Начну все с начала

Глава 41 Конференция

В этот же день Кравчук подписал закон о полном исключении упоминаний о СССР из Конституции Украины. Кто имел рубли и не смог их поменять или потратить — их потерял. На предприятиях, в банках выдавать зарплаты, пенсии начали купонокарбованцами сначала сотнями, а потом счет пошел на тысячи. Рублей на наших счетах не осталось. С помощью Куца и Елены Гагариной.

Даже Эмма при нашей встрече сказала — «ничего не понятно, но по телефону в Киеве объяснять ничего не хотят». Я решил помочь разобраться руководству области и предпринимателям, для чего поехал в Киев к Президенту Союза Арендаторов, кандидату экономических наук Милевскому Виктору Мечиславовичу. Адрес его офиса и телефон нашел в газете в статье об этом Союзе Арендаторов. Я созвонился с ним. Мы договорились о встрече. Когда я приехал в Киев, встретил Милевский меня очень хорошо. Я пообещал вступить в Союз Арендаторов, но попросил Виктора Мечиславовича организовать конференцию в нашей области в течении двух дней по вопросу новых денег, а также перспектив, развития экономики. Я попросил его привезти с собой хороших специалистов по экономике, по налогообложению, по украинскому законодательству. Тематика есть. Проводить конференцию в течении двух дней. В первый день — восемь часов. Во второй день — четыре часа. После этого ужин и полный расчет.

— Машины от Киева и обратно, гостиницу, питание, зал для выступления я беру на себя.

Мы договорились об оплате каждому из лекторов. Если лектора будут первоклассные, суммы вознаграждения удваивается. Самому Виктору Мечиславовичу, тогда полагается отдельная премия. Договорились проводить через неделю в четверг-пятницу.

Я об этом сообщил Эмме. Дал объявление в газету. Мои ребята приглашали местных бизнесменов. Мы сняли зал в центре города, рядом с горисполкомом. Повесили объявление о конференции.

Николай Петрович, не смотря на все увещевания, рубли не потратил. Они все пропали. Он все дни сидел возле телевизора, не пропуская ни одной передачи с заседаний Верховной Ради, выступлений налоговиков, финансистов, экономистов. Со мной по-прежнему не общался. Надеялся, деньги отдадут или поменяют.

Егору скоро должно исполниться шесть месяцев. Парень рос жизнерадостный. Хватался за пальцы, пытался вставать. Ленушка все хорошела и расцветала. Я ею любовался, гордился. Но уделять ей и сыну много времени я не мог. У меня времени просто не хватало. Я по Леночке соскучился. Половая жизнь практически отсутствовала. Наши охи и вздохи будили всех, особенно Егора. Услышав шорохи и шум из спальни, теща неслась к нашей комнате. Стучала в дверь:

— Лена, чем-то помочь надо?

Мне иногда хотелось ответить грубостью, а иногда сострить. Лена прекращала всякие движения.

— Спасибо, мамочка. Мы справимся сами.

Но мне этого общения на пять минут беззвучной возни, мало. Гормоны играли, сперматозоиды верещали, член наливался кровью. Меня всего трясло, а тут приговор:

— Ну, потерпи еще годик.

Не могу я терпеть, да и не хочу. А тут вокруг десятки вариантов. Меня останавливала от блядства еще поездка Лены со мной в Киев. Когда, не задумываясь, она, в пасть опасности, помчалась со мной. А это дорогого стоит. Но где-то в душе я уже понимал, не выдержу. Да, я Лену люблю. Только ее я в жизни вижу рядом с собой. Только она занимает мои мысли. Но, черт побери, потрахаться ну очень хочется. Аж, скулы сводит. Я уже сам себе начал доказывать, не измена это вовсе, а просто физиологический процесс. Потрахались и разбежались. Но на душе все равно спокойствия нет. Выдержу — не выдержу. Выдержу — не выдержу. Ой, чую не устою. Да и вообще — если про измену жена не узнает, то и не измена это вовсе, а легкий флирт. А если она начнет «флиртовать»? Как жена написала на камне возле ворот: «Прямо пойдешь — друзей найдешь, направо пойдешь — денег заработаешь, налево пойдешь — яйца оторву».

Помоги Господь принять правильное решение. Ведь у многих народов в законе многоженство. А если я корнями оттуда. Вот время настало. Новая страна, новые законы, новая жена, новая валюта, новые экономические отношения. Теща с тестем не подарок. Друзья разбегаются и завидуют. Свободного времени нет. Бандиты наседают. Потрахаться и то нельзя. Шел-шел, и опять пришел к тому же. У кого какие проблемы, а меня опять выносит к своим инстинктам. Ну, что? Хорош ковыряться в болячках. Надо работать.

