Начну все с начала

Глава 13 И снова бой. Покой нам только снится

За эту неделю все дни с утра и до двух, я проводил на химкомбинате, лазил по крышам, смотрел нарушенную изоляцию. В ночь со среды на четверг шел дождь. Мы ходили по цехам и смотрели, где текло, где капало, где наиболее сырели стены. Советовались со специалистами по гидроизоляции. Разбирались, сколько слоев рубероида снимать, что можно еще использовать. Все это для меня ново. Я многое просто не догонял, но к концу недели забрезжил свет в этой темноте. Большое внимание я уделил просадке фундаментов, трещинам в стенах. Какие же работы надо проводить по усилению фундаментов? Одни ответы я нашел в учебниках, другое сам узнавал из постоянных разговоров с Михаилом Александровичем Фридманом — главным инженером СМУ-2. Это замечательный специалист строительства и «ходячая энциклопедия». Особенно мне нравилось в нем спокойствие и уверенность. Он никогда не боялся показаться смешным или недостаточно грамотным. Он вызывал к себе людей или шел к ним сам, спрашивал, уточнял, советовался, выдавал свежие мысли и бредовые идеи. Но никто, с кем он общался, не сомневался в его грамотности или компетентности.

Он мне сказал:

— Когда организовываешь дело или становишься во главе предприятия, есть две основные линии поведения. Первая — любя и уважая себя, набираешь себе в подчинение спецов, ниже тебя по квалификации. Люди будут заглядывать тебе в рот, ожидая особо ценных указаний. Если ты заболел или ушел в отпуск все предприятие лихорадит. Тебе звонят непрерывно, что-то спрашивая или уточняя. Такая категория начальников рассказывает: «Да я десять-пятнадцать лет не ходил в отпуск». Он даже не может заболеть. Все рушится. Все производство лежит на нем и держится только благодаря его таланту, трудоспособности и, конечно, его грамотности. Понимаете, поручить или доверить никому ничего нельзя — завалят. Они, мои подчинённые, без меня не могут решить ни один вопрос. Но есть другая категория руководителей. Такой руководитель на каждый участок работы, цех, подразделение, в свои заместители по направлениям работы, берет людей, которые в своем вопросе гораздо грамотнее и опытнее его. Которые возражают, спорят, указывают на просчеты. Иногда даже посылают куда подальше. Принимают самостоятельные решения. Первые полгода-год тяжело, особенно для самолюбия, ведь я же начальник, а ты меня отчитываешь как школьника, тыкаешь носом в допущенные ошибки. Поэтому приходится самому постоянно учиться. Но через год ты видишь, что достиг по квалификации уровня этих твоих первоклассных специалистов. Но оказываешься уже на ступень выше. Они знают здорово только свой участок работы, а ты уже на уровне всего производства. Контролируешь все участки работы своего предприятия.

Они советуются с тобой только в экстренных случаях. Все остальные вопросы состыковывают между собой. Доверяй, но проверяй. И иди ты, начальник, в отпуск или на больничный, или к любовнице — предприятие будет работать. К тебе будут обращаться только в экстренных случаях. Но контроль, конечно, нужен. Я верю, ты молодой еще найдешь себя и свое место. Голова у тебя работает нестандартно, все просчеты вариантов ты делаешь в два-три раза быстрее многих. Но, хотелось, применить третий вариант, взяв лучшее из этих двух. Бегать самому, залезая и контролируя дела каждого, на важных для нас участках. Но в тоже время отпустить вожжи. Дать людям свободу действий, возможность принятия решений после согласования. Хочется попробовать коллективный метод руководства, но под контролем с моей стороны.

Михаил Александрович только улыбался, слушая мои вопросы и возражения.

— Ты сильно не переживай. Время и жизнь будет подсказывать решения, и корректировать действия. Главное не превращаться в машину-автомат. В любом процессе задействованы десятки и сотни людей, а предугадать их решения и действия очень сложно. Но «выбрыки» бывают у всех. А еще помни о таком свойстве человека, как зависть. Добьешься успеха, и у тебя сразу появляются завистники, которые искрение считают себя умнее и более достойными лучшей участи. Получишь палки в колеса, удар в спину, открытое и скрытое предательство, злорадство при неудачах. Причем от ближайшего окружения. Возьми себе за правило, чем четче счет, тем крепче дружба. Собирай вокруг себя свою команду. Доверяй им, но контролируй постоянно. А контроль проводи не как контроль, а как поиск новых путей в решении порученных дел. Ты спрашиваешь, о сделанном ими только для того, как определить новые пути и возможности. Ты советуешься и тебе очень важно мнение этого человека.

