Не пара

55. Неприличная

Алиса

«Приезжай скорее»

«Я только два дня назад уехал, Алисён» и смайлик улыбающийся.

А мне не до улыбок. Вот совсем. Чувствую, как в глазах собираются слезы, а подбородок дрожит.

Без Саши в квартире пусто, тихо и одиноко. Никто не шлепает меня по попе, не жарит сочное мясо с чесноком и не останавливает посреди зала, чтобы поцеловать, а потом завалить на диван и сделать со мной все те хулиганские постыдные вещи, которые я так люблю.

«И что? Еще не скучаешь?» — быстро печатаю, испытывая обиду за то, что только я выходит так по нему страдаю.

«Начал еще до того, как уехал»

Губы мои плывут в улыбке. Вот, так лучше. А то «два дня только». Это не только, это ого сколько.

— Осипова, там в телефоне интереснее тема, чем у нас на паре? — недовольный голос Валентины Валерьевны заставляет меня вздрогнуть и вернуться в реальность.

А в реальности — я не с Сашей, а в университете, где надо учиться и не переписываться, да.

— Извините.

— Уберите гаджеты в сумки, иначе мне придется собирать их у вас перед началом пары, как делают в школах.

Мы с Кариной одновременно закатываем глаза и отодвигаем телефоны подальше.

После пар едем на тренировку. Мы с Яной подали заявку на участие в еще одном конкурсе, поэтому придумываем теперь программу с нуля вместе. Так и она будет уверена, что никто не придерется, и девчонкам приятно принять участие в создании танца.

Уставшая и разморенная после двухчасовой тренировки отправляюсь домой.

— Добрый вечер, — приветливо кивает мне Татьяна, наша консьерж.

— Добрый, — улыбаюсь ей.

— Вам здесь оставили, Алиса.

Достаёт из-под стойки огромный букет белых гортензий, едва умещающихся у неё в руках.

Восторг фейерверком взрывается в моей грудной клетке.

— Какие краси-и-и-ивые, — перехватив их, ныряю носом в пушистые шарики цветов, — Спасибо, Татьяна.

— Это не я, это всё Александр, — добродушно смеётся она.

Разрываясь от эмоций, поднимаюсь на лифте домой, то и дело тычась носом в бутоны. От их красоты и нежности захватывает дух. Будто букет невесты, только очень больших размеров.

Саша уже дарил мне цветы, это не впервые, но каждый раз получать их от него — неописуемое удовольствие. Вроде ничего такого в этом знаке внимание нет, а меня распирает.

С трепетом опустив цветы в специальное ведерко, принимаю душ, надеваю халат и делаю селфи так, чтобы в кадр поместились и гортензии.

«Спасибо, любимый, они прекрасны» — завалившись на диван, отправляю сообщение.

Саша читает сообщение, но перезванивает только к вечеру по видеосвязи.

— Привет.

Немного уставший, оттягивает галстук на шее.

Я с жадностью влипаю в экран.

— Привет. Устал?

— Да мозги ебут мне, — откупорив бутылку алкоголя, наливает себе немного в стакан и делает пару крупных глотков. Тяжело опускается в кресло, — то скидку им надо, то еще один пакет программ, который у нас только за дополнительную плату доступен.

— Все хотят халявы, — сочувственно всматриваюсь в его уставшие глаза. Я бы сейчас массаж ему сделала, чтобы расслабить. Напряженный такой, даже отсюда видно.

— Халяву нужно заслужить. Как минимум тем, чтобы быть постоянным клиентом. Эти же только первую сделку с нами совершают, а уже хотят весь пакет. Ой, всё, не хочу о них. Давай о тебе лучше, — складка на его лбу разглаживается, и Саша пытливо смотрит в экран. — Чем занимаешься?

— Читаю, валяюсь на диване и любуюсь цветами.

— М-м-м. А под халатом что?

— Ничего, — прикусив губу, игриво отодвигаю ворот.

