Навья кровь (СИ)

Глава 18

Баллоны Лиза связала верёвкой и повесила на шею. Теперь тяжёлые ёмкости тянули к земле, стучали по коленям и в целом ограничивали мобильность.

Но, как и сказал Тимур Каримович, было терпимо. К тому же старый знакомец, Томас Говорливый, вёл клиентку вполне себе профессионально — выдерживал нужную для передвижения навьюченной девушки скорость, температуру окружающей среды держал именно такую, при которой не вспотеешь и не замёрзнешь, и, естественно, одним своим присутствием обеспечивал безопасность перехода. Как и всегда, Лиза не видела ни одного монстра, ни одного чудовища. Сначала, конечно, Томас обрадовался встрече, как родной, и стал приставать с расспросами, причём его больше всего интересовало поведение собственного начальника-чёрта. Но Лиза отвечала неохотно, в основном ограничиваясь «да» и «нет», улыбаться даже не пыталась, так что Говорливый в конце концов надулся и отстал. Бо́льшую часть пути проводник молчал, как и положено. Петрович это вполне устраивало.

К слову, облегчить ношу и забрать хотя бы один баллон Томас и не подумал. Или рюкзак со спины, тоже довольно тяжёлый: Лиза после «суда», «выборов» и отходняка в хостеле поняла, что лишний раз в Гомель возвращаться нет никакого желания, поэтому сразу загрузилась товаром для всех трёх точек.

«Как болтать, так ему инструкции не писаны. А как помочь клиенту — нет уж, не положено. Ну и ладно, у него своя работа, у меня своя. Интересно, то, что меня ведёт именно он — случайность, или они как-то определяют клиента по крови, и мальчишка специально взял заказ?»

Пейзаж нервировал. Они пересекали равнину, конца и края которой видно не было — горизонт скрывал лиловый туман. Невысокая, густая травка малахитового цвета, едва её касалась подошва сапог, вскрикивала с неподдельным ужасом, предсмертно хрипела, пока на неё наступали, а потом с горестным хрустом крошилась под ногами, словно стеклянная.

— Может, можно обойти как-то? — не выдержала девушка. — Кажется, мы что-то живое убиваем.

— Обойти нельзя. Конечно, убиваем. В Нави всё живое, — ответил Томас и отчего-то решил, что, раз уж Лиза прервала молчание по собственной инициативе, можно продолжить расспросы: — А Вениамин Выраевич правда дал тебе возможность ходить через Навь без жертвоприношения? И разрешил оружие проносить?

— Я же проводника, в смысле, тебя, прямо сейчас кровью вызвала!

— Точно. Значит, враньё?

Лиза неопределённо пожала плечами. В МИИС проводник без всякой жертвы её «принял» и провёл, арбалет она пронесла домой без проблем, но больше подобного не повторялось. Кобру, Когда Лиза направлялась за заданием к Тимуру Каримовичу, фермерский путевой камень не пустил, хотя девушка очень надеялась. Да и не открылся телепорт, пока она в жертвенник крови не налила. Если и был какой-то «виповский» пропуск от Вени, то временный, и он уже закончился.

— А…

— Не могу разговаривать, когда под ногами кричат, — перебила Лиза.

Томас снова обиженно замолчал и больше до самого конца не произнёс ни слова. Когда в двух шагах перед ними внезапно возник сгусток лилового тумана, он показал на него рукой и официальным тоном сказал:

— Московское Бутово. Будет открыто минуту.

Резко, на пятках развернулся, чем вызвал очередной виток травяных воплей.

Лиза вдруг поняла, что нет никаких причин грубить и отталкивать человека, вернее, мага, который отнёсся к ней хорошо сразу, в первую минуту знакомства.

— Извини, — сказала она в спину жрецу. — У меня, правда, сердце при каждом крике обрывается. Не могу разговаривать в таких условиях.

