Начало пути

Глава 29

Я могу поспорить, что мы поставили рекорд скорости, пока бежали до березы. Если бы рядом с нами бежал чемпион мира по спринту он был бы посрамлен. Хотя не удивлюсь, что если бы он действительно бежал с нами, а не рядом, то он бы точно поставил мировой рекорд, который не побил бы никто и никогда.

Когда я думал, что быстрее бежать уже нельзя в опасной близости от моей спины Гаврюша замычал, и я удвоил скорость. Профессор физической подготовки мог бы мной гордиться.

Я в жизни не лазил по деревьям. Кроме того, я так и не научился подтягиваться. Но на березку я взлетел с проворностью белки. Рейн и Ванда не отставали от меня ни на шаг, а Ванда даже умудрилась залезть выше меня почти на метр.

Гаврюша, или точнее Беор, запертый неизвестным Темным в тело быка, с разбегу врезался в толстенный ствол. Нас тряхнуло так, что мы едва сумели удержаться на ветках.

— Что нам делать?! — взвизгнула Ванда. — И что этот мужик сделал?

— Похоже, он подобрал для бестелесного духа подходящую оболочку, — ответил ей Рейн. — И теперь с Беором вполне можно справиться. Правда, не мог бы он бестелесную оболочку выбрать поменьше. В белку или хомячка поместить, например.

— Меня больше интересует, куда этот мужик делся? — сквозь зубы процедила Ванда, опасно свесившись с ветки после очередного удара быка.

— Нужно с Беором что-то делать. Еще раз повторю: сейчас с демоном, скорее всего, можно справиться, — пробормотал Рейн, выбирая более устойчивое положение на своей ветке.

— Да, можно, вот только не нам, — я осторожно сел на ветку, на которой балансировал, хватаясь за ствол дерева. — Так что будем делать? — повторил я вопрос Ванды.

— До рассвета уже недалеко. Можно попробовать подольше посидеть на этой замечательной березке. Скоро приедет директор Сандер, разберется с этим бычком, и нас снимут отсюда. — Рейн последовал моему примеру, и сел, прислонившись к стволу спиной.

Ванда кивнула и начала спускаться поближе к нам. В итоге мы все втроем устроились на соседних здоровенных ветках на одном уровне. Бык ходил взад вперед под деревом, грозно мыча и злобно полыхая багровыми глазами.

— Похоже, его не только заперли в этом теле, но и очень сильно ограничили возможности в магическом плане, — задумчиво проговорила Ванда. — Но кто это мог быть? Сотворить такое…

— Это был Темный, — я решил прояснить ситуацию, пока мои друзья не выдумали что-нибудь малоправдоподобное и невероятное.

— Темный?! — вскричали они хором. — Ты уверен?!

— Да не орите вы так, — я осторожно посмотрел вниз. Бык продолжал бродить вокруг березы. — Да, я уверен.

— Но почему он тогда не довел дело до конца? Ему этот Гаврюша на полхлопка, — задал вполне разумный вопрос Рейн. Мы задумались.

— Может, он решил, что и так достаточно нам помог? — предположила Ванда. — И на поляне той прикрыл, и духа-демона средней упитанности в бычка загнал…

— Тоже средней упитанности, — буркнул Рейн, глядя на быка.

— Возможно, — я задумался. — Другой вопрос, откуда здесь вообще взялся Темный такой силы? Словно из твоих любимых романов материализовался.

— Отшельник какой-нибудь? Жил, понимаешь, своей богине тихонько молился, здесь в глухомани, а потом движуха началась: трупы неучтенные, ведьмы свихнувшиеся, какие-то духи под ногами путаются, да еще и на все это комиссия приедет… Зачем ему все это? Вот и разобрался по свойски, чтобы все успокоилось и вошло в привычную колею, — предположил Рейн. Но предложил он эту вполне жизнеспособную теорию как-то неуверенно, словно эта часть мозаики немного не сходилась.

— Темных отшельников не бывает, — вздохнул я. — Амбиции не позволят.

