Начну все с начала

Глава 29 Конверсия в Белоруссии. Помощь от Кизюна

Пока мы ездили в Москву, за период, прошедший с торгов Харьковской биржи, Скворцов и его команда нашла покупателей почти на все закупленные товары. Куц немедленно начал гасить кредиты в банках. Я привез договоры на покупку бензина и дизтоплива. Под эти договора набрали еще кредитных линий. Куц взмолился и попросил дать ему возможность подыскать бухгалтера кассира. Я дал «добро».

Надежда, жена Андрея благополучно родила мальчика. Встречать ее из роддома пошла Лена. В этот день мне надо срочно выехать в Москву. Я Андрею вручил пятьдесят тысяч рублей. Сколько надо истратит на подарки, а оставшиеся деньги потратит на развитие нашего «Автосервиса». Он удивился, откуда у меня такие деньги взялись. Но мы договорились, пообщаемся подробно после моего приезда.

За «вертушкой» решили послать Юру Черняева. На поездку в Братск он согласился с удовольствием. Через день позвонил Дежкин:

— В Братске полторы «вертушки», 3750 тонн. Будете брать?

Я пообещал:

— Через два дня выезжаю с человеком. Деньги переведу через платежку.

С Черняевым мы до Москвы добрались благополучно. Сели на такси и поехали в «АБВ». Дверь железная на засове. Все так же стоял охранник с автоматом. При виде нас он повернул голову вглубь офиса и заорал:

— Украинский районный центр приехал.

Черняев ничего не понял. Внутри офиса открылись двери. Вышел Президент компании в сопровождении Дежкина. Охранник открыл двери. Посетители в фойе застыли в недоумении, их не впускали. Охранник встал в стойку «смирно». Президент в нашу сторону направился строевым шагом. Подошел, обнял:

— Еще раз огромное спасибо, Виктор Иванович. Произошло все, как Вы сказали. При получении известия о генерале КГБ их сдуло ветром.

Я познакомил их с Черняевым, который все не мог прийти в себя от изумления от такой встречи. Президент компании вызвал помощников. Я попрощался с Черняевым. Юру они забрали, в этот же вечер целая команда отправлялась в Братск. Документами, деньгами я его снабдил, инструкциями тоже.

Через день должны состояться торги на МТБ. Дежкин принес мне распечатки лотов на продажу. Особенно меня заинтересовало предложение из Белоруссии — продажа с армейских складов военной техники, которая стояла на длительном хранении. Я взял все распечатки и на следующий день поехал с утра к Николаю Фадеевичу Кизюну в Академию. Он мне рассказывал, что служил в Белоруссии. Избирался там дважды депутатом. У него в Белоруссии большое количество друзей.

Николай Фадеевич встретил меня очень хорошо. Мы с ним поговорили о государственных переменах, о политической ситуации в Советском Союзе. Николай Фадеевич рассказал, какое обследование и лечение прошел Скворцов:

— Положение его, когда он приехал, было совсем печальное. Петр полностью впал в депрессию, опустил руки и ждал того момента, когда его начнут закапывать. За него взялся очень крупный специалист психотерапевт, который сначала вытащил его из этой депрессии. Скворцову провели операцию по удалению опухоли. Все обследование и лечение проходило в закрытой кремлевской больнице. Врачи определили после операции и реабилитации, что на сегодняшний день он практически здоров.

На вопрос о деньгах Николай Фадеевич ответил:

— Тех денег, которые были у Скворцова, вполне хватило и даже осталось.

Узнав о моих планах побыть в Москве еще пару дней, Николай Фадеевич позвонил жене. Вера Антоновна приказала тащить меня ночевать к ним. В армии говорят: «Приказ начальника закон для подчиненных». Я согласился по нескольким причинам: хотелось поближе познакомиться с семьей Николая Фадеевича, поговорить о делах в стране. Куда мы движемся? Выяснить масштабы конверсии в Белоруссии. Как забрать закупленное военное имущество. Не быть сильно обязанным компании АБВ за гостиницу, поднять свой авторитет в их глазах.

Я позвонил в АБВ:

— Включите меня в торги. Я приеду к началу. Гостиницы мне не надо, я ночую у генерал-полковника Кизюна.

