Навья кровь (СИ)

Глава 15

Едва послышались далёкие раскаты грома, Юля бросила взволнованный взгляд на небо. Дождь, сильный, долгий, был бы сейчас кстати. Конечно, запасы воды в цистернах, которые зимой набили снегом, ещё имелись, но уже успели приобрести неприятный запах. А ещё в них завелись мелкие, еле заметные юркие червячки, так что перед тем, как пить или готовить еду, воду приходилось сначала фильтровать, а потом кипятить. И это помогало не очень хорошо — видимо, какие-то вредные невидимые глазу вещества невозможно было убрать, так что всё поселение уже вторую неделю страдало расстройством желудка.

Да и помыться хотелось, и одежду постирать. Елена Владимировна ввела режим жёсткой экономии, но теперь, если повезёт с дождём, бочки, баклажки, вёдра и банки, расставленные по всему поселению на земле и крышах, заполнятся живительной влагой. Тогда глава их маленького сообщества сможет ослабить хватку.

Громыхнуло ещё разок, но не слишком сильно. Туча подкрадывалась к поселению с трёх сторон, но над головой всё ещё было голубое, чистое небо. Да и духоты, предшествующей грозе, что-то не наблюдалось.

Юля вздохнула. Вполне возможно, дождя так и не будет. Нечего зря надеяться.

Всем хорошо место. В нём есть гипермаркет, несколько девятиэтажных домов, заросшие деревьями, кустарниками и травой дворы, и вообще — территория обширная, в несколько квадратных километров, а жителей — всего семь человек. Ресурсов мало, впритык, но жить можно.

Вот только источника воды никакого.

Девочка приглушённо, но радостно вскрикнула — в пырее, который давным-давно плотным ковром покрыл асфальт на этом участке дороги, она заметила тонкие зелёные пёрышки лука.

— Вот так удача!

Она опустилась на колени и стала собирать добычу в пластиковое ведро, которое таскала с собой с самого утра. В нём уже лежали молодые листочки смородины, пучок крапивы и крыса в пакетике, которую Юля минут двадцать назад ловко убила камнем.

Очень хотелось напихать луковых перьев в рот, но девочка держалась. Если Елена Владимировна унюхает, то накажет за «эгоизм» и «равнодушие к остальным».

К сожалению, лука оказалось не слишком много. Лиза встала и неохотно пошла туда, куда и направлялась изначально.

За этой постепенно ветшающей девятиэтажкой поселение заканчивалось. С другой стороны дома клубился лиловый туман, который жадно заглатывал с концами всё, что в него попадало — мусор, камни, даже людей. На всякий случай границу с неведомым и жутким миром обозначили верёвкой и старались лишний раз за здание не соваться.

Но Даник и Рома вчера вечером заявили, что заметили на узкой трёхметровой полосе между девятиэтажкой и туманом зайца, поэтому поставили там силки. Естественно, Елена Владимировна на сыновей наорала, мол, чем они думали, подходя так близко к потустороннему миру, но потом сменила гнев на милость и даже похвалила. А Юлю подрядила сегодня утром сходить, проверить — не попалась ли добыча.

Подъездная дверь отсутствовала. Юля остановилась в нескольких шагах от крыльца и внимательно прислушалась: ей очень не хотелось попасть в лапы какого-нибудь монстра или обычного хищного зверья. Правда, волки забредали на территорию поселения только зимой, да и в здания не совались, но мало ли — вдруг они сменили тактику.

Была, правда, ещё одна опасность. Но Рома и Даник ещё спали, когда она уходила. Да и добиралась девочка до подъезда кругами, больше часа. Не будут же парни караулить её столько времени и в таком нехорошем месте?

Мир потускнел. Юля подняла голову и увидела, что небо наконец-то заволокло белёсой дымкой, а сама туча уже гораздо ближе. Повеселев, девочка зашла в тёмный подъезд.