Он обернулся через плечо, улыбнулся благодарно, и вдруг выдал:

— Слушай, это в нарушение инструкций, шефу меня не выдавай, ладно? Хочу предупредить. Будь осторожна. В этом Бутово, да и в остальных московских общинах что-то странное происходит, мы три последних дня оттуда человек сорок вывели, в основном семейных, с детьми. Женщины чаще всего с заплаканными глазами.

— Спасибо, — ошарашенно поблагодарила Лиза. — Мы ничего такого не знаем, вот, газ заказали…

— Судя по обрывкам разговоров клиентов, — доверительно добавил Томас, — у них там очередной конфликт. Вообще-то Московских поселений двадцать четыре, на территории бывшего города, конечно. С тех пор, как лиловый туман ушёл, они то объединиться пытаются, то наоборот, избавиться друг от друга, и вечно спорят, какая из точек — истинная Москва. Не попади под шальные пули и стрелы.

— Ого. Спасибо большое за информацию. Честное слово, я тебя не выдам. Никому.

— И это не считая того, — проводника понесло, и он окончательно забыл о правилах профессии, — что территория перемешана с огромным количеством не коренных локаций. И того, что осколки Москвы встречаются по всей планете, некоторые даже заселены.

«Я бы на месте Вениамина наложила на Томаса какое-нибудь вечное заклятие немоты. Как можно разбалтывать секреты первой встречной? Или это не секрет?»

— Вообще-то это информация для внутреннего пользования, — спохватился Томас. — Просто, ну… ты почти своя.

— Это в каком смысле?

«Неужели Веня подчинённым про странную то ли нечисть, то ли не нечисть рассказал?»

— Шеф к людям относится так, как… ну, как мы с тобой к этой траве. И если он на кого-то обратил внимание… С тобой он долго возился. Я его ощущениям привык доверять. Не хочу, чтобы с тобой что-то плохое случилось.

— Но другие проводники меня никак не выделяют.

— Так они и работают уже годы, сколько народу провели, не сосчитать. А я — недавно приступил. И вообще, я присутствовал при истории с вендиго, остальные — нет, так что… Ох, телепорт закрылся! Сейчас обновлю.

Томас и сам себе не мог объяснить, почему пытается сблизиться с Петрович, которая бо́льшую часть времени похожа скорее на угловатого мальчишку-подростка, чем на девушку. Нельзя сказать, что внешне она ему нравится, хоть и меняется очень сильно, когда улыбается. Да и характер угрюмый — тоже не подарок. Но вот тянет что-то. Может, его подкупила то ли храбрость, то ли глупость, с которой Лиза ввязалась в драку с про́клятым, а потом не отказалась пообщаться с нечистью демонического происхождения?

Лиза, пока Томас обновлял проход в Явь, молчала и размышляла.

«Вот, Лизавета, к двадцати годам ты наконец-то поняла, что маму надо слушать. Дружить — хорошо, не дружить — плохо. Сколько полезного можно узнать. И вообще».

— Готово! — В широко расставленных глаза засияла радость.

Лиза нечаянно улыбнулась в ответ. Увидев, как стремительно краснеет проводник, твёрдо решила потренироваться перед зеркалом и на «безопасных» окружающих, чтобы разобраться, какая мимика на кого и как действует.

Резко погасив улыбку, девушка смущённо пробормотала очередную благодарность и шагнула в туман.

Памятуя о специфическом расположении голема в Бутово, Лиза сделала шаг длинный, даже с прыжком. И всё равно не дотянулась до берега: нога провалилась под хрупкий лёд. В сапоги хлынула ледяная вода.

Местный путевой камень располагался частично в реке, выход из Нави находился в метре от суши.

— Кто там? — нервно спросили сверху, из-за камней.

— Курьер из Гомеля, — громко сказала девушка. — Газовые баллоны и газета. Помогите выбраться.

— Ты женщина, что ль? И одна? У Каримыча совсем крыша поехала? Вылазь.

