Наполеоновские войны: что, если?..

Чарльз С. Грант ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ БОНАПАРТА В ЕГИПТЕ

Чарльз Стьюарт Грант родился в 1948 году. Его покойный отец Чарльз Грант был известен как один из родоначальников теории военных игр и автор многих книг, в том числе «Военная игра». Чарльз Стьюарт Грант с детства интересовался военной историей и военными играми. Продолжая дело отца, он написал целый ряд книг, в том числе: «От копья до ядра – 1680–1720», «Сценарии военных игр» и «Боевые операции военных игр». Однако главным объектом его исследований всегда была эпоха наполеоновских войн и особенно военная кампания Бонапарта в Египте. Грант – офицер армии США, женат, имеет трех детей, и, поскольку его военная служба подходит к концу, он с нетерпением ждет момента, когда сможет уделять больше времени военной истории и написанию книг.

Заманчивый Восток

В 1798 году, когда перспективы вторжения в Англию становились все менее реальными, французы приступили к поиску других способов нанести ущерб Британской империи и расширить свои владения. Но Франции было два главных сторонника вторжения в Египет. Первым был Шарль Морис де Талейран-Перигор, министр иностранных дел, непревзойденный дипломат и политик, отличавшийся удивительной политической жизнеспособностью (впоследствии, в течение всего периода Империи, он находился на службе у Наполеона). Вторым сторонником был молодой, амбициозный и удачливый генерал Наполеон Бонапарт. Этот неуклюжий молодой военный, которому тогда было двадцать девять лет, уже успел спасти от гибели французскую армию в Италии и стать героем. Будучи выдвиженцем Директората, Наполеон теперь был назначен командующим армии вторжения в Англию, которая сосредоточилась вдоль южного берега Ла-Манша. И Талейран и Бонапарт убеждали Директорию в том, что Египет, который уже давно интересовал Францию, должен стать объектом вторжения. Еще в начале 1797 года Бонапарт всерьез заинтересовался этой идеей. Тогда он писал Директории: «Недалек тот день, когда мы будем вынуждены признать, что для нанесения Англии смертельного удара необходимо захватить Египет»[11]. Риск был невелик, так как у британцев на Средиземном море не было флота, а преимущества – в случае успеха – были бы весьма значительными. Главной целью было – перерезать торговый путь англичан в Индию и тем самым нанести Британии серьезный ущерб. Однако предлагалось и нечто гораздо большее. Франция стремилась к колониальной экспансии и, естественно, к расширению торговли и экономическому росту. Решению этих задач мог способствовать захват Египта. Все эти убедительные доводы Талейрана и Бонапарта сломили сопротивление Директории.

Инструкции, которые Бонапарт получил от Директории, были оформлены в декрете от 23 жерминаля VI года (12 апреля 1798 года):

Исполнительная Директория,

принимая во внимание, что беи, которые захватили власть в Египте, вступили в самые тесные связи с англичанами и поставили себя в полную зависимость от них, а также то, что они стали проявлять явную враждебность и творить самые ужасные жестокости по отношению к французам, которым они постоянно досаждают и которых грабят и убивают;

ввиду того, что долг Директории – преследовать врагов Республики, где бы они ни находились;

учитывая также и то, что бесчестное вероломство, благодаря которому англичане стали хозяевами мыса Доброй Надежды, привело к тому, что доступ к Индии обычным маршрутом стал весьма затруднен для кораблей Республики, и поэтому необходимо открыть для вооруженных сил Республики другой путь в Индию, чтобы там вступить в сражение с сателлитами английского правительства и перекрыть источник его неправедного богатства,

принимает следующий декрет:

СТАТЬЯ 1. Главнокомандующий Восточной армией возглавит поход сухопутных и морских сил в Египет и завладеет этой страной.

СТАТЬЯ 2. Он осуществит изгнание англичан из всех их восточных владений, до которых только сможет добраться, а главное, разрушит их поселения на берегах Красного моря.

СТАТЬЯ 3. Он пересечет Суэцкий перешеек и предпримет все необходимые меры для того, чтобы обеспечить Французской республике свободный доступ к берегам Красного моря и исключительное владение ими.

СТАТЬЯ 4. Всеми доступными ему средствами он улучшит условия жизни населения Египта.

СТАТЬЯ 5. Насколько возможно, он будет поддерживать добрые отношения с халифом и его приближенными.

СТАТЬЯ 6. Настоящий декрет не будет опубликован.

Таким образом, декрет давал санкцию на завоевание Египта, а его последняя статья недвусмысленно говорила о чрезвычайной секретности этой операции. Последующие события наглядно продемонстрировали, какое значение имела эта секретность.

Французский флот

Теперь Наполеон был занят сосредоточением всех необходимых сил, хотя внешне поддерживал видимость того, что готовится к вторжению в Англию. Силы, которые он собрал для завоевания Египта, были сосредоточены в нескольких средиземноморских портах:

Тулон: генералы Клебер, Боннэ и Рснье – 14 000 пехотинцев, 860 кавалеристов, 1160 артиллеристов;

Генуя: генералы д’Илье и Мюрат – 6000 пехотинцев, 850 кавалеристов, 250 артиллеристов;

Чивитавеккия: генерал Дезэ – 6900 пехотинцев, 1080 кавалеристов, 250 артиллеристов;

Аяччо: генерал Вобуа – 3900 пехотинцев, 680 кавалеристов.

Кроме того, у Бонапарта было 180 верховых и 300 пеших проводников, а также 60 полевых и 40 осадных орудий. Было взято лишь 1200 лошадей, недостаток лошадей планировалось компенсировать в Египте. Общая численность армии составляла примерно 54 000 человек. Для перевозки этих сил был собран флот под командованием адмирала Брюэса, в состав которого входило тринадцать линейных кораблей, один из них, «Ориент», нес 120 пушек, на нем находились адмирал и главнокомандующий, два корабля имели на вооружении по 80 пушек, остальные десять – по 74. Кроме того, в состав флота вошли два венецианских 65-пушечных линейных корабля, шесть венецианских и восемь французских фрегатов, семьдесят два малых военных корабля всех типов. Транспортные суда в количестве четырехсот единиц также были собраны в Тулоне, Генуе, Аяччо и Чивитавеккия.

Таким образом, пятьсот парусников должны были выйти в Средиземное море.

Погоня

Бонапарт отплыл из Тулона 19 мая 1798 года. Хотя его приготовления не прошли незамеченными для британцев, однако место высадки его армии все еще было неизвестно.

