Начну все с начала

Глава 54 Выборы Президента Украины

Павел позвонил мне:

— Завтра в три часа тебя хотят увидеть и поговорить с тобой необычные гости.

— Кто?

— Я тебя с ними познакомлю.

Есть у Паши привычка преподносить сюрпризы. Как правило, хреновые. На три часа, на всякий случай, я попросил подъехать Ефима и Ирину Сорокину. Ровно в три подъехал Павел на своей «Волге». Высадил из машины двух священников. По крестам на шее, по одежде, головным уборам ясно видно, это не просто попы из церкви, а достаточно крутые лица духовенства. Я в этом не разбираюсь. Один из них поднял крест нагрудный и «осенил» вход в офис. Может это называется как-то по-другому, но мне это неизвестно. Павел провел их ко мне в кабинет:

— Ваше преподобие — Рубин Виктор Иванович, наш руководитель. Виктор Иванович — Святейший отец Владимир, направляется в город Киев. Остановился в Виннице. Выразил желание познакомиться с тобой. Его сопровождает отец Василий.

Святейший отец Владимир протянул мне руку тыльной стороной вверх для поцелуя. Я руку развернул. Просто пожал сначала ему, а потом отцу Василию. Показал на стулья присесть. Пригласил Ирину и Ефима. Наташа предложила гостям чай, кофе. Начал отец Владимир:

— Судя по Вашему приему, церковь Вы не посещаете? Ну, хочу надеяться, вера в Господа нашего в Вашем сердце есть?

Мне юлить перед ними и тем более заигрывать, нет желания никакого. Я уже просчитал, зачем гости пожаловали. В городе выделили несколько участков для строительства церквей. Тех денег, которые им несут бабушки и дедушки в условиях дикой инфляции и введения «фантиков» купонокарбованцев им явно не хватает. Вот и начался объезд руководителей предприятий, которые еще не утонули. Не Бог в моем сердце их интересует, а вопрос, сколько денег из меня можно выдавить, используя все средства убеждения.

— Вера в сердце есть. — коротко ответил я.

— Виктор Иванович, а Вы крещеный?

— Нет.

— Ну, как же так? Вас надо обязательно окрестить.

— Кому это надо?

— В первую очередь Вам. Надо обязательно посещать церковь. Тогда, после молитв, на Вас снизойдет понимание и благодать божья.

— Вы знаете, святые отцы, я искренне сомневаюсь в Вашей святости, Я не люблю церкви, не люблю попов и священников. Мне очень не нравятся Ваши проповеди. Золото, серебро, драгоценные камни на Вас, Ваших одеждах, на иконах. Вы просто политработники от Бога. Но Вам нужно послушание верующих. Поэтому люди для Вас овцы в стаде, рабы Божьи, пыль, черви под ногами. А я знаю другое. Люди сотворены по образу и подобию Божьему. Скажите мне, высшие чины церкви, какие привычки и обычаи Вы взяли от Бога? Он ходил босой, в хитоне. Денег и добро от людей не просил, а сам делал для них добро. У него не было храмов и церквей с несметными сокровищами. Не было даже кошеля. А посмотрите сейчас. Епископы, кардиналы разжиревшие, обвешанные парчой, золотом. Ездят на шикарных машинах. Дальше перечислять не буду. А создают им эти богатства бабушки и дедушки, которые отрывают от своего пайка рубли и несут Вам. Вы и праздников навыдумывали не меньше пяти в месяц. Вот и идут поборы. Раньше была торговля индульгенциями. Согрешил, купил отпущение грехов. История рассказывает: «Купил один грешник отпущение грехов, тем, что пожертвовал миллион долларов на строительство церкви. А его отправляют в Ад. Он с жалобой обращается к богу. Господь велел Петру вернуть человеку его миллион, но отправить его все равно в Ад». А ведь миллион забрали служители церкви, которые попрали все чистое и светлое. Вот и получается, греши как хочешь, но потом покайся и принеси в церковь побольше. Все грехи тебе здесь на земле отпустят. Это неправильно.

Оба священника смотрели на меня с любопытством, слушали не перебивая. Можно сказать, даже с какой-то долей иронии.

— Виктор Иванович, не забудьте еще нам сказать: прямых доказательств существования Бога нет, как нет и противоположных. Вы сами верите в теорию Дарвина, а не божественного происхождения человека?

Я понял, все мое выступление — это всплеск эмоций.

— Простите, меня слегка занесло. Этот спор между собой ведут миллионы людей сотни лет. С мощнейшей подготовкой и эрудицией. Я написал недавно такие строки:

А теперь к делу. Какая церковь строится, и что вы хотите от меня получить?

— Виктор Иванович! Таких, как ВЫ, ищущих свой путь, в бывшем Советском союзе не более 50 %. Не важно, какой они национальности. Примерно у нас 100 миллионов человек верующих. Вера поддерживает их в жизни, помогает в трудные минуты. Ради человека и во имя человека мы живем и служим. У Вас и у нас не так уж много времени сейчас на такие дискуссии. Будет время, заходите. Церковь мы строим у центрального автовокзала. Закладываем фундамент. Для строительства нам надо все. Металл, кирпич, бетон. Мы с удовольствием послушали Ваше творение. Написано от души.

— К Вам придет Павел Иванович. Возьмете перечень необходимых материалов. Мы посмотрим и определим наши возможности.

Священники степенно поднялись, поклонились.

— Да благословит Вас Господь.

Павел посадил их в машину. Мы пожали друг другу руки и распрощались. Своих ребят я сразу остановил:

— Давайте не будем дискутировать по этому поводу. У каждого есть свое понимание. Будем уважать людей и себя. Мне нравится изречение: «Бог дал человеку два уха, два глаза и один язык. Что бы человек больше слушал, больше видел и меньше говорил».

Павла я предупредил:

— Еще раз привезешь попов, то все пожертвования будут покрыты за твой счет лично.

Мы все с тревогой наблюдали за стремительным падением уровня жизни людей. Лозунг Леонида Кравчука «Ма╓мо те, що ма╓мо» людей еще больше напрягал. Где же обещанное процветание? Отделились от остальных республик, а оказалось, наша экономика зависит от военно-промышленного комплекса, от военных заказов Советского Союза. Ушел от нас союзный рынок сбыта многих наших товаров. А предприятия закрывались и закрывались, выбрасывая сотни тысяч человек на улицу, увольняя или отправляя в длительные неоплачиваемые отпуска. Леонид Кравчук и его команда со всех трибун обещали «обеспеченное будущее», но ему уже никто не верил. «Купонокарбованцы» стремительно обесценивались. Зарплату уже выплачивали сначала тысячами, а вскоре счет пошел на десятки тысяч. Леонид Кучма, будучи премьер-министром, с трибуны Верховной Рады задал прямой вопрос: «Что же мы строим, социализм или капитализм? Какой фундамент закладывать — под высотный дом или под сарай»? Народ в коммунизм уже не верил, а капитализм строить не хотел. Что три года создавали — неизвестно.