Из-за одного из камней внешнего круга протянули руку. Принадлежала она замызганному, заморенному мужчине невнятного возраста в старой потёртой дублёнке, спортивных штанах с неаккуратными заплатами на коленях и сапогах-дутиках. Бородатое лицо едва угадывалось в плотно замотанном вокруг головы женском платке. Чёрном, в красные розы. Платок выглядел самой новой и чистой вещью дежурного.

— Вымокли ноги-то? Пойдём к огню, у меня тут костерок.

— Спасибо, лучше вы ко мне.

Лиза самостоятельно вышла на пологий берег, но осталась внутри голема.

— Да перестань. Боишься, что ли? Не обижу. Не хватало ещё потом с вашими разбираться за пропажу курьера. Вылазь, тебе всё равно нужно откат переждать.

Опасности не чувствовалось. Ноги стремительно замерзали.

— Вы один?

— Конечно, один, — вздохнул мужчина. — Остальные, кто жив ещё, границы с той стороны стерегут.

— От кого? — девушка сняла с шеи баллоны, чтобы не мешались, развязала верёвочку, спрятала в карман штанов.

— Это ты сама тащила⁈ Ничё се. Понятно, почему одна, тебе напарник нахрен не нужен. Внутри, раз стремаешься, поставь. Как сменщик придёт, сгоняю за тележкой и заберу.

— Мне бы оплату, — неуверенно сказала Лиза. — Ваша община обещала заплатить. Барсучий жир и лыжи.

— Лыжи⁈

Лиза достала из кармана сумки список, составленный шефом:

— Ошибочка. Лыжные крепления.

— Мне ничего не говорили, — нахмурился мужчина. — Про курьера сказали, а про оплату — ни словечка. Я бы сразу сюда притащил.

— Нет оплаты — нет товара, — отрезала Лиза.

Абориген подумал, а потом неохотно проворчал:

— Ладно. Я сбегаю, принесу всё, что надо. Полчаса ждать придётся, может, больше. ну да у тебя всё равно откат. А ты покарауль! Если кто из телепорта вылезет, не пускай его за пределы круга, договорились? Если кто подозрительный и со стороны города — возле костра рогатина лежит, но это вряд ли понадобится. Затишье пока. Так, и давай-ка я выкачу газ наружу, вдруг кто-нибудь всё-таки вылезет из телепорта и стырит? Что ты ему сделаешь-то тогда?

Девушка, чувствуя себя глупо — кто же отважится воровать внутри камней — кивнула. Мужчина беспрепятственно зашёл, выкатил сначала один баллон, потом другой. Поставил между големом и костром и сказал:

— Ну, я пошёл. Гляди, чтобы не стырили! И не пускай никого!

Лиза едва дождалась, когда мужчина отойдёт на более-менее безопасное расстояние. Потом торопливо подошла к костру, сняла сапоги, носки, которые пришлось выжать, и встала босыми пятками на матрас, брошенный на землю недалеко от огня. Носки и сапоги расположила так, чтобы они хоть немного успели просохнуть.

Метрах в двух от костра на колышки высотой по пояс был полукругом натянут брезент. Не слишком эффективная защита от ветра, но лучше такая, чем никакой. И наблюдению за окрестностями ничего не мешает.

Набережная выглядела вполне цивилизованно, если не считать поваленных фонарей. Чуть дальше виднелись густо стоящие многоквартирные дома, за ними можно было разглядеть стену леса.

Вода, лес, жильё в ассортименте. Хорошее место. Если бы не кровавые распри по идиотскому поводу.

Лиза, чувствуя, как голые пальцы ног согреваются, достала телефон и принялась изучать карту.

Старый город, границы которого Олег Дмитриевич обозначил белой пунктирной линией, был, конечно, впечатляющего размера. Лиза попыталась представить, сколько в нём раньше жило человек, но это оказалось выше её понимания.

«Наверное, столько, сколько сейчас всего на всей планете наберётся. Ужас».

Бо́льшую часть бывшего мегаполиса скрывали чёрные пятна, но и изученных территорий хватало. Зелёных надписей, содержащих слово «московский», действительно было двадцать четыре, хотя нашлось ещё приблизительно столько же без упоминания исчезнувшего города. Лиза ради интереса открыла заметку в одном таком пункте под названием «улица Глинки, здание почты № 14». Отчим оставил там безрадостный текст:

Жителей вырезали, как «понаехавших». Спорная территория. Претендуют «Гусятницкий московский переулок» и «Бауманский сад московский». Гомель торгует с обеими сторонами, Тимур не в курсе разборок. Для меня улица Глинки бесперспективна, пока окончательно не определится хозяин.

Офигевшая Петрович отвела взгляд от экрана и уставилась на огонь.

«Что значит „бесперспективна для меня“? Он что, собрался в Москву переехать? Было бы супер, я бы даже всплакнула на дорожку. От счастья».

Вернулась к карте. Ради интереса заглянула в заметки «противоборствующих сторон».

'Гусятницкие хорошо берут ружейные патроны и болты с фонящими наконечниками. Сложности с доставкой. Идеально — летом по реке. Глава — молодой хрен, читать не умеет, считает зашибись, хитрый, есть дозиметры. Наебать не получится.

Лиза проморгалась. Матерное слово в печатном виде она прочла впервые в жизни, и это оказалось, мягко говоря, неожиданным. Потом девушка вспомнила, кто автор заметки, и смирилась, что такое в карте будет встречаться достаточно часто.

«Бауманские уважают каннабис и человеческие зубы (хрен его знает, зачем они им), с транспортировкой проблем нет».

«Он забыл, что здесь такое записано? Или искренне считает, что у меня не хватит мозгов, чтобы прочесть все его откровения и сделать выводы?»

Лиза убрала телефон в карман, огляделась. Ни души. И полная тишина, только где-то вдалеке, в жилой застройке, слышны трудно распознаваемые звуки. Неудивительно, раз там люди живут.

«Или он действительно решил меня записать в близкий круг помощников, и вот так вот, с деликатностью медведя, ввести в курс своих делишек. Что-то никакой радости от этого я не испытываю».

Девушка наклонилась, потрогала носки. Они были тёплыми, но всё ещё влажными. А сапоги внутри вообще откровенно мокрыми оказались.

«Выходит, старый ублюдок приторговывает в обход Гомеля. Причём не брезгует запрещёнкой для нашей торговой сети, вроде наркотиков. Он вообще в курсе, что я на городской совет работаю и могу сдать его Каримычу?»

Нет, поняла вдруг девушка. Не боится. Он же не через курьеров торгует, а сам по себе. Значит, законы города не нарушает. Вроде как.

Да и кого ему бояться? Падчерицы, которая в его присутствии пикнуть не смеет?

Стало противно от собственной бесхребетности. Не так уж сильно она от матери отличается.

В шуме поселения вдруг вычленились звуки выстрелов, жуткие крики и шум мотора. Лиза схватила обувку, морщась, натянула не высохшие носки и сапоги на ноги, и вернулась к каменному кругу.

Автомобилей было два — массивный джип, модернизированный арматурой и свинцовыми пластинами, второй — пикап с пулемётом в кузове. И из первой, и из второй машины вели огонь и витиевато, громко матерились. Смертельная гонка стремительно приближалась к набережной.

Лиза открыла рот от удивления, но тут же спохватилась:

«К чёрту оплату, потом вернут!»

Вылить кровь в жертвенник она успела, но вот дождаться проводника — нет. Пули попали в баллоны. Раздался высокий свист, металлические ёмкости зашатались, потом упали и хаотично заметались по земле. Из пулевых отверстий вырывались струи газа.