Все квартиры давно вскрыты и обысканы. И мертвецов нет. Взрослые очень боялись приманить к поселению падальщиков, которые в первые месяцы после Конца Света не давали житья, а также не хотели столкнуться с восстанием нежити, поэтому в первую же зиму новой реальности методично обыскали все здания и автомобили, и выбросили трупы в туман.

На площадке было три квартиры. Юлю интересовала левая. Там, в зале, оконная рама выпала ещё несколько лет назад, и дядя Лёва приставил к образовавшейся дыре лестницу, снаружи, естественно. Обходить дом кругом не рисковали — на углах безопасное расстояние до тумана уменьшалось с трёх метров до полутора, поэтому пользовались этим маршрутом.

Юля надеялась разглядеть силки из окна. Если в них никто не попался, вылезать наружу и приближаться к туману вообще не понадобится. Она перегнулась через крошащуюся, поросшую лишайником стену, вытянула шею и даже прищурилась.

И не успела ничего разглядеть. Её больно схватили за волосы, бесцеремонно дёрнули и потащили в соседнюю комнату.

Юля не сопротивлялась. Знала, что это совершенно бесполезно. Даник и Рома были старше на несколько лет и гораздо сильнее.

В первый раз они её поймали вдалеке от обжитой части поселения два года назад. Тогда она и плакала, и кричала, и вырваться пыталась, но только раззадорила их ещё больше. Парни пригрозили, что, если Юля пожалуется взрослым, они её выбросят в туман. Была ещё одна девочка в поселении, почти того же возраста. Но не сирота, в отличие от Юли, поэтому сыновья Елены Владимировны Карину не трогали.

С тех пор и повелось. Братья, улучив удобный момент, тащили её в укромный уголок и насиловали, она старалась строить свои маршруты так, чтобы удобных моментов и укромных уголков было как можно меньше.

Юля настолько наловчилась, что последний раз они смогли её поймать больше двух месяцев назад. Видимо, очень разозлились, раз сегодня устроили самую настоящую ловушку. Такое они провернули впервые.

Рома и Данила оставили её в покое только спустя час, когда гроза уже кончилась. Никто не произнёс ни слова, Даник даже «по-джентельменски» подтолкнул ногой к грязному матрасу, на котором лежала расхристанная девочка, её одежду и безобразно грязную тряпку.

Лишь на выходе из комнаты бросили привычное: «Скажешь кому-нибудь, убьём и в туман выбросим». Оставшись одна, Юля наконец-то тихо и безнадёжно заплакала.

Искать силки, естественно, не стала. Здесь был лишь один силок, в этой комнате. Для неё. Как могла, вытерла истерзанную промежность, оделась и медленно пошла к выходу. Потом вспомнила о ведре, вернулась в большую комнату, собрала разбросанную зелень.

Снова появилась мысль, что нужно уходить. Появилась, но тут же трусливо сбежала. Девочка боялась парней, боялась того, что их мать узнает и обвинит, конечно же, девчонку, а не своих «добрых и умных» мальчиков, но лиловый туман ужасал её ещё больше. Как и те, кто в нём обитает.

Да и не представляла она, куда можно деваться. К тому же взрослые относились к ней вполне неплохо, даже сама глава поселения. И Карина тоже.

В другом месте, до которого ещё нужно добраться живой, может быть гораздо хуже.

Шум Юля услышала ещё на подходе. А его причину увидела, пробежав немного по улице и завернув за угол многоэтажки.

Над гипермаркетом, в котором их маленькая община жила, летало чудовище, похожее на гигантскую змею. Перепончатые крылья в размахе достигали метров двадцати, здоровенная голова размером со школьный автобус почти полностью состояла из клыкастой пасти и была увенчана острыми изогнутыми рогами, и неожиданно маленькие для такой туши четыре лапы почти смешно болтались в воздухе. Чешуя сверкала, хотя солнце всё ещё скрывалось за тучами.