Старый вождь — мудрый вождь. А если точнее — старый еврей — мудрый еврей.

Павел нашел гадалку и дал ей собранные мной сведения о Валентине. Но решили сначала свести с гадалкой не Валю, а ее заместительницу.

— Погадать той, а заместительница тогда, по собственной инициативе, поведет к гадалке саму Валентину. Гадалка все сведения выложить сразу не должна, а давать порционно. Мы туда не лезем, чтобы не светиться. Валя не должна знать, откуда дует ветер.

С кандидатом в женихи дело намного сложнее. Две кандидатуры Ефим подобрал, начал с ними работать. Я дал ему еще неделю времени на обработку, а потом он их ведет к гадалке. Они друг друга не знают, о конкуренции не догадываются. Работа с ними после пяти вечера. Ребят это устраивало. Деньги я им выделил. Наташе я сказал, что у меня сейчас очень много работы в СМУ. Она знала о работе еще в другой организации. Про комбинат пока не догадывалась.

Сложнее с Эммой Григорьевной, но я тоже попросил тайм-аут из-за проектно-сметной документации и еще по состоянию здоровья. Надо ведь бегать по химкомбинату, делать измерения, согласовывать перечень необходимых работ. Она согласилась, что это большая нагрузка для раненого человека. Договорились мы, встретимся в воскресенье вечером у нее. Я хотел перенести встречу на вторник, но вопрос категорически закрыт.

Поиск жениха для Валентины, Эмма благословила.

Я понимал, что на моем пути ждут новые испытания. Этим новым испытанием встреча с Эммой сегодня вечером. Целый день я продумывал варианты как себя вести. Заканчивалась вторая неделя после моего ранения. Изображать из себя страдальца или показать ей на что способен любящий мужчина. После мужественно скривиться очень незаметно, но что бы она видела. После этого можно сделать перерыв еще на неделю. Но я твердо знал: любовь, что костер, палки не будешь бросать, он потухнет.

Эмма мне нравилась как женщина. Как опытная зрелая женщина, умная, волевая, умеющая держать власть в своих руках, и знающая что она хочет.

И так приятно заставлять ее забыть о своих должностях, заслугах, о разнице в возрасте. Отдавать себя всю без остатка, выплескивая все свои эмоции. И хотеть, хотеть, хотеть. Здесь у нее нет никакого расчета. Ею движет страсть, любовь, вполне возможно последняя любовь таких размахов и накала.

Она заводила меня даже намного больше, чем Валентина. Эмма ради наших отношения готова бросить все: работу, должность, дом, родных. Она мне так и сказала:

— Я хочу, чтобы остались ты и я.

Но мне то этого мало. Уехать с ней, жить все годы под ее неусыпным контролем — эта перспектива меня совсем не устраивала. Я хотел полноценной жизни, где я не на содержании, а хозяин, глава семьи. Когда от моего слова многое зависит, и к моему мнению прислушиваются. Но всего этого ей не объяснить. Через два-три года начнется ревность, а может, она начнется еще раньше. Ссоры, упреки. Нет, это не мое и не для меня. За эти годы она привыкла командовать. Ее перевоспитывать просто невозможно.

Но сегодня для моего становления очень хорошие отношения с Эммой мне крайне необходимы. Как говорили иезуиты: «Цель оправдывает средства». Поэтому обмен: я даю ей то, что я могу, а она помогает мне. Если я ей скажу правду? Нет. Мудрость гласит: Не говори правду, не теряй дружбу. Член не сотрется. Кроме того, она мне очень нравится. Вывод ясен — в жизни всегда есть место подвигу. Так что драть ее надо очень старательно. Так, чтобы ей хотелось еще и еще.

Все для меня встало на свои места. Меня радовало, что я сам перед собой не лицемерил. День я занимался учебниками, смотрел институтскую программу, подбирал литературу, читал программы. Кроме решения насущных повседневных забот, мне до сентября надо сдавать все институтские хвосты. Пришло простое решение — все я не выучу. Не освою. Надо выбрать пару тем. Поехать, получить по ним консультации, а потом надеяться, что тебе этот вопрос преподаватель задаст.