Чтобы прокормить свои семьи, народ начал торговать. Ездили по другим странам, особенно в Польшу и Китай. Таскать сумки, чемоданы оказалось тяжело и неудобно. Появились тележки на двух колесиках. Люди это изобретение назвали «кравчучками». Леонид Макарович объявил о создании украинской валюты — гривны. Но почему-то печатать их поручил вновь созданной частной фирме, у которой не было соответствующей подготовки и оборудования. За счет государства закупали новейшее оборудование, но ставили не в украинском монетном дворе, а в Канаде. На частной фирме. Оплачивала Украина. Вот так Леонид Кравчук положил начало «государственному воровству». Совесть его не мучила. А может, он и не знал такого слова «совесть». Он первый государственный деятель Украины, построивший себе «маленьку хатинку» на берегу озера. Канадского озера с огромным участком земли. В конце 1993 года Кучма закончил свое премьерство. Так и непонятно никому, то ли он сам ушел, то ли его ушли. Может и третий смешанный вариант.

В Киеве собрались активисты УСПП. Вывод напрашивался один: Кравчук себя, как президент, изжил. Украину вытащить из кризиса он не сможет. Но народ еще верил в чудо: а может, он уже научился управлять страной. Еще многие верили и призывали других, давайте дадим ему еще один шанс. Еще один срок. Сам намусорил, пусть сам и убирает. Леонид Кучма после отставки потерял большое количество друзей и товарищей. Попал в опалу. Никто из них не хотел попасть в немилость к Президенту, потерять свои должности. А поэтому общаться с Кучмой стало опасно. Место Леонида Кучмы на «Южмаше» уже занято. Можно вернуть все через суд, но на это надо время и средства. Натянутые отношения его с Кравчуком энтузиазма у руководителей всех рангов не прибавляло. Конечно, отсюда из Винницы судить обо всем происходящем очень сложно. Все основные сведения доходили из «народных пересудов». Директора крупных предприятий, которые хорошо знали Леонида Кучму, говорили: «Засел в своем номере в гостинице „Днепр“ и добросовестно сутками „квасит“. Жена Людмила Николаевна в Киев из Днепропетровска приезжает редко». На мужа в настоящее время влияния не имеет.

В октябре на очередном заседании Президиума УСПП поставили конкретный вопрос:

— Может ли Леонид Кравчук вывести Украину из экономического кризиса, преодолеть стремительное падение экономики?

У всех выступающих прозвучало только одно мнение:

— Нет. Не сможет. Его однозначно надо переизбирать.

Начали перебирать кандидатуры политиков, экономистов. Все понимали, надо не только найти кандидатуру, но и всем нам необходимо приложить максимум усилий и денег. Довести аргументы до украинского народа. Сделать все для того, чтобы этого кандидата поддержало большинство избирателей. Каждый из директоров определял для себя степень опасности, если Кравчук останется на второй срок. Все понимали «Не так страшен черт, как его малютки». Именно «малютки» будут проводить репрессии по областям. Чистить ряды своих противников с помощью налоговой службы и силовиков. Весь бизнес может рухнуть в одно мгновение. Обвинить директора в развале предприятия в этих условиях не представляет труда. А многих можно посадить в тюрьму на десять лет. Сначала посадить, а потом объяснять за что.

Я для себя уже все определил. Вся моя команда должна сделать свой выбор. Идем на выборы вместе или ищите себе другого командира и начальника. Другое место работы. Как писал Ленин: «Кто не с нами, тот против нас».

Весь октябрь и ноябрь 1993 года проходил бурно. Мы ездили по районам области, встречались с людьми. Ко мне приезжали наши компаньоны по совместной торговле. Выслушивали информацию. Определяли пути работы с избирателями. Обсуждали очень много спорных вопросов. У каждого имелось свое мнение, которое не всегда совпадало с моим.

Фамилию кандидата в Президенты мы не называли, а выясняли мнение влиятельных людей области. Большинство называли фамилию Леонида Кравчука. Винницкая область считалась «кравчуковской». Восемь районов области твердо решили выдвинуть единого кандидата в случае выборов — Леонида Макаровича Кравчука. За решением всех этих политических проблем, мне нельзя упускать ситуацию с работой нашей фирмы. Люди должны иметь зарплату вовремя. Все остальные вопросы потом.

Главной составляющей нашей плавучести оказалась созданная команда. Стал полнокровным членом нашего управления бывший секретарь парткома завода Александр Иванько. Все поручения выполнял с «блеском». Он оказался душой любой компании. Играл на баяне, профессионально пел. Обдирал всех на спор в шашки. Иногда экономические разногласия разрешали на спор в пяти партиях шашек. Кто выиграет, тот и диктует условия. В пределах разумного. Иванько выигрывал всегда. Свести с ним партию «в ничью» считалось большим достижением. Я уже спокойно отправлял Иванько в командировки. Давал ему полномочия подписывать договора, но только после обсуждения основных пунктов со мной по телефону.

Егор рос. Леночка хорошела. Создавала себе гардероб эксклюзива. Швейный цех оправдывал ее надежды. Восстановили два термопласт автомата. Остальные продали Хмельницкому заводу за те деньги, за которые купили. Воровство уменьшилось. За воротами проходной стояли десятки безработных всех специальностей. А у нас работа оплачивалась без задержек. По сравнению с другими предприятиями платили гораздо лучше. Работу стали ценить, за работу стали держаться. Милиция охраняла. Налоговая не трогала. Мать Нади получала удовольствие и кроме этого премии от меня. Надя вышла замуж. Муж не обижал. Надежда радовалась. Андрюшка рос здоровым, замечательным пацаном. Я помог купить им двухкомнатную квартиру. Андрей же мне оставил для Нади деньги, но она об этом не знала. Квартиру я купил на свое имя, а потом подарил Надежде перед свадьбой. Поэтому муж Нади никаких прав на квартиру не имел. Свои претензии в сексуальном отношении она с мамой мне уже не предъявляли, но право на постель они мне оставили по первому желанию.

