Найти мертвеца

Глава 30 Свидетельствует джентльмен из джентльменов

Суббота, 4 июля

Мистер Мервин Бантер сидел в спальне дешевого отеля в Блумсбюро, уставившись в довольно грязное немытое окно, украшенное засаленными пыльными занавесками, через которые он мог наблюдать очень темный внутренний двор. Это было уже четвертое местожительство Бантера за несколько дней, и он чувствовал, что если так будет продолжаться и дальше, то ему будет очень трудно оставаться незамеченным. Свою первую ночь он провел на улице, наблюдая за дверью ночлежного дома в районе Уайтчепл. Оттуда он последовал за своим предметом наблюдения до мрачной, небольшой меблирашки в Брикстоне. На этот раз он нашел себе пристанище напротив табачной фабрики. Только благодаря тому, что он вернулся очень поздно, и встал очень рано, ему удалось проследить мистера Брайта на следующее утро. Каждый раз эта охота приводила Бантера в самые мрачные уголки Лондона; он постоянно сменял бесконечное количество трамваев и омнибусов. И это было чрезвычайно трудно. Раз или два он рискнул сесть в одно и то же средство передвижения с Брайтом, однако боязнь быть узнанным вынуждала его прибегать к такси, вероятность найти которого в этой части города была чрезвычайно мала, и, кроме того, ощущалась тягостная подозрительность со стороны водителя, когда оное находилось. Эта ночь была проведена Бантером в подземной часовне церкви Св. Мартина в полях. Такие церкви еще сохранились в настоящее время; и Бантер надеялся, что его суровое испытание не продлится слишком долго. Он купил себе костюм из страшно дешевой саржи[82], при одевании которого он испытывал жесточайшие муки, а также приобрел отвратительный котелок изогнутой формы, очень плотный и тяжелый, клетчатое кепи, мягкую шляпу и неопределенного цвета темное пальто. Каждый день Бантер старался изменять свою внешность путем чередующихся одно за другим переодеваний в эти вызывающие отвращение предметы одежды, нося остальные с собой в бумажных пакетах, пока наконец не почувствовал, что постоянное присутствие человека с бумажным пакетом может вызвать у беглеца тревогу, и Бантер облегчил свои руки и мысли, оставив вызывающий котелок под стойкой в ресторане, предоставляя его своей судьбе. В настоящий момент он, с пижамой в одном кармане пальто и бритвой, зубной щеткой и кепи — в другом, сидел, держа шляпу в руке готовый помчаться стрелой за Брайтом, как только тот выкажет какой-либо знак к передвижению.

В течение этих последних четырех часов Брайт просто бродил по городу. Он зашел в парикмахерскую и не сделал там никакой попытки устроиться на работу. Казалось, он просто убивает время или даже заметает следы. Раз или два он заходил в кинотеатр, затем посетил Британский Музей, и до вечера просидел на скамейке в Гайд-Парке. Он ни с кем не разговаривал, кроме автобусных и трамвайных кондукторов, подавальщиц и других совершенно безобидных и неизбежных в общении людей. В настоящее время он сидел у окна своей спальни, читая книгу Эдгара Уоллеса, которую, как видел Бантер, он купил за некоторое время до этого на автобусной станции Лейсестер-Сквер.

Вдруг, Бантер следил за ним, Брайт захлопнул книгу и отошел от окна. Пристально вглядываясь во внутренний двор. Бантер мог видеть, как Брайт остановился посередине комнаты, задвигал руками, поднимая и опуская их в хорошо знакомой серии движений. Бантер, который проделывал подобные движения много сотен раз, не был озадачен. Он понял, что человек складывает и упаковывает пижаму и другую одежду. Бантер тут же поспешил вниз к конторке администратора, отдал ключ от своей комнаты (будучи без багажа он не регистрировался, а только заплатил авансом за постель и завтрак) и выскочил на улицу. Здесь ему сильно повезло, ибо он тут же обнаружил свободное такси с водителем интеллигентной внешности, который с готовностью согласился выполнить небольшую работу детектива. Эта улица являлась тупиком, и Бантер, сев в такси, попросил водителя выехать на главную улицу. Там он вышел из машины и зашел в газетный магазин, оставив таксиста наблюдать за въездом в тупик. Через некоторое время, когда Бантер стоял в дверях магазина, прикидываясь, что поглощен чтением утренней газеты, он увидел, как таксист поднял руку, подавая сигнал. В тупик въехало зеленое такси. Так, пока все идет неплохо…

— Медленно поезжайте до угла, — сказал Бантер водителю, снова садясь в машину, — и стойте там до тех пор, пока такси не выедет снова. Если это тот человек, что нам нужен, я постучу по стеклу. Тогда вы последуете за ним, но держитесь на некотором расстоянии. Только старайтесь не потерять их в потоке машин.