2 мая адмирал граф Сент-Винсент направил Нельсону следующие указания:

«Поскольку я получил надежные сведения о значительных военных приготовлениях в Тулоне и о прибытии в Марсель и Геную определенного количества транспортных судов для погрузки войск, Вам надлежит с той частью эскадры, которая подчиняется непосредственно Вам, так как находится в Гибралтаре, войти в Средиземное море и проследовать восточнее, чтобы, используя все средства, которые имеются в Вашем распоряжении, а также наши возможности на берегах Прованса и Генуи, попытаться определить цель военной экспедиции, о месте назначения которой имеются различные суждения. Одни говорят об островах Сицилия и Корфу, а другие – о Португалии или Ирландии. В последнем случае эта эскадра должна присоединиться к эскадре испанских кораблей, которая в Картахене готовится к выходу в море и к которой Вы также проявите внимание; а в случае, если Вы получите сведения, которые сочтете достаточно важными, чтобы передать их мне, Вам следует отправить с ними „Бон Ситуаенн“ или „Терпсихор“ и продолжить патрулирование с оставшимися кораблями эскадры так долго, как сочтете необходимым и как позволят ваши запасы воды, обращая особое внимание на следующее: если экспедиция будет двигаться к Гибралтару, Вам не следует позволять ей пройти пролив до того, как это сделаете Вы, иначе они не дадут Вам вовремя присоединиться к моим силам – чтобы совместно воспрепятствовать объединению французского и испанского флотов в заливе Кадис.

Сан-Висенти»

2 мая Нельсон вошел в Средиземное море. 17 мая он захватил каперское судно и от его команды узнал, что в Тулоне готов к отплытию флот в составе пятнадцати кораблей. Но тут вмешалась сама судьба: 19 мая разыгралась сильная буря, которая разбросала корабли Нельсона и нанесла им серьезные повреждения. Именно поэтому французы отплыли из Тулона незаметно. После ремонта кораблей, который проводился в лихорадочной спешке, корабли Нельсона 27 мая вновь вышли в море. Однако прибыв к Тулону 31-го, они обнаружили, что французы уже ушли. Нельсон бросился в погоню, причем место планируемой высадки французов все еще было ему неизвестно. 22 июня он услышал, что они захватили Мальту и ушли, взяв курс на восток.

Корабли, разминувшиеся ночью

В конце июня Нельсон по-прежнему ничего не знал о местонахождении французов. В рапорте своему командиру, графу Сан-Висенти, составленном 29 июня на борту флагманского корабля, Нельсон писал:

«На ocнованuu тех сведений, которые я смог собрать за все время преследования, мне кажется очевидным, что они либо намерены оказать помощь мятежному паше и свергнуть нынешнее правительство Турции, либо основать колонию в Египте и открыть торговый путь в Индию через Красное море; хотя это может на первый взгляд показаться странным, но если противник проявит инициативу и так или иначе принудит пашу Египта дать свое согласие, то он сможет без особого труда направить армию на побережье Красного моря. А если они действуют согласованно с Tunny Сахибом, то, имея в Суэце корабли, они вполне могут добраться до Малабарского Берега, на что в это время года у них, скорее всего, уйдет три недели. В этом случае нашим владениям в Индии грозит большая опасность.»

Нельсон взял курс на Александрию и прибыл туда 28 июня, однако, не обнаружив французов, 29-го он снова вышел в море. Поскольку французский флот двигался медленнее, англичанин опередил его и прибыл в Александрию первым. Французы появились там на следующий день после отплытия Нельсона. Поразительно, что два флота, потерявшие друг друга, фактически шли один за другим буквально по пятам, приближаясь настолько близко, насколько это вообще было возможно. Теперь британский флот продолжал поиск противника у берегов Турции.

Захватив по пути Мальту и оставив там гарнизон, французы 27 июня подошли к египетскому берегу. Затем, уже ночью, Бонапарт приказал фрегату «Ля Жюнон» идти к Александрии, чтобы взять на борт французского консула и выяснить, какие сведения он может предоставить. Двадцать девятого числа, в час дня, «Ля Жюнон», чуть было не встретившись с британским флотом, подошел к Александрии и встал на якорь. В город на поиски консула был послан отряд, который вернулся на корабль лишь около полуночи. В результате опроса выяснилось, что высадка непосредственно в Александрии была невозможна, так как ей было бы оказано противодействие. Сточки зрения моряков, наиболее предпочтительным местом для высадки был пологий участок берега в районе Абукира, который находился на расстоянии пятнадцати миль к востоку от Александрии. Однако, учитывая необходимость действовать поспешно (ввиду возможного появления флота Нельсона) и несмотря на возражения моряков, местом высадки была выбрана бухта Марабу, которая лежала в восьми милях к западу от Абукира. Высадка началась в полдень 1 июля. Бонапарт был намерен выгрузить все пять дивизий. Дивизии Мену, Дезэ и Реньера находились на транспортных судах в трех милях от берега, тогда как дивизии Клебера и Боннэ – на военных кораблях, которые стояли примерно вдвое дальше от берега. Высадка продолжалась всю ночь и проходила в атмосфере полного хаоса и множества неприятных случайностей. Море было неспокойным, и многие страдали от сильнейшей морской болезни. Примерно в 4 часа пополудни 1 июля Бонапарт покинул свой флагманский корабль и перебрался на борт мальтийской галеры. В час ночи он с небольшого баркаса наконец и сам высадился на берег, где уже находилось около 5000 человек. Значительная часть дивизий Боннэ, Мену и Клебера уже были на суше, однако большая часть дивизии Дезэ все еще находилась в море, а Реньер высадил лишь несколько сотен человек.

В три часа ночи с 1 на 2 июля Бонапарт произвел смотр войск и отдал приказ выступить к Александрии. Он взял с собой дивизии Клебера, Боннэ и Мену, оставив прочих охранять плацдарм. Солдаты, у которых не было ни пищи, ни воды и которые так и не отдохнули, должны были теперь двигаться маршем на Александрию и брать ее штурмом. Лошадей не было, а пушки еще не доставили на берег. Марш все больше привлекал интерес бедуинов, которых набралось до четырехсот всадников. Они вклинивались в промежутки между походными колоннами, показывая свое бесстрашие и мастерство верховой езды, однако не делали попыток по-настоящему атаковать. В восемь часов утра французы подошли к Александрии и заняли позиции у ее стен. Дивизия Мену подошла к городу с восточной стороны и оказалась прямо перед фортом треугольной формы, Клебер подошел с севера, со стороны ворот Помпея, а генерал Боннэ с запада подошел к воротам Розетты.

Оборона Александрии находилась в плачевном состоянии. Стены обветшали, а у защитников было мало пороха и пушек. Город сузился и теперь занимал лишь малую часть своей первоначальной площади. Французы сумели приступом взять стены, несмотря на беспорядочную стрельбу и град разного рода метательных снарядов и камней. После жестокой схватки на улицах города около полудня у колонны Помпея появилась делегация, которая обратилась к Бонапарту, заявив о сдаче города. Однако глава города Мохаммед эль-Корейн удерживал одну из башен вплоть до наступления ночи 2 июля. Бонапарт в знак уважения к проявленной им решимости назначил его комендантом города, возложив на него обязанности по обеспечению снабжения французской армии и восстановлению порядка.