Новых связей я не заводил, но Ирина и Наташа периодически требовали внимания. Спорить по этому поводу мне не хотелось. А вот желание обладать ими не пропадало. Намеки «на постель» делали работницы швейного цеха, бухгалтерши, продавщицы. Особенно меня пыталась завалить Люда Грач. Очень эффектная, хорошо сложенная женщина. Я понимал, она своего все равно добьется. Тормозом у нее служила Ирина Сорокина, которая с Людой серьезно разругалась по этому поводу. Люда все время искала повод остаться со мной хотя бы часа на два. Но я никаких шагов к сближению не предпринимал. Людмилу это очень задевало. Она Ирине поклялась, что все равно завалит меня в кровать. Из-за принципа.

Мы с Леной и Егором все-таки переехали в трехкомнатную квартиру. Приходящая няня Валентина Александровна уже воспринималась как член нашей семьи. Теща кормила Николая Петровича и уходила к нам. Иногда с ним. Лена всегда оповещала его о моем приходе. Когда я приду и на сколько. Но иногда мы все равно пересекались. Я вел себя как обычно, но отношения все равно оставались напряженные. Особенно его радовали наши отъезды с Леной. Егор тогда полностью переходил в их распоряжение. Наши отъезды Егор переносил безболезненно. В эти дни дед приходил к Егору и не уходил от него до моего приезда.

На несколько лекций в институте я все-таки пошел, но Ирина сняла с меня эту нагрузку окончательно. Сама решала за двоих все вопросы контрольных работ, зачетов и экзаменов. У нее там оказалась масса знакомых преподавателей. Она их приводила к нам в кафе, приглашала меня. Мы сидели, общались, принимали «на грудь» по сто грамм и больше. Моя зачетная книжка постоянно находилась у Ирины. Она мне указывала на особенности сдачи зачетов. Я старательно перечитывал учебники. Там, где не мог понять, шел на консультации, о которых договаривалась Ирина. Уже к декабрю «хвостов» за третий курс не осталось. Но здесь мне учиться намного легче, чем в КИСИ.

На третий съезд УСПП мы поехали на день раньше. Восьмого декабря. Ночевали у Саши с Любой. Делегация крупных предпринимателей пошла на встречу с Леонидом Кучмой. Встреча прошла в номере отеля и длилась более четырех часов. Его долго убеждали стать во главе УСПП и использовать эту должность как трамплин для выборов. В конце концов, он согласился. Для пользы дела Василий Евтухов освобождал место Президента УСПП для Леонида Кучмы. Это очень серьезная стартовая площадка. На съезд приехал Леонид Кравчук. Ему уже доложили, что Кучму хотят, и будут выбирать Президентом УСПП. Леонид Кравчук уже просчитал этот вариант, а поэтому привез своего кандидата на эту должность. Но в ходе выступлений делегатов съезда он довольно быстро понял настроение зала. Не прозвучало ни одного выступления в поддержку Президента страны. Кравчука открыто обвиняли в развале экономики, в полном обнищании населения Украины. Кравчук, сославшись на занятость, покинул зал. Сторонники Кравчука попытались сорвать эти выборы любыми способами, но голосование состоялось. Большинством голосов Президентом УСПП избран Леонид Данилович Кучма.

Буквально на следующий день начался формироваться штаб выборов. Определялись доверенные лица по областям. Проверяли, чтобы в списки не попали случайные лица или люди, которые могут нанести вред своими действиями. Ответственным уполномоченным на выборы по Винницкой области утвердили меня. Дело для меня абсолютно новое. Но я очень надеялся на свою команду, которая насчитывала около трехсот человек. Леонид Кучма знакомился с уполномоченными по областям персонально. Но мы ездили все время с Леной. Вот и предстали перед глазами Леонида Даниловича вдвоем. Увидев Лену, он засмеялся:

— Вот, теперь я твердо уверен в нашей победе. Вы все время ездите вместе или это только сегодня?

— Мы с мужем не расстаемся. Везде вместе.

Кучма расспросил нас о нашей работе, о состоянии экономики и медицины в области. При расставании выразил уверенность в более близком знакомстве.

— Я Вас обязательно приглашу на обед.

Я выразил надежду, что это будет не один раз.

Самую главную роль в штабе выборов играли Дмитрий Табачник, Валерий Пустовойтенко, Александр Волков. У каждого из них своя команда и свое направление. Нас всех сразу предупредили:

— Денег на выборы очень мало. Ищите финансирование на месте среди директоров предприятий.

Первая задача — сбор подписей в поддержку кандидата. Нам поставлена конкретная цифра — не менее десяти тысяч подписей к определенной дате. Валерий Пустовойтенко меня сразу предупредил:

— Для Винницкой области это количество собрать нереально. Но постарайтесь заявить о себе. Ваши подписные листы будут браковать за любую помарку или погрешность. Будут с проверкой ездить по людям. Уговаривать, убеждать их отказаться от своей подписи. Тогда весь подписной лист бракуется. Ваших людей будет задерживать милиция. К Вам с проверками придет налоговая. Готовься к давлению и неприятностям.

По приезду в Винницу мы собрали весь расширенный состав руководства предприятия. Время до начала компании по сбору подписей еще есть. Высказывались все, кто хотел, со своими предложениями. Мы решили на первом этапе сбора подписей не привлекать внимания. В руководстве области никто не знал, где работает Александр Иванько. Поэтому мы его направили в штаб выборов. Его там знали практически все. Его, как опытного партийного работника, назначили заместителем председателя счетной комиссии.

Таким образом, мы знали всю ситуацию и все санкции, которые готовили против нас. Павел стал отыскивать своих друзей и родственников среди рядов противника. Мы решили «потемнить». Подписные листы собирали, но в комиссию сдавали не больше пяти процентов. Показатели у нас оказались самые низкие. В Киеве я обрисовал ситуацию. Табачник коротко спросил:

— На финише будет десять тысяч?

— Обещаю, будет больше, но в два последних дня.

— Делай, мы на тебя надеемся.

В районах мы представителям объявили:

— Кто соберет больше тысячи подписей, будет получать дефицитные товары для продажи в первую очередь. Но в районах подписные листы никому не показывать. Везите все подписные листы сюда.

Для них это выливалось в хорошие реальные деньги. Работа кипела. А в областную счетную комиссию за неделю до конца подписной компании от команды Кучмы поступило около полторы тысячи в подписных листах. Иванько рассказывал, как смеялись в счетной комиссии:

— Кучмисты глубоко в заднице. Может, к концу и соберут тысячи три.

Наши листы почти не проверяли, к ним не придирались. Подписная компания сторонников Леонида Кучмы лопнула, как мыльный пузырь. За два дня до окончания подписной компании Иванько дал сигнал:

— Надо везти и сдавать подписные листы.

