Наследники Слизерина

Мортмордре и другие особенности темной магии

Следующим летом Беллатриса отправилась к Лестрейнджам, даже не заезжая домой. До того ей хотелось скорее попасть в логово Пожирателей смерти. А о том, что этот дом является штаб-квартирой подпольной организации, было совершенно нетрудно догадаться.

Обстановка в особняке была иной по сравнению с ее последним визитом. Мистер Лестрейндж уже почти не прятал своих «гостей». Теперь они спокойно разгуливали по дому и даже иногда садились поужинать за семейный стол. По обрывкам разговоров можно было понять, что их деятельность (правда, не совсем ясно какая) идет полным ходом, а маглы и грязнокровки вот-вот получат по заслугам.

Несколько раз Белла встречала Руквуда и однажды Нотта. Те учтиво с ней здоровались и охотно вступали в диалог, точно уже принимали за свою. Девушке все это нравилось, а ее любопытство с каждым днем разгоралось все сильнее. Она стала ловить себя на мысли, что ей не терпится тоже стать Пожирателем смерти, хотя бы ради того, чтобы проникнуть за эту чертову закрытую дверь, которая уже столько лет не давала ей покоя.

Устав безрезультатно доставать Рудольфуса и Рабастана своими расспросами, она, в итоге, решила обратиться к «первоисточнику» и поговорить с мистером Лестрейнджем лично. Выбрав момент, когда тот в перерывах между бесконечной беготней, наконец, уселся в гостиной попить чаю, Белла тоже взяла себе чашку и обосновалась в соседнем кресле.

— Мистер Лестрейндж? — вежливо позвала она, прерывая его одинокую задумчивость.

Тот вздрогнул, как всегда с ним бывало, если он слишком глубоко погружался в собственные мысли и переставал отслеживать окружающую действительность.

— А… Белла… это ты.

— Могу я у Вас кое-что спросить? — с обаятельной улыбкой поинтересовалась она.

— Конечно, — добродушно согласился мистер Лестрейндж, но девушка прекрасно понимала, что помешанный на конспирации он бы предпочел, чтобы его никто никогда ни о чем не спрашивал.

— Я бы хотела узнать о Пожирателях смерти.

Собеседник заметно напрягся.

— Есть ли у Вас черная метка? — спросила она, решив начать издалека. — Мистер Руквуд показывал ее нам, но я сидела далеко и не разглядела.

— Конечно, — с облегчением отозвался мистер Лестрейндж, явно ожидавший какого-то более каверзного вопроса.

Он закатал рукав, и на внутренней стороне его предплечья Белла увидела ту же загогулину, что и у Руквуда. Приглядевшись, она поняла, что рисунок будто бы выжжен на коже и представляет собой череп с выползающей изо рта змеей. Невольно Белла представила, как бы эта штука смотрелась на ее руке.

Мистер Лестрейндж, вероятно, догадался, о чем она думает. Во всяком случае, он произнес:

— Я слышал, ты тоже хочешь стать Пожирателем смерти?

— Хочу, — подтвердила Белла. — Но меня беспокоит, что я совсем ничего о вас не знаю, равно как и о вашем предводителе.

— Разве Руквуд не рассказывал? — удивился мистер Лестрейндж.

— Рассказывал, но многое мне все равно не понятно…

— Что же тебе непонятно? — участливо поинтересовался он.

— То, как вы хотите достичь поставленных целей, кто ваши друзья и кто враги, что будет с маглами после того, как они узнают о волшебниках, и как они о нас узнают, а, главное, чем вы занимаетесь в данный момент, — выложила она все разом и с надеждой посмотрела на мистера Лестрейнджа.

Тот тяжело вздохнул.

— Да уж, Белла… фактически ты просишь меня раскрыть тебе всю нашу стратегию, — он усмехнулся. — Не будь ты Блэк, и не знай я тебя с детства, не стал бы вообще ничего рассказывать. Но я все равно не могу посвятить тебя во все, что знаю, потому что даже не всем Пожирателям доступна эта информация. Однако кое-какие вещи все же тебе приоткрою. Когда-то мы учились с Лордом Волан-де-Мортом в одном классе…

— Лорд Волан-де-Морт, это и есть Темный Лорд? — уточнила Белла, уже запутавшаяся в наименованиях.

— Да. Слушай дальше! Так вот, мы учились вместе, и уже тогда он выделялся среди других учеников своими выдающимися магическими способностями. Преподаватели его уважали и прочили ему блестящее будущее, но сам он никогда не искал славы, напротив, его целью было изменить мир, добиться чего-то большего, чем просто человеческое признание. После окончания Хогвартса мы практически не виделись, но несколько лет назад он разыскал меня и сообщил, что затевает стоящее дело. Мы позвали еще несколько своих бывших школьных друзей и всех тех, кому могли доверять. С тех пор наши деловые встречи проходят в этом доме. Полагаю, Руквуд уже рассказывал, чего мы добиваемся. Конечно же, это возвращение чистокровным волшебникам былого влияния. Ты и сама понимаешь, что мы устали мириться с постоянными унижениями и попыткой маглорожденных задвинуть нас подальше. Они пытаются преподнести все так, будто бы чистота крови — это просто бзик кучки высокомерных людей, и даже представить себе не могут, к какой анархии приведет подобная политика. Мы рискуем утратить веками накопленные магические знания. Грязнокровок не очень-то интересуют сокровенные тайны колдовства. Как и все чужаки, они пытаются не влиться в наш мир, а привнести нам свой. Боюсь, что скоро вся магия будет сводиться к обустройству быта, приготовлению еды и перемещению в пространстве. Знаешь ли ты, что за последние двадцать лет учебная программа Хогвартса пересматривалась четыре раза в пользу упрощения? К слову, количество маглорожденных, зачисленных в школу за этот период, увеличилось примерно на ту же цифру.

Белла прекрасно понимала, о чем говорит мистер Лестрейндж. В последнее время ей и самой стало казаться, что преподаваемое в Хогвартсе рассчитано на очень заурядные умы, кроме того, уже не раз в Ежедневном пророке публиковались гневные статьи о падении уровня образования.

— Нашей главной задачей сейчас является поиск максимального числа сторонников в разных сферах магической жизнедеятельности, и, надо сказать, в этом плане наша организация уже здорово окрепла. Возможно, вскоре мы открыто заявим о себе, но когда, точно не скажу, потому что сам не знаю. Вероятно, Темный Лорд ждет подходящего стечения обстоятельств.

— А каким образом вы заявите о себе? — с любопытством поинтересовалась Белла.

— Этого я тоже не могу тебе раскрыть, ведь ты еще даже не Пожиратель, — он снисходительно улыбнулся.

