Саша
Налево и вниз.
Следую указателям и оказываюсь на нулевом этаже. В хорошо освещенном холле на диванах сидят женщины. Одни уткнулись в телефоны, другие болтают между собой, но тут же затихают, заметив мое появление.
— Вечер добрый, — раз уж я привлек внимание, то можно и пользу извлечь. — не подскажите где здесь детский кружок по джаз-фанку?
— Добрый, — оценивающе пробежавшись по мне взглядом, улыбается одна из как я догадываюсь ожидающих своих чад мам, которых тренирует Алиса, — Вон за той дверью. А вы — папа?
Хотел бы им быть, вообще-то. Но пока…
— Нет. Благодарю за наводку.
Под прицелом пары десятков любопытных глаз направляюсь к прозрачной двери в конце коридора. Чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу голос Алисы и музыку, доносящуюся изнутри.
За ребрами растекается бурлящее предвкушение. Даже ладони начинает покалывать. Целый день ждал этого момента, как пацан, честное слово.
Подойдя к двери, на несколько секунд впиваюсь в Алису взглядом. Наконец-то. Мне гораздо больше по душе, когда она в пределах моей доступности, а не когда приходится искать ее местонахождение.
Опираюсь на стену плечом и наблюдаю за тем, как малышка стоя впереди оравы детишек, вместе с ними танцует танец.
В обтягивающих черных лосинах и узкой майке, с завязанным на затылке хвостом. Сосредоточенная, внимательная, следит за каждым их действием в зеркале.
Нереальная девочка.
Грациозно взмахнув руками, делает рывок грудью и резко топает ногой. Девчонки одновременно с ней проделывают тоже самое.
Это красиво. В её исполнении. Не знаю сколько раз я уже пересмотрел видео с их странички в сети. Даже скачал парочку себе на телефон тех, где Алису лучше всего видно.
Она не замечает, но, когда танцует, так живо играет глазами, что у меня внутри все своей жизнью живет в ответ на её эти «игры».
И хоть к женским играм взглядами я привык давно, но проигрываю в этой игре только ей. При чем по собственному желанию.
Спортивная майка во время движений открывает полоску кожи и манящий пупок.
Ох, мля, возвожу глаза к потолку, пропуская по телу волну возбуждения.
Битеев, возьми себя в руки, ты на детской тренировке или в стрип-баре, в конце концов?!
— Так, на сегодня всё, котята, — развернувшись, хлопает в ладоши Алиса, заканчивая и мои мучения в том числе. С телефона выключает музыку. — Устали?
— Нет… да-а, — летит нестройно ей в ответ.
— Ну ничего, зато вы умнички! В субботу выступаем, все готовы?
— Да-а-а, — а это уже уверенным хором.
— Супер. Тогда до свиданья.
Орава из девчушек наваливается на неё и облепляет со всех сторон, как пчелы сладкую вату.
Алиса с теплой улыбкой обнимает всех и сразу.
Не замечаю, как мои губы плывут, глядя на эту картину. И я даже завидую этим детям, потому что их она не стопорит. К ним тянется и открыта для каждой беззубой улыбки.
Ко мне же хоть и тянется, а стоп кран свой не срывает.
Отчасти, я понимаю почему. И впервые за многолетнее общение с девушками жалею о том, что она была свидетельницей моих похождений.
Раньше меня это не волновало, а сейчас не хило так царапает.
Выбравшись из детских объятий, Алиса направляется к столу, берет рубашку и повязывает ее вокруг своих бедер.
Забрав сумку, шагает к двери, а вся ее орава следует за ней, как утята за мамой уткой.
Ухмыльнувшись, отступаю в угол коридора, чтобы меня не снесли.
С криками детвора вылетает к родителям, Алиса пропустив их, выходит последней.
— Увидимся в четверг, — говорит встречающим. — Это будет последняя тренировка перед выступлением. Приходите все, пожалуйста, не пропускайте.
— Не пропустим, — отвечает одна из родительниц, перед тем как бросить многозначительный взгляд на меня, — а скажите, этот мужчина — обещанный нам учитель? Потому что, если да, то считайте, что я уже записана на первую тренировку.
Алиса непонимающе поворачивает в мою сторону голову и через секунду её брови удивленно взлетают вверх. На щеках расползается румянец, а губы сжимаются, пряча улыбку.
— М-м-м, единственное, что могу обещать, это Лебединое озеро в его исполнении, — отвечает, глядя мне в глаза.