Мы снова замолчали. Бессонная ночь дала о себе знать и я, на секунду прикрыв глаза, почувствовал, что начинаю проваливаться…

Удар был настолько сильным, что я едва не свалился прямо под ноги беснующегося быка. Беору надоело ждать, пока мы слезем, и он решил начать действовать. Видимо Темный действительно очень сильно подорвал его силы, потому что действовать он начал совершенно как обычный бык. Он надрывно мычал, разбегался и таранил несчастную березу всей своей тушей. Таким нехитрым образом он вполне мог добиться определенного успеха — или береза в итоге не выдержит и сломается, или мы дружною толпою с нее, в конце концов, свалимся. Оба варианта обиженного демона вполне устраивали.

Первой не выдержала Ванда. Я это понял, когда мимо меня пролетел довольно сильный воздушный удар — этакий смерч в миниатюре. Подозреваю, что Ванда просто шибанула по быку чистой силой без какого-либо преображения. Да и не знаем мы особо никаких преображений, нас этому еще не учили. Это был словно сигнал, потому что мы с Рейном быстро присоединились к ней и принялись осыпать Беора всем, что только приходило нам на ум. Приходило до обидного мало, но в отличие от той же Ванды, мы хотя бы теоретически знали некоторые заклинания, которые можно очень условно назвать боевыми. Все-таки мотивация великая вещь: мне практически с первого раза удались и сгусток силы (на самом деле простейшее заклятье и мало, чем отличающееся от спонтанного выброса), и стрела (сочетание двух стихий воздуха и воды, именно этой стрелой Гволхмэй пытался убить Гвэйна), и даже увиденный мною единственный раз в исполнении Дефоссе Импаро. Я даже применил призыв. Правда отклик был слабоватым, да и никаких скелетов на быстро светлеющем горизонте не наблюдалось, наверное, труп когда-то слишком глубоко закопали и он просто не смог выбраться. На этом мои познания в боевой магии закончились, и я начал все заново, и так по кругу. Когда я уже отчаялся хоть как-то достать быка, я вспомнил, что артефакторы, коим я с рождения являюсь, театрально могут лепить огненные файерболы без особого труда. Огнем мы Беора достать не пробовали, так что этот вариант мне показался очень привлекательным. Прикинув, что и как делается в создании огненного шарика, я пытался вспомнить, что было написано в первой главе по артефакторике, о создании простейших заклинаний. Напрягая последнюю не замученную за сегодня извилину, я вскинул руки в направлении Гаврюши, и с кончиков пальцев весело сорвался фиолетовый шарик. Да, на файербол он явно не был похож.

Бык взревел и принялся нападать на березу с удвоенной силой. Когда шарик долетел до Беора, я закрыл глаза. Ничего не произошло. Как береза шаталась, так и продолжала шататься. Я открыл глаза и посмотрел вниз. Окутанный голубым огнем демон совершенно не обращал на изменение своего окраса никакого внимания. Создавалось ощущение, что наши попытки его достать не причиняли этому духу никаких повреждений. Во всяком случае, я не замечал на нем ранений, и скакал он так, что за умирающего его можно было принять только с очень большой натяжкой. Возможно, если бы мы продолжили, то вполне вероятно как-то сумели бы его достать, но…

«Но» заключалось в том, что ни у Ванды, ни у Рейна не было накопителей, а собственный запас манны у них слишком быстро закончился. Более того, они, слишком быстро исчерпав свой невеликий резерв, просто напросто выдохлись на чисто физическом уровне, что привело к вполне закономерному исходу: когда бычара в очередной раз врезался в дерево, Ванда, тоненько вскрикнув, начала падать. Рейн попытался ее перехватить, но сам не удержался на ветке и свалился вниз. А следом за ними полетел я, потому что мне удалось схватить Ванду за руку, а Рейна за рубашку, но так как веса во мне было почти как в Ванде, если не меньше, то на землю мы полетели втроем.

На наше счастье береза была очень кудрявая, и множество веток смягчило наше падение. На этот раз я был наготове. В полете мне удалось сделать нужный жест, и когда мы с грохотом рухнули на землю, и выдохнул:

— Прест, — при этом я развел в стороны руки, словно раздвигая шторы. Этому меня научил Дэрик, когда я ему рассказал про свое фиаско с этим щитом.