— Ну хотя бы приблизительно? В каком роде это будет? — не сдавалась Белла, — не статья же в газете…

— Нет, — усмехнулся мистер Лестрейндж, — совершенно точно это будет не статья. Полагаю, некая акция, направленная против маглов, своего рода демонстрация силы и серьезности наших намерений.

У Беллы вдруг что-то кольнуло в груди, и она вспомнила тех мерзких мальчишек, с которыми вступила в схватку из-за кота. Прошло уже столько лет, а она до сих пор видела этот кошмар в своих снах и просыпалась от кипящей внутри первобытной ярости, желания взять волшебную палочку, отыскать тех подонков и разделаться с ними.

— Кто наши друзья, а кто враги, я думаю, ты и сама можешь догадаться, — продолжал мистер Лестрейндж. — Те, кто будет разделять наши идеи, будут нашими друзьями и союзниками, а те, кто выступят против, соответственно, станут нашими врагами…

— А если Министерство магии будет против нас? — спросила Белла, и по лицу собеседника поняла, что такой поворот его совсем не пугает.

— В таком случае посмотрим, что они смогут нам противопоставить, — загадочно произнес он и вдруг, точно спохватившись, поспешно прибавил. — Я бы с удовольствием еще поговорил с тобой, Белла, но мне пора идти, — он поднялся с кресла. — Надеюсь, мои слова что-нибудь для тебя прояснили.

— Да, конечно! Спасибо, — поблагодарила она.

Он торопливо вышел из комнаты, а Белла налила себе еще чаю и стала размышлять об услышанном.

Вне всяких сомнений намерения Пожирателей были серьезными. Ясно, что они ни перед чем не остановятся. Впрочем, ни единственный ли это способ достичь цели? Можно сколько угодно рассуждать о силе слова, убеждения, доброты и прочих эфемерных понятий, но, на деле, не силой ли держится любая идеология? Не армия ли мракоборцев охраняет позицию Министерства магии? Разве Министр проявит милосердие к тем, кто, к примеру, захочет лишить его кресла? В этом жестоком мире достичь своей цели может лишь тот, кто не боится пролить кровь своих врагов…

Разум Беллы не отрицал наличие моральных устоев и принципов человеколюбия, но она рассуждала так: если сейчас волшебники отступят и пустят дело на самотек, может, и удастся сохранить несколько жизней, но ведь маглы и сами отнюдь не миролюбивы. Взять хотя бы то, сколько потерь приносят магловские войны! Если силой отнять у них все оружие, поставить над ними свою власть, запретить им уничтожать друг друга, не будет ли это благом, в первую очередь, для них самих? (Белла не очень-то беспокоилась о магловском благе, но нить рассуждения в целом ей нравилась). Да и мистер Лестрейндж не производил впечатления человека, который бы пошел на неоправданные жертвы.

Когда девушка поделилась своими соображениями с Рудольфусом и Рабастаном, те внимательно ее выслушали и согласились, что, пожалуй, ни одна грандиозная цель не может быть достигнута без жертв.

В остальном те каникулы проходили, как и любые другие. Белла получила письмо от мамы с поздравлением насчет блестящей сдачи СОВ и приглашением наведаться домой, но мягко ответила, что погостит у Лестрейнджей еще какое-то время, до того боялась пропустить какое-нибудь важное происшествие. Какое точно, она и сама не знала. Но в особняке царила атмосфера непонятного оживления. Видимо, Пожиратели ждали от своего предводителя какой-то отмашки, разрешения на действие.

Кстати, таинственного Лорда Белла так и не увидела ни разу, что ее беспокоило. Она гадала, как же выглядит этот великий волшебник, и что он вообще из себя представляет, раз с нуля создал такую мощную организацию. Про себя она лишь отметила, что, похоже, этот человек обладает не очень дружелюбным характером, возможно, даже скандальным, потому что все явно его побаивались, и даже имя произносили с какой-то опаской, точно он мог в любой момент выпрыгнуть из-за занавески и поразить всех страшнейшими проклятиями.

В остальном все было как обычно. Белла либо играла с братьями в квиддич, либо, уединившись в саду, разучивала заклинания, а иногда просила миссис Лестрейндж научить ее новым зельям. Та действительно знала парочку интересных.

К концу второй недели прибыл Крауч, который, в отличие от Беллы, начало каникул провел у себя дома, где, по всей видимости, опять поругался с отцом. Когда Барти, забыв воспользоваться магией, волоком втащил свой чемоданом в прихожую, по его пасмурному настроению и неопрятному виду стало понятно, что родительский дом он покидал в большой спешке.

Больше ничего интересного не происходило вплоть до следующего понедельника, когда, спустившись к завтраку, друзья обнаружили, что в обеденной зале столпился чуть ли не весь состав Пожирателей смерти, включая старших Лестрейнджей. Несколько человек тесно сгруппировались у дальнего конца длинного стола и обеспокоенно совещались, не повышая голоса. Чуть поодаль валялся свежий номер Ежедневного пророка, раскрытый на развороте.

Друзья подошли ближе и увидели фотографию очень странного мужчины, вместо мантии одетого в джемпер и брюки. Выражение его лица было придурковато-восторженным, как у чересчур впечатлительного туриста. А под фотографией жирными буквами, чуть ли не в палец толщиной, значилось: «Я — магл и горжусь этим!»

— Неужели Фрида Фишер написала очередной идиотский роман? — недовольно протянула Белла, даже не взглянув на прилагающуюся статью, будучи в полной уверенности, что это литературный анонс.

Однако Крауч взял газету в руки и стал читать ее про себя. Рудольфус и Рабастан, обступив его с обеих сторон, тоже заглянули в текст.

— Это вовсе не роман, — вынес вердикт Барти спустя минуты полторы сосредоточенного чтения, — это реально существующий человек, и он действительно магл…

— В смысле, маглорожденный? — уточнила Белла.

— Нет, в смысле, он самый обыкновенный магл.

— В смысле? — повторилась Белла, совсем сбитая с толку. — Как это магл публикуется в волшебной газете?

Крауч снова уткнулся в статью, пытаясь найти ответ на этот справедливый вопрос.

— Его фамилия Аллен… — вдруг задумчиво произнес Рудольфус, — что-то очень знакомое…

— Маландра Аллен учится с нами на одном курсе! — вспомнил Рабастан. — Правда, в Гриффиндоре.

— Точно! Он тут пишет, что его дочь волшебница и студентка Хогвартса… — проговорил Крауч, не отрывая взгляда от газеты. — Теперь понятно, как он проник в волшебный мир.

