(Не)естественный отбор

Глава 13

Я сидел на ступеньках университета и ждал Настю. Смешно сказать, но волновался я сейчас чуть ли не сильнее, чем вчера.

Что ей сказать? "Привет, как дела?" Могу ли я ее обнять или пока не стоит?

Может, дело в том, что я привык все время чего-то добиваться, а сейчас главное – ничего не испортить? И как мне понять, испортил ли я что-то или нет?

Хотя, скорее всего, дело в наших расах. Пусть у меня раньше и не было девушки, но я прекрасно понимаю, как проходят взаимоотношения у оборотней. И если бы она была той же расы, что и я, то еще вчера вечером мы бы перевезли ее вещи ко мне в квартиру.

В фильмах я наблюдал два противоположных варианта. В одних картинах молодые люди до самого конца ходят вокруг да около, проверяют чувства разными дурацкими способами, хотя само понятие проверки чувств абсурдно: ты либо испытываешь эти самые чувства, либо нет. «Рыба не бывает второй свежести. Она либо свежая, либо нет». С чувствами аналогично.

В других же – спустя несколько минут после знакомства парочка оказывается в постели. А уж потом начинаются занудные разговоры, истерики на тему «Ах, зачем я это сделала?» и прочее.

И звонить друзьям я тоже не хотел. Одно дело – спрашивать, как заинтересовать собой девушку, и совершенно другое – спрашивать, как с ней встречаться.

Внезапно я почувствовал ее тонкий запах, и теплые ладошки закрыли мне глаза.

– Угадай кто? – шепнула она.

Я резко развернулся, обхватил ее ноги и поднялся, держа ее на весу. Настя радостно рассмеялась, глядя сверху вниз.

– Никогда не играй с оборотнем в такую игру, все равно…, - я хотел добавить «проиграешь», но тут она посерьезнела и поцеловала меня.

Наверное, именно в этот момент я отбросил страхи и сомнения насчет будущего. Пока у нас есть настоящее, зачем мне еще что-то?

Когда мы оторвались друг друга, она удивленно посмотрела вокруг, словно забыла где находится, и сказала:- Ой, ты не устал? Верни меня обратно.

Я бережно поставил девушку на землю. Настя взяла меня за руку, и мы пошли гулять.

Какое-то время мы шли молча. Мне казалось, что она что-то хочет спросит, но боится.

– Настя, – я заговорил первым, – если честно, я не совсем понимаю, как должен себя вести и что делают люди, когда встречаются. Поэтому если я вдруг сделаю что-то не то, скажи об этом, хорошо?

Она улыбнулась:- Ты знаешь, я тоже далеко не знаток. А что бы ты делал, если бы я была оборотнем?

– Думаю, сейчас бы мы вместе шли в нашу квартиру и придумывали, что приготовить на ужин.

– Что? Прямо на второй день? – притворно ахнула она.

– Конечно, нет. Второй день – это же слишком медленно. Ты бы еще вчера перебралась ко мне.

– Но… но я так не могу. Это слишком быстро.

Я остановился, взял ее за руки и заглянул ей в глаза:

– Настя, не думай об этом. Поступай так, как хочешь сама. Я тебя не тороплю. В конце концов, что поделать, если у людей такое плохое чутье, – и мягко дотронулся до кончика ее носа. Она автоматически почесала его.

– А я могу задавать глупые вопросы? – спросила она.

– Конечно.

– Откуда у тебя квартира? – затем Настя уточнила. – Точнее, как вообще оборотни покупают квартиры. Ты же полицейский, а у них зарплаты небольшие, и ипотека…, -вконец засмущавшись, она замолчала.

– А, я понял, – усмехнулся я. – Да, с точки зрения человека ипотеку нам брать бессмысленно. Полностью закрыть кредит получается лишь к концу жизни, да если еще учесть количество детей в средней семье, то выглядит вообще безнадежно. На самом деле особого секрета тут нет. Во-первых, у оборотней нет отчислений в пенсионный фонд, плюс снижен процент отчислений в фонды медицинского и социального страхования. Таким образом, официальная зарплата у нас выше процентов на тридцать, чем у людей на аналогичной должности. Конечно, это касается только государственных учреждений. Во-вторых, из-за высокой обучаемости и приспосабливаемости десять лет назад с оборотней были сняты разнообразные разряды и квалификации. И оборотень уже со второго года работы получает зарплату по максимальной ставке. После экзамена, конечно, но тем не менее. Сама понимаешь, даже все эти ухищрения не особо способствуют покупке квартиры. Тебе не скучно слушать?

