Навья кровь (СИ)

Глава 8

Прямо возле путевого камня начинались сугробы и заносы. Лиза, едва «материализовалась», по колено провалилась в снег. Девушка даже подумала, что шеф, как и остальные сотрудники курьерской службы, ошибается по поводу того, что в данной местности климат похож на гомельский — ну не может в средней полосе напа́дать столько снега.

Но мороз был терпимым, температура воздуха — привычной для этого времени года, так что, поразмыслив, Лиза отбросила возникшее было недоверие к словам Тимура Каримовича. Это явно не дальние северные широты.

Но вот часовой пояс — точно другой. Лиза активировала телепортатор у себя на ферме, как только рассвело, а в Советах царили сумерки, невзирая на то, что путешествие сквозь изнанку заняло минут сорок.

«Дай боги, сумерки эти — предрассветные. Не хочется ночью шарить по городку».

Сорок минут пути Петрович потратила на обдумывание двух вопросов, благо, проводник, по обыкновению, всё время молчал.

Первый вопрос: неужели шеф, к месту и не к месту делая комплименты уму, на самом деле считает её дурой? Северная нечисть, может, и не интересуется средней полосой, ну так и славянских зимних существ хватает. Позёмки, заморыши, хладники… Эта шелупонь, если постарается, вполне может человеку навредить, особенно уставшему, пьяному или малому ребёнку.

«С другой стороны, они приходят только после появления Карачуна, Зюзи или Морозко. А сами элитные зимние чудища целенаправленно никому не вредят. Наоборот, при должном уважении дарят бодрость, здоровый румянец на щеках и защиту от нечисти, которая разносит болезни. Уважение, кстати, выразить проще простого — не валяйся пьяным в сугробе, не пренебрегай тёплой одеждой, не ешь жёлтый снег, хотя бы раз в месяц после бани ныряй в прорубь. Есть ещё Снегурочки, ну так те вообще, с какой стороны ни глянь, не зловредные. Навязчивыми да, бывают, особенно под Новый год, но не зловредными».

В общем, подумав, Лиза решила, что шеф не так уж наврал. Шапку и пуховик она снимать не собирается, спать голой в снегу — тоже, какому-нибудь наглому потустороннему заморышу относительно легко наваляет, а значит, в Советах, закрытых со всех сторон болотом, даже безопасней, чем в окрестностях «Фермы Дмитрича».

И второй вопрос, который вытекает из первого: раз в Советах всё просто и легко, то почему Тимур Каримович за эти три года не сходил за сундуком сам, лично? Ведь в таком случае не пришлось бы искать человека, которому можно доверять, да и вообще, об этом походе никто и никогда бы не узнал.

«Может, причина банальна? Вот сталкеры, например. Через телепорты никогда не ходят, по заказам или даже просто так. Прикрываются свободой решений. Но ведь отчим как-то злорадствовал, что они на самом деле просто-напросто опасаются без оружия путешествовать. Слишком рискованно и вообще, глупо. Вот и Каримович туда же — боится без ружья или самострела. Или просто боится, в широком смысле. А значит, мероприятие не такое уж безопасное. И я действительно наивная дурочка, которая повелась на обещание крупного заработка, чем подставилась под большой риск».

В общем, к моменту выхода из Нави Лиза так запуталась, какой вывод из двух верный, что чуть не попросила проводника вернуть её домой. Но потом стиснула зубы и упрямо шагнула в скопление тумана, перебрасывающего из одного мира в другой. Пусть скользкое поведение шефа остаётся на его совести. А с ней по-прежнему нюх, отвод глаз и внимательность.

А оружием она всё равно пользоваться особо не умеет, толку от него, как с козла молока.

«Но выскакивать из камней сломя голову в любом случае не стоит. Лучше максимально осмотреться, не покидая островок безопасности».

Лиза послушалась саму себя и осталась внутри.

Сумерки на самом деле оказались предрассветными. Конечно, плотные тяжёлые тучи скрывали солнце, девушка даже не смогла точно определить, где восток, но через какое-то время более-менее развиднелось.

Здесь определённо давно никто не жил. И в гости не захаживал. Например, везде, где успела побывать Петрович, внутри камней всегда снег убирали, здесь же как минимум с осени «не ступала лопата человека». Да и дальше расчищенных или хотя бы протоптанных дорожек не видно, неравномерность снежного одеяла обеспечена только ветром: на открытых территориях сугробы невысокие, кое-где даже мёртвая трава видна, а вот у стен дома — сугробы.