— Замечательно! — проворчала Белла. — Теперь не только каждая грязнокровка, но и каждый родственник грязнокровки будет считать себя волшебником.

— «Я даже не подозревал о существовании магии до того момента, как пять лет назад моя дочь получила письмо из волшебной школы, — начал Барти цитировать. — Поначалу для меня, впрочем, как и для всей нашей семьи, включая Маландру, все казалось невероятным: волшебные палочки, метлы, живые картины, совы, зелья, заклинания… всего, что повергло меня в шок, и не перечислить!»

Белла надменно закатила глаза, а Крауч уже читал следующий отрывок:

— «Я сразу заметил, что волшебники не очень-то жалуют таких как я!..»

Белла злорадно усмехнулась.

— «Лишь спустя несколько лет мне удалось более или менее добиться уважения к себе, доказать, что, пусть я и не могу творить чудеса, но это не делает меня каким-то неполноценным, ведь я такой же человек как и вы! Точно также мыслю, чувствую, радуюсь и грущу. Волшебники пребывают в невероятном заблуждении, полагая, что мы чем-то отличаемся от них!»

На это раз Белла фыркнула так, что несколько Пожирателей повернуло к ней головы. А Барти на мгновение замолчал, видимо, желая пропустить всю лирику, и перейти к сути.

— «В данный момент я работаю над созданием общественной организации, целью которой будет защита интересов маглов и их социализация в волшебном мире. Пока что, в основном, меня поддерживают точно такие же родители, чьи дети совершенно неожиданно оказались волшебниками, и перед нами встал выбор: отпустить их в одиночку в чужой неизвестный мир или попытаться самим стать частью этого мира. Мы выбрали второе. В первую очередь, мы хотим добиться того, чтобы нам была доступна вся необходимая информация, например, организовано специальное обучение для родственников волшебников, а в перспективе и всех тех маглов, которые тем или иным образом узнали о магии. Просто чудовищны нынешние законы, по которым в таких случаях им стирают память, вместо того, чтобы открыть правду! И, конечно, самое главное, слово магл, имеющее негативный оттенок, следует заменить чем-то более политкорректным, например „лицо, не обладающее магическими способностями“ или „немаг“, в качестве короткого варианта. Мы надеемся, что в будущем наше движение обретет популярность, и нам удастся добиться соответствующих изменений в законодательстве и общественном сознании. На данный момент нас уже поддерживают многие волшебники и такие незащищенные слои магического населения как сквибы…»

— Ага, а еще русалки, домовики, упыри и единороги, — язвительно продолжила Белла.

Несколько Пожирателей громко захохотали.

— Неужели кто-то из волшебников встал на сторону этого шизанутого? — искренне удивился Рудольфус.

— Естественно! — прежним тоном ответила Белла. — Иначе, каким образом его интервью опубликовали бы в самом популярном магическом издании?

— «Конечно, в будущем мы надеемся, что волшебный мир не будет настолько изолирован от обычного, что, возможно, нам даже удастся добиться отмены Статута о секретности. А пока что я хочу сказать всем своим противникам, что настроен очень серьезно, и, во что бы то ни стало, мы добьемся своих целей. Я магл! И очень этим горжусь.» — Крауч дочитал последнюю строчку.

До Беллы постепенно доходил смысл услышанного. Этот придурковатый «НЕДОмаг» умудрился на жалких двух страницах разом надавить чистокровным волшебникам на все мозоли! В то время, как они боятся засилья полукровок и маглорожденных, он предлагает и вовсе внедрить маглов в волшебный мир и даже начать их обучать! Полнейшее безумие… они ведь будут всюду совать свой нос, потребуют равных прав, а поскольку, неравные по силе, априори не могут быть равными в правах, обнаглевшие маглы начнут требовать того, чтобы волшебники, например, не колдовали в их присутствии, дабы те не чувствовали себя неполноценными.

Страшно даже представить, какой кипиш подняла сегодня эта статья! Наверняка, даже волшебники, лояльно настроенные к маглам, сейчас пребывают в ужасе от таких радикальных предложений. А ведь это не просто предложения, Аллен явно дал понять, что его поддерживают какие-то серьезные магические силы.

Белла буквально физически ощутила, что теперь в мире будет происходить что-то невероятное, и Пожиратели смерти окажутся вынужденными действовать, потому что угроза всему, за что ратует чистокровное сообщество, становится самой что ни на есть реальной.

Белла увлеченно размышляла надо всем этим, когда на пороге комнаты вдруг появился человек. Он был закутан в длинную черную мантию самого простого кроя, которая не могла, однако, скрыть его чрезмерной худобы, усугубляемой высоким ростом. Густые темные волосы подчеркивали болезненную бледность лица, а острые скулы над впалыми щеками добавляли его облику нечто волевое и даже зловещее. Но, в целом, ничего особенного в нем было, если не считать того факта, что при его появлении все присутствующие моментально приросли к полу, а те, что сидели, повскакивали со своих мест.

Волшебник с пугающей небрежностью перебирал свою волшебную палочку длинными тонкими пальцами и обводил помещение очень недобрым взглядом налитых кровью темных глаз. Все присутствующие моментально опустили глаза, точно провинившиеся дети. Повинуясь инстинкту самосохранения, Белла решила не выделяться и тоже уставилась себе под ноги.

— Где Руквуд? — ледяным тоном спросил незнакомец, едва сдерживая злобу.

Пожиратели стали судорожно озираться. Руквуд, который еще пять минут назад мозолил всем глаза, теперь, как назло, куда-то подевался. Несколько человек немедленно бросились на поиски.

— Идите! Идите отсюда! — воспользовавшись моментом, зашипел мистер Лестрейндж на сыновей и Беллу с Краучем.

Увидев его перепуганное лицо, друзья немедленно подчинились. Они вышли в коридор и стали поспешно удаляться.

— Кто это был? — на ходу спросил Крауч.

— Это ведь он? Лорд, да? — возбужденно воскликнула Белла.

— Да! Шевелись! — поторопил ее Рудольфус.

— А почему мы убегаем? Мы ведь ничего не сделали. Находиться в доме имеем право.

— Лучше не попадаться ему под горячую руку, — торопливо пояснил Рудольфус.

— Давайте не будем уходить слишком далеко, — взмолилась Белла, — вдруг увидим или услышим что-нибудь интересное!

— Да! — поддержал ее Крауч и достал из кармана два маленьких прозрачных шарика, напоминающих хрустальные бусины, точно такие же, как те, что украшали люстру в Зале официальных приемов на первом этаже.

— УБЕРИ ЭТО! — воскликнул Рудольфус, угрожающе сверкая глазами.