Они у нас лежали трижды проверенные, запакованные в коробках по каждому району на складе. В три часа дня команда в 10 человек стала заносить коробки в счетную комиссию. Председатель комиссии побелел. Я предъявил свое удостоверение, выданное Центральной избирательной комиссией. Все назначенные сроки выдержаны. Привезли для проверки почти четырнадцать тысяч подписей.

— Так мы же не успеем проверить, — кричал мне в лицо председатель комиссии.

— Это Ваши проблемы. А сейчас прошу выдать мне справку о поступлении в сумме пятнадцать тысяч трехсот двадцати подписей в подписных листах.

Позвонили главе администрации Дидуху Сергею Петровичу. Он спросил:

— Кто доверенное лицо у Кучмы?

— Рубин Виктор Иванович.

Дидух, после минутного молчания, рявкнул в трубку:

— Можно сделать что-нибудь?

— А что мы можем сделать?

— Тогда регистрируйте, — и повесил трубку.

Иванько позвонил мне с известием, что все подписи утверждены. Я немедленно позвонил Табачнику о полной регистрации.

— Вы молодцы. Так держать!

Я собрал всех на следующий день, поздравил с первой победой.

— Начинаем полномасштабную агитацию.

Одно дело лозунги и призывы. Но эта полномасштабная операция требовала времени, денег и нервов. Машины посылать по районам — это бензин, оплата водителей. Изготовление наглядной агитации, клей, кисти, оплата агитаторов и еще, еще, еще. Люди отрывались от основной работы. Сказать прямо, что каждый из них рвался агитировать за Кучму, то это брехня. Весь энтузиазм основывался на деньгах. Больше денег, больше энтузиазма. Многим вообще наплевать, кто будет Президентом. Хрен редьки не слаще. Районные предприниматели жаловались на резкое обострение отношений с районной властью.

— Кучма в Киеве, а мы здесь. А что Кучма для тебя сделает, когда придет к власти? Освободит от налогов? Сделает министром? Даст денег для развития твоего производства?

Я экономически не мог освободить свою команду от работы. С такой инфляцией через неделю все деньги превратятся в фантики. Киевской руководящей команде Кучмы откровенно наплевать на наши проблемы. Для решения своего вопроса они готовы положить нас всех на алтарь отечества.

— Вы свои проблемы решайте сами, а для нас важны встречи с избирателями. Уговаривайте, убеждайте, обещайте в конце концов. Если твое предприятие развалится, то это тактика. А Киев интересует только стратегия.

Денег за две недели ушло десятки тысяч долларов. Что делать? Где брать деньги? Директора винницких предприятий участвовали в поддержке избирательной компании только на словах. А на деле не нашлось ни одного который потратил бы хоть одну тысячу долларов. Я выдохся. Мне нужно хотя бы тысяч десять. Я поехал в Киев.

Егор приболел, пришлось ехать без Лены. Табачник ответил коротко:

— Это не ко мне. Это решайте с Пустовойтенко.

Валерий Павлович долго меня разглядывал, как бы пытался уяснить: «А кто это у меня просит денег»?

— Зайди через два часа.

Вероятно, он считал, мол, совесть не позволит прийти еще раз. Но мне нужны деньги, хотя бы тысяч десять долларов. Я ему даже подготовил отчет о потраченных тридцати двух тысячах. Я его поймал через полтора часа в коридоре. Он куда-то уже уходил. На мой вопрос о деньгах, поморщился, вытащил три тысячи долларов.

— Я думаю, до конца выборов этих денег Вам хватит. Изыскивайте местные резервы. У нас больше денег нет.

Сунул, как нищему подачку. Я себе это прошу? Вот тут я понял: «Денег больше не жди. Влез в это дело, теперь думай». Траты предстоят очень большие, а поступлений не будет. И никому об этом не расскажешь. Люди просто не поймут. По дороге обратно, забрав по пятьдесят плакатов десяти видов, я обдумывал создавшуюся ситуацию. Если я останусь без денег, то даже если Кучма победит, его ближайшее окружение победу запишет себе в заслугу. Потраченных денег никто не вернет. Могут дать должность в Киеве или областной администрации. Для возврата, потраченного надо брать взятки или присваивать чужое имущество, используя подаренную власть. Конечно же, мне сообщат о необходимости делиться с Киевом.

В случае победы Кравчука меня просто сожрут. Найдут десяток причин привлечь меня лично к уголовной ответственности. Даже если не посадят, то за два-три года судами забодают. Так не очень хорошо, а так еще хуже. Вспомнил, как говорил Аркадий Райкин: «Где те мамонты в три этажа? Всех убили и сожрали. А где те клопы, которые под подушкой сидели? Там они и сидят. Так, что главное в жизни? Спрячься и не высовывайся». А я уже высунулся. Тут мне опять вспомнился генерал Кизюн: «Запомни, сынок, любая, сама тяжелая ответственность, переложенная на чужие плечи, становится невесомой». Итак, напрашивается выход — переложить ответственность на чужие плечи, а самому с головой залезть в свои дела. С деньгами можно решать любые проблемы при любой власти. Богатые люди интересны и нужны всем.

Так кого же запрячь к нам в команду? Мои сразу отпадают. Нужен человек достаточно известный и влиятельный, но самое главное честолюбивый. Павел с Ефимом чесали в голове. Александр Иванько меня обрадовал:

— Честолюбивый есть, но денег у него нет. Он преподает в пединституте. В области его знают многие. Он ведет на областном и городском радио, на телевидении политические обзоры, новости. Дмитренко Денис Валентинович. Умеет красиво говорить, но еще лучше изворачиваться от прямых вопросов. Он спит и видит себя знаменитой личностью. За свою мечту заложит любого. Регистрируйте его вторым номером. Он за минимальные цены подтянет нам средства массовой информации. Может, под видом дискуссии, приглашать наших людей на передачи. Ему это все разъяснять не надо. Давайте, я его приглашу на обед. Там и поговорите.

Все согласились. Денис оказался очень смышленым. Умный, а еще себе на уме. При беседе с ним я ему откровенно все объяснил.

— Много обещать не имею права, но заместителем главы областной администрации, можешь стать как минимум, а дальше открыта дорога в Киев.

Денис на мое предложение согласился сразу. Я позвонил в приемную УСПП, попросил секретаря Кучмы Иру соединить меня с Леонидом Даниловичем. Я на это не рассчитывал, но надо же на Дениса произвести впечатление. Но секретарь Кучмы Ира, которая мне симпатизировала, сразу соединила с Леонидом Даниловичем. Я объяснил ему необходимость выхода напрямую на СМИ, похвалил Дмитренко.