— Есть такое дело. Дело о разводе, э?

— Убийство, — спокойно ответил Бантер.

— Бог ты мой! — воскликнул таксист. — А вы полицейский, да?

Бантер кивнул.

— Чтоб мне провалиться! — проговорил таксис — Вы совсем не похожи на полицейского. Наверное, вы шутите… Вот, пожалуйста. Такси — у дверей отеля. Пригните голову, я скажу, когда он выйдет.

Сказав эти слова, таксист не спеша слез со своего сиденья, вышел из машины, и открыл капот автомобиля. Проходивший мимо полисмена бросил на него короткий взгляд, кивнул и тяжелой походкой удалился.

— Вот сейчас он как раз выходит, — сказал таксист Бантеру, просунул голову в окно машины, а затем произнес чуть громче: — Все в порядке, сэр. Просто ослаб контакт. Теперь она помчится как стрела.

Он сел в машину, как только зеленое такси выкатилось из тупика. Бантер, глядя из-за своей газеты, узнал бледное лицо мистера Брайта и постучал по стеклу. Зеленое такси проехало в футе от них. Такси Бантера вывернуло на шоссе и покатилось за ним, держась в 30 футах сзади.

Зеленое такси продвигалось вперед через какие-то угрюмые улочки, затем въехало на Джудд-стрит и проехало через Брунсвик-сквер на Гилфорд-стрит, потом покатилось по Лэмбс-Кондуит-стрнт и Ред-Лион-стрит. Оно свернуло направо на Холборн, затем опять повернуло, но уже налево на Кингс-вэй, и затем двинулось через Грэй-Куин-стрит и Лонг-Экр. Следующее за ним такси Бантера не теряло его из поля зрения, пока наконец зеленое такси не свернуло налево и не поехало вниз по одной из узких улочек, запруженной огромными подводами и неуклюжими повозками, которые направлялись вниз к Ковент-Гарден. У въезда на рынок зеленое такси остановилось.

Такси Бантера представляло собой одну из машин нового и превосходного типа, в которой имелась электрическая переговорная трубка, и она действительно работала. Бантер нажал на кнопку и обратился к водителю:

— Если он выйдет здесь, то очень медленно поезжайте мимо, вон к той большой повозке. Я там незаметно выйду. Не оглядывайтесь по сторонам и ни на что не обращайте внимания. Я оставляю десятишиллинговую банкноту на сиденье. Поезжайте прямо через рынок.

Водитель понимающе кивнул. Из левого окна Бантер видел, как Брайт стоял на тротуаре, расплачиваясь со своим таксистом. Бантер продолжал следить, и когда такси проезжало мимо большой повозки, он быстро выскользнул на тротуар. Торговец фруктами, заметив его маневр, быстро повернулся, чтобы крикнуть водителю, что пассажир надул его, не расплатившись за проезд, но в этот момент рука преданного Бантеру таксиста протянулась через сиденье и резко захлопнула дверцу. Торговец фруктами стоял с выпученными глазами, а Бантер тем временем, сменивший заранее в такси фетровую шляпу на кепи, спрятался за повозкой, чтобы оттуда наблюдать за Брайтом.

К своему огромному удовольствию, он увидел Брайта, стоящего у края тротуара, и с радостным видом наблюдающего за тем, как удаляется бантеровское такси. После быстрого осмотра окрестностей, Брайт, очевидно, удостоверился, что за ним не следят, и с чемоданчиком в руке поспешно отправился по направлению к рынку. Бантер тут же взял след и начал пробираться за ним вперед, хлюпая башмаками по раздавленным фруктам и оторвавшимся капустным листьям, валяющимся на мостовой. Охота повела его через рынок, потом вывела оттуда на Тэвисток-стрит, а затем — вниз по направлению к Стрэнду. Тут Брайт сел на автобус, следующий на Запад; Бантер начал преследовать его на новом такси. След привел его только до Черингкросс, где Брайт вышел из автобуса и поспешно двинулся к станции метро. Бантер, быстро бросив своему водителю флорин, кинулся за ним вслед. — Брайт направился в Чарингкросс-Отель; на этот раз Бантеру пришлось следовать за ним совсем близко, чтобы не упустить свою добычу. Брайт подошел к конторке и заговорил с администратором. После короткой паузы и предъявленной визитной карточки, ему был передан пакет. Взяв его и положив в свой чемоданчик, Брайт быстро повернулся и направился к выходу, пройдя совсем близко от Бантера. Их глаза на мгновение встретились, однако, судя по всему, Брайт не узнал его. Он снова направился к станции метро.