— Это, что, твое подслушивающее устройство? — обрадовалась Белла.

— Я его усовершенствовал! — с гордостью ответил Барти. — Теперь оно меньше, передвигается бесшумно, и его практически невозможно обнаружить даже при свете дня!

— Ты просто гений! — продолжала восхищаться Белла.

— Да вы с ума сошли! — в ужасе проговорил Рудольфус. — Пойдемте отсюда! — он попытался схватить Крауча за руку, и в этот самый момент шарики выскользнули у Барти из пальцев, звонко стукнулись об пол и стремительно покатились.

Барти немедленно кинулся их ловить.

— Оставь! — разозлился Рудольфус.

Но ничто в мире не заставило бы Крауча бросить собственное изобретение на произвол судьбы. Он кинулся догонять бусины, согнувшись в три погибели, чтобы разглядеть их на лакированном полу. Явным просчетом было то, что шарики были плохо видны не только для окружающих, но и для владельца.

— Манящие чары! — посоветовала Белла.

— Точно! — Крауч стукнул себя по лбу. — Акц… — заглянув за угол, он вдруг осекся и резко метнулся назад, сбив Беллу с ног.

К счастью Рабастан успел ее подхватить.

— Что за…? — возмутилась она, но Барти посмотрел на нее с паническим ужасом и даже попытался зажать ладонью ей рот.

— Там ОН! И Руквуд! — одними губами показал Крауч.

Не произнося ни слова, Рудольфус одной рукой крепко схватил друга, другой Беллу и решительно поволок их по коридору в противоположном от Лорда и Руквуда направлении. Рабастан еле поспевал следом.

Рудольфус отпустил их лишь тогда, когда все четверо оказались аж на третьем этаже и вошли в одну из небольших гостиных, если можно было ее так назвать. Что-то среднее между комнатой отдыха и библиотекой.

— Кажется, все обошлось, — выдохнул Рабастан.

— Ничего не обошлось! — злобно сощурившись, процедил Рудольфус. — Барти, клянусь, если он обнаружит твои чертовы стекляшки и не убьет тебя, это сделаю я!

— Да не должен он их обнаружить… — испуганно и неуверенно отозвался тот.

— Да вы оба понятия не имеете, что это за человек! Что это за волшебник! — обрушился Рудольфус на оторопевших друзей.

— Барти, а на каком расстоянии работает прослушка? — бесцеремонно перебила Белла его гневную тираду.

— Ну… не знаю… — задумался Крауч, — я пробовал только в зоне видимости.

— Аудире! — без предупреждения воскликнула Белла, направив свою палочку на стену.

Рудольфус схватился за голову и бессильно опустился в кресло.

— Белла, не надо! — дернулся Рабастан, но было уже поздно.

Стена заговорила, вернее, закричала так, что все трое испуганно от нее отпрянули, а Рудольфус нервно вцепился в подлокотники своего кресла.

— Ты мне объяснишь, почему я узнаю́ обо всем из газет, а не от тебя?! — рявкнула стена.

— Так… я же в Министерстве… а это редакция… — робко и сбивчиво оправдывался голос Руквуда, разом растеряв всю свою уверенность и ораторские способности.

— А я тебе разве не говорил расширять свои знакомства? Почему в Ежедневном пророке до сих пор нет нашего человека?

— Мы… не успели…

Последовала пауза.

Белла живо представила себе, как Волан-де-Морт посредством мимики изобразил свое отношение к этому нелепому оправданию.

— Что ж, может, оно и к лучшему, — произнес он через некоторое время, и его интонация приняла вид холодного рассуждения. — Более удачного повода мы бы и сами не нашли. Ты выбрал того, кому я могу поручить это дело?

— О да, мой Лорд, — засуетился Руквуд, спеша реабилитироваться. — Братья Лестрейнджи, Бартемиус Крауч-младший и Беллатриса Блэк!

Рабастан, Барти и Белла приросли к полу, а Рудольфус к креслу.

— Зачем так много? — удивился голос Лорда. — Я просил найти одного.

— Дело в том, — затараторил Руквуд, — что все четверо состоят в давней тесной дружбе, команда, так сказать. У каждого из них есть свои сильные стороны, которые могут быть полезны. К тому же, их никто не заподозрит, в школе они на хорошем счету: Лестрейнджи играют в квиддич, а Крауч и Блэк старосты, отличники и пользуются симпатией преподавателей!

Лорду, видимо, понравилась такая характеристика, потому что его голос стал более расположенным.

— В Лестрейнджах я не сомневаюсь. А вот Крауч… не сын ли того самого?

— Сын! — восторженно подтвердил Руквуд. — Но отца ненавидит! С ним постоянно в ссоре, использует любую возможность, чтобы ему насолить. Для нас это такая удача! К тому же, он настоящий мозг компании, невероятно умен для своих лет!

— А не притворяется ли, что в ссоре? — усомнился Лорд.

— Нет! — поспешил заверить его Руквуд. — Он бы не смог притворяться с детства. Спросите Реджиса, уверен, он за него поручится!

— Что ж, ладно, — подумав, согласился Лорд, — а что за девчонка? Беллатриса Блэк… — протянул он задумчиво, и точно пробуя это имя на вкус, — что-то знакомое… нет, не вспомню.

— Она давняя подруга братьев, Мой Лорд. Хитрая и жестокая. У такой рука не дрогнет!

— Так уж и не дрогнет? — усомнился Волан-де-Морт с едва различимой усмешкой.

— Настоящая мегера! — с жаром подтвердил Руквуд. — В Хогвартсе издевается над младшими учениками и запугивает их, чтобы не жаловались! Требовала от преподавателя Защиты от темных искусств научить ее непростительным заклятиям, да еще так все обставила, что та еле от нее отговорилась. Как раз то, что Вам нужно!

— Я сам разберусь, что мне нужно, — холодно осадил его Лорд.

Глаза Беллы расширились от ужаса. Она даже предположить боялась, какое впечатление могла произвести на него такая «лестная» характеристика.

Тут голоса из стены стали стихать, и больше ничего уже нельзя было разобрать. Видимо, Волан-де-Морт и Руквуд покинули коридор.

— Как он мог! — удрученно воскликнула Белла, сняв заклинание. — Ну припугнула я первокурсников разок-другой, так они ведь неуправляемые! И что теперь Лорд обо мне подумает? Что я конченая психопатка!

— Да ничего он такого не подумает, — попробовал Рабастан ее успокоить.

— Хорошо тебе говорить! — взорвалась Белла. — Про вас-то Руквуд сказал только хорошее! С чего он вообще так решил? Из-за того, что я Малфоя предложила стулом огреть? Так ведь я же пошутила! И все смеялись, включая Руквуда!