Что касается высадки войск, то она была завершена к 5 июля, после чего Бонапарт дал указания адмиралу Брюэсу, который из-за илистой жижи у берега не мог ввести флот в гавань Александрии, найти поблизости место, пригодное для якорной стоянки. Адмирал повел флот в залив Абукир, где он смог взять свежие запасы продовольствия и воды. Однако Брюи понимал, насколько уязвим его флот, и неоднократно отправлял Бонапарту послания с просьбой разрешить кораблям уйти с этой открытой якорной стоянки. Каждый раз он получал твердый отказ; Бонапарт не хотел лишать себя единственного средства эвакуации, не убедившись в полной безопасности своего пребывания в Египте.

Упущенная возможность

Перед прибытием основных сил британского флота, 21 июля, два фрегата произвели смелую рекогносцировку французского флота. «Сихорс» и «Терпсихор» вошли в залив Абукир и легли в дрейф на расстоянии не более мили от французов. «Сихорс» использовал некоторые сигналы, которые удалось выяснить у команды захваченного французского фрегата «Сенсибль», а «Терпсихор» поднял французский флаг над английским, показывая, что он взят в плен французами. Они увидели, что французский флот, находясь на некотором расстоянии от Абукира, необычайно уязвим для нападения противника. В принципе позиция французов имела и некоторые преимущества: флот был выстроен в линию, один конец которой упирался в берег, что не давало возможности его обойти, в то время как с севера безопасность линии обеспечивали форты самого Абукира и остров Абукир. Однако якорная стоянка большей части кораблей была слишком удалена от берега, к тому же не были предприняты обычные меры безопасности, а именно: сомкнутый ряд кораблей поддерживается с помощью канатов, соединяющих их друг с другом, что препятствует проникновению кораблей врага внутрь боевого порядка.

Проведя рекогносцировку в непосредственной близости от ничего не подозревающих французов, «Сихорс» и «Терпсихор» незаметно покинули бухту, чтобы присоединиться к основным силам британского флота. К сожалению, по крайней мере для Нельсона, они и понятия не имели, где может находиться флот, и после продолжавшихся некоторое время поисков прибыли в Сиракузы уже после того, как Нельсон оттуда ушел, так и не получив сведения, которые они везли.

Битва в Долине Пирамид

Тем временем Бонапарт, который в свою очередь так и не узнал об опасности, угрожавшей его флоту, двинулся на юг. После нескольких стычек и битвы при Шебрейше[12], 21 июля французы столкнулись с войсками Мурад-бея в битве, которая состоялась в Долине Пирамид. Здесь Бонапарт впервые увидел мамелюков. Эти превосходные всадники, одетые в шелк и кольчуги, были весьма внушительно вооружены: каждый имел длинный карабин, две пары пистолетов (одна – в седельных кобурах, вторая – за поясом), стилет и саблю из хорошо закаленной стали с чрезвычайно острым лезвием. Вдобавок к этому у него был топор, прикрепленный к луке седла. Кроме того, за каждым мамелюком следовал невольник, который нес дротик. Обычно мамелюк мог иметь двух или трех невольников, которые сопровождали его в бою. Атака мамелюков выглядела эффектно, хотя и свидетельствовала о практическом отсутствии дисциплины, поскольку строй почти не соблюдался. Тем не менее они действовали с отчаянной храбростью. Эта атака больше напоминала военные сражения эпохи Средневековья, нежели боевые действия конца XVIII столетия. Атакующие никак не ожидали, что противник выдержит их натиск, и тем более – что их встретит массированный ружейный огонь дисциплинированных сомкнутых рядов пехоты, готовой удержать свою позицию. В такой ситуации каре французской пехоты было непобедимо.

Мамелюки Мурад-бея рассредоточились за укреплениями, их левый фланг подходил к пирамидам неподалеку от Гизы, а правый упирался в Нил. Резерв, которым командовал Ибрагим-бей, находился на восточном берегу Пила, откуда он не мог оказать основным силам никакой поддержки. Кроме мамелюков, силы противника состояли из огромного количества плохо вооруженной пехоты, которую составляли крестьяне – феллахи.

Когда французы двинулись на Мурад-бея, кавалерия мамелюков рассредоточила свои силы и отдельными отрядами атаковала французские каре[13]. Эти дивизионные каре, которые иногда называют единственным тактическим нововведением Наполеона, состояли из трех полубригад – одна стояла спереди, другая – сзади, каждая – глубиной в шесть рядов, а третья полубригада прикрывала обе боковые стороны каре. Продвигаясь вперед в таком боевом порядке, французы обошли с флангов и разбили кавалерию мамелюков. Затем они взяли штурмом город Эмбабех, ставший ловушкой для феллахов, которые упали духом, видя разгром мамелюков, и побежали, не выдержав обстрела французской артиллерии. Многие из них утонули в Ниле. Французы потеряли лишь тридцать человек, тогда как потери мамелюков, как сообщали, составили 2000 человек. Кроме того, были захвачены 400 верблюдов и пятьдесят орудий. В результате победы, одержанной в этой битве, с властью мамелюков в Нижнем Египте было покончено. Наполеон, который через три дня вошел в Каир, теперь почувствовал себя в достаточной безопасности для того, чтобы позволить флоту адмирала Брюи покинуть воды у побережья Египта.

Спасение французского флота

20 июля, за день до битвы в Долине Пирамид, Нельсон, пребывая в Сиракузах, все еще находился в полном неведении[14]. Он писал графу Сент-Висенту:

«Милорд, из моего письма от 12 июля вы узнаете о том, что я в то время делал. Теперь же я должен ознакомить вас с тем, что удалось выяснить из разговоров, имевших место на нескольких судах, пришедших с запада, и одного судна, которое пришло с Корфу. Из их сообщений я понял, что французский флот не находится ни западнее Сицилии, ни на Корфу. Вчера я прибыл сюда и не услышал ничего, кроме туманных догадок, что французы ушли на восток…»

Выйдя из Александрии, британский флот продолжил свой безуспешный поиск французов, преодолев 400 миль, отделявших его от побережья Турции, затем – 300 миль, двигаясь в направлении Крита, и еще 700 – на запад, к Сицилии. Затем Нельсон снова взял курс на восток. Наконец в районе побережья Греции англичане, захватив французский бриг, выяснили, что флот противника месяц назад видели у берегов Крита и что он двигался на юго-восток. Теперь Нельсон знал, что пунктом назначения французского флота была Александрия. Поэтому он взял курс на Египет и 1 августа прибыл в Александрию.