Настя замотала головой:- Раньше я как-то не задумывалась о жизни оборотней, а сейчас постоянно удивляюсь, как происходят у вас элементарные вещи. К тому же ты интересно рассказываешь.

– Спасибо. Из уроков истории ты, наверное, помнишь, что оборотней признали разумной расой не так давно. В нашей стране – всего около шестидесяти лет назад, а кое-где в мире оборотней до сих пор считают животными. И даже после «Закона о расовом равенстве» к нам было весьма предвзятое отношение. Нас брали только на низкооплачиваемую работу, предлагали лишь опасные для жизни места, требовали большей оплаты за все: за еду, за одежду и тем более за жилье. Лишь несколько оборотней сумели пробить этот потолок и подняться выше.

Медведь Артем Демидов – бизнесмен, волк Архип Волевой – футболист, волчица Ольга Захарченко – певица и актриса. Именно с них и начались глобальные перемены. И первые их усилия были направлены на решение проблем с жильем. Их силами был создан жилищный фонд, в который каждый оборотень с зарплаты отчисляет десять процентов. Суть в том, что после свадьбы пара оборотней получает бесплатно квартиру для проживания. При появлении детей они могут обменять через фонд квартиру на большую площадь, но после смерти обоих супругов жилье возвращается обратно в фонд и не может быть унаследовано их потомками.

– Очень хорошая мысль, – подумав, признала Настя. – А как поступают с вещами из квартиры?

– Железного правила нет, но считается хорошим тоном оставлять мебель и технику будущим владельцам. Дети забирают только личные вещи и семейные ценности. Опять же, обычно в семье рождается больше двух детей, поэтому фонд вынужден постоянно приобретать новые жилплощади. Поэтому со временем была создана строительная корпорация, которая продавала квартиры в фонд по более низкой цене, практически по себестоимости. Одно время даже была мысль строить отдельные кварталы для оборотней, без запрета на оборот, но потом от нее отказались, и сейчас корпорация строит обычные дома, из которых только двадцать-тридцать процентов квартир отдают в фонд.

– А почему отказались от таких кварталов? Мне кажется, что это было бы здорово, ведь вы смогли бы жить так, как хочется, и не смотреть на знаки.

– Потому что на практике оказалось, что оборотни, выросшие в такой среде, хуже контролируют оборот и взаимодействуют с другими расами. Они не умеют подстраиваться под низкий темп работы, не понимают, что другие расы медленнее воспринимают информацию. Из-за этого у них повышена агрессивность, и силу такие оборотни также не сдерживают. Сама можешь представить, к чему это приведет. Спустя пять лет первый и единственный такой квартал был в принудительном режиме расселен по другим районам.

– А если вдруг оборотень сам купит себе квартиру?

– Тогда лично его вычеркивают из жилищного фонда, ему больше не нужно выплачивать взносы, и он может такую квартиру оставить в наследство. Но это редко случается. Как правило, оборотни завещают свое жилье фонду, даже оно было выкуплено без его помощи. Кстати, ты знаешь, что ЖФО, это аббревиатура Жилищного фонда оборотней, – единственное исключение в законе о трудовой толерантности?

– То есть? – переспросила Настя. Она слушала с таким вниманием, что я готов был рассказывать ей часами все, что угодно.

– Ты же знаешь, что каждая фирма, в которой более тридцати постоянных сотрудника, обязана нанять минимум двух представителей разных рас. Изначально данное условие было принято с целью защитить оборотней от предвзятого отношения, но с другой стороны, ЖФО также должен принимать на работу людей, эльфов и гномов. И один филиал ЖФО под давлением городской администрации взял несколько человек на работу, причем на высокие должности, кто-то из них внезапно оказался родственником мэра, другой – племянником прокурора. Как обычно.

Сначала шло все хорошо, были получены разрешения на строительство новых домов, которые выбивались не один год, мы немного подуспокоились, в других филиалах также стали задумываться о найме людей. А потом местные оборотни подняли бучу. Оказалось, что часть квартир, выкупленных фондом, была за бесценок продана левым людям. Людям! Не оборотням! Часть – была перепродана по рыночным ценам. Кудапошла разница, ты можешь и сама догадаться. Скандал был громадный. Виновных сразу уволили по статье, оборотни-политики стали жестко проталкивать дополнение к закону, где требовали разрешить ЖФО брать на работу только оборотней.

– Получается, что оборотни – честные и благородные, а люди – поголовно алчные и подлые. Верно? – грустно сказала Настя.

– Не совсем. Люди бывают разные, оборотни тоже попадаются всякие. Но у нас есть одна особенность. Как бы мы между собой не грызлись, как бы не относились друг к другу, но если кому-то из нас угрожает опасность, на защиту встанут все оборотни, вне зависимости от страны, вида и веры. У меня даже есть своя теория, почему так получилось. Хочешь, расскажу?

– Конечно!

– Как я уже говорил, оборотней слишком долго считали животными. Тысячелетиями нас уничтожали, вырезали целыми племенами, гнобили, держали в рабстве. Хотя даже не совсем в рабстве, нет, нас держали как животных. Говорящих животных. Кастрировали как собак, топили детей, как ненужных котят. Если бы мы не держались вместе, не вставали на защиту каждого оборотня, то нас бы уже точно уничтожили. В результате защита сородичей перешла на генетический уровень. И, поверь, если кто-то из иных рас будет угрожать оборотню, даже если тот оборотень будет моим личным врагом, я кинусь ему на помощь, несмотря на угрозу для жизни. И я не буду раздумывать, прикидывать или сравнивать риски.

– Поэтому малыши-оборотни никогда не попадают в детские дома?

– Да. Мы своих не бросаем. Хотя люди называют это стайным чувством, – я усмехнулся, – и говорят, что это лишь доказывает нашу близость к животным. Но в таком случае я предпочту быть животным, чем разумным высокоразвитым существом, которое может отказаться от собственного ребенка.

Незаметно мы подошли к Настиному общежитию, но никто из нас не хотел расставаться так рано.

– Может, еще погуляем? – жалобно посмотрела на меня Настя.

– Конечно. А куда ты хочешь?

– Знаешь, есть у меня одно желание, вот только я стесняюсь его сказать. Поэтому закрой глаза.

Я послушно прикрыл глаза и услышал ее шепот:

– Хочу посмотреть поближе на тебя-волка. Можно?

Не открывая глаз, я ответил:

– О, тогда я знаю отличное место. Спорим, что ты там ни разу не была? Только нужно вызвать такси. Я могу открыть глаза?

Она шепнула: «Да», но когда я посмотрел на нее, она стояла вся пунцовая, отвернув лицо. Я понимал ее смущение. У людей к звериной форме такое же отношение, как и к инвалидам: кто-то пялится во все глаза, а кто-то, наоборот, старается не смотреть, дабы не смутить. Хотя, должен заметить, это бывает только у тех людей, кто не привык общаться с оборотнями. Чем крупнее город, тем проще отношение. А вот в деревнях порой ощущаешь себя белым человеком, случайно попавшим в глухую африканскую деревню: все тыкают в тебя пальцем, дети требуют перекинуться в звериную форму, заполошные мамаши тащат малышню в дома, чтобы не дай бог чего.

Мы сели в такси, до нужного места ехать минут двадцать-тридцать, поэтому я решил немного рассказать Насте, куда мы едем.

– Официальное название – «Парк на Садовой», но все его зовут «Оборотень-парк». И мы с тобой сейчас следуем канону свиданий оборотней. Как правило, мы знакомимся в двуногой форме, но если вдруг возникает сомнение или желание пообщаться поближе, то нужно, чтобы парень и девушка увидела друг друга и в звериной форме. Можно пойти, конечно, и в Экстрим, но, во-первых, там крутится множество представителей других рас, а во-вторых, это как-то совсем неромантично – гулять там, где гоняют велосипедисты и играют в волейбол. Поэтому мы облюбовали один отдаленный парк, в который ходят только оборотни. Опять же, никто не запрещает вход другим расам, но люди чувствуют там себя неуютно.

Я расплатился за проезд, взял девушку за руку и подвел ее ко входу в парк.