Белла рухнула в соседнее с Рудольфусом кресло и, обиженно сложив руки на груди, уставилась в пространство.

— Как вы думаете, что все это значит? — спустя некоторое время нарушил молчание Рабастан.

— Очевидно, Темный лорд хочет поручить нам какое-то важное дело, — проговорил Рудольфус с неожиданным энтузиазмом. — Только вот, какое?

— Как жаль, что он не сказал об этом… — разочарованно протянул Крауч и вдруг подскочил, как ужаленный. — Ой, надо же забрать устройство, а то кто-нибудь наступит! — он сделал несколько шагов в направлении двери.

— Я схожу вместо тебя! — внезапно вызвалась Белла, вскакивая с кресла.

— А я с тобой! — сразу же подорвался Рудольфус. — Иначе наделаешь глупостей!

— Не надо! — Белла пригвоздила его взглядом к креслу и вышла прочь из гостиной.

«Жестокая я, значит! Мегера! Сейчас ты увидишь, какая я МЕГЕРА!» — злобно думала она, бегом спускаясь по лестнице.

Белла не могла простить Руквуду такую наглую клевету, и в ее голове спешно формировался план мести. Но прежде нужно было все-таки забрать изобретение Крауча.

— Акцио, прослушка! — прошептала она, убедившись, что рядом никого нет.

И уже через секунду две прозрачные стекляшки приземлились ей в руку. Спрятав улику в карман, она двинулась на поиски обидчика.

«Открыто я ничего ему предъявить не могу», — лихорадочно соображала она, петляя по замысловатым переходам первого этажа, — «иначе выяснится, что я подслушивала. Пожалуй, подпалю его мантию как-нибудь исподтишка!»

Долго искать не пришлось. Руквуд увидел ее первым и закричал через весь коридор:

— Мисс Блэк! Постойте!

Но Белла уже и сама двинулась ему навстречу решительным шагом.

— Как хорошо, что я вас встретил, — нервно говорил он. — А мистер Крауч далеко?

— Далеко, — соврала Белла из вредности. — А зачем он вам?

— Ладно, некогда за ним бегать, — проигнорировал Руквуд ее вопрос. — Ты тоже сгодишься. Ты ведь у нас любительница темной магии? — прибавил он, хищно улыбаясь.

Прежде чем Белла успела что-либо заметить по этому поводу, он крепко схватил ее за плечо и бесцеремонно куда-то потащил, приговаривая:

— Ты же умная девочка. Не подведи! Умоляю!

Ошарашенная Белла не могла понять, что происходит, и ужасно хотела поразить наглеца оглушающим заклинанием, тем более, что палочка была наготове, но, все же, сдержалась, решив посмотреть, что будет дальше.

— Мой Лорд, мой Лорд! — взвизгнул Руквуд, затаскивая ее в какую-то комнату.

Увидев Волан-де-Морта, Белла чуть не задохнулась от ужаса, кляня себя за то, что не сделала с Руквудом что-нибудь по дороге.

— Это Беллатриса Блэк! О которой я рассказывал! — не успевая перевести дух, пробормотал конвоир.

Слегка приподнятые брови Лорда явно свидетельствовали о том, что внешний облик девушки совершенно не соответствует тому представлению, которое должно было у него сложиться после полученного несколько минут назад описания.

На Белле была элегантная летняя мантия из темно-синего шелка, прическа в тот день тоже получилась на редкость аккуратной. Одним словом, перед Темным Лордом стояла самая что ни на есть приличная молодая девушка, без каких-либо признаков агрессивной неадекватности.

Склонив голову на бок, Волан-де-Морт рассматривал Беллатрису с неподдельным интересом, точно какой-то чрезвычайно любопытный музейный экспонат.

«Сделай нормальное выражение лица!» — приказывала себе Белла, чувствуя, что от страха ее глаза стали неестественно круглыми.

— А она справится? — наконец, скептически поинтересовался Лорд.

— Конечно-конечно! — защебетал Руквуд. — Очень талантливая девочка! Любое заклинание повторит с ходу! Только скажите!

Он заврался в конец, лишь бы угодить повелителю. По еле заметной снисходительной улыбке на тонких губах Волан-де-Морта Белла поняла, что тот его вранье давно раскусил, и вся эта ситуация его забавляет.

— Умеешь ли ты трансгрессировать? — наконец, спросил Лорд, глядя на Беллу.

Обратись он к Руквуду, тот бы, наверное, наплел, что она не только умеет трансгрессировать, но еще имеет орден за магические заслуги, а, время от времени, воскрешает мертвых и прекрасно вышивает крестиком.

— Мне только шестнадцать, — ответила Белла, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее.

— Тогда давай руку, — с этими словами Волан-де-Морт сделал шаг вперед и протянул ей свою.

Белла не могла припомнить, когда в последний раз испытывала подобный ужас.

«Куда? Зачем? С ним?!!»

Но отступать было уже поздно. Оставалось только довериться этому едва знакомому человеку, уже успевшему нагнать на всех столько жути.

Изо всех сил стараясь унять дрожь, Белла вложила свою руку в его ладонь и почувствовала, как Лорд крепко сжал ее пальцы. Она машинально сделала ответное усилие, зная, что при парной трансгрессии ни в коем случае нельзя отпустить того, кто тебя переносит.

Пространство вокруг мгновенно сжалось, и, уже через долю секунды, Белла вдохнула свежий воздух и почувствовала легкое дуновение летнего ветерка.

Они стояли на небольшой опушке хвойного леса.

«Он хочет меня убить и закопать тут! — сразу же подумала Белла, испуганно озираясь. — Неужели так разозлился из-за слов Руквуда? — но немедленно себя осадила. — Прекрати выдумывать ерунду!»

— Я покажу тебе одно заклятие, которое ты должна будешь уметь исполнять в точности, — буднично произнес Лорд, не сводя с Беллы испытующего взгляда, вероятно, заметив происходящую у нее внутри борьбу.

После этих слов у Беллы немного отлегло от сердца, и даже проснулась свойственная ей охота до новых заклинаний. Она с готовностью кивнула.

Убедившись, что владеет ее вниманием, Волан-де-Морт четко выполнил рукой движение, напоминающее подбрасывание чего-нибудь вверх, и разборчиво произнес:

— Мортмордре!

Небо озарилось зеленым светом, и у Беллы от испуга подкосились колени. Прямо над ними завис гигантский изумрудный череп с выползающей изо рта змеей, затмив собой ясное летнее небо.