За месяц, прошедший со времени последнего визита Нельсона, здесь многое изменилось. Он увидел, что над городом реет французский флаг и ведутся активные военные приготовления. Гавань была заполнена порожними транспортными судами, однако флота здесь не было. Транспортные суда были соблазнительной целью, и Нельсон приказал кораблям «Маджестик» (74 пушки) и «Линдер» (50 пушек) незаметно приблизиться к ним и атаковать. Но тут британские корабли подверглись неожиданному и весьма серьезному обстрелу. Огонь велся из старого форта, в котором французы разместили несколько тяжелых корабельных орудий, тем самым усилив оборону гавани. Раздосадованный Нельсон отвел свои корабли и, оставив «Линдер» и получивший повреждения «Маджестик» для дальнейшего наблюдения за гаванью, взял курс на восток, вдоль побережья. Он продолжал поиски французского флота. Подойдя к Абукиру, Нельсон обнаружил активные военные приготовления, которые велись на берегу, форт с сильным гарнизоном и артиллерией и стоявшие в бухте два корвета. Однако не было никаких признаков флота Брюэса. Нельсон снова взял курс на восток.

Бассейн Средиземного моря

летом в 1799 году.

Он вновь разминулся с французами. 30 июля из Каира в Абукир, весь в пыли, прискакал личный адъютант Бонапарта Эжен Богарне в сопровождении отряда драгун. (Эжен был пасынком Бонапарта – сыном Жозефины от первого брака. Когда он вместе с Бонапартом прибыл в Египет, ему было всего семнадцать лет. В 1804 году он получил звание генерала, на следующий год стал принцем Империи, а затем – вице-королем Италии.) Депеша, которую он привез, имела далеко идущие последствия, так как это был новый приказ Бонапарта, разрешавший адмиралу Брюйе покинуть побережье Египта. На французских кораблях все пришло в движение, отряды, пополнявшие запасы продовольствия и воды, были срочно возвращены, и утром 31 июля, еще до рассвета, французский флот снялся с якоря и покинул залив, взяв курс на Корфу. В ту ночь они прошли всего в десятке миль от британского флота – в противоположном направлении. Противники не подозревали, что находятся так близко друг от друга[15].

Нельсон пребывал в дурном настроении, хуже того – он был напуган. Французский флот выполнил все свои задачи и теперь, по всей видимости, возвращался во Францию. Нельсон испытывал особое беспокойство в отношении выполнения приказа Сент-Винсента (обратить особое внимание «на то, что если экспедиция будет двигаться к Гибралтару, Вам не следует позволять ей пройти пролив до того, как это сделаете Вы, иначе они не дадут Вам вовремя присоединиться к моим силам для того, чтобы совместно воспрепятствовать объединению французского и испанского флотов в заливе Кадис». Теперь французы вполне могли оказаться в западной части Средиземного моря и, в зависимости от наличия у них сведений о местоположении англичан, могли сделать то, о чем Сент-Винсент предупреждал Нельсона, а именно – блокировать Гибралтарский пролив. Он понимал, что теперь охотник мог стать жертвой. Поспешный переход британского флота в западную часть Средиземного моря, в связи с тем что Нельсон слишком задержался в его восточной части, оказался лишь повторением уже имевшей место безуспешной погони. Покинув побережье Египта, англичане через двадцать шесть дней подошли к Гибралтарскому проливу. Здесь, к великому облегчению Нельсона, не было обнаружено никаких следов присутствия французского флота. На самом деле адмирал Брюйе понятия не имел о том, какую возможность предоставила ему судьба. Более всего он был заинтересован в безопасном возвращении в Тулон, что он и сделал, причем как раз в тот самый день, когда Нельсон подошел к Гибралтарскому проливу. Так два флота разминулись в последний раз.

Сент-Винсент не нашел оправданий тому, что Нельсон не смог разбить французов и сорвать их вторжение в Египет. Следующая выдержка из депеши лорду Спенсеру, который был тогда Первым Лордом Адмиралтейства, показывает, как Сент-Винсент расценил действия Нельсона в Средиземном море:

«Адмирал Нельсон и его флот присоединились к моим силам, и я уже обсудил с ним действия, которые он предпринял в последние несколько месяцев. Из его отчета, сообщений и других источников я пришел к выводу, что адмиралу Нельсону не хватает двух важнейших качеств, необходимых военно-морскому начальнику высокого ранга. Он неудачлив, и, боюсь, что ему не хватает упорства. Командир просто не может позволить себе быть неудачливым и смириться с тем, что невезение упорно преследует его во время плавания. Одним из примеров такого невезения является шторм, который имел место 19 мая и который стал причиной того, что он прибыл в Тулон слишком поздно и уже не смог предотвратить выход французского флота. Что касается его упорства, то я считаю, что если бы он проявил больше решимости, то смог бы использовать по меньшей мере три возможности перехватить французский флот. Но он не сумел этого сделать, и в результате французы теперь владеют восточной частью Средиземного моря, они захватили Мальту и оставили на ней свой гарнизон, они в целости и сохранности доставили в Египет свою армию, которая теперь угрожает нашим интересам в Индии, и мы стали посмешищем для Европы. Смею заключить, что молодой адмирал еще не готов к самостоятельному командованию».

Это было чрезвычайно резкое суждение о человеке, который лишь за год до этого помог Джервису, тогда еще адмиралу, одержать победу при мысе Сан-Висенти и получить титул.

Завоевание Египта

В период между июлем и декабрем французы, подавив восстание в Каире и проведя реорганизацию административной системы страны, укрепили свой контроль в Нижнем и Верхнем Египте. Бонапарт привез с собой ряд наиболее одаренных представителей французской научной мысли. Двадцатого августа он издал приказ, согласно которому на следующий день должно было состояться собрание, посвященное «принятию устава и созданию Каирского Института, а также рассмотрению лиц, которые войдут в его состав». На этом собрании был составлен проект документа, опубликованного 22 августа, в котором говорилось:

«В Египте надлежит создать Институт по изучению наук и искусств, который будет основан в Каире. Главными задачами Института должны стать:

1. Прогресс и распространение знаний в Египте.

2. Исследования и публикация изысканий в области естественных и технических наук, а также по истории Египта. Предоставление консультаций правительству по различным вопросам».

Институт состоял из четырех отделений: математики, физики, политической экономии, а также литературы и искусства. Именно исследования этого Института стали основой современных знаний о Древнем Египте.

В ноябре французский флот, который больше не беспокоили англичане, вновь доставил значительные подкрепления. Однако еще до этого Бонапарт предпринял ряд инициатив, направленных на улучшение и укрепление своей армии. Наиболее экзотическим стал полк всадников на верблюдах, который был создан после множества экспериментов по использованию в армии верблюдов. В число частей входили медицинские части по эвакуации раненых и транспортные подразделения, созданные Бонапартом в 1799 году.