В это же время бронированный джип потерял управление, потому что водитель безжизненно обвалился на руль. Автомобиль вильнул и на большой скорости въехал прямо в реку буквально в паре метров от голема. Там было гораздо глубже, чем у путевого камня: лёд проломился, взметнулась туча брызг, и машина ухнула под воду по самую крышу.

«Ну где же ты, сраный проводник!»

В пулемётной машине радостно завопили, и тут раздался взрыв: баллоны, покрутившись и пометавшись, докатились до костра, выждали и устроили сюрприз для всех присутствующих.

Как раз в момент появления проводника Лизу бросило на землю ударной волной. Банку с кровью выбило из рук.

— Покушение! Осквернение! — завопил толстенький колдун и мгновенно нырнул назад, в лиловый туман, который тут же исчез. Путевой камень вдруг завертелся вокруг своей оси и с неожиданным медвежьим рёвом ухнул вниз, то ли под воду, то ли ещё глубже. Вторая ударная волна, куда сильнее первой и не имеющая отношения к баллонам, грубо вышвырнула девушку за пределы телепортатора. Камни задрожали, пошли искрами, сверкнули молнии. На мгновение внутренний и внешний круги сложились в человекоподобную фигуру, потом пошли рябью, словно ненастоящие, и пропали.

Телепортатора «Московское Бутово» больше не существовало.

— Куда! — заорала Лиза, поднимаясь и покачиваясь — ушиблась она не сильно, но в ушах звенело. — Куда, козёл!

Раздались выстрелы. Снег вокруг ног взлетел фонтанчиками. Лиза подпрыгнула и побежала.

Неясно, что подумали москвичи: что Петрович тоже из стана врагов, или они захотели избавиться от свидетеля, а может, решили, что это она уничтожила точку перехода, но Лизу от смерти спасло чудо: во время взрыва пикап перевернулся на бок, и стреляли по ней не из пулемёта, а из пистолетов, причём из очень неудобной позиции.

Да и девушка бежала, как заяц, практически зигзагом. Не специально, её просто несло страхом. Но уже через пару десятков метров Лиза вспомнила, что она вообще-то не совсем человек.

— Я никто не существую меня здесь нет!

Вопль сработал: преследователи прекратили стрелять. Лиза, пробежав ещё несколько шагов, остановилась, развернулась, упёрлась руками в колени и попыталась отдышаться.

Пулемётчика, видимо, выбросило из машины во время взрыва. Он лежал на снегу и стонал. Двое других вылезли из окна, превратившегося из бокового в верхнее, и не выглядели ранеными. Баллоны всё ещё горели.

— Сволочи, — просипела сквозь тяжёлое дыхание Лиза. — Я ж вам товар принесла. Или не вам? Плевать. Больше ни ногой сюда, одни бешеные.

Вспомнилось замотанное в женский платок лицо.

«Ну, ладно, ладно. Есть и нормальные. Но в таком окружении нормальные быстро кончаются. А вот проводник — однозначно козёл. Какое, блин, покушение? Кто в здравом уме на такое решится? Бросил меня здесь, на съедение непонятно кому».

Мужчины копошились прямо рядом с местом, где минуту назад стоял голем. Приближаться к ним совершенно не хотелось. Банка с кровью отлетела непонятно куда, может, вообще закатилась под лёд там, где нога Лизы проломила его во время перехода. Или телепортатор засосал его за собой в неведомые дали.

«Рюкзак на месте. Ноги только мокрые, ну да это ерунда. Живём, в общем. Нужно убираться отсюда, у меня на это максимум двадцать минут. Ну, что, Лизавета, хотела попробовать самостоятельное путешествие сквозь Изнанку? Сейчас самое время».

Самой большой сложностью было определить, где у реки направление «вверх по течению». Если идти в обратную сторону, никогда не попадёшь в потусторонний мир. Да и в правильную если, то не всегда. Нужно, чтобы причина была веская, а ноги — погружены в воду.