Убедившись, что это всего лишь рисунок и обороняться от него не надо, девушка сообразила, что должна как можно лучше рассмотреть изображение со всех сторон, поскольку иная возможность ей вряд ли представится. Стараясь сосредоточиться на задании и не бросать на своего спутника опасливые взгляды, Белла принялась за дело.

Темный Лорд стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, и будто бы потешался, наблюдая за тем, как она, задрав голову вверх, ходит по поляне кругами.

— Мортмордре? — наконец спросила Белла.

— Да, — подтвердил он.

— Это ведь Черная метка? Такая же, как на руках у Пожирателей смерти?

— Верно.

— Когда произносишь заклинание, нужно максимально быстро выбросить руку вверх?

— И представить себе картину как можно четче. Чем ярче и больше она получится, тем, в твоем случае, лучше.

— Сколько у меня времени?

— Достаточно.

— Я выучу это заклинание, — решительно заявила Белла.

— Оно очень непростое, — заметил Лорд, сверля девушку взглядом.

— Но ведь времени много, — в свою очередь заметила она, — а, значит, рано или поздно у меня все равно получится…

Она осеклась, смертельно испугавшись того, что перешла на свою обычную самоуверенно-дерзкую манеру речи, позабыв, кто ее собеседник. Но тот ничего не отвечал и лишь смотрел на нее, слегка прищурившись, вероятно задаваясь вопросом, на что способна эта девочка, описанная Руквудом, как конченая психопатка, при этом выглядящая так, будто ее не заботит ничего, кроме новых мантий и собственной прически.

О чем он думал в действительности, Белла, конечно же, не знала, но предполагала именно так.

— Не стали бы Вы мне ничего показывать, если бы не были уверены, что у меня получится! — вдруг вырвалось у нее.

Тонкие губы Лорда вновь дернулись в легкой усмешке, от которой девушка вся похолодела.

— Скажи, не ломала ли ты ногу в доме Лестрейнджей несколько лет назад? — совершенно неожиданно поинтересовался он.

Белла с изумлением на него посмотрела.

«Откуда он знает?» — испуганно подумала она.

— Ломала… — неуверенно произнесла Белла, все еще не понимая, к чему такой вопрос. — И тогда какой-то волшебник ее выле… а-а… — Белла посмотрела на Темного Лорда, на сей раз, не успев скрыть своего ужаса. — Простите, я Вас не узнала. Было темно… и… я… не разглядела Вашего лица, — пролепетала она, очень надеясь, что такая забывчивость не сильно его оскорбит.

Но оскорбленным он, вроде бы, не выглядел, только продолжал смотреть все тем же любопытно-изучающим взглядом.

«Так вот, чего он пялился всю дорогу!» — догадалась Белла. — «Думал, наверное, я это или не я. И надо ж было ему меня запомнить! Хотя… кто знает? Наверное, великие волшебники отличаются хорошей памятью».

— Тренируйся в помещении, чтобы никто посторонний не увидел Черную метку раньше времени, — назидательно предупредил он, и, сделав неуловимое движение палочкой, вернул небу его прежний вид.

Затем Волан-де-Морт двинулся навстречу Белле, протягивая руку, чтобы трансгрессировать вместе с ней назад в особняк. Коснувшись его пальцев, девушка снова почувствовала в теле легкую дрожь, но это уже был не страх.

Уже спустя несколько минут потрясенная всем произошедшим она рассказывала о случившемся не менее потрясенным друзьям.

— Значит, Темный Лорд поручит нам какое-то очень важное дело! — восторженно проговорил Рабастан, возвращаясь к подслушанному ранее разговору.

— И зачем-то показал Белле это заклинание… — задумчиво заметил Крауч.

— Вероятно, оно нам пригодится! — сделал Рабастан очевидный вывод.

— А вдруг он отправит Беллу одну? — предположил Рудольфус.

— Не отправит! — сразу же опровергла она эту мысль. — Думаю, он не воспринял меня всерьез, и всю дорогу недоумевал, почему идиот Руквуд привел меня, а не Крауча.

— Не стал бы он с тобой возиться в таком случае… — возразил Рудольфус. — А насчет того, ты ли была той девочкой четыре года назад, он мог бы спросить и сразу. Странно, что его вообще это заинтересовало.

— Вот именно! — подхватила Белла. — Еще этот Руквуд наврал про меня с три короба!

— Ну далеко не обо всем он наврал, — возразил Крауч, — ты и вправду хорошая волшебница, просто Волан-де-Морт об этом пока не знает, но скоро узнает. И потом, Руквуд сказал, что бесполезно давать задание кому-то одному из нас, потому что подключатся все, значит, и задание даст на четверых.

— Только вот, что это будет… надеюсь, что-то интересное, — мечтательно протянул Рудольфус.

— И после этого мы тоже станем Пожирателями смерти, — с энтузиазмом продолжил Крауч.

Но время шло, а ничего не происходило. На статью Аллена Пожиратели никак не отреагировали и, по-прежнему, оставались в тени. Обстановка в доме Лестрейнджей никак не менялась, толпы приспешников Волан-де-Морта продолжали посещать особняк, но все самое важное обсуждалось за закрытой дверью, куда Белле, Барти и Лестрейнджам все еще не было входа. Они были уверены, что этим же летом их примут в состав Пожирателей, и у каждого на руке появится Черная метка, но, к их огромному разочарованию, этого не произошло. Разыскав Руквуда, они попробовали выяснить, не передумал ли Темный Лорд на их счет. Но тот лишь уклончиво призвал их к терпению.

Мистер Лестрейндж тоже хранил непоколебимое молчание, а миссис Лестрейндж вдруг стала какой-то беспокойной и раздражительной, впрочем, никто не обратил на это особого внимания.

Однажды ночью Белла проснулась от глухого стука в дверь своей спальни. Перепугавшись, она резко приняла сидячее положение и схватила с прикроватной тумбочки волшебную палочку.

— Беллс! — услышала она приглушенный голос Рудольфуса, продолжающего ладонью барабанить в дверь. — Ты там дрыхнешь, что ли? Немедленно вставай!

Решив, что случилось нечто ужасное, она вскочила с постели и кинулась открывать.

— Что? — в ужасе спросила она, щурясь от яркого света, бьющего из коридора.

На пороге стояли братья Лестрейнджи и Крауч, взъерошенные и в пижамах. У Рудольфуса был бодрый вид и горящий взгляд. Барти и Рабастан, наоборот, выглядели заспанными и перепуганными.

— Тебя не добудишься! — возмущенно бросил Рудольфус. — И так кучу времени потерял, пока поднимал этих! — он раздраженно мотнул головой в сторону ничего не понимающих брата и друга.

— Да что случилось-то?!