Дальнейшее преследование Бантер практически вел наугад. Однажды он уже встречался с таким случаем и теперь самым главным для него было держаться незамеченным. Прежде чем последовать за Брайтом, он переждал несколько томительных секунд, и это было как раз то время, чтобы увидеть, как Брайт исчезал внизу в подземке.

В этот момент Бантер очень много бы отдал за свой верный котелок. Он старался изо всех сил, когда перебегал через станцию и затем, борясь с непослушным карманом своего неопределенного цвета пальто, снова сменял кепи на шляпу. Читателю не стоит пускаться в длинное утомительное путешествие по подземке, что заняло у Бантера следующий час. В конце концов «зайцы и собаки»[83] в надлежащем порядке вышли из Пикадилли и вернулись в исходное положение на довольно удачном для Бантера расстоянии друг от друга. Следующим местом их пребывания оказался Корнер-Хауз, где Брайт вошел в лифт.

В настоящее время в Корнер-Хаузе имеется три огромных этажа и каждый гигантский этаж имеет два входа. Кроме того, попасть с Брайтом в один и тот же лифт было равносильно вызову брошенному стихийному бедствию. Бантер, словно сбитый с толку кот, увидевший, что его мышь ускользает, в щель, стоял и наблюдал за поднимающимся лифтом. Тогда Бантер двинулся к витрине, делая вид, что разглядывает разнообразные торты и конфеты, а сам бросал быстрый взгляд на двери всех лифтов и одновременно на две мраморные лестницы. По прошествии десяти минут он почувствовал, что истинным намерением Брайта было просто выпить чего-нибудь прохладительного. Тогда Бантер направился к ближайшей к нему лестнице и очень быстро подошел к ней. В это время лифт прошел вниз, прежде чем Бантер достиг первого этажа, и он был ошарашен страшной мыслью, что именно этот лифт увез с собой Брайта. Неважно, жребий уже брошен… Бантер толчком открыл вращающуюся дверь на первом этаже и начал медленно прогуливаться между заполненных людьми столиков.

Смущенный вид клиента, разыскивающего свободное место за столиком в Корнер-Хаузе — обычное дело. Никто не обращал на него никакого внимания, пока он кружил по огромному залу и все больше убеждался в том, что Брайта среди присутствующих не было. Он вышел через дальнюю дверь, где был осажден вопросами, не желает ли он, чтобы его обслужили. Бантер ответил, что просто разыскивает приятеля, и стремительно отправился на второй этаж.

Этот зал был совершенным близнецом первого, если не читать того, что вместо мужского оркестра в смокингах, исполняющего «Моя канарейка кружит у него пред глазами», в этом зале был женский оркестр в голубых платьях, который исполнял отрывки из «Гондольеров». Бантер медленно прокладывал себе путь через толпу, пока… его сердце внезапно не заколотилось под его плачевного вида синим жилетом из саржи… он поймал взглядом так хорошо знакомую ему рыжую голову и согбенные плечи. Брайт находился там; он сидел за столиком вместе с тремя пожилыми дамами и мирно ел жареную отбивную.

Бантер в отчаянии осмотрелся вокруг. Сначала, казалось безнадежным делом отыскать место где-нибудь поближе к Брайту, но в конце концов он заметил девушку, подкрашивающую губы и поправляющую прическу, явно собираясь уйти. Бантер подобно молнии устремился к этому столику и достиг своей цели — свободного стула. Некоторое время он искал глазами официантку, затем, подозвав ее, заказал чашечку кофе. К счастью, Брайт по-видимому, не особенно спешил со своей отбивной. Бантер попросил выписать ему счет сразу, как только ему принесли кофе, затем спокойно сидел с весьма пригодившейся ему газетой, которую развернул прямо перед собой.

После этой, казалось, нескончаемой задержки, Брайт покончил со своим ленчем, посмотрел на часы, попросил счет и поднялся. Бантер оказался четвертым после него в очереди к кассе, где оплачивались счета, и успел расплатиться как раз тогда, когда рыжеватая голова уже исчезала внизу на лестнице. В этот, похоже, удачный момент прибыл лифт. Бантер вскочил в него и пулей вылетел наружу в цокольном этаже, едва дверь лифта отворилась. Остерегаясь, чтобы его не заметил Брайт, он последовал за ним и после нескольких минут лихорадочного лавирования среди движущихся машин Бантер очутился в кинотеатре возле Сенного Рынка, и задержался, чтобы приобрести билет.