Лиза понятия не имела, куда именно двигаться. Снова засовывать ступни в холодную воду совершенно не хотелось, к тому же для этого нужно было всё время пути разбивать лёд, причём как можно ближе к берегу, чтобы не утонуть. Но она решила, что главное — уйти подальше. Может, не в Изнанку попадёт, а дотопает до какого-нибудь другого голема.

Она поправила рюкзак, посмотрела, в какой стороне домов вроде как всё меньше и меньше, а деревьев всё больше и больше, и быстрым шагом пошла в том направлении по реке. Девушка очень надеялась, что к тому моменту, как закончится отвод глаз, она окажется достаточно далеко от обжитых мест.

Минут через пять Лиза полностью отказалась от попытки попасть в потустороннюю часть мира — лёд угрожающе трещал, а кое-где даже крошился. Скорее, она на том свете окажется, утонув, а не переместившись в живом виде. В конце концов Петрович пересекла реку наискосок и вышла на берег с противоположной от поселения стороны.

Здесь тоже высились дома, но эта часть Бутово не привлекла поселенцев, так что здания выглядели стопроцентно нежилыми, некоторые из них обрушились частично, а кое-какие вообще полностью. Летом Лиза вряд ли здесь прошла бы из-за завалов, но сейчас, по снегу, перебраться можно, хоть и сложно. Пару раз хотела свернуть в какое-нибудь здание и пройти насквозь, чтобы не кружить среди скопления автомобилей, кирпичей и сугробов, но так и не рискнула.

«Осторожность и ещё раз осторожность».

Машины с улиц никто не откатил, утоптанные и наезженные дорожки отсутствовали, зато встречались следы зверей. Лишь пару раз попались цепочки отпечатков обуви большого размера, но единичные и именно там, где пролегали маршруты зайцев и лосей — Лиза сделала вывод, что по городской пустоши иногда бродят охотники.

«Но сейчас им, видимо, не до того. Вряд ли на кого-нибудь наткнусь».

Действительно, ни души. Петрович постепенно успокаивалась. Лоб спустя положенные двадцать минут зачесался, но Лиза лишь обречённо потёрла его сквозь шапку всего пару раз. Пальцы ног замёрзли ужасно, но чувствительность окончательно ещё не потеряли.

«Может, обморожение, как и плевок вендиго, действует на меня слабее, чем на нормальных людей? Ещё один вопрос для фолианта назрел».

Дома постепенно сменились на густой, одичавший парк. В какой-то момент Лиза остановилась, сняла рюкзак, вытащила бутылку воды и напилась. И, не мешкая, двинулась дальше. Направление она больше особо не выбирала, но каким-то образом чувствовала, куда поворачивать, чтобы жилые кварталы постепенно отодвигались всё дальше и дальше.

«Ничего страшного не произошло. Так, ерунда. Мелочи. Закупорила телепорт, уничтожила товар, утопила автомобиль вместе с пассажирами, не получила оплату… Стоп. Ни капли моей вины ни по одному пункту нет. А ещё — я выжила. Так что я молодец. И пусть только Тимур Каримович что-то скажет про невыполненный заказ. Получит в ответ по первое число. Он сам виноват, что отправил меня в одиночку к больным на голову…»

Размышляя, она не забывала оглядываться и следить за обстановкой. Поэтому журчание услышала издалека. Пошла на звук и наткнулась на довольно широкий не замёрзший ручей, который вился среди деревьев.

Лиза шумно втянула воздух носом, сложила губы трубочкой и шумно выдохнула.

«Не хочется. Но надо. Я так до скончания веков бродить буду. Ноги всё равно уже отморозила по самые уши, хуже не будет».

Разулась, положила носки в карман куртки, взяла в руки сапоги и ступила в воду. Почувствовала, как пальцы на ногах превращаются в мёртвые заледеневшие отростки, выругалась в лучших традициях Олега Дмитриевича и пошла вверх по течению.