Все были здесь. Люди бегали по автомобильной стоянке, заполненной ржавеющими машинами, змей пикировал, угрожающе клацал зубами, ревел и рычал. При любой попытке укрыться в магазине змея приземлялась перед входом и сворачивала тело в несколько колец. Дядя Лёва держал в руках помповое ружьё, но не стрелял и даже не целился. Что неудивительно, он не далее, как вчера, жаловался, что патроны почти совсем кончились.

Юля, пока её не заметили, присела за ближайшим к ней автомобилем. Теперь она была в относительной безопасности. Кто-то из женщин завизжал, чудовище снова взревело.

Девочка вдруг подумала, что тварь давно бы всех сожрала, если бы захотела. А эти звуки, которые она издаёт, подозрительно похожи на смех.

— Господи, что это за дрянь? — истерически закричала Елена Владимировна. — Что ему от нас надо?

— Сама ты дрянь, макака, — неожиданно прорычал гость из лилового тумана. — Побеседовать хочу.

Юля обалдела — до этого на их территорию не забредало ни одно разумное чудовище.

— А зачем тогда гоняешься? — воскликнула Елена Владимировна.

— Знакомлюсь. Веселюсь. Пугаю обезьянок. Ты здесь главная, судя по наглости?

Женщина промолчала. Жители поселения метаться перестали, сгрудились испуганной кучкой в центре стоянки.

Змей вальяжно разлёгся у входа в гипермаркет. Только сейчас Юля увидела, какие у него большие, неожиданно красивые глаза цвета спелой вишни.

— Я давно за вами наблюдаю, — сказал вдруг монстр.

Люди сгрудились ещё сильнее. По спине Юли побежали мурашки — как это может быть? Такое существо они обязательно бы заметили или услышали!

— Жрать вам нечего, воды нет, три самца всего, причём один старый, а два — недоросли. Любой бандит с ружьём вас, как воробьёв, перестреляет. А мои, к-хм, соотечественники и без оружия справятся. Удивительно, как до сих пор живы. Сколько вы здесь, пару лет? И никто не пронюхал?

Ему не ответили. Змей сверкнул глазами:

— Отвечайте, когда я спрашиваю!

— Мы местные, — проблеяла Елена Владимировна. — Все с одного квартала. Так что здесь с самого начала. В смысле, конца.

— И что, всемером так и живёте? Неплохо, — в голосе змея послышалось что-то вроде уважения.

Юля почувствовала, как по спине бегут мурашки. Он знает, что их семеро. Возможно, даже как-то видит место, где она прячется.

Люди переглянулись. Елена нахмурилась, намекая, что вести откровенные разговоры не стоит.

— Раньше нас больше было, — проигнорировал немой приказ дядя Лёва. — Почти сто человек. Но вы сами сказали: жрать нечего, воды нет, разные взгляды на жизнь, бандиты… Некоторые умерли, некоторые ушли в туман в поисках лучшей доли.

Шикнуть под пристальным взглядом вишнёвых глаз Елена не осмелилась.

— Ясно, — уважения больше не ощущалось, лишь прежняя насмешка и лёгкое презрение. — А вы, значит, решили сидеть здесь до победного конца. Ну так я вам хочу сказать, недолго осталось.

Над стоянкой повисла гробовая тишина. Выдержав эффектную паузу, Змей растянулся, снова сложил гибкое длинное тело кокетливыми кольцами и спросил:

— Что делать будем?

— А почему недолго? — робко спросил Рома. — У нас нормально всё, хоть и тяжело, но…

— Молчи, про́клятый, — лениво рыкнул Змей.

— Проклятый⁈ — ахнула, позабыв обо всём, Елена Владимировна. — Почему это он проклятый?

— И второй тоже, — хмыкнул монстр. — Твои сыновья, что ли? Поздравляю, матушка. Детки твои, не выходя из-за лилового забора, успели души свои сгноить. Технически-то они ещё нормальные, но дорожку уже выбрали. Метки, знаете ли, всегда однозначны и необратимы.