— Надо поговорить, но только не посреди коридора, — коротко ответил Рудольфус, оглядываясь.

— Идемте на чердак, — тут же предложил Рабастан.

— Какой чердак?! — вознегодовал Рудольфус. — Да мы весь дом перебудим, пока туда доберемся! Давайте у Беллы в комнате, раз уж мы здесь.

— Ты что! — возразил Крауч. — А если кто-то нас увидит? Подумают невесть что!

— Да никто нас не увидит! — отмахнулся Рудольфус и решительно зашел внутрь.

Белла едва успела посторониться. Остальные последовали его примеру.

— Родители обсуждают задание Лорда. Я проходил мимо их комнаты и услышал. — объявил Рудольфус.

— Что? — ахнул Рабастан. — Ты подслушивал?!

— Нет! Я бросил прослушку Барти им под дверь.

Лицо Рабастана выражало шок, вызванный неблаговидным поступком брата.

— А откуда она у тебя? — возмутился Крауч.

— Это не важно! Аудире!

И тут сразу же стало понятно, почему Рудольфус поднял такой кипиш. Супруги сильно скандалили, и причиной ссоры было, очевидно, то самое мифическое задание.

— Ну не может быть, чтобы он ничего не говорил тебе, Реджис! — миссис Лестрейндж отчаянно пыталась уличить супруга во лжи.

— Ничего, честно! — оправдывался тот. — Возможно, он и сам еще окончательно не решил, что это будет.

— Хорошо! — силилась миссис Лестрейндж взять себя в руки. — Просто скажи, опасно это или нет?

— Да не знаю я! — выкручивался припертый к стене муж.

— То есть, тебя не волнует, что твоих детей посылают на смерть?

Дети в другом конце дома испуганно переглянулись.

Тем временем, мистер Лестрейндж, осаженный замечанием жены, решил прибегнуть к более внятным аргументам.

— Я правда не знаю, что это за задание, — проговорил он, на сей раз, очень твердо, — но дети должны с ним справиться, они уже достаточно взрослые.

— Допустим, тебя не интересуют собственные сыновья, — холодно проговорила миссис Лестрейндж, не удовлетворившись таким ответом. — Но что я скажу миссис Блэк и миссис Крауч? Они доверили нам своих детей, а мы во что их втянули?!

— Во-первых, не мы, — терпеливо объяснял мистер Лестрейндж, — они сами пришли на встречу в Хогсмид и сами приняли решение стать Пожирателями смерти.

— Но они же НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ!!!

Белла еще никогда не слышала, чтобы эта блещущая врожденным и приобретенным аристократизмом женщина до такой степени теряла самообладание.

— Но уже вполне в состоянии отвечать за себя! — мистер Лестрейндж тоже повысил голос. — И я не могу тебе ничего обещать, но уверен, что ОН никогда бы не стал рисковать жизнью наших детей! Темный Лорд приказал Руквуду найти ему самых лучших юных волшебников, а не овец на заклание. Он сделал на них ставку и уверен, что они справятся!

— Реджис, ты прекрасно знаешь, как я к нему отношусь, — миссис Лестрейндж слегка смягчилась. — Но не переоценивает ли он их возможности? Ведь они еще совсем дети!

— Никакие они не дети, Вэнни. — спокойно отозвался супруг. — Я прекрасно помню себя в шестнадцать лет. Это уже вполне готовая личность, способная справляться с трудностями. К тому же, их четверо. С ними Барти, а ты знаешь, что он очень умен. Белла тоже талантливая девочка, она не теряется в сложных ситуациях, и на нее можно положиться. В своих сыновьях я, тем более, уверен. Не забывай о том, что им выпала огромная честь, и если все получится, они заслужат уважение и доверие Темного Лорда, о которых многие не смеют и мечтать! А если даже и потерпят неудачу, неужели ты полагаешь, что мы не сделаем все возможное, чтобы вытащить их из беды?

Миссис Лестрейндж молчала.

— Вэнни, ты думаешь, я не боюсь за них? — сдался он, наконец. — Очень боюсь. Но мы должны через это пройти. Поверь мне, все обойдется.

Но миссис Лестрейндж продолжала причитать, сетовать на неизвестность и напоминать мужу, что риск все равно огромен. Мистер Лестрейндж то поддавался ее беспокойству, то снова становился непоколебим. Когда стало понятно, что разговор подходит к концу, Рудольфус снял заклинание, и голоса стихли.

— И опять ничего не ясно, — констатировала Белла, насуплено сложив руки на груди. — Раз уж ваши родители ничего не знают, то, наверное, не знает никто.

— А вы думаете, задание и правда может быть смертельно опасным? — сглотнув, поинтересовался Рабастан.

— Да нет, — поморщился брат. — Ты, что, мамашу не знаешь? Вечно она себя накручивает на пустом месте.

— Но что же нам делать? — недоумевал Крауч. — Просто ждать?

— Ждите, — посоветовала Белла. — И, лучше всего, где-нибудь в другом месте, отличном от моей спальни.

С этими словами она стала теснить друзей к выходу.

— И молитесь, чтобы никто вас не увидел. Если что, сами будете оправдываться!

— Кстати, классная пижама, Беллс, — с двусмысленной улыбочкой заметил Рудольфус, последним исчезая в дверном проеме. — Очень патриотично!

— Ага, спокойной ночи, — бросила она в ответ, и захлопнула дверь у него перед носом.

Белла бросила взгляд на старинное резное зеркало гоблинской работы. Оно явно не сочеталось с ее заспанным отражением, взъерошенными волосами, распавшимися на кривой пробор, и измятой изумрудной пижамой с неправильно застегнутыми пуговицами.

«Да и плевать!» — вдруг решила она, дерзко тряхнула головой, откидывая волосы назад ничуть не хуже девушки с рекламных фотографий волшебного шампуня, и с удовольствием повалилась на свою кровать, предвкушая долгий крепкий сон.

Вне зависимости от того, чем все кончится, Белла решила разучивать заклинание, которое ей показал Волан-де-Морт. Мистер Лестрейндж, узнав об этом, выделил под тренировки огромную еще неотремонтированную залу, где было достаточно пространства для того, чтобы Черная метка получилась удовлетворительного размера.

Темный Лорд не соврал. Заклинание действительно оказалось не из легких, и через неделю-другую Белла начала впадать в отчаяние. Она выполняла все в точности, но ничего не получалось. Тогда девушка попробовала прибегнуть к помощи Пожирателей, но те, к ее удивлению, не имели ни малейшего понятия о том, что это за заклинание, и как его выполнять. Один желчный тип по фамилии Долохов и вовсе высказал мысль, что такого заклинания не существует, и «девчонка» что-то придумывает. Это разозлило Беллу еще больше, и она с утроенной силой кинулась на борьбу с непокорными чарами, но, честно говоря, и сама бы поверила, что заклинания не существует, если бы не видела его собственными глазами. Она уже была готова расспросить Лорда лично, но ей сообщили, что он отбыл куда-то за границу и сколько там пробудет, неизвестно.