Брайт занял место в третьем ряду по 3 и 6 пенсов. Бантер, быстро прошептав служителю кинотеатра, что не успел достать билет поближе к экрану, умудрился сесть двумя рядами позади Брайта. Теперь он снова мог вздохнуть спокойно. С этого места, где он сидел, было прекрасно видно макушку Брайта, вырисовывающуюся на фоне сравнительной белизны экрана. Не обращая внимания на драму Любви и Страсти, в которой сначала переживали из-за размолвки, а потом от неверного толкования чрезвычайно затянувшегося последнего поцелуя, Бантер зафиксировал свое внимание на голове Брайта, и от этого сосредоточения слезы потекли к него по щекам.

Фильм содрогался в своем завершении. Наконец зажегся свет. Внезапно Брайт поднялся и начал пробираться между рядами.

Бантер приготовился следовать за ним, но Брайт вместо того, чтобы пройти к ближайшему выходу, вдруг зашел за занавеску, над которой синим пламенем горела надпись «Джентльмены».

Бантер опять опустился на стул и начал ждать. Другие джентльмены входили и выходили, однако Брайт так и не появлялся. Бантера охватило беспокойство. Имелся ли там второй выход? Свет в зале потускнел и погас, и на сцену вышел комик. Бантер встал и спотыкаясь об ноги трех хихикающих девушек и раздраженного пожилого мужчины, прокрался через проход между рядами.

Когда он это сделал, занавеска, прикрывающая вход в мужской туалет, отодвинулась в сторону, и оттуда вышел мужчина. Бантер внимательно смотрел на него, когда тот проходил в мягком полумраке зала, и остроконечный силуэт его лица говорил о том, что этот человек бородат. Пробормотав извинение, он прошел мимо Бантера и пошел по проходу между рядами. Бантер было направился за ним, но, подчинившись какому-то инстинкту, повернулся к занавешенной двери выхода из кино и обернулся.

Он увидел удаляющуюся спину бородатого мужчины, вырисовывающуюся в ярком свете дня; бородач проходил через выход на улицу; и тут Бантер вспомнил, как однажды Уимси сказал ему: «Любой дурак способен замаскировать свое лицо, но надо быть гением, чтобы замаскировать спину». Не зря Бантер в течение пяти дней неустанно следовал за этой спиной через весь Лондон, чтобы не изучить каждую ее линию. Мгновенно он преодолел проход между рядами и выскочил на улицу. Борода не борода, это был нужный ему человек.

Еще два такси, а затем гонка до Кенсингтона. На этот раз, по-видимому, Брайт действительно направлялся в какое-то определенное место. Его такси подъехало к аккуратному дому в дорогом квартале. Он вышел из машины и достал ключ. Бантер попросил водителя подъехать к ближайшему углу и тем начал расспрашивать своего шофера:

— Вы не знаете номер дома, около которого остановилось вон то такси?

— Знаю, сэр. Номер семнадцать.

— Благодарю вас.

— Развод, сэр? — поинтересовался таксист с ухмылкой.

— Убийство, — ответил Бантер.

— Бог ты мой! — Очевидно, это была естественная реакция всякого на сообщение об убийстве. — Ну, надеюсь, его повесят за это, — пробормотал водитель и уехал.

Бантер осмотрелся вокруг. Он не рискнул пройти мимо дома под номером семнадцать. Он мог только по-прежнему находиться на посту. Кепи и фетровая шляпа как всегда находились при нем, и Он чувствовал, что даже опытные ветераны войны не нашли бы ничего лучше для маскировки. Бантер заметил аптеку и вошел в нее.

— Не могли бы вы сказать, кто проживает в доме № 17? — вежливо осведомился он.

— Почему не могу? — произнес аптекарь. — Джентльмен по имени Моркам.

— Моркам? — Мозги Бантера пронзила мысль острая как зубец ножовки. — Это такой крошечный джентльмен, у которого одно плечо чуть выше другого?

— Совершенно верно.

— И ярко-рыжие волосы?

— Да, сэр, ярко-рыжие волосы и бородка.

— О, он носит бороду?

— О да, сэр. Джентльмен из Сити, это он. Живет здесь столько, сколько я могу помнить. Очень приятный, учтивый джентльмен… Вы хотите узнать?..

— Да, — сказал Бантер. — Дело в том, я услышал, что в доме № 17 может найтись свободное место для личного слуги джентльмена, вот я и подумал, что надо узнать об этой семье, прежде чем обратиться по этому поводу.

— О, понимаю. Да, это очень милая семья. Тихие, детей нет. Миссис Моркам весьма симпатичная леди. Очень хорошо выглядит для своих лет, я бы сказал. Вообще-то они привыкли к целому штату слуг, но это было очень давно. А так, они держали двух девушек, вот и все. Если хотите сами можете убедиться в этом.

Бантер поблагодарил и вышел из аптеки, чтобы послать лорду Питеру телеграмму следующего содержания: