Не пара

24. На повышенных эмоциональных тонах

Саша

— О, Алис, а ты чего с сумкой? — Ксеня смотрит мне за спину.

Оборачиваюсь, ловя в фокус собранную Алису, со своей дорожной сумкой через плечо и с нечитаемым выражением лица.

— Я домой поеду. У меня репетиция сегодня, как оказалось, в обед, поэтому… — виновато разводит руками, на меня не смотрит.

— Поедем, как и приехали, вместе, — обращаю на себя внимание, но она, мазнув по мне взглядом, уводит его в сторону Ксени.

— Не надо. Отдыхай. Я доберусь, — отвечает сквозь зубы.

Не понял…

— Ну, хорошо, давай позавтракаем и поедешь, я тебя все равно голодной не отпущу. Ехать больше часа, — Ксеня уверенно тащит Алису к столу, а та разве что пятками не упирается.

— Да не надо.

— И не спорь со мной. Тут столько всего со вчера осталось, ишь чего выдумала.

Буквально силой сняв с Алисы сумку, Ксеня сажает её рядом со мной и незаметно вопросительно косится на меня.

Посылаю ей в ответ, что я и сам в ахуе, и не пойму какой поезд тараканов ночью высадился в её голове.

Натянувшись рядом со мной струной, Алиса не дышит. Бледная вся, а глаза наоборот блестят.

Пытаюсь понять какого лешего происходит, но на ум кроме Миши ничего не приходит.

Он писал ей вчера. И звонил.

Стиснув зубы, давлю в себе раздражение. Неужели Алиса до сих пор не поняла, что Миша этот ей нахрен не сдался? Тешит себя детскими иллюзиями в то время как, когда оказывается со мной целуется и дрожит совсем по-взрослому?

— Расскажешь? — толкаю её плечом.

Дернувшись, обдает меня полным льда взглядом.

— Нет.

— А я думаю — да. Когда люди разговаривают становится легче. Знала?

— Языками? — спрашивает с ядом в голосе.

— В том числе.

— То-то я смотрю, ты очень разговорчивый.

— Поясни.

— Не буду. И вообще, я не голодная.

Встает, но я резким движением сгребаю в кулак шорты на её пояснице и силой тащу обратно на стул. Сжав челюсти, Алиса падает на пятую точку и вонзает в меня яростные глазища.

Будь это не за столом и не на глазах у всех, я бы говорил с ней по-другому, сейчас же приходится вот так — молча, но «на повышенных эмоциональных тонах».

Ненавижу, когда я не понимаю ситуации. И недосказанности терпеть не могу. А она буквально трещит в воздухе.

— Когда готова будешь говорить — скажи, тогда отпущу.

Набрав в легкие воздух, собирается что-то ответить, но в этот момент как на зло, мне на плечо ложатся когтистые пальцы Вики.

Да бля, только её не хватало.

— Доброе утро, — намеренно склоняется к моему уху, прекрасно видя, что моя рука на талии у Алисы, — я искала тебя утром, мне помощь нужна была.

Дернув плечом, раздраженно сбрасываю ее пальцы.

— Утром нужно спать, Вик. Сон полезен для ума и состояния здоровья в целом.

С Алисы взгляд не свожу. Она же своим уничтожает Вику. Та фыркнув, отходит.

— О-о-о, а вот и наши братцы кролики, — бойкий голос Сени внедряется в наши напряженные гляделки. — Вы в следующий раз предупреждайте о своих планах. Я хоть беруши куплю заранее. Или на крайняк с девочкой приеду, чтобы так сказать, не слухами едиными.

На лице Алисы мелькает непонимание. Она, замедленно моргнув, переводит взгляд назад на подошедшую парочку.

— Простите, мы не думали, что у вас такая плохая шумоизоляция, — басит Артём.

— Блин, Тема, — недовольно ворчит Алина, его девушка и я слышу, как ему прилетает подзатыльник.

Эти двое сегодня устроили бодрое доброе утро всему дому. А я мало того, что и сам проснулся с каменным стояком, так потом еще и эти масла в огонь подлили. Пришлось в срочном порядке удаляться в холодный бассейн, чтобы остудить мысли и содержимое трусов.

— Простите, ребят, — раскрасневшаяся Алина, занимает место напротив, Артем падает с ней рядом.

Наши еще стебут их недолго, я же замечаю, как бледное лицо Алисы стремительно наливается румянцем. Струны в её позвоночнике послабляются, она будто мягче становится, как согревшийся в руках пластилин.

— Можешь отпустить меня, я поем, — произносит, не поднимая на меня глаз.

Я бля ни хера не понимаю, но вижу, что её марш бросок откладывается. Разжимаю пальцы и подкурив сигарету, откидываюсь на спинку стула.

Девушки…

«Не просто девушки… а девятнадцатилетние девушки»… долбит мне темечко внутренний голос.

«Оно надо тебе?»

Выдохнув напряжение, забираю со своей тарелки пару шпажек с маслинами, которые наколол Алисе пока она была в комнате. Их тут едва не растащили голодные девчонки, успел ухватить последние.

— Держи, — кладу их ей на тарелку.

Надо, оказывается.

Подняв на меня голубые глаза, Алиса растягивает губы в неловкой улыбке.

— Спасибо.

И как вот её понять?

— Во сколько у тебя репетиция?

— Вечером.

— Днём же, сказала.

— Да нет, вечером.

Сощурившись, наблюдаю за тем, как пухлые губы обхватывают маслину и тянут её в рот.

Ох мля…

И хоть она делает это ненамеренно и совсем не пытается выглядеть сексуально, я воспринимаю её именно так. Не зря же вчера крыша рукой помахала, когда как голодная тварь в неё вцепился, а она ответила.

Неделю пытался отвлечься и не вспоминать. Не помогло. А теперь и не хочу отвлекаться.

Что будет потом? Не знаю. Ответа на вопрос у меня нет. Когда она вчера лежала в джакузи и язвила своим острым языком, меня бомбило прямо от накала эмоций.

Хочу её. Хочу так, что нутро сводит от одного взгляда её из-под ресниц.

Как вот сейчас прямо. Бросает его на меня, пока я безотрывно смотрю на неё.

— Алис, плавать пойдёшь? — предлагает Ксеня, — я помню, что тебе ехать, но может успеем?

— Успеем, — тут же подлетает с места Алиса, как ошпаренная.

Около лежаков, раздевается, оставаясь в своем купальнике, а я сжимаю зубы. На автомате обвожу мужиков взглядом, потому что не хочу, чтобы пялились. Сеня как раз это и делает, за что выхватывает от меня подзатыльник.

— Э-э-э, — возмущенно трет макушку.

— Смотреть запрещено.

— Это еще почему?

— Потому что для твоей бедовой головы не безопасно.

Нахмурившись, переводит взгляд с меня на Алису, и обратно.

— Так она… с тобой?

— Со мной, — затягиваюсь дымом и выпускаю его наверх.

Только еще этого не знает.

Алиса неторопливо опускает ступни в воду. По бедрам у неё бегут мурашки, достигая живота и груди. Соски утыкаются в тонкую ткань лифчика.

М-м-м-м, то ли мычу, то ли рычу про себя, чувствуя, как кипит кровь еще похлеще, чем сутра.

Остатки совести вопят о том, что надо помнить чья она сестра, держаться в стороне и не испытывать судьбу. Но бессовестный я её откровенно игнорирую.

Я хочу эту девочку. Хочу много её и чаще в моей жизни. Во всех вариациях этого слова.