— У темной магии есть свои особенности, — сообщил мистер Лестрейндж, сидя с закатанным рукавом и вытянутой рукой, пока Белла старательно перерисовывала Черную метку с его предплечья на пергамент, надеясь, что, тем самым, сможет точнее ее себе представлять, когда произносит заклинание. — Ты не можешь подходить к ней также, как к обычной.

Белла немедленно отвлеклась от своих каракуль и с удивлением посмотрела на собеседника.

— Темная магия — это особое состояние сознания, — пояснил он. — Как бы это сказать получше… нужно всецело отдаться тому негативному чувству, которое сулит то или иное заклинание. Например, чтобы применить Империус, надо изо всех сил захотеть завладеть волей человека, получить от этого удовлетворение, понимаешь? Иначе ничего не выйдет. Ты думаешь, из-за чего такое количество волшебников категорически не приемлют темные искусства? Не только из-за их разрушительных последствий, но и из-за того, что происходит с самим темным магом. Ему постоянно приходится стимулировать у себя негативные эмоции, что плохо отражается на его духовном состоянии.

Белла озадачилась. Но вовсе не от того, что опасалась за свое духовное состояние. Трогательные утверждения подобного рода она никогда не воспринимала всерьез, считая их антинаучными. Но что ее действительно озадачило, так это то, какие чувства может вызывать гигантская зеленая блямба в небе. Максимум, что можно было из нее извлечь, так это сомнительное эстетическое удовольствие, что, скорее всего, не имело к темной магии никакого отношения. Тем не менее, выбора не было. Не справиться с заданием Лорда было нельзя.

«Надо было спросить его, для чего это заклинание вообще нужно! — злилась она на себя. — Тогда, возможно, мне было бы легче понять, как его сотворить».

Каникулы подходили к концу и, во что бы то ни стало, нужно было успеть до отъезда в Хогвартс, потому что там тренироваться не будет никакой возможности.

Белла с ужасом думала обо всем этом, сидя посреди комнаты прямо на полу, не заботясь о новой мантии из великолепного атласа, уже порядком измятого и перепачканного в пыли. Девушка тупо пялилась в стену, мысленно кляня и себя, и Лорда, и даже Рудольфуса, который уже незнамо сколько сидел в углу залы в притащенном им откуда-то мягком кресле и лениво наблюдал за ее безрезультатными попытками вызвать Черную метку. Неизвестно, что пробудило в нем такое любопытство к ее учебе. Вероятно, ему просто было больше нечем заняться. Крауч уже давно вернулся к себе домой, а Рабастан корпел над дополнительным заданием по Трансфигурации, которое Макгонагалл выдала ему в наказание за слабую успеваемость.

— А тебе не кажется, что если ты повторила заклинание сто раз, и ничего не произошло, то пора бы сменить тактику? — наконец, саркастически заметил Рудольфус.

Белла бросила на источник бесплатных советов гневный взгляд. Неужели и так не было понятно, что она перепробовала все, что возможно?

— Ты говорила, отец сказал тебе что-то о негативных эмоциях, — продолжал он, как ни в чем не бывало. — А ты не пробовала разозлиться?

— Я прямо сейчас злая, если ты не заметил! — процедила Белла сквозь зубы.

— Хм… — задумался Рудольфус. — А как насчет других негативных эмоций?

— Это каких же? — еле сдерживая себя, поинтересовалась Белла.

— Ну, например, злорадство, ощущение собственного триумфа. Представь себе, как взбесится Долохов, если ты научишься этому заклинанию.

— Ничего он не взбесится!

— Еще как взбесится! — настаивал Рудольфус. — Почему, ты думаешь, он не поверил тебе?

— Потому что даже мне кажется странным то, что Волан-де-Морт поручил мне выучить это заклинание. Наверное, хотел поглумиться, когда я без толку убью на него все лето.

— А вот и нет! — с уверенностью возразил Рудольфус. — Ты вообще знаешь, кто такой Долохов?

— Откуда мне знать? — проворчала она. — Это ты все про всех знаешь, но ничего не рассказываешь!

— Так вот! Он один из ближайших соратников Темного Лорда, и, подозреваю, его ужасно взбесило, что Лорд доверил что-то тебе, а не ему.

Белла призадумалась. Долохова она сразу же невзлюбила, и, как ей показалось, он ее тоже. Вообще, этот человек крайне высокомерно обходился с теми, кого считал ниже себя по статусу. И разве стал бы он завидовать какой-то девчонке, которую еще даже не приняли в Пожиратели?

— Я тебе отвечаю! — продолжал Рудольфус гнуть свое. — Когда Долохов узнает, что все это правда, он позеленеет ничуть не меньше этой твоей морды в небе! Я думаю, всех Пожирателей ужасно бесит то, что они до сих пор сидят без дела, в то время как Темный Лорд собирается поручить какое-то важное задание нам. А мы ведь даже не входим в их число!

Его пламенная речь делала свое дело, и Белла постепенно стала соглашаться. Она тоже замечала, что в последнее время Пожиратели (правда не все) стали вести себя менее любезно и даже грубовато. Ее это постепенно начинало раздражать.

Наконец, Рудольфус добился своего, и Белла охотно представляя обескураженное выражение лица Долохова в момент, когда они блестяще справятся с заданием Темного Лорда, встала с пола, выбросила вверх руку с волшебной палочкой и победоносно крикнула:

— Мортмордре!

Из палочки вырвалась струйка зеленого света, и под потолком образовалось столь вожделенное изображение. Белла замерла, не сразу поверив в то, что, наконец, у нее что-то получилось. Черная метка была всего футов шесть длиной и довольно бледная, но, по крайней мере, это уже хоть что-то!

Рудольфус вскочил с кресла и подбежал посмотреть.

— Эффектная хреновина, — высказал он свою оценку.

— Это еще что! Та, что сотворил Темный Лорд, была футов пятьдесят, не меньше, и аж вся переливалась! — проговорила Белла, радостно и, вместе с тем, критически оглядывая свое произведение.

— Нужно это отметить! — прибавила она, чувствуя себя ужасно измученной. — Пошли в Косой переулок. Там открылся какой-то новый паб. Мне Малфой все уши прожужжал, говорит, что это обалденное место. Надо бы проверить.