавляло, а вот что делать остальным, если они не умеют ни блокировать, ни убирать последствия?

— Регган! — заорал я.

— Что? — он посмотрел на меня немного расфокусированным взглядом.

— Я тебя чем-то обидел?

— Нет. — Он начал подниматься по лестнице. — Не обращай внимания, Нейман, в моем Роду попадались большие оригиналы в плане изобретения атакующих проклятий, которые не стеснялись применять их даже на своих. Но ничего, прочитаешь, узнаешь. — Он замолчал и скрылся на лестнице, громко хлопнув дверью своей комнаты. Я открыл книгу на оглавлении и прочитал раздел. Род Гволхмэй. Да уж. Неловко получилось. Я с силой захлопнул книгу.

Посидев с минуту, тупо глядя в одну точку, я покачал головой.

— Да нет, быть не может, чтобы Фолты что-нибудь не придумали, чтобы не только самим, хихикая, соревнования устраивать, атлеты, мать их, но и наиболее ценным приближенным в случае чего помочь, — и я снова открыл книгу.

Оказалось, что нет, не придумали. А может и не придумывали, кто сейчас может сказать правду. Однако в самом конце раздела, посвященного Гволхмэям, я нашел крошечную сноску, где очень мелким шрифтом было написано, что одному Фолту все же удалось снять Родовое проклятье, которым наградил глава тогдашних Гволхмэев своего наследника. Наследничек оказался не промах, он умудрился втереться в доверие к принцу крови Семьи Фолтов, и принц ради друга расстарался. Что он сделал, написано не было, но в итоге принца назвали идиотом — слишком уж рискованный ритуал тот провел, а наследничек Гволхмэев почему-то перестал быть наследничком, и откололся от родового дерева.

Забавные все-таки личности были мои предки.

— А вот мне знаешь что интересно, Гвэйн, почему маги да и другие Темные жили Родами, а Фолты предпочитали называться Семьей? — я не смотрел на волка, только тихонечко его гладил. Когда я произнес последнюю фразу, мне показалось, что Гвэйн вздрогнул. Внимательно посмотрев на него, но, не обнаружив ничего странного, я потянулся, отложил книгу и произнес: — Пошли погуляем, Гвэйн.