Кроме того, было сформировано множество иностранных частей. В их число входил отряд туземных проводников, который также называли «ротой Омара», Греческий Легион, который достиг размеров бригады и включал пехоту, кавалерию и артиллерию, и Коптский Легиои, созданный в сентябре 1799 года. Предполагалось, что он будет сформирован из коптов – угнетенного коренного населения Египта, исповедовавшего христианство. Однако удалось набрать весьма небольшое количество добровольцев-коптов, и в основном в состав этого подразделения вошли египетские мусульмане, турки, а также жители Дельты и Верхнего Египта других национальностей. Бонапарт привез с собой и Мальтийский Легион, сформированный на Мальте. Отчасти этот шаг стал мерой безопасности, направленной на снижение потенциальной угрозы, которую могли создать для французских оккупационных сил беспокойные мальтийцы. И наконец, была сформирована рота мамелюков, которая впоследствии стала ротой сирийских конных янычар.

Приступив к созданию системы административного управления Нижнего Египта, Бонапарт поставил перед генералом Дезэ задачу преследовать и уничтожить силы Мурад-бея в Верхнем Египте. Дезэ и Бельяр, который стал его заместителем, получили в свое распоряжение 1000 кавалерии, 3000 пехоты, 100 пушек, флотилию малых речных судов и караван верблюдов. Армия Дезэ, чтобы избежать передвижений под палящим солнцем, была вынуждена совершать переходы лишь ночью. 6 октября у Эль-Лухана они настигли Мурад-бея. На следующий день Дезэ подтянул свои обозы, и ночью французы спали с оружием в руках и заняв свои позиции в каре. 8 октября при Эль-Лухане небольшие силы Дезэ, которые насчитывали 3000 человек, столкнулись с тысячами мамелюков. Когда атака мамелюков была отбита, а потери составили примерно 400 человек убитыми и ранеными, мамелюки стали отходить, а французы перешли к преследованию противника. После этого поражения Мурад изменил свою тактику. Теперь он перешел к нанесению постоянных беспокоящих ударов, совершая набеги на арьергард походной колонны французов и нарушая линии их коммуникаций. Это наряду с преодолением препятствий на Ниле замедляло продвижение армии. Пополнив свои силы приблизительно 2000 хиджасских пехотинцев, Мурад 22 января 1799 года вновь столкнулся с французами. Сражение состоялось у Сабхуда, что в шестнадцати милях к югу от Гирджи. Получив в свое распоряжение дополнительные силы кавалерии, Дезэ нанес тяжелые потери пехоте из Мекки, которая была в составе сил Мурада, после чего египетская армия была разбита и бежала.

После битвы при Сабхуде Дезэ продолжил преследование Мурада, двигаясь через Абидос, Пенерию, Фивы и Гермонтис, вплоть до Сиены, где французы переправились на правый берег Нила. Силы Дезэ оказались здесь 2 февраля, через два дня после того, как отсюда ушли мамелюки. Французы покрыли расстояние в 250 миль за десять дней, и силы их были на исходе. Лишь 4 февраля Дезэ продолжил движение. Оставив у Ассуана Бельяра с 21-й полубригадой, он по правому берегу двинулся на юг. Тем временем 11 февраля Даву встретил противника у Редезеха и, несмотря на песчаную бурю, разбил его. Дезэ продолжал идти на юг и 8 марта вошел в Асьют, где и остался на десять дней. Затем он, пройдя 180 миль вверх по реке, вернулся в Кену, неподалеку от Фив. За период с 4 февраля по 27 марта его войска прошли в общей сложности 550 миль.

Вернувшись в Сиену, Бельяр узнал, что Мурад-бей пытается отрезать его от сил Дезэ, продвигаясь по пустыне в районе Асьюта. В связи с этим в ночь с 24 на 25 февраля Бельяр выступил из Сиены, оставив в районе Кены свою речную флотилию, так как хотел быстро настичь Мурада. 2000 пехотинцев из Мекки под командованием ишана Хассана 3 марта обнаружили флотилию севернее Карнака. Среди прочих судов там находилось «Л’Итали», на борту которой находилось около 200 солдат морской пехоты, 300 раненых и оркестр 61-й полубригады. Судно подверглось ружейному обстрелу и ответило огнем своих орудий. Однако в попытке вывести корабль из-под обстрела капитан посадил его на мель, после чего оно было атаковано и захвачено мекканской пехотой. Было также захвачено несколько барж. Пленные французы были зарезаны. Победители заставили оркестр сыграть, а затем его постигла та же участь.

4 марта Бельяр получил сведения о том, что 6–7 тысяч мекканской пехоты высадились в Кусейре. Это случилось всего через два дня после того, как он узнал о захвате «Л’Итали» и участи ее экипажа. Силы Бельяра переправились на правый берег Нила и двинулись на север. 8 марта, имея в своем распоряжении немногим больше тысячи человек, он в районе Абнуда столкнулся с главными силами противника численностью в 3000 мекканской пехоты и 550 мамелюков. Сражение продолжалось три дня, но французы вновь одержали победу.

25 мая Бельяр выступил из Кены, чтобы, преодолев 150 миль по пустыне, выйти к побережью Красного моря и взять Кусейр. Именно через Кусейр поступали в Египет подкрепления из Мекки, то есть этот небольшой порт имел стратегическое значение. Бельяр взял всего 350 пехотинцев (которые отправились в поход верхом на верблюдах), 400 верблюдов, которые везли запасы воды и продовольствия, а также одну пушку. Отряд сопровождали шестьдесят дружественно настроенных арабов. Захватив 29 мая Кусейр, он оставил в нем для несения гарнизонной службы две трети своих сил и, двинувшись 1 июня в обратный путь, вернулся в Кену через три дня.

К этому времени Дезэ уже взял под контроль Верхний Нил, разместив гарнизоны и опорные пункты вдоль обоих берегов реки.