Недалеко от дома, где живет Николай Фадеевич, находится огромный магазин. Мы заехали туда. Обошли два этажа и все отделы. Я купил сувениры для всей семьи. Вера Антоновна меня встретила очень приветливо, но на мои извинения сказала:

— За время совместной жизни с Николаем можно по пальцам пересчитать дни и вечера, когда он ко мне кого-то не приводил. Молодых и старых, генералов и лейтенантов. Его уже не переделать. Я привыкла.

— Вера Антоновна, общение с Николаем Фадеевичем для меня — это величайшее событие. За то время, когда в Виннице он со мной общался, я получил четырнадцать высших образований. По одному в сутки. Я понимаю, для Вас я никто, но Вера Антоновна, можно я у Вас останусь?

— Да оставайтесь, раз Вы уже здесь. Сейчас будем кушать.

Начал я разговор о конверсии в Белоруссии. Николай Фадеевич сразу же снял трубку и позвонил командующему Белорусским военным округом. Минут пять они разговаривали о своих делах. Потом Николай Фадеевич сказал:

— Это мой боевой товарищ. Участвовал. — он имел ввиду меня, — Хочет приехать или прислать своих ребят, забрать закупленное у вас военное имущество.

Командующий продиктовал фамилию, должность и номер телефона:

— Пусть звонит. Ему помогут, если твой товарищ сошлется на меня.

Николай Фадеевич посоветовал:

— Основное — надо решать вопросы с командирами частей и прапорщиками на месте. Приедут твои люди, все будет разукомплектовано. В этом можешь не сомневаться. Обсудишь их проблемы — сразу все будет так, как надо. Не так страшен черт, как его малютки. Запомни. Малютки решают все и решают быстро на месте, не отходя от кассы. Политика кнута и пряника. Пряник у вас в руке, а кнут сидит на телефоне.

Мы с Николаем Фадеевичем говорили до 12 часов ночи, пока Вера Антоновна не разогнала нас спать. Утром после завтрака, Николай Фадеевич поехал в Академию, а я на биржу. На торгах в МТБ покупал военное имущество и технику. Цены смешные, торги прошли вяло. Предупредили, что техника разукомплектована. Покупатели поняли, за такие деньги они могут получить кабину, раму, четыре колеса и двигатель, требующий ремонта. Но мне разъяснил Николай Фадеевич, да и я по своему армейскому опыту знал, все, что снято товарищами прапорщиками, может быть ими поставлено на место, при их заинтересованности. И сзади у меня маячила суровая тень Командующего Белорусского военного округа. А это допинг для командиров частей. Запросто можно слететь с занимаемой должности.

Ночь в поезде Москва-Винница. А утром я уже проводил совещание. Моих ребят перспективы ошеломили. Подсчитали, сколько и какой техники купили. Седельные тягачи с платформами и прицепами, автозаправщики, трактора, полевые армейские мастерские, сварочные аппараты, бочки военной краски зеленой, черной, белой, коричневой, красной, УАЗы, ЗИЛы и т. д.

Скворцов схватился за голову:

— Как мы это все повезем. Надо людей. Мы просто это все не потянем.

— Как сказал товарищ Чапаев в одноименном фильме: «На все то, что вы здесь наговорили, плевать и забыть. Теперь слушайте, что я вам говорить буду». Это, конечно, шутка, но план такой. Скворцов со своей командой и Ефим — всего пять человек, выезжаете в воинские части. Их пять. Приезжаете к командирам и вручаете список закупленного имущества. Потом вместе с командирами и заместителями по технической части осматриваете закупленное имущество и знакомитесь с прапорщиками, которые за сохранность отвечают. Вечером или днем берете прапорщиков и ведете в кафе, ресторан. Деньги вам будут выделены. По каждой закупленной единице определяете сумму дотации с командиром части. Общая сумма дотации не должна быть больше суммы закупки. Приедете все назад, когда вопросы будут отрегулированы. Тогда берете группу водителей, выезжаете. Рассчитываетесь за каждую единицу, выехавшую своим ходом, за пределами стоянки. Идете колонной. Сэкономленные деньги остаются вам. Пригоните технику в комплекте, после продажи кроме командировочных получите премии. Вопросы есть?

— Нет.

— Для более оперативного командования назначены двое старших: Ефим Коленко и Петр Скворцов. Цели ясны. Задачи поставлены. За работу, товарищи, так учит нас Михаил Сергеевич.