Конференция удалась. Милевский привез первоклассный состав. Выступления слушались в полной тишине. После выступления — вопросы, комментарии, справки. Милевский рассказал об общественных Союзах, которые сейчас создаются для того, чтобы совместно с правительством и Верховной Радой находить новые решения. Получать информацию «прямо с первых уст». Он пригласил всех желающих приезжать в Киев, вступать в Союз Арендаторов. Стать единой командой в отстаивании интересов предпринимателей.

Профессор, академик-экономист Габ, двухметрового роста, с красным лицом (повышенное давление), громовым голосом довел о движении денежных средств:

— Купонокарбованцы денежная временная единица переходного периода. Инфляция будет и дальше. Готовится новая валюта Украины — гривна. Надо учиться, надо работать вот в таких тяжелых экономических условиях. В ближайшие годы лучше не будет.

Следующим выступил заместитель начальника налогового управления Шитов. Его лекция касалась изменений в налогообложении. Какие будут налоги. Что нового в налогообложении будет в ближайшее время.

Последним взял слово председатель экономического комитета Верховной Рады Александр Барабашов. Его выступление посвящалось работе комитетов и депутатов в Верховной Раде по улучшению состояния экономики Украины.

Вечером мы посидели в ресторане, но нормально нам посидеть не дали. Люди шли и шли. Забирали наших гостей за свои столики. Наиболее экономные и наглые садились к нашему столу и принимали участие в этом ужине. Ели и пили наравне с гостями. Я гостей еле вырвал. Отвел их в гостиницу. Ведь в десять утра и до часу они должны будут провести «круглые столы». Каждому из гостей выделялся стол, где они отбивались от всех вопросов, которые выдумывали винницкие предприниматели и административные чиновники. В час дня мы закончили. Еле живых гостей, я решил повезти к себе домой, похвалиться своей женой и своим сыном. Поближе познакомиться. Выпить по рюмке, перекусить перед дорогой, рассчитаться. И пусть едут в Киев, но без меня. С ними я отправлял Павла старшим на двух машинах. Вместе с Ефимом.

Ирина и Лена постарались на славу. Стол на пять человек накрыли в гостиной. Мы сели за стол. Я каждому вручил конверт, которые они спрятали в карманы. Только мы налили рюмки, дверь открылась, и в комнату зашел Николай Петрович. В трикотажном спортивном трико, с вытянутыми коленями. Простой майке на два размера больше. Лена в дверях хотела его остановить, но Николай Петрович перед дверью громко поинтересовался, каких алкашей я притащил к нему в квартиру. Дверь распахнулась, и он появился во всей красе. Мы все поставили рюмки. Я его представил:

— Это мой тесть — Николай Петрович.

Первым возле него встал во весь двухметровый рост академик Габ, которого я представил. Габ протянул Николаю Петровичу руку:

— Профессор экономики академик Габ.

Николай Петрович заложил руки за спину:

— Ты алкаш, хоть бы в гостях не придуривался. Что я не вижу. Ты же грузчик и пропойца.

Габ захохотал так, что люстра зазвенела. Он попросил Николая Петровича определить, чем занимаются остальные, сидящие за этим столом. Мне не только стыдно, но и обидно. Я уже думал, как и чем компенсировать это оскорбления в адрес таких гостей. Меня утешило, все они приняли это без обиды. Расценили, как простую придурковатость. Пришел шут. Юродивый.

Показав на налоговика, Николай Петрович сказал:

— Такого прохиндея надо поискать. Возле него денег лучше не клади.

Все дружно согласились. На депутата Барабашова:

— Проходимец. Считает себя самым умным, но на этом просто спалится.

Возражать никто не стал. Про Милевского он выдал определение:

— Из всей этой компании, он, пожалуй, самый нормальный, но доверять ему нельзя. Продаст и глазом не моргнет.

После этого Николай Петрович повернулся и гордо вышел, не попрощавшись. Зашла Лена и минут пять мы извинялись и рассказывали про его контузии. Милевский у меня спросил:

— Как тесть характеризует тебя?

— Мои характеристики намного хуже, — честно ответил я. — Он со мной срать на одном гектаре не хочет и больше трех лет со мной не разговаривает и не общается.

Это их успокоило. Мы выпили несколько рюмок. Гости уехали. Николай Петрович на Ленины упреки только огрызался.

А во вторник я приехал на обед. Николай Петрович по телевизору смотрел заседание Верховной Рады. Объявили: «С докладом о экономической ситуации в стране выступает председатель комитета депутат Барабашов». Я обедал на кухне, когда вошел Николай Петрович, схватил меня за руку и потащил к телевизору:

— Это он у нас в пятницу сидел за столом?

— Да.

— Так остальные были такие же. И тот грузчик?

— Да. Габ действительно академик и советник президента Кравчука по экономическим вопросам.

— Ни хрена себе. Вот это я обосрался.

Лена зашла за нами:

— Папа, я же тебе объясняла. Ты посмотри, в чем ты ходишь.

Тесть ничего не ответил. Он повернулся и ушел. Был в шоке.

Я спросил у Павла и Ефима, как себя вели, о чем говорили гости.

— Каждый из них достал конверт, долго считал эти купоно-карбованцы. Радовались, что съездили не напрасно. Долго обсуждали тестя и смеялись, как точно он дал характеристики, но все высказались одинаково: «Ну, про меня он, конечно, загнул». После этого опять хохотали.

Я у них спросил:

— Мне непонятно, они же ехали попарно.

— Да нет. Они Габа посадили впереди, а втроем сели сзади. Их Ефим отвозил, а меня они отпустили.

Ефим кивнул головой.

Во вторник позвонил Милевский. Еще раз поблагодарил от имени всех участников за прекрасно организованную конференцию и пригласил приехать через неделю. Он познакомит меня с очень интересным иностранцем. У него с этим иностранцем встреча в одиннадцать часов. Я понял, иностранца надо угощать обедом, а это будет стоить приличных денег. Милевский решил сэкономить. Но все равно я пообещал приехать.

За эту неделю я еще раз уточнил у всех своих сотрудников их задания на месяц вперед. Объявил:

— Буду осуществлять только общий контроль. Итоги подводить только по результатам месяца. Хочу полностью переключиться на работу с руководством Украины. Создаваемыми новыми структурами. По мере необходимости буду всех информировать. На решение ил обсуждение возникающих проблем будет выделен один день в неделю по скользящему графику. Дату будете уточнять у Наташи.

Все от изумления открыли рты и долго их не закрывали.

Эмма Григорьевна сказала мне:

— Огромное спасибо от всего руководства Винницы и Винницкой области. Они все долго расспрашивали меня о тебе. Откуда ты взялся. Каким образом уговорил такую квалифицированную команду приехать в Винницу. Ты большой молодец. У меня предложение. Давай бросим все дела, поедем ко мне пообедаем. А ужинать ты будешь уже дома. Если честно, то я просто соскучилась.

Она поехала домой вперед, а я заехал к ней через десять минут. Состоялось у нас все, кроме обеда. Дело опять дошло до того, что Эмма потеряла сознание. Но на тумбочке поставила пузырек с нашатырным спиртом. Я ей натер виски, а потом дал понюхать. Когда она пришла в себя, то через пять минут мы опять продолжили игры до потери пульса. Я просто блаженствовал от все дозволенного траха. С Эммой я жене не изменял. Я просто ее драл от всей души. Мне это физически необходимо. От полового воздержания, от всех этих политических и экономических событий я уже находился на грани сумасшествия. Но ведь никому этого не объяснишь. А Лене тем более.

Вот эта разгрузка с Эммой еще раз меня убедила, если я хочу быть здоровым и нормальным мне надо постоянно трахаться. Но если я заведу постоянную любовницу, то в ближайшее время это станет известно Лене. Значит, их надо менять чаще. Иметь с десяток женщин и встречаться с ними поочередно. Виноват все-таки буду не я, а моя контузия. С Эммой мы провели почти три часа. Но я находился не с Эммой, а в ней. Практически из нее я не вынимал, до тех пор, пока я не понял — все. На сегодняшний день я наелся. Натрахался. Я оделся и собрался уходить. Эмма лежала голая на кровати:

— Ты не человек. Ты жеребец. Я пошевелиться не могу. До встречи. Двери захлопнешь сам.

Я поехал в кафе. Сел в отдельном кабинете. Пришли Павел, Ефим и Ирина. Мы взяли водки, пива. Часа два сидели, расслаблялись. О делах я запретил говорить. Отдых. Лена, как всегда в последние месяцы, постелила мне в гостиной. У нее уже есть свой родной мужчина — Егорушка. Он теперь засыпал только возле маминой титьки, держа ее рукой.