1799: завоевание Сирии

Установив контроль над Нижним и Верхним Египтом, Бонапарт решил, что настало время расширить свои завоевания. Все чаще поступали сведения о том, что турки готовят вторжение в Египет. Бонапарт решил перехватить инициативу и с 13 000 солдат осуществить вторжение в Сирию. Генерал Боннэ, получив в свое распоряжение 1500 человек и два орудия, 7 декабря 1798 года подошел к Суэцу, имея приказ его взять. Силы вторжения должны были соединиться в районе Карии (Кафих), войска под командованием генерала Легранжа из дивизии Реньера были отправлены туда 23 декабря. Основные силы армии подошли в начале февраля. 6 февраля Реньер получил приказ взять Эль-Ариш. Его авангард прибыл туда 9 февраля. Судя по сообщениям очевидца, условия, в которых совершался переход, были ужасными:

«Пустыня своим однообразием все это время создавала гнетущее настроение, а ее безграничность вселяла ужас. Поднялся ужасный смерч, дороги стали непроходимы, и дальше четырех шагов нельзя было ничего различить. Мы шли по колено в зыбучих песках, а усилившаяся буря подняла тучи пыли, в которой мы не могли видеть даже друг друга. Наша артиллерия не могла дальше двигаться, и приходилось постоянно останавливаться и подталкивать орудия, чтобы помочь артиллеристам, которые уже ничего не видели из-за пыли. Порывы ветра все время останавливали нас. Наконец на исходе одного из этих ужасных дней мы остановились для ночлега на расстоянии одной лиги от места назначения. Наши силы были на исходе, но ветер утих и мы смогли разжечь костры из сухого кустарника и сварить кофе».

Даже дождь не принес облегчения:

«Мы вышли из Коллионеса и двинулись к Газе. К нашему огромному удивлению, примерно на полпути мы заметили, что небо затягивают тучи. Вскоре хлынул ливень, и мы промокли насквозь. Впервые со времени нашего пребывания в этой раскаленной пустыне прошел дождь, и не просто дождь, а ливень! Мгновенно земля размокла, и пехоте пришлось идти по колено в грязи, а орудия, которые увязли по ступицы колес, едва двигались. Солдаты толкали орудия, а возницы хлестали лошадей».

17 февраля Бонапарт с дивизией Боннэ подошел к Эль-Аришу, куда за день до этого прибыл Клебер. Генерал Ланн, который принял командование дивизией Виаля, присоединился к ним на следующий день. 20 февраля после упорного сопротивления Эль-Ариш сдался.

21 февраля войска продолжили свое движение, однако дивизия Клебера, которая шла в авангарде, сбилась с пути, но все же смогла догнать основные силы еще до того, как они подошли к Газе. 24 февраля город был взят без сопротивления. Французская армия, учинив грабежи, оставалась в нем в течение четырех дней, а затем пошла дальше. Первого марта французы остановились в Эр-Рамие, между Яффой и Вифлеемом, в котором остались христиане – мусульмане покинули город. Выступив через двое суток, французы в тот же день подошли к Яффе.

4 марта начались приготовления к штурму города. Несмотря на проломы, которые французам удалось проделать в стенах, гарнизон не принял условий сдачи, и 7 марта в 2 часа дня город был взят штурмом. Взятие Яффы закончилось ужасной резней и грабежами, что было одним из крайних проявлений жестокости за всю кампанию. 8 марта Бонапарт послал в город Эжена Богарне и Круазье, чтобы определить, можно ли восстановить там хоть какой-то порядок. Они возвратились с тысячей пленных, которых уверяли в том, что их обменяют, однако по какой-то неизвестной причине, то ли из-за недостатка продовольствия, то ли из опасения того, что они вновь возьмут в руки оружие, то ли из-за желания произвести впечатление на гарнизон Акры, но Бонапарт всех их казнил.

Именно в это время среди французов началась бубонная чума. Тем не менее армия продолжила свой путь к Сен-Жан-д’Акр (или просто Акр) и захватила порт Хайфа в южной части залива Акр. Французский осадный парк прибыл морем через два дня и был разгружен в течение следующего дня. Вместе с ним высадились 4000 человек пехоты, недавно прибывшей из Франции. По пути в Палестину французская эскадра захватила в плен британского коммодора сэра Сиднея Смита, уничтожив два его корабля. (Сэр Сидней командовал небольшой эскадрой, в состав которой входили лишь пять кораблей. Перед ним была поставлена задача вступить в дипломатические переговоры с Турцией. Захват коммодора и потеря двух кораблей вынудили оставшиеся три корабля прекратить выполнение задачи и сделать попытку прорыва в относительно безопасный Гибралтар.)

Стены Акры, одного из городов, возведенных крестоносцами, хотя и нуждались в ремонте, однако были еще достаточно прочными. Они выделялись на фоне полуострова, который на две трети был окружен водой, а над стенами горделиво возвышалось несколько башен. Общая длина стен города составляла приблизительно тысячу ярдов, а население – от 10 до 12 000 человек. Однако обороне города не уделялось должного внимания, и французский флот сумел блокировать город.

Осада продолжалась тридцать четыре дня. Отчаянная попытка турок помочь защитникам города закончилась поражением, которое 16 апреля на горе Табор нанес противнику генерал Клебер. Через два дня взятые в плен турецкие военачальники были отправлены с белым флагом к воротам Акры, чтобы убедить его защитников в том, что их положение безнадежно, и в том, что в случае сдачи их не постигнет участь защитников Яффы. Победил здравый смысл и инстинкт самосохранения – город капитулировал на следующий день. По совпадению за день до этого французам удалось сделать пролом в стене. В результате капитуляции падение Акры не сопровождалось такими жестокостями, какие имели место в Яффе. Напротив, с населением обошлись мягко, и представители города вошли в состав новой местной администрации.

Сопротивление теперь стало раздробленным, и в лагерь французов прибыла делегация сирийских вождей и шейхов, чтобы заключить мир. Через пять дней после падения Акры Бонапарт совершил триумфальный въезд в Дамаск. Дорога была усыпана пальмовыми ветвями, вдоль улиц стояли толпы людей, которые бросали цветы. Молодому генералу были преподнесены в дар драгоценности, которые он и принял. После этого Бонапарт приступил к реформам государственного устройства страны. Он назначил новую администрацию, ввел новые законы, поощрял торговлю и убеждал население в том, что система налогообложения не нанесет ущерба экономике.

Многое было заимствовано из опыта Каира. Члены Каирского Института были доставлены морем и приступили к созданию аналогичного института в Сирии. Бонапарт ездил в Иерусалим, чтобы там направить деятельность института. Тем временем были заключены контракты на ремонт фортификационных сооружений главных городов, а из местного населения были сформированы полки, которые должны были оказать французам помощь, неся гарнизонную и полицейскую службу, Были разработаны планы строительства целого ряда фортов, расположенных в стратегически важных пунктах дороги, ведущей в Каир. Кроме того, были сформированы конные и пешие полки из арабов. Они были созданы и обучены по образцу французской армии и впоследствии вошли в состав той ее части, которая была отправлена для оказания помощи индийским князьям в их борьбе против британцев.

Именно в Дамаске Бонапарт познакомился с Ясмини – дочерью одного из местных принцев. Эта прекрасная юная девушка вместе со свитой Бонапарта сопровождала его во всех поездках по стране, и он был страстно увлечен ею. Однако перед отъездом из Дамаска он навсегда распрощался с Ясмини, которая через семь месяцев родила сына. Бонапарт официально так и не признал мальчика в качестве своего отпрыска, но все же оказал Ясмини весьма щедрое благоволение. Когда мальчик вырос, он стал губернатором Французской Сирии, и многие называли его Али Бонапартом.