Нас всех троих накрыл ячеистый купол, сквозь который было видно, как Беор начинает разбегаться, чтобы протаранить уже мой щит от физического воздействия.

Я инстинктивно зажмурился, когда прямо передо мной в каких-то сантиметрах от моего лица, в ячеистую стенку, показавшуюся мне сейчас такой тонкой и ненадежной, врезался разъяренный бык. Стена устояла, но все-таки заметно дрогнула. Купол замерцал, по нему прошла небольшая рябь, и ячейки начали едва заметно перестраиваться. Эти метаморфозы продолжались недолго, и когда бык снова приблизился к такой тонкой прозрачной стене, купол принял статическое положение и был готов принять на себя еще один удар.

— А березка-то была поустойчивее, — пробормотал я, подползая к уже сидевшим на земле и прижавшимся друг к другу Ванде и Рейну. — Что делать будем? Похоже, мой щит может не выдержать, или Беор потихоньку возвращает себе силы? Даже небольшая крупица может быстро решить это небольшое противостояние.

— Не знаю, Дей, сложно сказать, изначальных данных мало. Мы понятия не имеем, что сделал Темный, поэтому я не могу просчитать последствия.

— Нам нужно как-то его отвлечь и попытаться добежать до леса, — тихо проговорила Ванда. — В лесу у нас больше шансов выжить и дождаться помощи.

Я посмотрел на Рейна, и тот молча кивнул. Выглядел мой друг как никогда сосредоточенным.

— Тогда приготовьтесь, — я встал, щит позволял мне это сделать. — Сейчас вас может отбросить в стороны, так что сгруппируйтесь. Я начну не раньше, чем это чучело подбежит поближе. — Я постарался унять бешено колотящееся сердце. Так, главное руки не перепутать и все сделать вовремя. Бык в очередной раз подбежал к щиту. Стена еще немного прогнулась. Словно почувствовав, что скоро добьется своего, Беор радостно взревел, а я перевернул ладонь и отчетливо произнес: — Анпрест!

Раскидало нас далеко друг от друга. Досталось всем, включая Беора. Наверное, все-таки мы получили сотрясение того, что находится в наших головах вместо мозгов, потому что вместо того, чтобы бежать к лесу, мы направились к быку.

Все-таки мы его достали, когда осыпали чем только можно, сидя на дереве. Беор едва стоял на ногах и качался, сведя глаза к переносице, и все так же полыхал голубым огнем, который не причинял ему никакого вреда. Мы выглядели не лучше, держась друг за друга.

Вот так мы и стояли друг напротив друга. Сколько прошло времени, я не знал, но уже практически полностью рассвело.

Внезапно наше внимание привлек шаркающий звук и негромкое постукивание. Обернувшись, мы уставились на древнего, практически рассыпающегося скелета, который настойчиво ковылял в нашу сторону, теряя по дороге хрупкие кости. Добредя до быка, скелет вытяну вперед руку, и ткнул единственным уцелевшим пальцем в ходящий ходуном бок.

— Бу! — произнеся эту сакральную фразу, скелет рассыпался на очень маленькие фрагменты, а бык внезапно завалился на бок и захрипел.

Красный огонь в бычьих глазах начал затухать, и с последним всполохом от упавшей туши поднялось черное облачко, которое, вспыхнув, рассыпалось пылью, тотчас подхваченную слабым летним ветерком. Вместе с черным облачком вверх поднялся мой голубой шарик, который снова собрался воедино. Я как завороженный смотрел на две субстанции, поднимающиеся все выше и выше. Я не знаю, что у меня получилось вместо обычного файербола, но воспроизвести это вновь я точно не смогу. Эта загадка, которая улетела с Беором навсегда, по крайней мере, я хотел бы на это надеяться.

Я выпустил руку Ванды, которую крепко держал в своей и опустился на землю. Неужели все закончилось? Даже не верится. Ванда села рядом и всхлипнула.

— Ты чего? — я обернулся к ней, удивленно глядя, как она плачет.