— Хочу Вас просить назначить Дмитренко моим заместителем. Оформить на него соответствующий документ, как Вашу доверенную особу по Винницкой области.

— Завтра в четыре часа подъехать сможете вдвоем? Я бы хотел с ним побеседовать.

— Завтра в четыре часа будем, Леонид Данилович.

— Тогда до завтра.

Мой разговор произвел ошеломляющее впечатление на Дмитренко. Обед прошел оживленно. Я закатывал глаза, держал многозначительные паузы. Даже заметил за собой какое-то пижонство. Самому хотелось смеяться. Денис ушел. Павел вдруг спросил:

— А что это ты, шеф, хвост веером распушил. Раньше за тобой такого не замечалось.

А Ефим добавил:

— Может нам лучше уже перейти в разговоре на «Вы» и при вопросах вставать со стула?

— Пошли Вы!

Я захохотал, а они облегченно вздохнули.

— Это все для Дениса. Должен же он понять, что нас ценят в Киеве.

Денис при общении оказался умным парнем. Хорошо разбирался в политической и экономической ситуации. Мы по дороге в Киев наметили целый ряд мероприятий, способных привлечь людей и средства со стороны. Свое желание привлечь его я до него довел:

— Надо руководить делами фирмы. Ездить по командировкам политическим и экономическим. В Виннице должен быть постоянный человек, обладающий всеми полномочиями. Нужен профессионал по связям с органами СМИ и общественностью. Кто в области знает всех, и кого знают все. Вот так выбор упал на Вас.

Это же самое я повторил Леониду Даниловичу, который задал Денису несколько вопросов по ситуации в Украине. Его ответы Кучме понравились. Кандидатура утверждена. При выходе мы в приемной столкнулись с личным помощником Кучмы «портфеленосцем» Мягковым Андреем. Я его почти не знал. Мягков с Дмитренко обнялись. Денис попросил задержаться меня на полчаса. Мягков вышел от Кучмы достаточно быстро. Они с Денисом сели на диван. Я пошел по кабинетам, выясняя обстановку. Через полчаса Денис освободился, и мы покатили обратно домой.

Оказалось, Денис с Мягковым учились вместе в институте и три года жили в одной комнате в общежитии института. Были как братья. После института судьба развела в разные города. В течение пяти лет они перестали переписываться. Каждый жил своей жизнью. Вот теперь Мягков уже три последних года является личным помощником Кучмы. Сопровождает его во всех поездках. Даже в отпуск они ездят вместе. Вот тут я дал маху и недооценил степень такой дружбы. Даже обрадовался. Есть прямой выход на Леонида Даниловича. Прямой выход оказался, но не для меня.

Всем директорам предприятий, которые работали с нами в рамках УСПП, я представил Дмитренко как доверенное лицо Кучмы. Многие его хорошо знали:

— Виктор Иванович, так это Ваш первый заместитель?

Но за меня ответил Денис уверенно и солидно:

— Не совсем так. У нас одинаковые права и мы работаем параллельно. У Виктора Ивановича свои задачи, а у меня свои.

Вот так. Не больше, не меньше. Но менять уже ничего нельзя. Я утешил себя, а у него денег и команды нет. Все будет идти все равно через меня. Официально шла подготовка к парламентским выборам, но неофициально весь январь 1994 года готовились команды, печатались предвыборные плакаты по выборам президента страны. Эта тема выборов пропитывала все эфирное время. Обсуждалось положение в стране, кризис, инфляция. Здесь же задавался вопрос: «А кто способен вывести страну, поднять экономику»? Выступали экономисты, юристы политологи.

За январь-апрель месяцы нам все-таки удалось удержать наше предприятие на плаву. Стабильно работал «Автосервис». Не прерывались отношения с Днепропетровском, Одессой, Ужгородом. Мы внимательно отслеживали торги на всех биржах Украины. На многих биржах имели свои брокерские конторы. Создали команду биржевых брокеров из одиннадцати человек, которыми руководила Елена Викторовна. Она добывала для нас краткосрочные кредиты под заключенные договора.

Я выставил свою кандидатуру на выборах в Верховную Раду. В Ленинском районе, в избирательном округе, оказалось двадцать желающих взвалить на себя тяжелую ответственность народного депутата. Состав самый разношерстный. Националист, коммунист, профессор математики, детский врач, директор завода, предприниматели. Я подготовил очень хорошую экономическую и политическую программу. Такой не было ни у кого. В самом начале предвыборной гонки. Через неделю эту программу с трибуны зачитывали все. Даже раньше меня. Кучма лично для меня написал обращение к избирателям. Там же публиковалась наша фотография. Мы стояли рядом, пожимали друг другу руки, радостно улыбались: «Вот таких предпринимателей надо выбирать в депутаты. Леонид Кучма» и размашистая подпись.

В результате выборов я занял четвертое место. Первое место занял представитель коммунистов. Но в депутаты тоже не прошел. Голосов и процентов не хватило. Все это давало пищу для размышлений перед президентской гонкой. Мы поняли, агитируя за Кучму, проигрыш будет сокрушительный. Все наши средства массовой информации позорили Кучму, как хотели. Мы проводили агитацию против Кравчука. Это оказалось намного эффективнее. Жить-то хреново. Работы нет, денег нет. Полученные «фантики» через неделю полностью обесценивались. Кто виноват? Кравчук. Значит надо его немедленно менять. Только после этого начинали дебаты, а кого выбрать? В большинстве случаев останавливались на кандидатуре Кучмы. Хозяйственник, директор огромного завода. Увидел, что работать Кравчук не дает, сам подал заявление и ушел с должности премьер-министра. А это значит — принципиальный. Переживает за страну, за народ.

Кучма брал меня с собой в другие города, где я выступал на митингах, собраниях, на телевидении. Бывший офицер, подполковник, участник боевых действий в Афганистане, ранен, контужен. Инвалид. Стал успешным предпринимателем. Борется за будущее Украины, за «завтра» наших детей. Люди слушали меня, аплодировали. Рядом со мной всегда находилась Лена.

Кучма выполнил свое обещание, мы несколько раз обедали с ним. Невооруженным глазом видно, Лена ему очень нравится. Но надо отдать должное, он никогда не переходил грань дозволенного, вел себя исключительно корректно. А мы гордились тем, что так близко общаемся с выдающимся человеком. При каждой нашей встрече он меня спрашивал:

— Где Лена? Как дела?