Я дал номер телефона, должность, фамилию, имя, отчество заместителя Командующего Белорусским округом:

— Сообщите каждому командиру части фамилию заместителя Командующего, к которому вы должны обратиться в случае, если вам будут совать палки в колеса или не оказывать содействия при выполнении поставленной задачи. Звонить в крайнем случае, но лучше через меня.

Наташа доложила о всех звонках. Дала данные по вновь принятым на работу людям. Собеседования с ними проводили Павел, Ефим и Скворцов. Они дали «добро» на прием на работу. Я предупредил Наташу:

— Надо обязательно сообщать людям, у нас три месяца испытательный срок. Если они нам не подойдут, то мы имеем право не заключать с ними трудовой договор. Не объясняя причин. Составь такую бумагу и давай подписывать ее людям при приеме на работу.

Наташа посоветовала зайти к Куцу и посмотреть на новую бухгалтершу-кассира Коровину Тамару Ивановну. При этом она загадочно улыбнулась. Мне все равно надо к Куцу еще раз обсудить движение денежных средств по кредитным линиям. Наличка, около четырехсот тысяч рублей, хранилась у меня. Я зашел к Куцу и остановился, изумленный в дверях. Куц поставил еще один стол. За ним сидела молодая женщина, положив свою грудь на стол. Женщина очень миловидная, довольно крупная по габаритам, но размер груди потрясал. За этим столом больше ничего не воспринималось. Женщина уже привыкла к такому вниманию. На предложение Куца познакомиться со мной, она приподнялась на стуле. Ее грудь по-прежнему лежала на столе. Зрелище впечатляющее. За те двадцать минут, которые я там присутствовал, в бухгалтерию кто-то обязательно заходил уточнять какие-то вопросы. Я посоветовал Куцу установить время приема, а дверь запирать. Ко всему прочему, у нее платье имело достаточно большое декольте.

После бухгалтерии подошел Ефим:

— Виктор Иванович, я на химкомбинате договорился с начальниками цехов и дирекцией, они нам со скидкой продадут стиральный порошок пятьдесят тонн. Порошок можно отправить на биржу на торги в Закарпатье или в Кременчуг. Там тоже открываются товарные биржи.

Я подозвал Павла:

— Ты должен взять в поле своего внимания торги в Кременчуге, а я поеду с Андреем в Ужгород.

Я взял машину и поехал в госпиталь за Еленой. Очень соскучился, но прежде всего меня беспокоило ее самочувствие. Физические и эмоциональные нагрузки на работе у нее по-прежнему очень большие. Она, увидев меня, отпросилась с работы. Мы поехали домой. Но по дороге домой я свернул к центру города. Привез ее в ювелирный магазин. Где-то полгода назад мы познакомились с заведующей ювелирным магазина. Я объяснил заведующей:

— Хочу сделать своей любимой красивый подарок, причем получше. Цена значения не имеет.

Лена засмеялась. Они отошли в сторону, потом пошли в кабинет заведующей. Вынесли оттуда набор — серьги и кольцо. Золото и изумруды. Камни очень большие, смотрелись просто изумительно. Без всяких сомнений, этот набор моей Леночке очень понравился. Я пошел к кассе, выбил чек. Лена стала обладательницей этого ювелирного чуда. Я попросил Лену надеть набор на себя. Мы сели в машину и поехали домой. По дороге взяли бутылку шампанского, которое мы выпили с тещей. Лене дали только понюхать пробку.

Вечером я ей рассказывал про Москву, про Николая Фадеевича, Веру Антоновну. Про компанию АБВ, про Московскую биржу, про дела у нас на фирме. Лена мне рассказывала про своих больных. Что ей надо еще сделать. Про то, как живет и развивается наш малыш. Я понимал, вот это наше счастье, которое подарил нам господь Бог и это счастье надо беречь.

Лена рассказала, что Николай Петрович начал сомневаться, где я бываю, куда езжу, почему меня не бывает дома.

— Давай, Витя, подумаем о своей квартире. У нас будет маленький. Я не хочу, чтобы отец своим брюзжанием и вечными придирками портил нам настроение. Витя, реши этот вопрос. Не нужны мне ни золото, ни бриллианты. Давай купим хоть какую-то квартиру.

Я пообещал Лене внимательно отнестись к ее просьбе. Мы в постели все-таки повозились, но потихоньку и осторожно, а потом, обнявшись, заснули.