— Ка-какие м-метки? — заикаясь, спросил Даник, осматривая брата с ног до головы.

— Ты не увидишь, — скучающе зевнул Змей. — Это только для высших созданий. У брата твоего прямо на лбу, у тебя — на тыльной стороне ладони.

Данила испуганно поднёс руку к глазам.

— Да что за метки? — воскликнула Елена. — И что ты хочешь?

Змей первый вопрос проигнорировал. А на второй ответил достаточно охотно:

— Я вывожу вам прямо сюда, вот прямо под стены этого здания, грунтовые воды. Не бойтесь, озера не будет. Небольшой источник, как раз на родник. Хотите, так оставьте, хотите, колодец сделайте. Я рекомендую колодец, но это ваше дело. И заодно, если хорошо договоримся, могу вашу территорию обозначить, как свою. Тогда никто из нечистых сюда не сунется. А с макаками уж сами разберётесь, если вдруг нахлынут.

Не сразу Юля сообразила, что под макаками Змей подразумевает людей. Он явно был невысокого мнения о человечестве.

— И что взамен? — у второй взрослой женщины, наконец-то, прорезался голос.

— Жена мне нужна, — будничным тоном заявил вдруг монстр. — Из макак. Моя человеческая половина новый цикл начинает, а она лысыми обезьянками не только не брезгует, но и оч-чень их любит. На десять лет, потом, если выживет, вернётся домой.

— Никогда я не соглашусь на подобное! — выпрямившись и гордо вскинув подбородок, воскликнула Елена Владимировна. — Да чтобы я, человек, с монстром согла…

— При чём тут ты, старуха? — искренне удивился Змей. — И ты, и подружка твоя плесенью покрыты. У вас здесь две юные невинные обезьянки, вот одну из них мне и отдайте.

— Нет! — завопила вторая женщина, пряча за спину бледную, как мел, дочку. — Ни за что!

Змей расправил крылья, взмахнул и взлетел. Кучка людей в едином порыве присела и прикрыла головы руками.

— Даю вам время до заката. Решайте. Иначе к утру от вашего поселения, да и от вас тоже, ничего не останется. Я об этом позабочусь.

Чудовище устремилось ввысь и вскоре догнало уползающую за горизонт грозовую тучу, в которой и скрылось.

— Мам, я не хочу!

— Не плачь, родная. Что-нибудь придумаем. Может, пришло время уходить? Нам действительно многие годы везло, но так не может вечно продолжаться. Найдём большую общину…

— Где Юля? — заозиралась Елена Владимировна. — Не вернулась ещё?

Юля сползла на землю и спряталась под машину. Отчего-то ей сейчас совершенно не хотелось показываться на глаза тем, кто несколько лет о ней заботился.

— Ты, Наташа, глупости не говори. Нынче люди не в общины сбиваются, а в стаи. Сколько раз на нас нападали? Вот именно. В любой чужой общине нам конец, сразу же. И детям нашим. А вы? — вспомнила она о сыновьях. — О чём говорил этот червяк-переросток? Что вы такого натворили, что души испортили?

— Да соврал он, — заявил Рома. — Ты же его видела. С чего ему правду говорить? Просто хотел, чтобы ты понервничала и на всё согласилась, вот и соврал.

Прозвучало очень убедительно, так что Елена немного успокоилась.

— Да где же девчонка?

— Ты Юльку, что ли, этому гаду отдать собралась? — подал голос дядя Лёва. — Ох, нехорошо, Ленка, с сиротой так поступать.

— Я думаю обо всех, — отрезала глава. — Юля замечательная девочка, но ты ведь сам видишь! Если выбирать из двоих невинных…

Рома и Данила одновременно хмыкнули.

— Что такое, мальчики?

— Ничего, мам. Это нервное. Девчонок жалко.

— Я Карину не отдам!