Подходила Лена, и он всегда выделял ей две-три минуты. Ближайшее окружение Леонида Даниловича такими отношениями было озабочено. Людмила Николаевна Яковенко, при моем приезде в УСПП, предупредила:

— Виктор, следи за своей речью и высказываниями. На тебя наши ищут компромат. Хотят обосрать тебя перед Кучмой. Они кого-то завербовали у тебя в команде. Наш Рыжаков из окружения Табачника побывал в Виннице, когда ты ездил в командировку. Кто-то согласился их информировать о твоей деятельности. Ищи у себя подпольщика сам. Но уразумей, дело очень серьезное. Может иметь последствия не только сегодня, но и в будущем.

Первая кандидатура на подозрении — Дмитренко Денис. Но не надо в этом случае посылать Рыжакова. С Денисом мог поговорить Андрей Мягков даже по телефону. Но тогда кто? Хорошо я найду. Что же я смогу с этим шпионом сделать?

В точности ситуация как на том камне на перекрестке: «Прямо к богатству пойдешь — уничтожат. Направо в политику пойдешь — друзей потеряешь, в тюрьму попадешь. Налево пойдешь — жена голову открутит и яйца оторвет. На перекрестке будешь стоять — проходящие затопчут, затолкают. А назад дороги нет». В данной ситуации придется рискнуть яйцами. Надо растапливать сердце Наташи. Она многое знает и видит. Как сказал Армен Джигарханян: «Баба она сердцем видит». Сразу после обеда мы уехали с Наташей к ней на квартиру.

— Сын домой вернется после семи вечера. Занятия, тренировки. Нам никто не помешает.

Два часа мы не отрывались друг от друга. Все-таки Наташка замечательный человек и изумительная любовница. Ушли в небытие заботы, выборы и неприятности. Рядом находился любящий человек.

— Я так хочу тебя, так скучаю. У тебя нет совсем свободного времени. Ты же работаешь уже без удовольствия. На износ. Кому это надо? Ты же забыл уже о своей контузии, о своей голове. Такие нагрузки просто так не проходят. Я не говорю тебе остановись, но думать о своем здоровье, когда ты будешь?

Мы лежали расслабленные. Понимал, Наташа полностью права. Я сильно увлекся всеми этими делами и проблемами.

— Наташа! В Киев кто-то сливает информацию о наших делах. Присмотрись, послушай разговоры. Подумай, кто это может быть. А тема информации может быть любой. Кто-то хочет меня подставить.

— Ты из-за этого сегодня здесь?

— Наташа, я здесь из-за 10 мая 1988 года, когда ты пришла ко мне в номер и в мое сердце. Если ты в моих поступках будешь искать расчет, то тогда эта встреча будет последней, но после получения от тебя ценной информации. Если захочешь, можешь уволиться. Но ты будешь в памяти со мной навсегда.

— Витенька, прости меня. Я дура, я не хотела тебя обидеть. Я сейчас все исправлю.

Она скользнула вниз. Через пять минут все дела и проблемы растворились. Остались Мужчина и Женщина. Но они потом слились в единое целое.

В шесть часов я собрался и уехал к Ирине пить пиво, но без сексуальных утех. К пиву прибавил только рыбу. Мне надо отдохнуть и подумать. Ирина быстро накрыла стол, точно определила мое состояние. По телефону вызвала Павла и Ефима. Здесь же за столом оказалась Люда Грач и новая молодая брокерша Аля. Я позвонил Лене о своей задержке:

— Есть проблемы, которые надо решать.

— Решай, но в десять вечера быть дома. Целую.

Через час мы с головой окунулись в предвыборные вопросы. Проблему со шпионом я им довел. Им всем я доверял безоговорочно. Этой команде про меня компромат собирать не надо. Я весь — ходячий компромат. Через час Аля встала с бокалом:

— Я хочу сказать. Я у Вас работаю два месяца. Ко мне претензий нет. Работать мне у Вас нравится. Но завтра я пишу заявление об уходе. Мне при поступлении сказали, отношение по работе ко мне легко можно определить по поведению директора Виктора Ивановича. Всех молодых и хороших работниц он заваливает в постель. Отсюда зарплата, премиальные и надбавки. За два месяца я с ним первый раз за столом. Так он меня даже не поцеловал. Вот поэтому я ухожу. За Вас, Виктор Иванович. Вы определили мою ценность, как работника и как девушки. Для Вас я просто не существую.

Мне стало смешно. У Павла безразличное лицо, и он ковырял вилкой в тарелке, не поднимая глаз. Я понял, инструктаж при поступлении проводил именно он. Ирина стояла удивленная.

— Как она работает?

— Так в том-то и дело, что очень хорошо.

Ефим засмеялся:

— Шеф, нельзя обижать хороших работников. Пойди в кабинет и объясни девушке. Она же не права. Нельзя игнорировать рабочий класс.

Але не больше двадцати пяти лет, хотя определять возраст у девушки заранее проигрышное дело. Хорошо сложенная, пухлые губки, большие глаза, вздернутый носик.

— Ну, хорошо. Давайте пойдем, поговорим. У меня просто времени не хватает с Вами познакомиться.

Ирина с усмешкой дала мне ключ от кабинета:

— Может пойти с Вами. Показать, где что лежит. Не отпускай ее. Она работает действительно хорошо.

Упиралась возле дивана она слабо. Для приличия. Я накрыл диван простыней, сверху бросил подушку.

— Виктор Иванович, Вы мне очень понравились с первого взгляда. Сначала мне захотелось быть с Вами рядом. Хотела видеть Вас каждый день. Но Вы меня не замечали. Тогда я поклялась самой себе: сделаю все, но Вы меня заметите. Ирина надо мной посмеивается, говорит: «не получится». А я хочу, чтобы получилось. Я знаю, Вы женаты, у Вас растет сын. Но мне все равно. Я хочу быть рядом с Вами. Вы мне постоянно снитесь. Я разругалась со своим женихом. Вот я и решилась на этот отчаянный шаг. Почувствовать Вашу близость, а потом для себя решить: быть с Вами или уйти от Вас и никогда больше не видеть.

— Так какие действия ты ожидаешь от меня? За своими делами и проблемами я тебя просто не замечал. Ты очень красивая девушка. Из тех, у которых все есть высшего качества. Молодость, фигура, обаяние, ум. Я почти на двадцать лет старше тебя. Мы никогда не будем мужем и женой. Судя по всему, не будем и любовниками. А тебе надо устраивать свою жизнь. У тебя потом будет разочарование, и ты будешь упрекать меня за такие встречи.

Аля решительно сняла с себя платье, комбинацию. Подошла ко мне, обняла. Прижалась всем телом. Видно, она выпила много вина.