Я думала просто подразнить, а в итоге взгляд карих глаз меняется практически молниеносно. Из уставшего становится хищным. Я неосознанно ерзаю на диване, будто Саша не по ту сторону телефона находится, а совсем рядом.

И сейчас начнет на меня охоту.

— Сними его, Алисён.

— Что? Вот так прямо сейчас? — краснею, при этом испытывая острый укол возбуждения между ног.

— Да. Тебя что-то смущает?

— М-м-м. Я не знаю…

Я не то, чтобы не делала этого перед Сашей. Делала, не раз. Он просил ласкать себя, но тогда он был рядом и мной управляла горячая похоть, застилая разум. Когда он рядом, вообще все кажется правильно и очень приятно. Сейчас же он далеко, а я…

— Давай, малышка. Мы всего лишь немного пошалим, — чувственно улыбается, снимая через голову галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.

Крылья феникса выглядывают из-под воротника, а мне хочется протянуть руки и погладить их, как я делаю всегда.

Почувствовать горячую кожу, сильные мышцы.

Прикусив губу, тяну пояс халата в сторону и чувствую, как прохладный воздух касается оголившейся груди.

— Моя красивая, — откинувшись на спинку стула, Саша раздевает меня взглядом дальше, — потрогай себя.

Пульс будто отскочив от батута, взлетает вверх и нагревает кровь.

Я сглатываю, испытывая смятение и возбуждение одновременно.

— А ты?

— И я буду. Хочешь?

— Да.

Нахальные губы растягиваются в еще более широкой ухмылке.

— Что мне сделать, Алис?

О Боже.

Облизав губы, с жадностью наблюдаю за тем, как Саша опускает камеру ниже себе на пах и сжимает через ткань брюк член.

Меня неконтролируемой волной жара обдает. Тоже хочу так. Почувствовать его всего. Оказаться под ним, когда он прижимает меня тяжестью своего тела, почувствовать твердость его эрекции, поласкать его.

— Расстегни ширинку, — прошу тихо, преодолевая момент смущения.

— Дальше, — дернув за конец ремня, отстегивает его и тянет ширинку вниз.

— Возьми его в руку и сожми.

Длинные пальцы смыкаются вокруг напряженного органа. Саша ставит его, проходясь рукой вверх-вниз, задевая надутые вены, а потом стирает большим пальцем каплю влаги с головки.

— Так?

— Сильнее.

Это нереально, от потребности в нём я почти ничего не соображаю.

— Моя грязная девочка. Где твоя рука?

А моя рука уже сама гуляет там, где приличным девочкам не дозволено. Но я не приличная, и с меня спросу нет.

Наведя камеру вниз, зажмуриваюсь. Щеки пекут, вены пульсируют, а между ног мокро.

— Трогай себя, как я обычно. Мягенько, нежно, гладь там мою девочку.

Мурашки вспышками прокатываются по коже, и я не замечаю, как сама откидываюсь на спинку и стону.

— Ох…

— Войди в себя.

Скользнув внутрь пальцами, вздрагиваю от остроты ощущений.

С ума сойти. Я не думала, что можно так сильно возбудиться даже без телесного контакта. Одними лишь взглядами, словами, на расстоянии…

— Как больше нравится? Так, или на клиторе?

— Так мне нравится больше с тобой.

— Тогда давай, как делала, Алисёна.

Дотронувшись до чувствительного комочка, направляю камеру себе на лицо, и Саша делает тоже самое. Смотря друг другу в глаза, мы уплываем в моменте, растворяемся в разгоряченном воздухе и осознании, что думаем сейчас друг про друга. Хотим друг друга.

Запрокинув назад голову, Саша издает хриплый стон, а я одновременно с ним содрогаюсь и смыкаю колени, пропуская через себя оглушающие яркие вспышки.

Удовольствие, гуляющее по телу, жалит внутренности и постепенно стихает.