Бонапарт возвращается в Египет

Через два месяца чрезвычайно активной политической, гражданской и военной деятельности Бонапарт убыл морем из Акры, оставив в Дамаске в качестве губернатора Сирии генерала Клебера, и в начале июня возвратился в Александрию.

В июле генерал Дезэ получил сведения о том, что Мурад-бей продвигается через пустыню и его силы в составе примерно 300 мамелюков уже появились в Файюме. Мурад-бей был намерен двигаться на север и соединиться с 20 000 турок, которые должны были прибыть в Абукир. Дезэ двинулся из Верхнего Египта на север, преследуя противника, а другие французские войска выступили в поход из Каира. 14 июля Бонапарт возглавил армию, которая вышла из Каира в надежде принудить Мурада вступить в битву, однако последний продолжал свое движение, уклонившись от сражения. 15 июля, получив сведения из Александрии о том, что турки высадились в Абукире, Бонапарт, развернув свои войска, двинулся на север. Прибыв 20 июля в Эль-Рахминию, он дал войскам день отдыха и, получив подкрепления, выступил в Абукир.

Абукир

Турецкая армия под командованием правителя Румелии Мустафы-паши высадилась с кораблей турецкого флота, в состав которого входили пять линейных кораблей, три фрегата и 50 – 60 транспортных судов. Различные источники по-разному оценивают численность турецкой армии, называя от 7 до 20 000 человек[16]. Но все они указывают на то, что в ее составе не было кавалерии.

Сразу после высадки был взят штурмом редут, который обороняли 500 французских солдат. Все они были убиты. Однако форт, который защищали всего тридцать пять солдат, продержался три дня и только после этого сдался. Турецкая армия не попыталась развить свой успех и вместо этого приступила к укреплению позиций, создав три линии обороны, каждая из которых протянулась на всю ширину полуострова. Тем временем, 24 июля, Бонапарт произвел смотр своей армии численностью около 10 000 человек, которая уже приблизилась к Абукиру. Несмотря на то что дивизия Дезэ еще не подошла, Бонапарт отдал приказ на следующий день атаковать позиции противника.

Сражение началось ранним утром 25 июля.

Выступившие из Александрии кавалерийская бригада Мюрата и пехотная бригада Дестэна шли в авангарде. За ними на правом фланге шел Ланн, а Ланюз, который командовал войсками Рампона, шел во втором эшелоне. Мену, выступивший с небольшими силами из Розетты, шел по дальнему берегу залива, а Мармону, к его великому неудовольствию, надлежало оставаться в Александрии. Однако он не был единственным недовольным военачальником, поскольку Даву, силы которого подошли из Каира, ждал приказа, но получил лишь два эскадрона кавалерии и 100 наездников на верблюдах, с которыми он должен был организовать связь атакующих сил с Александрией и не подпускать арабов.

Первая линия турецкой армии, которая заняла позиции вдоль двух насыпей, подверглась фронтальной атаке Дестэна и Ланна, а с тыла по ней нанесла удар кавалерия Мюрата. Турки были разбиты и обращены в бегство, отрезаны от основных сил или сброшены в море. К этому времени кавалерия Мюрата оказалась на правом фланге, дивизия Ланна – в центре, Ланюз на левом фланге, а Дестэн – в тылу. Теперь они подходили ко второй линии турецкой обороны.

Мюрат вновь бросился вперед, однако все его атаки были отбиты огнем турецкой корабельной артиллерии. Бессьер повел разведчиков к траншеям, но не смог их преодолеть, получив отпор от сомкнутых рядов противника. Эта приостановка соблазнила турок, и они оставили свои укрепленные позиции. Фужьер из дивизии Ланюза повел в атаку 18-ю полубригаду. Это был один из лучших полков Итальянской армии, в рядах его воевал Суше. В идеальном боевом порядке он устремился на поле Риволи. Бросив своих солдат на укрепления, защитники которых численно превосходили французов вдвое, Фужьере обнаружил, что его силы слишком растянуты, и когда они уже подошли к траншее, он приказал голове колонны остановиться. Подобно лошади, которая остановила свой бег у изгороди, полк не смог обрушиться на редут и отступил. Турки, выбежав из траншеи, чтобы получить вознаграждение от своих начальников, принялись отрезать головы раненых. Мюрат, сразу же воспользовавшись этим шансом, ударил туркам в тыл. К его кавалерии тут же присоединился 18-й полк, который с остальными подразделениями дивизии Ланюза опять пошел вперед. Тем временем Бонапарт бросил вперед силы Ланна. Тут началось ужасное массовое избиение турецких войск.

Кавалерийская атака Мюрата, которая взломала линии турецкой обороны вплоть до форта, состоялась около полудня. Когда силы турок были расчленены, на горизонте появился французский флот. Он направлялся в Александрию, однако по мере приближения к Александрии изменил курс и стал двигаться в направлении звуков артиллерийской канонады. Уступая как в численности, так и по количеству орудий и быстроходности, турецкий флот не шел ни в какое сравнение с французским. За исключением нескольких транспортных судов, которые сдались, весь турецкий флот был уничтожен менее чем за час[17]. Между тем около 2000 турок сумели спастись в форте Абукира, но многие другие были изрублены и заколоты штыками. Вероятно, около 4000 солдат противника были сброшены в море; где они либо утонули, либо были застрелены с берега. В то время как и заливе горели ярким пламенем громады турецких кораблей, армия Наполеона преследовала последние остатки деморализованной турецкой армии. К часу дня битва завершилась полной победой французов. Армия Мустафы-паши была полностью уничтожена. Мюрат лично взял в плен Мустафу, но, разоружая его, получил пулю в челюсть и лишился двух пальцев. Бонапарт учтиво принял своего пленника.

Битва при Абукире положила конец попыткам турок вытеснить французов из Египта и Сирии и лишила Турцию способности вести наступательные действия. В этом же месяце Бонапарт вернулся в Дамаск, где был заключен мирный договор между Францией и Турцией. По условиям этого договора турки признавали за Францией колонии в Египте и Сирии. Франция в свою очередь обещала более не вторгаться на турецкую территорию. Кроме того, Турция обещала военную поддержку действиям французов в Индии.