— Гаврюшу жалко, — всхлипнула Ванда и протянула руку, чтобы погладить героически павшего быка.

— Му-у-у! — Гаврюша, только что лежавший на боку и успешно притворяющийся мертвым, вскочил, бешено вращая глазами. Мы невольно отпрянули, но бык еще раз взревев, развернулся и понесся от нас с просто поражающей скоростью в направление деревни.

— У него глаза обычные, — устало проговорил Рей и широко зевнул, едва не вывихнув челюсть. — Пойдемте уже, что ли. Хоть ведьма и кончилась, но вдруг придется жителей будить? Еще с ее любовничком надо что-то делать. А то если местные проснутся, то по доброте душевной выпустят его. И надейся, что он обычный мужик, а не ведьмак.

— Решено. Мы никого не будим, а сами заваливаемся в кроватки, — Ванда поднялась. — Я буду спать неделю не меньше. И пускай делегация, которая прибудет со дня на день, думает, что мы совершенно не причастны к этому. Спать, я уверена, мы будем крепче, чем жители этой деревеньки. Ой, — она нагнулась и вытащила из травы топор. — Надо же, я его, пожалуй, домой заберу.

После этого я не выдержал и захохотал, упав на спину.

— Дей, хватит ржать, — услышав эти слова, я закатился с новой силой. — Дей, сюда кто-то идет, — я с трудом заставил себя успокоиться и подняться с земли.

Действительно в нашу сторону быстрым шагом шли два человека, в одном из которых даже издалека я узнал своего крестного.

Алекс, увидев нас, прибавил шаг. Его сопровождающий, в котором я узнал Александра Диксона, едва за ним успевал. Ну вот, ни поспать, ни отмазаться теперь точно не получится.

— С вами все в порядке? — в голосе Алекса звучало беспокойство. Ну еще бы, он наверняка такого точно не ожидал. Скорее всего, для меня была выбрана самая спокойная и скучная практика в самой скучной деревне Шории, в которой вообще ничего никогда не происходит, а тут такие дела.

— Почти, — я протер глаза, которые все намеревались закрыться. — Спать охота, просто жутко. А Грей с Диланом похоже полностью резерв опустошили.

И тут Алекс увидел круг, словно очерченный по циркулю, из погибшей травы. Он удивленно приподнял брови и направился туда бегом. Александр продолжал изображать из себя верную собачку и последовал за ним. Тоже, естественно, бегом. Алекс присел рядом с кругом и задумчиво принялся его изучать. Он даже протянул руку и после недолгого раздумья потрогал замерзшие листья.

— Что здесь произошло? — спросил он у нас, когда мы неспешно подошли поближе.

— Как вам сказать, директор, — я принялся разглядывать свои ладони, — это долгая история.

— А я никуда не тороплюсь. Я собственно приехал сюда, чтобы выяснить все подробности и выслушать все долгие истории, — Алекс поднялся и пристально посмотрел на меня.

— Там в лесу стоял алтарь, мы его разрушили. Вы можете нам не верить, но это произошло совершенно случайно. Мы случайно выронили топор, и он пробил центр камня. Там же тело ведьмы, которая все это замутила. Правда она была в плаще, а плащ потом куда-то делся. А еще в доме бабы Веры дети пропавшие, она с ними хотела что-то непотребное сотворить. Но не успела по техническим причинам, так сказать. Вот и все. Гаврюша жив, дети живы, Беор с ведьмой нет. Вот и весь сказ. Можно мы уже пойдем спать? — даже я почувствовал, как в голосе появились просящие нотки. — А потом мы вам все подробно расскажем.

— Вы мне не только все расскажете, вы еще и все подробно опишите, — судя по выражению лица моего крестного, он пытался хоть как-то соединить воедино те куски информации, которые я на него выплеснул. Мозаика складываться не желала, и он махнул рукой, собираясь нас отпустить, но в последнюю минуту передумал. — Вот только, что произошло именно здесь? — он указал на мертвую траву.