Когда открываю глаза, Саша уже расслабленно улыбается.

— Так скучать немного легче? — тянется куда-то в сторону, вытирает свой живот, а потом подкуривает сигарету.

Накинув на себя халат, укладываюсь на диване поудобнее. Между ног сладко тянет, а тело ощущается легким и невесомым.

— Разве что совсем чуть-чуть.

— Потерпи чуток. Скоро махнем в горы.

Саша решил взять отпуск, когда у меня будут каникулы, чтобы мы могли с ним вдвоем поехать отдохнуть. Я очень жду этой поездки, потому что мы будем только вдвоем. Ни звонков с его работы, ни моего извечного домашнего задания, на которое у меня уходит уйма времени.

Мечта-а-а-а.

— Ты уже поужинал или только пойдешь? — мурлычу, разглядывая его расслабленного и уставшего.

Я так хочу к нему… Свернуться в клубок и уткнуться носом в шею. Прижаться к коже губами и почувствовать, как его пальцы гладят мою спину. От понимания, что сейчас это невозможно к горлу подкатывает ком.

— Заказал в номер ужин. Сил идти никуда нет. Да и желания тоже. А ты?

— А я съела все мясо, что ты жарил перед отъездом и закусила тортиком.

Саша хрипло смеётся.

— Ненасытная моя.

— Я бы и тебя съела, будь ты рядом. У меня повышенное чувство голода какое-то, наверное на зиму набираю. — жалуюсь на аномальные требования организма в последнее время, — Стану толстой и некрасивой и разонравлюсь тебе.

— Не разонравишься, — затягивается и с улыбкой выпускает дым вверх. Взгляд от меня не отрывает.

— Это ты сейчас так говоришь, я же помню какие тебе барышни по вкусу.

— Ну давай, скажи, что высокие с длинными ногами, — подначивает, намекая на мой низкий рост.

А я не знаю, что ответить. Вроде как, и обвинить его не в чем, а нутро прямо требует обидеться непонятно на что. Наверное, на то, что он далеко и именно это меня расстраивает.

— Ну… нет.

— Ну… вот. Так что ешь, сколько влезет. Я не против.

И такой он притягательный сейчас с этой полуулыбкой, что я не удерживаюсь.

— Ладно… Пока? — опускаю взгляд, чтобы спрятать невесть откуда взявшиеся слезы.

Ну что я за дура такая?

— На меня глянь.

Поднимаю глаза.

— Ну… что такое? — сочувственно приближает к себе экран, убирая сигарету в пепельницу. — Малышка…

— Я не знаю. — желание плакать растет в геометрической прогрессии. Чертовщина какая-то. — Всё хорошо. Просто… приезжай скорее.

В его взгляде столько нежности, что меня прорывает. Всхлипнув, роняю лицо в ладони и реву.

Да боже ж ты мой, из-за чего? Из-за того, что Саша уехал на несколько дней? Так это не настолько страшная причина для слез, но они льются ручьем.

Чувствую себя одной из тех ненормальных, которые рыдают и навязываются мужчинам слезами. И это ужасно, потому что я же не такая. Я не рыдаю обычно. Я его подбадриваю, стебусь, кусаюсь. А тут — прямо лужа растекшаяся.

— Так, иди ложись давай в кровать и не клади трубку, — строго командует Саша. — Будешь засыпать, пока я работаю.

— А я не буду тебя отвлекать? — шмыгнув носом, выглядываю из ладоней.

Мне даже плевать, что еще только девять часов. Я готова засыпать вот так, когда он на связи.

— Если не будешь храпеть.

— Ну Са-а-аш.

— Ну, Али-и-ис, — тянет с насмешкой, устанавливая телефон напротив стола и доставая из кейса документы, — спи давай, рёва.

А я послушная.

Я сплю, пока он заказывает ужин, ест и заполняет бумаги, время от времени поднимая на меня взгляд.