— Я пила вино для смелости, — она словно прочитала мои мысли.

— Помоги мне все снять с себя: брюки, рубашку.

Если будет все снимать с меня, то значит, я ее завалю. Если нет, то одеваемся и идем к компании. Мою руку из своих трусиков она не отбрасывала, а наоборот прижимала ее прямо через свои трусы. Но только стала дрожать. Она расстегнула мою рубашку, стащила ее с меня. Потом отстранилась и сняла с меня брюки и плавки. Обувь я снял заранее. Трусы и бюстгальтер она сняла сама. Начала целовать мои губы, а я своим языком, оторвавшись от ее губ, залез ей в ухо, потом перешел на шею, нащупывая все ее эрогенные зоны. Она кончила.

Я положил ее головой на подушку, положил попой на диван и устроился между ее бедер. Начал вдвигать свой столбик в ее лунку. Она находилась еще под впечатлением своего оргазма, а мой член входил в нее все дальше и глубже. В какой-то момент она пришла в себя. Почувствовала дубинку глубоко внутри. Пару раз дернулась, пытаясь вытолкнуть ее из себя, но я в это время поднажал, и член вошел еще глубже. Аля забилась подо мной, пытаясь руками оттолкнуть мои плечи. Несколько минут длилась борьба. Она дергалась меня вытолкнуть, а я дергался затолкать его глубже. Сначала она застонала:

— Отпусти меня. Я больше не хочу.

Я уже двигался в ней с максимальной амплитудой. Потом поднял ее ноги, закинул их себе на плечи. Аля не возражала и не сопротивлялась. Только стонала. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Потом наступило то, чего я добивался. Аля начала разгибаться, опираясь пятками мне в спину. Подбрасывала меня вверх, что-то рыча. Но вдруг издала вопль. Я еле успел прикрыть ей рот ладонью, которую она попыталась укусить. Несколько судорожных движений и она обмякла. Я уложил ее поудобнее. Вытер полотенцем ее и себя. Лег рядом с ней. Не говоря ни слова, она устроилась у меня на плече.

— У меня никогда такого не было, — прошептала она мне в ухо. — А тебе было плохо? Я тебя не завела? Ведь ты же не кончил. Витя, а давай встречаться. Я хочу довести тебя до оргазма. И что бы ты спустил обязательно в меня.

— Ты не забывай, нас там ждут.

— Я ждала тебя больше. Мы сегодня больше не будем?

— Не будем, давай одеваться.

Компания прекратила разговоры. Выжидательно, уставились на нас. Аля взяла бутылку с вином. Налила всем:

— Давайте выпьем за нашего шефа. Я остаюсь у Вас работать.

Все засмеялись. Люда Грач зашептала мне на ухо:

— Я тоже напишу заявление об уходе. Вы меня полностью игнорируете.

Ирина Сорокина печально заявила:

— Для меня у него времени нет. Но я все равно увольняться не хочу. Буду терпеть.

Засмеялись все, кроме Али. Она вслушивалась в себя. Находилась все еще под впечатлением.

Домой я пришел до девяти вечера. Налил себе полстакана коньяка. От ужина отказался. Но супружеские обязанности выполнял добросовестно.

— Какой ты все-таки жеребец, — подвела итог сегодняшнего дня Лена.

Утром за завтраком у меня из головы не выходила мысль: «Кого завербовали»? Подозревать всех не хотелось. Этот кто-то будет искать у меня крупные недостатки. Один недостаток искать не надо. Но вряд ли это удивит Леонида Даниловича. Яковенко четко определила:

— Следи за языком и своими выражениями.

Значит, поиск будет антикучмовских выражений или агитация за Кравчука. Кравчук мне не нравился, но перевернуть, перефразировать можно, как угодно. Но это должно быть сказано в присутствии достаточно большого количества людей. А могут втянуть в полемику. Ох, как надо быть внимательным.

Первый тур выборов победителя не выявил. Пятьдесят процентов не набрал никто. Кравчук набрал 38,36 %, Кучма 31,17 %.

По Винницкой области, которая считалась «кравчуковской» Леонид Макарович взял только 54 %, хотя прогноз был больше 70 %. Пошла агитация по второму туру. Меня пригласили в Киев и предложили поехать в составе делегации в Узбекистан. Но эту поездку надо проспонсировать. Я привез необходимую сумму. Делегация в составе восьми человек вместе с Леонидом Даниловичем полетела в Ташкент. Рядом с Кучмой летели наиболее приближенные люди. Ташкент встретил очень гостеприимно. Провели переговоры с президентом Узбекистана Каримовым, с узбекским Союзом предпринимателей. Нас водили по Ташкенту. В первый вечер все пошли на спектакль Ташкентского театра оперы и балета. По традиции смотрели «Лебединое озеро». Балет прошел на «ура». Во второй вечер устроил прием Каримов. Состоялся большой концерт лучших артистов Узбекистана. Каримов заметил:

— В СССР было две республики на «У», но Узбекистан в списке стоял впереди Украины. Буква «З» впереди буквы «К». Но мы друзья и должны всегда быть рядом.

Когда выступал танцевальный коллектив народного танца — совсем молодые девушки в прозрачных газовых костюмах, Каримов обратил внимание Кучмы на худеньких, грациозных танцовщиц:

— А в Украине таких нет. Таких воздушных и стройных.

Леонид Данилович ответил:

— Абсолютная правда. У украинок груди намного больше.

И оба засмеялись. При отлете самолета в Москву, Каримов в прощальном слове выразил надежду на победу на выборах Кучмы:

— В следующую встречу надеемся увидеть Вас как Президента Украины.

Предприниматели Узбекистана приглашали нас к тесному сотрудничеству. В Москве мы поехали на встречу к Вольскому — Президенту Российского Союза предпринимателей, а Леонид Данилович встречался с руководителями России по своему плану. В поезд Москва — Киев прицепили отдельный вагон персонально для нашей делегации. Кучма приехал за пять минут до отхода поезда. Ребята организовали товарищеский ужин, после которого Леонид Данилович побеседовал с каждым членом делегации отдельно. Мы с ним говорили о ситуации в Винницкой области. Он расспрашивал меня о нашей жизни с Леной. Попросил рассказать мою биографию. Похвалил за учебу на экономическом факультете. Спать уже легли поздно.

По приезду в Киев наш вагон перецепили отдельно, подали на отдельный путь. Встречали корреспонденты СМИ. Стояло несколько телевизионных камер. Кучма первым стал спускаться на перрон. Я увидел Лену впереди всех с большим букетов цветов. Леонид Данилович шагнул к ней:

— Вот это сюрприз. Ну, давай букет, — и протянул руку.

Вдруг Лена спрятала букет за спиной:

— Это не Вам, это мужу.

— Мужу, значит мужу.

Вокруг него сразу организовался круг корреспондентов. Я опешил от Лениного поступка.

— Надо было цветы ему вручить без секунды колебания.

Ленушка чуть не плакала:

— Я не подумала. Это все получилось машинально. Может, пойти извиниться и отдать ему цветы?

— Уже ничего не надо. Пошли.

Но когда мы начали протискиваться мимо толпы корреспондентов, Кучма поднятием руки заставил всех замолчать. Настала тишина. Леонид Данилович, обращаясь к Лене, спросил:

— Лена, а почему Виктор тебя с собой не взял в Ташкент? Я ему предлагал.

Не дожидаясь ответа, повернулся к репортерам. Лена повторила вопрос:

— А почему ты меня не взял? Он же тебе предлагал.

— Это тебе ответ за спрятанные за спиной цветы.

Лена приехала на поезде. Я забрал машину со стоянки. Заехал в УСПП, загрузил пачки рекламной продукции. По дороге я ей подробно рассказал о нашей поездке. После ЗАГСа это первый случай, когда мы с Леной расстались, аж на шесть суток.

— Я приехала тебя встречать, просто ужасно соскучилась. Не уезжай так надолго.

Утром я собрал всю свою команду, кроме Дениса.

— Прошу всех внимательно меня выслушать. Сейчас придет Дмитренко. Вот этот самый удачный плакат я при Денисе запрещу развешивать. Скажу этот плакат необходимо уничтожить. Когда он уйдет, будем работать, как обычно.

Все прошло по сценарию. Мой запрет на плакат Денис не обсуждал. Но в три часа позвонил Табачник, который без объяснений сразу начал «накатывать на меня бочку».

— Виктор Иванович, объясни, почему нельзя вешать именно этот плакат?

— Дмитрий Владимирович, мне надо было найти гниду в голове.

— Я так понял, ты ее нашел.

— А плакаты уже все в деле. Сегодня закончим распространение.

— Добро, работайте дальше, — и засмеялся в телефонную трубку.

На следующее утро я собрал большинство наших людей. Денис тоже пришел. Я попросил его объяснить свое поведение.

— Я ничего объяснять не буду. Думаю, что руководить избирательной компанией могу более эффективно. Предлагаю всем встать и пойти работать дальше, но только под моим руководством.

Мне стало смешно. Он явно не понимал, сколько денег надо потратить. Оплата людям, расходные материалы, оплата за арендованные машины, оплата за бензин. Все эти люди, сидящие в зале, получали зарплату от меня до выборов, во время выборов. Будут обеспечены работой после выборов.

— Вы все слышали предложение? Кто хочет работать в его команде, можете встать и идти.

Все с насмешкой смотрели на Дмитренко. Он постоял еще какое-то время и пошел на выход. Кто-то громко сказал:

— Ну и поскуда.

Позвонил Табачнику с ежедневным докладом, а в конце спросил:

— Как будем поступать дальше? Как мне с ним работать?

Он ответил:

— Две соперничающих команды лучше, чем одна. Награды будем делить, если победим. Там разберемся, чей вклад весомее.

Для них главное пройти успешно выборы и победить. Через день позвонил Пустовойтенко с известием, что через три дня в Винницу приедет Кучма.

— Надо организовать встречу с прессой. Телевидение обеспечивает Ваш постоянный политический обозреватель Дмитренко. Ваша задача подготовить зал для выступления, людей, а самое главное охрану на маршруте движения.

Кучма приехал. Встречал его лично глава Винницкой областной администрации Дидух. Мы поздоровались с Кучмой на ходу.

— У нас все нормально. Я буду контролировать ситуацию по пути движения. Люди на местах.

Кучма прошел в зал к трибуне. Люди в зал не поместились, толпились в коридоре. Я поехал контролировать маршрут до студии телевидения и до ресторана. По телевидению шла прямая трансляция передачи. Дмитренко вел передачу очень грамотно и уверенно. После передачи все поехали ужинать в ресторан. Я чуть запоздал. В дверях ресторана меня встречал Денис.

— Мест нет, но я могу попросить Леонида Даниловича пустить Вас на приставной стул где-то в уголочке.

Он мне просто плюнул в душу. Ресторан оплачивал я по безналичному расчету. Он сам сел жрать за мой счет.

— Я с Кучмой найду возможность поужинать в другом месте.

И ушел. Я надеялся, Кучма обо мне вспомнит и даст команду пригласить за стол. Слабые у меня знания в разделе «Дворцовых интриг». Никто меня не искал и не спрашивал. Я там на хрен был не нужен.

После отъезда Кучмы, я сел в кафе, попросил меня не беспокоить и покушал холодную водку, грамм триста в гордом одиночестве. Никого ко мне не пускали. Как потом оказалось, на двери кабинета повесили листок: «Не мешать. Чапаев думает».

Дидух все равно устроил «милицейский террор» нам всем за десять дней до выборов. Наши плакаты срывали, агитаторов забирали в милицию под любым предлогом. Я мотался по городу и районам, вытаскивал своих ребят из отделов милиции. Звонил Дидуху. Он обязан оказывать нам помощь, согласно закону о выборах. По его команде наших людей сначала забирали, прессовали, а потом выпускали и извинялись. Преследовали тех, кто агитировал за Кучму. «Кравчуковцев» не трогали.

Прошел день выборов. В понедельник утром мы уже знали, Президентом Украины избран Леонид Данилович Кучма. Табачник с Пустовойтенко приложили все силы, чтобы результаты выборов объявили сразу в понедельник утром. Мы с Леной к обеду уже приехали в УСПП, где собрался весь наш главный штаб. Все обнимались, поздравляли друг друга. Передавали слова Кравчука, сказанные своим:

— Это не я проиграл. Это Вы проиграли. Поэтому собирайте вещи и на выход.

Насколько это соответствовало действительности, утверждать не могу. Через четыре дня меня, как члена правления и доверенную особу, пригласили в УСПП для встречи с Президентом Украины. Мы встретили его аплодисментами. Он тепло поблагодарил нас за успешную работу. После окончания его выступления каждый подошел к нему персонально для поздравления. Мне он сказал, пожимая руку:

— Ну, так как, будущий экономист, работать в правительство заместителем министра пойдешь?

— Пойду, Леонид Данилович.

— Ну, тогда до встречи.

Дмитренко не предложили ничего.

Ну что! Начнем новый этап жизни.

Конец 2 книги.