А если этот вопрос решить творчески? Выучить какой-либо вопрос очень хорошо. Приехать с зачеткой, вроде бы на консультацию, по любому предмету. Желательно на консультации быть с преподавателем один на один. Сказать:

— Я готовлюсь. Мне все в основном многое понятно. Но вот одна тема мне никак не дается.

Найти в этой теме какую-то любую зацепку. Задать ему вопрос — ведь я приехал за консультацией. Попросить преподавателя послушать, правильно ли я этот раздел понимаю. И начать выкладывать все выученное. Потом радостно сказать ему:

— Спасибо, благодаря вашему вниманию я уже все понял.

Еще лучше задать еще один вопрос, но по другой теме. Отбарабанить с запинками, вроде раздумывая и вторую тему. Если он сразу не поставит зачет, то наверняка один из этих вопросов повторит на экзамене. А если я приду на экзамен в парадной форме, то получится как в кино. «Экзамен, профессор, для меня всегда праздник».

Так я и решил поступить через неделю. Все равно в институт ехать надо. Институт надо заканчивать любым способом. Для дальнейшего движения вперед мне нужен диплом. Нужные знания я потом приобрету в ходе работы.

У Николая закрыл больничный лист. Он рассказал, что звонила дочка. У них все в порядке. Персонально передает мне привет.

К Эмме пришел точно в указанное время. Нельзя девушку волновать и заставлять ждать. У нее может нарушиться месячный цикл. Хотя в нашем случае, последствия могут быть в проблемах по кардиологии.

Цветы, коньяк, конфеты, широкая улыбка — полный джентльменский набор со мной всегда, плюс хорошее настроение. Эмма женским чутьем просекла эту радость. Я вошел. Она забрала все, что я принес. Потом обняла и долго не выпускала, повторяя:

— Как я соскучилась. Я так ждала этот день.

Я, молча сгреб ее в охапку и мы отправились в спальную. Она недоверчиво спросила:

— А тебе плохо не будет? У тебя же там рана.

— Мне будет хорошо.

Мне стало действительно хорошо. На меня обрушились потоки нежности и ласк. Я даже застыдился от тех мыслей и расчетов, которые копошились у меня в голове. Через десять минут, для меня существовала только она.

Эмма кончила раз шесть, причем каждый оргазм ее становился сильнее и сильнее. Я, учитывая мою напряжённую трудовую неделю, насыщенную эмоциями с девчатами, держался довольно стойко. Но Эмма довела до оргазма и меня. При этом выплеснула из себя все, что там оставалось за пять раз, но потом на шестом потеряла сознание. Я сначала думал, что это она притворяется, но потом понял, это серьезно. Она дышала прерывисто со всхлипываниями, глаза полностью закрыты. Пульс ее еле прощупывался. В армии мы проходили курсы первой медицинской помощи. Я начал принимать экстренные меры. Наложил на лоб мокрое полотенце. Притащил лед из холодильника. Налил рюмку коньяка. Лед приложил ей к груди. Сам выпил коньяк. Похлопал ее потихоньку по щекам. Она с трудом открыла глаза. Сначала смотрела на меня непонимающим взглядом, а потом схватила за голову и начала целовать меня, мое лицо, руки, плечи. Перевернула на спину. Начала с пальцев ног. Пошла вверх по мне, пока не остановилась посередине. Такого внимания мой член не испытывал никогда. Ни по времени, ни по качеству.

Только спустя десять минут она добралась до моих губ и, судя по всему, собралась в обратный путь. Но я уже готов. Положил ее на спину и уделил ей максимум внимания, которое может уделить мужчина женщине. Но очень старался осторожно, второго обморока у нее я не хотел. Не знал, чем он может закончиться.

Этот второй заход получился более нежным и спокойным. Мы просто чувствовали себя друг в друге. Каждое движение ощущалось как радость близкого общения. Я остался очень доволен, даже горд собой. Могу ведь я доставить такое наслаждение другому человеку.

Мы долго лежали обнявшись. Эмма спросила, останусь ли я у нее, но я ответил отказом. Она не обиделась. На сегодня ей эмоций хватило даже с излишком, о чем она мне и сообщила.

Мы вымылись в душе и сели на кухне ужинать. Эмма зажгла две свечи, включила спокойную музыку, выключила свет, и у нас получился романтический ужин при свечах. В конце ужина Эмма заговорила о делах. Я ей все рассказал о подготовке, о расчетах, о документации.

— Сколько процентов ты закладываешь в расчеты?

— Обычно пять-семь процентов, но в отдельных случаях даже до 10 %, - ответил я.

— Сколько будет тебе, Витя?

— Думаю, что они заложат и согласуют вопрос на 5 %, но могут быть повышающие коэффициенты.

— Хорошо, я подпишу и согласую наверху. Два с половиной процента мои.

— Только два, — машинально сказал я.

— Почему два?

— С пяти один процент пойдет на обналичивание. Так, что каждому будет по два процента.

— Ну, хорошо, — засмеялась она. — Режешь бедную девушку без ножа.

Я понимал, ее уступчивость только из-за событий сегодняшнего вечера. Ей очень хочется сделать мне подарок. Я не возражал.

— Когда мы увидимся? — спросила она меня возле двери у порога.

— Мне, моя родная, нужно от сегодняшнего прийти в себя, — ответил я.

— Мне тоже, — согласно кивнула она головой.

Я предложил созвониться в четверг и уточнить все планы.

— Если будут срочные проблемы, то я тебе позвоню. Или ты мне.

Поцелуй на пороге на прощанье, и я отправился домой спать. Вечер чудесный, звезды можно все пересчитывать, но я очень хотел спать.

Ночью мне неожиданно приснился Леонид Ильич Брежнев. Он в форме. При всех орденах и медалях. Я во сне пытался пересчитать их, но все время сбивался. Он сначала внимательно вглядывался в меня, а затем поднял вверх указательный палец:

— Виктор Иванович! Ты идешь не тем путем. Вместо развития экономики социалистических стран, ты думаешь только о женщинах. Немедленно отвернуться от них тебе очень нужно. Все силы направить на построение коммунизма и развитие демократии. Ты вот, коммунист, скажи, а где твой партийный билет. Я на тебя даже смотреть не хочу.

Он повернулся ко мне спиной. Вся спина тоже завешена орденами и медалями. Не поворачивая головы, он уточнил:

— Впереди только советские награды, а на спине и заднице иностранные. На спине от социалистических стран. От капиталистических стран все награды на заднице. Но носить их мне неудобно. Они мешают мне сидеть в кресле. Приходится все время стоять.

Рядом с ним появилась Эмма Григорьевна:

— Ну, не жмотничай. Добавь мне пол процента. Или лучше для нас двоих, добавь один процент в смету. Но ему, — она махнула рукой в сторону Брежнева, — не вздумай обещать, особенно развивать социализм. В понедельник вечером я тебя жду у себя, как обычно.

Утром во время завтрака позвонила Эмма:

— Витюша, в понедельник вечером я тебя жду у себя, как обычно. Скучаю без тебя. Люблю. Целую.

Приехали Павел и Ефим. Привезли уточненные данные. За расчетами и подсчетами просидели почти до пяти часов вечера. Обедать они не стали. Дома их ждали жены. Пили только кофе или минеральную воду. Нам обязательно надо выйти по объему всех работ на сумму около полутора миллиона рублей. Не увеличивая перечень самих работ. Мы включали подорожание практически на все виды: зима, снег, дожди, переброска, перевозка материалов, состояние твердости грунта и так далее, и тому подобное. Повысили премиальные за срочность. Повысили непредвиденные расходы. Начали выходить на сумму один миллион шестьсот семьдесят три тысячи сто восемнадцать рублей двадцать три копейки.

— Надо же им дать возможность уменьшить смету. Внести туда свои поправки, — объяснил я ребятам.

Они пошли домой обедать. Готовить мне не хотелось. Дверь открылась. Ключи имелись только у Наташи.

— Привет! Ты, конечно, не обедал. Я сегодня освободилась пораньше. Вот и пришла. Хочу пообедать с тобой вместе.

— А если бы у меня была в гостях девушка?

— Ну, тогда бы я объяснила ей, что необходимо срочно заняться уборкой. Ведь я в понедельник и вторник прийти не смогу по техническим причинам. Извинюсь и скромно уйду. Но, я знаю, сегодня вечером ты будешь, только мой. Сейчас я буду тебя кормить.