Дальнейшее развитие событии

Теперь Франция имела и в Египте, и в Сирии лояльные и стабильные режимы. Турецкая армия и флот потерпели при Абукире такое катастрофическое поражение, что более не представляли никакой серьезной угрозы, поэтому мирный договор, подписанный в Дамаске, должен был определить все обозримое будущее. Теперь Франция обладала плацдармом для ведения будущих военных операций в Индии и безопасным сухопутным торговым маршрутом в эту страну. В мае 1799 года во время Серингапатама погиб главный индийский союзник Франции Типу Султан, что положило конец влиянию Франции в Майсуре. Однако французы распространили свое влияние в других районах субконтинента, особенно в Махараштре. На севере Индии вооруженные силы Конфедерации Махараштры включали несколько бригад, сформированных французом Бенуа де Буаном по европейскому образцу. В дальнейшем в Индию были отправлены французские советники, которые в 1800 году вступили в контакт с Конфедерацией Махараштры. Затем последовала военная помощь, которая в конечном счете привела к созданию крупных хорошо вооруженных армий, солдаты которых были обучены французами.

В 1802 году Баджи Pao II, Пешва, наследный правитель Махараштры, был разбит Холкаром Индаурским в битве при Пуне. Пешва был союзником англичан, которые пытались восстановить его правление. Отказ Холкара уступить власть привел ко Второй Махараштрской войне, в ходе которой англичане одновременно вели боевые действия как в Деккане, так и в Индустане. Командовали их войсками соответственно сэр Артур Уэлсли и главнокомандующий генерал Джерард Лэйк. Уэлсли успешно сражался во время памятной кампании на плоскогорье Деккан. Двадцать третьего сентября он, несмотря на тяжелые потери, одержал победу в битве при Ассайе. Еще одна победа, которая последовала в октябре, позволила восстановить власть Пешвы. Однако далеко на севере, в Индустане, генерал Лэйк не был столь удачлив. Армия Махараштры, которой командовал французский авантюрист Пьер Кюлье Перрон, была усилена французскими войсками и обученными французскими инструкторами арабскими частями из Сирии и Египта. Они прибыли в Индию как сухопутным так и морским путем и весной 1803 года объединились в Дели. Летом в двух основных сражениях Перрон разбил генерала Лэйка, в результате чего последний был отброшен на юг. В этой кампании наилучшим образом проявили себя обученные французами арабы, поскольку их кавалерия сыграла решающую роль, вступив в бой с небольшим количеством британских и сипайских драгун.

В конце 1803 года силы Конфедерации Махараштры, которые находились под влиянием Франции, сосредоточились в Индустане. Последующие военные кампании не могли решить исхода войны, поскольку боевые действия в Европе на десять лет лишили обе стороны, воюющие в Индии, каких-либо серьезных подкреплений, и разобщенность сторон только укрепилась. В 1807 году Французский Индустан был официально принят в состав Французской империи.

Однако, возвращаясь к 1800 году, следует сказать, что в это время Франция господствует в Средиземном море, владея Мальтой и угрожая интересам Британии на Сицилии и в Неаполе. Благодаря работе основанных Бонапартом институтов был достигнут прогресс во многих областях. Были разработаны планы осуществления предписаний Статьи 3, мандата, выданного Бонапарту Исполнительной Директорией, в которой говорилось: «…пересечет Суэцкий перешеек».

Теперь Наполеон обратил свой взор к Франции, где политические проблемы и военные поражения могли привести к большим изменениям. Он был уверен, что выполнил все указания Директории и даже сделал больше: Франция теперь владела сильными колониями в Египте и Сирии, в которых было 60 000 французских солдат и еще 15 000 солдат, рекрутированных из местного населения. Турция теперь стала союзницей, а дорога в Индию была в руках Франции. Молодой генерал решил, что настало время возвращаться домой.

22 августа он отплыл из Александрии, оставив Клебера губернатором Дамаска, а генерала Андреосси – губернатором Каира. Его сопровождали начальник штаба Бертье, а также генералы Дезэ, Ланн, Мармон и Мюрат. Особенно трудным было решение взять с собой Дезэ: его грандиозный успех в Верхнем Египте, который стал причиной того, что он получил прозвище «султан», сыграл значительную роль в покорении Египта, но здесь его полководческий талант, скорее всего, не нашел бы должного применения. Тем временем Франция испытывала трудности, и Дезэ мог наилучшим образом реализовать свой талант на родине, сражаясь на полях битв Европы. (Именно такие решения меняют ход истории – в следующем году Дезэ примет участие в битве при Маренго и, спасая французскую армию от поражения, ценой своей жизни вырвет победу для Бонапарта). Наполеон взял и четырех своих адъютантов (Эжена Богарне, Дюрока, Лавалетта и Мерлана), а также Бессьера с отрядом разведчиков. Все пятеро станут в будущем маршалами Франции.

По пути Бонапарт лишь ненадолго остановился на Мальте, чтобы посетить французского губернатора острова. Вернувшись во Францию, Бонапарт отправился из Тулона в Париж. На всем пути его встречали с ликованием и почестями. Хотя, несомненно, он был весьма амбициозным человеком, но вряд ли уже тогда он мог предполагать, что основал две постоянные колонии и создал условия, которые приведут к основанию третьей колонии (в Индии) – и все они однажды войдут в состав империи, правителем которой станет он сам.

В реальности

Почти все изложенное, вплоть до событий, имевших место 1 августа, совпадает с историческими фактами. Однако Бонапарт не отдал приказ, позволявший французскому флоту покинуть залив Абукир, и Нельсон 1 августа обнаружил его. Хотя день уже был на исходе, он взял на себя инициативу и атаковал французов. В ходе «битвы на Ниле», которая началась днем и продолжалась вечером[18], французский флот был практически уничтожен. Как было сказано выше, он не был готов к нападению противника, и Нельсону удалось зайти ему в тыл и внезапно атаковать. Потеря флота отрезала Наполеона от Франции и лишила его возможности получать подкрепления. Господство британского флота в восточной части Средиземного моря позволило сэру Сиднею Смиту сыграть решающую роль в обороне Акры. Адмирал помог защитникам города советом, оказал поддержку с моря и предоставил в их распоряжение дополнительные орудия и артиллеристов, которые заняли позицию в форте. Турецкая армия действительно была разбита при Абукире, однако в связи с тем, что французы лишились флота, турецкая эскадра не была уничтожена.

Бонапарт ушел из Египта, так и не установив в нем стабильное французское правление и не создав плацдарм для военных действий в Индии. (В действительности Вторая Махараштрская война 1803–1805 гг. закончилась тем, что Франция в конечном счете утратила свое влияние в Индии, а Британия укрепила свои позиции на полуострове.) На самом деле Бонапарт бежал, оставив Клебера, а затем Мену командовать деморализованными французскими войсками. Дезэ не сопровождал Бонапарта во Францию, а уехал позже, его отъезд задержался на некоторое время из-за присутствия британского флота, однако он все же возвратился вовремя – и спас Бонапарта при Маренго. В 1801 году англичане и турки вновь захватили Египет, изгнав оттуда французов[19].