— Здесь был Темный, — я сунул руки в карманы и поежился. — Он нас сначала спас в лесу, прикрыв от осколков алтаря, а потом уже вот… Но я совершенно ничего не понял из того, что этот мужик делал. И лица мы его не видели, он был в плаще с глубоким капюшоном. В котором до этого ведьма была. Точно. А я все гадал, откуда на незнакомом мужике такой знакомый плащ.

— И откуда вы тогда знаете, что это был именно мужик?

— Ну, как вам сказать, — протянул я. — Во-первых, женщин Темных не бывает, и это знают абсолютно все, а этот тип явно был Темным. А во-вторых, ему плащ был короткий, и я прекрасно рассмотрел ноги. Могу поспорить с кем угодно, таких волосатых ног у женщин не бывает. — Алекс некоторое время посверлил меня глазами, а затем махнул рукой.

— Ладно, идите спать. Я все надеюсь, мистер Нейман, после того как вы отдохнете, ваше повествование будет более логичным и связным. Мистер Диксон, я прошу вас сопроводить этих молодых людей туда, где у них есть на чем спать. А я пока здесь все осмотрю.

Дважды мы просить себя не заставили и довольно бодро поковыляли за Александром. Пройдя около десятка метров, я резко остановился.

— Я надеюсь вы не выпустили того мужика из подвала?

— Какого мужика из подвала? — удивился Диксон, замедляя шаг.

— Которого мы закрыли в подвале в таверне. Он с ведьмой был заодно, — я догнал товарищей.

— По крайней мере, тогда, когда мы были там, никто из подвала вызволен не был. Прошло довольно много времени, и я не уверен, что ваш мужик все еще сидит взаперти. Вы же знаете, кто он и как выглядит? — мы утвердительно кивнули. — Ну и хорошо. Далеко он все равно не сбежит.

Некоторое время мы шли молча, затем староста Дубков не выдержал:

— Что, всех святых раздери, произошло в моем селе?

— Если кратко: ведьма по имени Ритка решила вернуться в родные пенаты, которые покинула примерно в то время, когда вы были у своих родителях в планах. Вернулась она, чтобы навестить сестру, подправить здоровье молочком коровы Мурки, ну и заодно попробовать вызвать одну весьма неприятную сущность, которая помогла бы ей вернуть молодость, ну и в перспективе долгую, если не вечную жизнь. Я только не знаю, рассчитывала ли она на то, что тварь всегда голодная, и питается она самой сущностью человека, ну или душой, как вам более привычно, так и называйте эту субстанцию, или нет. Приступила она к этому делу весьма творчески и со значительной долей артистизма. Вот только один парень по имени Анжел спутал ей все карты, прибив, весьма жестоко местного казначея. Это дело обязательно должно расследоваться, хоть в Дубках, хоть на луне. И из столицы выехала бригада следователей, которую возглавил ни кто иной, как Алекс Сандер, — Рейн на секунду прервался. Его глаза оставались голубыми, значит, он просто рассказывает, а не подключает свой дар эриля. — Директор Вольфнеста не та фигура, с которой ведьма хотела бы столкнуться, поэтому она ускорила события. Похитила трех детей, заперла в своем погребе, вы бы их оттуда вытащили что ли, а то страшно детишкам-то, небось…

— Да зачем ей дети-то понадобились?! — вскричал Александр.

— Для какого-то ритуала, — вставил я свой серебряный империал. — Рейн же сказал, что ведьма испугалась директора Сандера и решила быстренько омолодиться. То, что при этом Беор сорвется с поводка и уничтожит деревню, ее мало волновало, лично она хотела после ритуала просто смыться.

— Я продолжу, если вы не против, — перебил меня Рейн. Я кивнул, все верно, у него гораздо лучше получается все разложить по полочкам. — Мы так и не поняли, как именно она усыпила всю деревню, не задев только территорию своего дома, именно поэтому мы и не уснули вместе со всеми. Думаю, что это не слишком важно, скорее всего, ей помог в этом все тот же Беор. Рита не пожалела никого: даже ее любовник и родная сестра Вера должны были пойти на прокорм этой твари. После того, как все уснули, она направилась в тот лесок, недалеко от озера, чтобы приступить к подготовке к ритуалу. Мы ее выслеживали, но к несчастью, ведьма нас заметила. Только благодаря Ванде, которая сумела так вывести ведьму из себя, что та совершила несколько фатальных ошибок, результатом которых стало разрушение алтаря и гибель самой ведьмы. — Рейн замолчал. Молчал он довольно долго. Александр уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но тут Рей продолжил. — А вот с этого момента начинаются странности. И странности эти заключаются в том, что где-то недалеко от вашего поселка обитает маг. Предположительно Темный. Очень сильный.

— Это невозможно, — помотал головой Александр. — Нет здесь магов, ни далеко, ни близко. Тем более Темных.

— Тем не менее, маг был. Он спас нас от осколков алтаря, а затем совершил какой-то невероятно сложный ритуал на крови, который загнал Беора, являющегося по сути злобным духом, в тело пробегавшего мимо быка. С обретением тела, Беор стал уязвим. Его стало возможным уничтожить, что мы и сделали, только не спрашивайте каким образом, мы все равно не сможем это снова воспроизвести. Вот, в общем-то, и все.

— Я, если честно, этого момента с неизвестным магом не понял, — Александр задумался. — Казначея, значит, прибрал Анжел, интересно. А эти сведенья откуда?

— Так любовник ведьмы сказал, — ответил я. — Я про него и говорил. Мы его в подполе в таверне заперли, чтобы он Ритке не помог. Не выпускайте его, пускай с ним вышестоящее руководство разбирается. А если и выпустили, то это такой мордатый, который едва Рейна на вилы не насадил. Хотя вас же в доме Новака не было, когда нас убивать пришли. Где же я его видел, еще до этого весьма запоминающегося момента? — Я задумался. Думалось плохо, сильно хотелось спать. — Нет, не помню.

Дальше до самой таверны мы дошли в полном молчании. Спать хотелось так, что глаза болели. Не обращая ни на кого внимания, мы поднялись в свой номер. Быстро по очереди помывшись в душе, мы рухнули на свои спальные места и уснули почти мертвым сном.

Проспали мы почти сутки. Когда же мы проснулись и с опухшими лицами спустились вниз, оказалось, что все уже закончилось. Лесоруба Анжела и любовника Риты арестовали. Гаврюшу подлечили. А для нас приготовили новое задание: мы должны были во всех подробностях составить отчет о произошедших событиях.

Однако до того момента, когда нас передали в руки специалистам я сделал одну очень важную вещь. Я решил найти свою собаку.

Я подошел к хозяину таверны и попросил ручку и бумагу. Быстро нацарапав объявление, я приклеил его к входной двери с разрешения хозяина. Надеюсь, эту блохастую тварь хоть кто-то видел, а то я уже соскучится по нему успел.

Ко мне подошел Рейн.

— «Пропала собака, белая, смесок с волком, кобель. Если кто видел, обращаться в комнату триста восемь», — прочитал мой друг с выражением. — И что, ты думаешь, его вернут?

— Вообще я думаю, он сам вернется, просто я хочу ускорить этот процесс. Непривычно без него как-то.

Вздохнув, я вернулся в свой номер и приступил к главному заданию, выполнение которого от нас требовали в первую очередь. Составить отчет и написать в самых мельчайших подробностях, обо всех событиях, произошедших здесь с момента нашего появления.

На словах все звучало просто и логично, но вот когда мы сели за стол и взяли в руки ручки… В общем, мы убили почти четыре дня, чтобы наконец написать что-нибудь приличное. Отдав исписанные листы Алексу, я уже подумал, что на этом наша практика закончится, но это я погорячился. Из столицы прибыло еще больше людей, чтобы расследовать это происшествие. Как и говорил когда-то Александр Диксон, любые преступления, связанные с использованием магии, расследовались Службой безопасности. А случаи, связанные с использованием магии Темным, расследовалось такими службами, о которых лучше не знать. Алекс умчался, прихватив с собой серебряный браслет и осколки алтаря, а вот мы все оставшееся время до окончания практики провели в обществе серьезных парней в штатском, которые заставляли нас вспоминать мельчайшие подробности произошедшего, вплоть до того, где кто стоял, и как дышал. Про таинственного Темного мага, мы вспоминали аж три дня. Все это время мы провели в поле, возле того места, где он провел ритуал. Нас даже кормили там же, отпуская в таверну только для сна.