— Наташа. Я ведь объясняю, так что не вопи. В общем, когда Юля вернётся, мы ей всё объясним. Она согласится. Мы ей столько хорошего сделали, как к родной относились. Малышка поймёт. Не сожрать же он её собирается. Таков мир сейчас, ну, что поделаешь?

Юля в ужасе жалась к земле. Никто даже не подумал о том, что можно как-нибудь дать чудовищу отпор, о побеге сказали и забыли, вялое взывание дяди Лёвы к совести даже не стали всерьёз обсуждать. А парни, чтобы не стать жертвой материнского гнева, скрыли, что невинность она потеряла под их чутким руководством уже давно.

На пучок травы, пробившийся сквозь асфальт, закапали жгучие слёзы бессилия. Жить и до этого не особо хотелось, а теперь и вовсе показалось, что лучший выход — умереть сознательно.

Если для этого нужно оказаться в одной постели с потусторонней тварью — что ж. Воображение Юли не могло представить ничего хуже, чем то, что с ней годами проделывали «мальчики». А сама она никогда не наложит на себя руки — слишком боится.

Она вылезла из-под машины и, опустив голову, пошла к тем, кто почти без мук совести планировал продать её за колодец.

Пещера выглядела довольно уютно, и Юля обязательно оценила бы интерьер, если бы не была скована ужасом.

Тепло и сухо, воздух свежий, не затхлый. Ни пылинки. Дно устлано персидскими коврами, на стенах — гобелены, парчовые и шёлковые шторы. Под сводом — россыпь магических световых шаров. В дальнем углу в полумраке высокая двуспальная кровать под кружевным балдахином. Круглый обеденный стол на две персоны в центре, на нём золотой канделябр на десять свечей, фарфоровая посуда, серебряные вилки и ложки.

И везде, буквально везде — золотые кубки, большие и маленькие кованные сундуки, толстые фолианты, рунные и обычные мечи, кинжалы и алебарды, доспехи, золотые монеты разных эпох, драгоценные камни… И всё это не создаёт хаоса и бардака, наоборот, чья-то хозяйственная рука расположила предметы так, чтобы они усиливали ощущение уюта.

Юля плохо помнила, как сюда попала. С того мига, как довольный заключённым договором Змей подхватил её передними лапами и взмыл в воздух, она позабыла о своём желании умереть и полностью погрузилась в безумный страх. Поэтому запомнила лишь переход в лиловый туман, кое-что из сумасшедшего потустороннего пейзажа далеко внизу, и второй миг перехода.

Если бы она не пребывала в полуобморочном состоянии, то могла бы сообразить, что логово Змея находится где-то на человеческой, нормальной территории.

Сейчас она пыталась стоять, но ноги подгибались и держали с трудом. Руки обхватили тело, пытаясь прикрыть хоть что-нибудь: одежду по требованию «жениха» пришлось оставить ещё там, в поселении. Елена Владимировна даже не пожалела несколько литров воды на помывку.

Змей медленно, с ленцой, ползал вокруг, заключив её в кольцо.

— Не трясись, обезьянка, — сказал он наконец-то. — Моя вторая ипостась тебе понравится.

Юля в этом сильно сомневалась и продолжила пребывать в ужасе. И упустила момент, когда Змей исчез. Теперь перед ней стоял голый молодой мужчина, но она его даже толком не рассмотрела. Ноги всё же предали — девочка покачнулась, неловко шмякнулась на ковры и всхлипнула. А мужчина не стал притвориться вежливым, как-то знакомиться или успокаивать — он просто набросился на неё, так же, как делали до этого парни.

Он был жадным и грубым, но вполне предсказуемым. Юля даже успокоилась немного — каким бы ни был страшным Змей, его «вторая ипостась» оказалась обычным, даже в чём-то привычным насильником. Она зажмурилась и расслабилась, прекрасно зная, что нужно лишь немного потерпеть.