Именно до́ма. В единственном экземпляре, метрах в тридцати от телепортатора. Лиза, выглядывая из-за камней, посчитала этажи, получилось семнадцать. Стёкол, кроме как на первом, втором и третьем, нет, ветер завывает в ощеренных оконных проёмах по всей высоте. Обвалившаяся штукатурка, облупившаяся краска… знакомый вид. Почти все нежилые дома Гомеля выглядят так же.

«Наверное, и внутрь снега много надуло».

Больше зданий, на сколько хватало взгляда, не было. Семнадцатиэтажная одноподъездная свеча, недалеко от неё круговое скопление высоких камней, и плоская равнина, тянущаяся до самого горизонта. Кое-где видны скрюченные чахлые деревья, сухие подмороженные камыши и рогоз. А ещё можно легко определить, где кончается суша и начинаются болота — на топи снег лежал не везде, в основном возле зарослей осоки, кое-где поблескивали незамёрзшие водные участки, а лёд казался предательски рыхлым и тонким.

Где-то в вышине неторопливо перекаркивались вороны, но чёрных силуэтов в небе видно не было. Наверное, устроили гнёзда где-то внутри высотки. Тревожное, но такое привычное карканье окончательно успокоило.

«Странно. Тимур Каримович точно говорил, что табличка с названием улицы на одном из зданий, значит, их несколько должно быть. А вообще не представляю, как здесь люди жили. И где они воду брали, неужели из болота пили? А ели что? Охотились на всякую болотную живность? Ни намёка на огород или фруктовые деревья. Хотя, может, грядки снегом засыпало, или с той стороны дома что-нибудь похожее есть».

Бояться действительно нечего. Врагу тут почти негде спрятаться, разве что в многочисленных квартирах высотки, но «нюх» никакой опасности не чует.

И следов на снегу, опять же, нет никаких.

Лиза, не таясь и с трудом вытаскивая из снега ноги, вышла из телепортатора.

При ближайшем рассмотрении несколько сугробов перед подъездом оказались заметёнными автомобилями. Два легковых и один — микроавтобус. Петрович пока не стала заглядывать ни в машины, ни в здание, она сначала хотела осмотреть посёлок в общих чертах. Хотя вернее будет сказать, не посёлок, а островок площадью меньше четверти квадратного километра.

Пробираясь по сугробам, она пожалела, что не оставила рюкзак возле путевого камня. Было бы гораздо легче двигаться. С другой стороны, в нём все её вещи, начиная от спального мешка и заканчивая питьевой водой.

До сегодняшнего дня Лиза никогда не таскала на себе «походный набор». Только товары. И, кажется, начала догадываться, почему многие сталкеры предпочитают пользоваться транспортом, как механизированным, так и живым, вроде лошадей и ослов.

И это она ещё немного с собой взяла. Даже оружие отсутствует.

И дело не в тяжести — с этим у Петрович проблем нет. Просто неудобно. И с манёвренностью плохо: случись бежать, рюкзак всю спину к чёртовой матери отобьёт.

«Надо будет копить на транспорт».

Подумала и удивилась своим мыслям. Она сейчас, по сути, впервые «сталкерит», вернее, даже не начала ещё. Ничего не знает, ничего не видела, опасности не подвергалась, под открытым небом не ночевала, с нечистой силой не общалась, бандитов не встречала. А уже думает о машине или мотоцикле.

Да она и водить-то не умеет!

«Смешно».

Как Петрович и предполагала, нашлось ещё два строения, за семнадцатиэтажной «свечой». Первый — одноэтажный павильон, обшитый пластиковыми панелями, которые за годы деформировались от солнца и мороза, но выстояли, и второй. Автобус.

Автобус был именно что строением: окна целые, изнутри занавешенные коврами, на крыше торчит железная труба. «Транспортное средство» выглядит более жилым, чем многоэтажка. У Лизы появилось чёткое ощущение, что колёс под сугробами нет, вместо них какие-нибудь крепления, чтобы домик не укатился.

Откуда-то со стороны болот раздался глухой, низкий звук. То ли «вууп», то ли «квауп», но Петрович лишь вздрогнула от неожиданности, но не испугалась, потому что чувство опасности молчало.

И вообще, мало ли, какие процессы в трясине ведут к подобным звукам. А всякие потусторонние жители болота либо в Изнанке зимуют, либо дрыхнут на самом глубоком дне.

Вскоре, сделав круг, девушка вернулась к телепортатору. Подумала, и решила рюкзак всё-таки оставить при себе.

«Итак, на улице ничего интересного. Надо посмотреть внутренности острова».

Предстоящее дело будоражило. Сердце стучало то ли от усталости, то ли от предвкушения. По сути, Лиза впервые действовала самостоятельно, без старших наставников, чётких указаний и следящих глаз. Почти полная свобода действий. Есть только задача — найти сундук непонятного размера, вида и содержания, а как она будет её выполнять — личное дело.

Внимательный осмотр первого этажа дал понять, что сундук где-то в другом месте и что после конца света в высотке никто не жил. В квартирах выбиты двери и вынесено всё, что не приколочено, кругом пыль, грязь, бетонная крошка, снег, разорванные замёрзшей водой батареи, тёмные потёки на стенах и потолках, свисающие пластами гнилые обои, опасно раскрошившаяся лестница в подъезде… Мертвецы, что странно, отсутствуют, хотя Лиза всегда думала, что погибшие в день конца света должны лежать нетронутыми.

Это тоже был новый опыт. Подобных домов в Гомельском поселении очень, очень много, целые кварталы, но Лиза никогда не заходила внутрь, наблюдала ветшание только снаружи.

На втором этаже девушка обнаружила, что все двери на месте, но распахнуты настежь. А ещё она нашла настоящий склеп. Вот куда подевались жители дома — кто-то собрал их в одну квартиру.

Она сначала не хотела заходить, но потом какое-то дурацкое любопытство словно толкнуло в спину.

«Может, сундук где-то здесь. Надо проверить».

Скелеты сидели за столом в гостиной, на диване, в двух креслах. В спальне на кровати обнаружилась целая компания, уложенная плотным штабелем, как дрова. В ванной «отдыхала» парочка, в туалете на унитазе «сидел» ещё один. Но большинство валялись на полу. Девушке пришлось очень осторожно ступать, чтобы не раскрошить чью-нибудь ладонь или ступню.

На кухне, возле газовой плиты, один скелет стоял и «помешивал» несуществующий суп в пластиковом тазу. Лиза никогда не боялась мертвецов, но тут почувствовала, как по спине бегут мурашки. Неприятное ощущение продолжалось недолго, ровно до тех пор, пока она не заметила бечёвку, идущую от потолка. Кто-то, наверное, тот, кто собрал всю эту мертвецкую вечеринку, подвязал скелет к люстре, чтобы он то ли казался живым, то ли ещё непонятно зачем. Ложка тоже оказалась крепко привязанной к запястью.

— До свидания, — зачем-то сказала Лиза и вышла из кухни, осторожно прикрыв дверь.

В тёмном подъезде воздух отчего-то показался душным: бояться-то она не боялась, но всё равно было жутко. Лиза поднялась на третий этаж, а потом смалодушничала — время уже давно перевалило за обед, и лестница, ведущая выше, выглядела ну совсем уж разрушенной.

«Вряд ли приятель шефа лазил так высоко. Сначала остальные варианты проверю, и вот если не найду, то тогда уже, конечно, вернусь».

Хотя, конечно, она не собиралась застревать в Советах надолго, а значит, вернуться в многоэтажку до темноты вряд ли успеет.

Пока девушка гуляла по зданию, на улице разгулялся ветер. Да и есть уже немного хотелось. Мысленно Лиза отметила, что для зимних «свободных» прогулок по диким местам путевой камень не особо годится, потому что топор тоже определяется, как оружие, и вот как согреться путнику в случае чего? На одних ветках нормальный костёр не сварганишь, чай не заваришь. Хотя здесь вообще подходящих для рубки деревьев нет, так что и топор не помог бы.

«Может, лучше пару поленьев с собой брать? Ну да, ну да, только дров мне в рюкзаке и не хватает».

Она запрокинула голову и посмотрела вверх, на вертикальные столбики окон. Когда-то здесь жило просто гигантское количество людей, вряд ли они все поместились в страшной скелетной квартире, так что вполне возможно, что где-то там не один склад мёртвых.

«И вот не лень же было кому-то такой дичью заниматься. Интересно, зачем? Может, здесь жили сумасшедшие? И ещё вопрос — когда конкретно людей собрали в одном месте и устроили из их тел безумный театр? На стадии плоти или гораздо позже, когда остались лишь кости? И нет ли там „исчезнувших“ людей нашего времени?»

Обдумав последнюю мысль, Лиза её в итоге отмела. Колдуны здесь побывали, и другие гомельчане тоже. Они однозначно заглядывали в высотку, видели то же, что и девушка. Если бы там нашлись трупы местных жителей, гомельского посыльного и остальных пропавших, их бы обязательно нашли.

Лиза поёжилась, то ли от ветра, то ли всплывшей перед глазами картины «повара», и заставила себя думать о насущных делах.

Следующим на очереди был автобус, так что Лиза, натянув на шапку ещё и капюшон, направилась за дом.

Попасть в него оказалось легко — двери были выдраны, что называется, с мясом. Или выбиты, или вырезаны каким-нибудь специальным приспособлением. Так что внутри царил зверский холод и снег. Один из ковров с окна был сорван, так что освещения хватало, хотя стекло выглядело ужасно, просто безумно грязным как изнутри, так и снаружи.

Когда-то давно сиденья сняли и унесли, вместо них вдоль стен стояло четыре дивана с наваленными кучами всякого тряпья. И две детских кроватки. А ещё шкаф и два комода.

На задней площадке нашлась печка-буржуйка, именно её труба торчала в крыше. Чтобы дождь и снег не попадали внутрь, дыру вокруг трубы заделали монтажной пеной, которая от времени сильно порыжела и частично осыпалась.

Лиза достала из рюкзака бутылку с водой, сделала несколько глотков и принялась за обыск. Изредка появлявшуюся брезгливость заталкивала вглубь души.

Ни в шкафах, ни на диванах под ворохом одеял и одежды, ни на месте водителя ничего похожего на сундук не нашлось.

На выходе из автобуса живот громко и недовольно заурчал. Лиза поняла, что лёгкий голод превратился в нечто более серьёзное. Да и мир немного потускнел — где-то за тучами солнце клонилось к закату. Ещё и холод — в высокие тёплые сапоги, которые старшее поколение почему-то называло «дутики», из-за хождения по сугробам набился снег, и, хоть он и не добрался до стоп, но икры всё же стали мёрзнуть, и это невзирая на утеплённые водоотталкивающие штаны. И руки в перчатках тоже замёрзли. А про лицо и говорить нечего.

Можно было бы вернуться к буржуйке, но чем её топить, Лиза даже не представляла. Вряд ли отсыревшая ткань легко загорится, да и практического смысла от такого огня маловато будет.

Исследовательский интерес почти совсем угас.

«Пусть Каримович сам по сугробам лазит. Не моё это. Всё равно заплатит, раз обещал. В три раза больше стандартного тарифа — тоже неплохо».

Она решительно направилась в сторону телепортатора, но вдруг остановилась.

«Что здесь всё-таки произошло? И три года назад и тогда, когда скелетов превратили в манекены со смыслом? И где этот хренов сундук?»

В голове завертелись и другие вопросы: сколько человек здесь жило, вернее, выживало? Даже детские кроватки есть. И почему люди не поселились в многоэтажке, а ютились в автобусе? Это ведь ужасно холодно. А летом безумно жарко из-за металлической крыши. Чем топили свою буржуйку, чем питались? Гомель по сравнению с этим местом очень, просто очень зажиточное, богатое и удобное поселение. А ферма отчима так вообще, настоящая сказка. Здесь как-то всё непродуманно, бестолково, безнадёжно. Словно жили, как придётся, не думая о завтрашнем дне.

Хотя как она может судить? Три года прошло. Может, автобус раньше не выглядел так по-бродяжнически.

А ещё неясно, почему местные жители, когда вошли в контакт с Гомелем, не перебрались поближе к многолюдному и сытому поселению. Что их здесь держало? Или они пытались, но городской совет отказал в виде на жительство?

В общем, Лиза решительно повернула к последнему не осмотренному зданию: к одноэтажному павильону.

Именно на павильоне нашлась надпись «ул. Советская, 143а». А ещё прекрасно сохранившаяся вывеска: «Свадебный салон Лилия».

Дверь открылась неохотно. И снег мешал, и давно не смазанные петли. Пришлось лезть в рюкзак, искать фонарик — обнаружилось, что внутри слишком темно. А заодно и тепло, по сравнению с улицей, конечно.

О магазине напоминало лишь несколько пыльных манекенов, сваленных в дальнем углу.

Помещение оказалось неожиданно большим, в двадцать пять — тридцать квадратных метров. Снаружи здание выглядело более компактно. Пыли, грязи и бардака здесь было гораздо меньше, чем в высотке, а ещё в бывшем салоне явно жили, как и в автобусе.

Все стены и единственное окно-витрина плотно завешены коврами, на полу тоже ковры, и, кажется, даже не в один слой. Наверное, поэтому стужа сюда пробраться толком не могла. Потолок чёрный от сажи. Три двухъярусные кровати, два дивана, три мягких кресла разной формы и расцветки, письменный стол, радиоприёмник, два трёхстворчатых шкафа и сервант, забитый посудой. Развернуться негде, но центр хозяева умудрились освободить, чтобы поставить железную бочку, прикрытую закопченной решёткой. Возле одной из стен нашлись дрова, под столом — стопки книг. Лиза очень обрадовалась и даже расслабилась немного — будет где и поесть, и отдохнуть. А ведь ещё пять минут назад она рассчитывала покинуть поселение до наступления темноты.

Теперь можно не торопиться и методично, внимательно осмотреть каждый угол. Захваченной провизии хватит на двое, а то и трое суток, в рюкзаке два литра воды, в крайнем случае, можно будет снег растопить.

«Если сундук существует, и он в поселении, я обязательно его найду. А может, и на остальные вопросы ответы найдутся».

Рюкзак сбросила у бочки. Тут же подняла руки вверх, соединила пальцы в замок и потянулась. Плечи и спина словно вздохнули от облегчения.

Но прежде чем обустраиваться на отдых, Лиза ответственно обошла всю комнату.

Сундука нигде не было. Девушка почему-то даже не удивилась. Зато, пока обыскивала, поняла, что в «салоне» не так уж и тепло, просто так показалось поначалу, исключительно на контрасте с улицей. От одной из стен откуда-то из-под ковров ощутимо тянуло сквозняком.

«В принципе, всё верно. Никто в здравом уме не будет разводить костёр посреди жилого дома без вентиляции. Так и дыма наглотаться недолго, и угореть насмерть».

Лиза снова зашарила лучом фонарика по стенам. Потом стала похлопывать по коврам рукой, подняла тучи пыли, закашлялась. И всё же нашла отдушину — неровную, неаккуратную дыру в стене, неплотно забитую ветхими, промороженными насквозь тряпками. Она их убрала, отметила, что на улице совсем стемнело, и решила, что пришла пора рискнуть и развести огонь.

«Ещё не поздно, так что просто не лягу спать, пока угли хорошо не прогорят. А если почувствую себя плохо, двери настежь открою. В принципе, здесь температура плюсовая, если не раздеваться, укутаться в спальник и накрыться чем-нибудь хозяйским, из шкафа, не замёрзну».

Пока разгорались дрова, Лиза успела проверить приёмник. Он не работал — наверное, что-то отсырело за три года. А ещё девушка перебрала пару стопок с книгами и решила, что с неё не убудет, если она затащит несколько интересных экземпляров в городскую библиотеку. Мария Николаевна очень обрадуется.

Девушка сунула в и так плотно набитый рюкзак «Практикум по слесарным работам», «Античные афоризмы» и «Александр Куприн. Избранное». И только потом достала из рюкзака жестяную банку из-под мясных консервов.

Консервы из старой эпохи сталкерам давным-давно попадались только испорченные. Ходили сказки, что где-то есть склады с правильной температурой и влажностью, в которых свинина и говядина хранятся в съедобном состоянии, и будут храниться ещё лет сто, но в это никто не верил. А вот банки, особенно не полностью проржавевшие, люди очень ценили и приспосабливали для всевозможных бытовых нужд. Вот и Лиза такую взяла с собой, вместо котелка, который и потяжелее, и пообъёмнее будет. Пару раз вскипятить воду для сушёных травок вполне хватит, решила девушка. А если идея покажет себя провальной — что ж, кто в первый раз ошибок не делает? Перейдёт на котелки и кастрюльки.

Дым действительно вытягивался через рукотворную вентиляцию. И, хоть дымом пахло очень сильно, но горло не драло, а глаза не слезились. Жить можно. Решётка над огнём раскалилась, вода забулькала, осталось только сделать чай.

Залитая кипятком смесь ромашки, мяты и ягод черники стала хорошим дополнением к горсти лесных орехов и трём баранкам. Да вдобавок ещё и согрела.

«Всё-таки страшно».

Лиза с трудом подтащила к выходу одно из кресел, хотя в этом отсутствовал хоть какой-то внятный смысл, потому что дверь открывалась наружу. А воспользоваться замком девушка не рискнула — вдруг что-нибудь заклинит, и она не сможет утром выбраться? Придётся витрину разбивать, ещё осколки не туда полетят, порежется…

Но кресло перед входом придало какой-то детской уверенности.

Сначала она легла было на диван, но быстро вскочила — он оказался ужасно сырым и пах болотом. Поэтому пришлось укладываться на полу, поближе к бочке.

Заснула почти сразу. Лиза вообще всегда отличалась крепкими нервами. Да, страшно, да, в первый раз, да, рискованно. Но зачем себя накручивать просто так, заранее?

Если бы она знала, какой сон ей приснится, волновалась бы гораздо сильнее. А может, и вообще не решилась бы спать в таком месте.