— Как же мне все это надоело, — простонала Ванда, накануне нашего отъезда. — Как же здорово, что эта проклятая практика наконец закончилась.

Единственное, что огорчало и немного пугало, это отсутствие Гвэйна. Все время с его исчезновения его никто не видел.

— Гвэйн нигде не появлялся? — словно прочитал мои мысли Рейн. Я отрицательно покачал головой, еще больше уходя в траур по несчастному оборотню. Рейн встал с дивана и пошел в направлении выхода из комнаты. — Пойдем, поищем твою псину.

Я встал и поплелся следом, неустанно себя проклиная, что не был хорошим хозяином для бедного пса. Мы вышли из таверны. Рейн снял мое объявление с двери, что-то на нем подписал и повесил обратно. Я подошел и прочитал:

Я удивленно посмотрела на Рейна.

— Я вообще не понимаю, почему ты этого не сделал в самом начале. Халявные деньги очень хороший стимул.

Мы вернулись в комнату и начали собирать вещи. Разговор не складывался, и мы решили продолжить сборы молча. Ближе к вечеру, когда мы уже готовились ко сну, в дверь комнаты постучали. Я открыл дверь и увидел на пороге бабу Веру, у которой на поводке переминался с ноги на ногу очень знакомый белый волк, увеличившийся в ширину раза в полтора. Я удивленно на него смотрел, а тот в свою очередь отводил от меня взгляд.

— Вот услышала, что собачку потеряли. А я все думала, чья это псина. Прибился недели две назад, ну я и оставила себе. А сейчас думаю, зачем он мне, если хозяева нашлись.

Рейн перебил старушку, молча сунув в протянутую руку серебрушку. Бабуля отдала мне поводок и бодро удалилась, оставив нас наедине. Пес упорно старался не смотреть на меня, а Ванда, увидев раскормленного Гвэйна, залилась заразным смехом. Лед растаял, пропажа нашлась, и на душе стало заметно легче.

Последний вечер в деревне Два Дубка мы провели просто разговаривая друг с другом. Рассказывали о себе, о семьях, вспоминая произошедшее уже не с ужасом, а со смехом.

Ночью мне приснился интересный сон, в котором я увидел ответ на загадку про лесоруба. Проснувшись, я сразу поделился своими соображениями с друзьями. Рейн долго морщил лоб, а потом резко хлопнул ладонью по дивану.

— Как же я сразу не догадался.

— Да никто не догадался, — удрученно покачала головой Ванда. — Только интересно, откуда и куда он ехал, и зачем этот дед продавал поросей.

— Да, ведьма не так проста оказалось. Она еще и своему дружку молодильных яблок подсунула. Ладно, пора ехать.

Мы вышли из комнаты, проводив ее прощальным взглядом. То, что мы сюда больше не вернемся, было очевидно каждому.

В одном нам повезло, добираться до города на повозке больше не пришлось. Все те же ребята из СБ довезли нас до вокзала и посадили на поезд, который привез нас прямо в Жильну. Там я хотел уже свалить домой, благо до поместья можно было пешком дойти, но нам этого сделать не позволили. Практически на перроне нас ждал школьный автобус, который вернул нас в Вольфнест, где мы провели еще сутки, составляя отчет, теперь уже для школы. На руки нам снова надели браслеты противодействия.

А сегодня наконец-то нас выпускают на каникулы. Буквально через час за нами приедут наши родные. Конечно, я буду скучать и по Рейну, и по Ванде, которая все же сперла топор, увезя его с собой. Но скорее бы уже увидеть родных. Да и Арес обещал взять отпуск, чтобы побыть со мной. Я улыбался как дурак, когда шел к выходу из школы, чтобы подождать отца снаружи. Этот час какой-то слишком длинный. Побыстрее бы он прошел.