С-с-с-стервоза.
— Ой, так нас устраивает, — подхватывают остальные, — когда можно посмотреть?
— Я выступаю только с парой, — торможу их восторженные фантазии, вскинув ладонь. В их глазах уже зажглись лампочки и включили трансляцию меня в балетной пачке. — Согласна?
— Я подумаю, — смеется Алиса, а после попрощавшись со всеми, подходит ко мне, — Ты что здесь делаешь?
Бросив взгляд на наблюдающих за нами родительниц, сдерживаю порыв притянуть её к себе за резинку лосин.
— За тобой приехал.
— Зачем?
— Ужин, помнишь?
— М-м-м, да. — в больших глазах удивление, — То есть ты серьезно тогда говорил?
— А было похоже на шутку?
— Наверное, нет. Только мне надо в душ. Переодеться. Не поеду же я так.
Вообще, меня устраивает и так. Она вся обтянута узкой тканью, выделяющей её аппетитные изгибы, немного взлохмачена и мокрая после репетиции.
Воображение мое живет своей похотливой жизнью, но не давая ему пока разгуляться на всю, иначе вечер придется проводить с непреклонным стояком, я киваю.
— Я тоже еще не заезжал домой после работы. На душ и все про всё у нас будет часа полтора. Хватит?
Опустив взгляд, словно прикидывая по времени, неопределенно пожимает плечами.
— Али-ис, — подбежав сзади, её дергает за пальцы рыжая девчушка, — это тебе.
Протянув печенье, судя по всему домашнее, беззубо улыбается.
— Спасибо, Милашка, — благодарно приложив руку к груди, Алиса наклоняется и чмокает её в щеку, — сама пекла?
— Да. С мамой. Оно о-о-очень вкусное.
А потом заглянув в коробку, девчонка тоскливо смотрит на последнее оставшееся печенье. Поднимает на меня большие зеленые глаза, и со вздохом берет его в руку.
— А это вам, — вежливо тянет его мне.
Кажется, кто-то не сильно горит желанием делиться последней вкусняшкой, но очень воспитана, чтобы это признать открыто.
Ухмыльнувшись, приседаю перед ней на корточки.
— У тебя еще есть?
— Нет, — делает бровки печальным домиком, — это последнее.
У меня было бы ровно столько же горечи в голосе, если бы мне пришлось кому-то отдавать свой мерс. Бесплатно.
— Спасибо. Ты очень вежливая и щедрая девочка. Но съешь его за меня. Ладно? А в следующий раз, если у тебя будет больше, то я с удовольствием его попробую.
Благоговейное счастье как по волшебству расцветает на детском лице. И если бы можно было убить улыбкой, я бы сейчас уже повержено лежал у ее ног.
— Съем, — активно, как болванчик, кивает.
— Вот и умница.
Быстро, вероятно, чтобы я не передумал, выполняет свое обещание. Запихивает себе не малых размеров печенье в рот, и убегает к родительнице.
Усмехнувшись, выпрямляюсь, попадая под умиленный взгляд Алисы. Она большими глазами смотрит на меня и качает с неверием головой.
— В тебе есть хоть какие-то недостатки, Саш?
Отличный вопрос, если вспомнить что еще недавно я был у неё блядуном.
Мне нравится, как меняется направление её мыслей.
Обернувшись, дожидаюсь, пока коридор опустеет и делаю то, чего ждал с самого утра. Обхватываю руками узкую талию и рывком тяну девочку к себе.
— Да, я могу быть глух, когда мне говорят «нет».
Вжимаюсь в мягкие губки своими, и растолкав их языком, ныряю им на короткое мгновение в горячий рот. Ориентиры стираются почти сразу же, но это ведь Алиса. Особенная девочка. Поэтому прежде, чем она начнет возмущаться, отстраняюсь.
— Поехали?
Всматриваюсь в расширенные зрачки. Взгляд её чуть поплывший.
— А если я скажу — нет? — Хорохорится в своей манере, — Тоже будешь глухим?
— Буду. И в ресторан ты поедешь вот так, не переодеваясь.
Хмыкнув, разворачивается и идет вперед по коридору, виляя своим небольшим аппетитным задом. Зачем только напялила эту бесформенную рубашку? Там же такой вид был.
Выдохнув через нос, догоняю её уже на ступенях.
— Так что — нет? — дергаю за свисающий на бедрах рукав.
— Я голодная. И хочу выглядеть красиво. Поэтому — да. Едем.