Всё закончилось очень быстро. Змей-человек поднялся с пола, шевельнул рукой и через миг оказался полностью одетым. В чёрные, идеально выглаженные брюки, белую рубашку с брыжами на рукавах и вдоль пуговиц, и остроносые лакированные туфли. Выглядел он почти человеком — узкие губы, острый нос с горбинкой, волосы до плеч тёмные, жёсткие, как проволока. Огромные, чёрные, с вишнёвым отливом глаза. О потусторонней крови говорили только небольшие рога. Они росли на лбу, загибались назад и в принципе из-за всклокоченных волос их можно было заметить не сразу.

Юля, чувствуя себя совершенно беспомощной и какой-то грязной, отвратительной, встала, покачиваясь, на четвереньки, потом села и обхватила коленки руками.

На столе теперь, помимо посуды, стояли блюда, заполненные едой и питьём. Змей сел на стул, налил в бокал белого вина, жадно выпил.

— Твои приятели меня обманули, — с каким-то весёлым удивлением сказал он. — Ты не девственница. Что ж промолчала? Я бы вторую забрал.

Юля отвернулась, уставилась на стену. Слёз, текущих по щекам, она не ощущала.

— Когда я спрашиваю, надо отвечать, — с лёгкой угрозой в голосе сказал Змей. — Что ты там сидишь? Иди, поешь.

— Меня не спрашивали, — тихо ответила Юля. — Ни вы ни… те люди.

Змей хмыкнул:

— Это беда моей первой ипостаси. Слишком высокомерен и поверхностен. Мог бы и поинтересоваться. Ладно. Поешь и убирайся отсюда.

— Что? — вздрогнула девочка и обернулась. — Но как же… десять лет…

Мужчина запрокинул голову и засмеялся:

— На самом деле так долго никто не живёт. Умирают в родах через год-два. Я хронический отец-одиночка. Но ты порченная и на роль сосуда не годишься. Я не зверь, поэтому повторяю — поешь и уходи. Можешь даже взять с собой из этой комнаты всё, что можешь унести. Плата за беспокойство, так сказать.

— Куда?

Змей равнодушно пожал плечами:

— Можешь домой. Могу даже донести.

— Нет! — вырвалось у Юли. Она очень не хотела возвращаться, к тем, кто так легко её предал и продал.

— И правильно, — покивал головой Змей. — Всё равно я там всех уничтожу. Не родились ещё людишки, которые могут безнаказанно мне врать.

Юля даже не испугалась. Просто сильнее бояться уже было некуда.

Змей встал, посмотрел на неё долгим взглядом чёрно-вишнёвых глаз и сказал, чеканя каждое слово:

— Если я вернусь, а ты всё ещё будешь здесь, убью.

Через мгновение в пещере стало гораздо теснее — человека сменил огромный гад. Прощаться он не стал, посеменил на коротких лапках к выходу.

— Почему бы меня сразу не убить? — тихо спросила девочка, когда Змей скрылся в проёме почти наполовину.

— Ты покорно за мной пошла и не сопротивлялась. Ты явно бесхребетная и запуганная, а я лежачих не бью, — донёсся рык откуда-то из темноты. — Поэтому даю тебе шанс. И даже награду — бери, что хочешь.

Когда он уполз окончательно, Юля немного ещё посидела, мечтая, как он вернётся и съест её, но потом откуда-то появилось слабое желание жить. Она медленно встала, потом вдруг тряхнула головой и заметалась по пещере. Есть и пить девочка не стала, и сокровищами не соблазнилась. но зато содрала одну из штор. Закуталась в неё, связала узлом два уголка за шеей, чтобы получилось что-то вроде длинного платья, и направилась к двери.

За дверью её ожидал красивый большой двор с бассейном. Юля обернулась, увидела особняк в несколько этажей. Но эти странности её не особо заинтересовали. Она подхватила путающиеся под ногами края шторы и побежала, куда глаза глядят.