Не пара

52. Мудак с принципами

Саша

— Меня ждешь?

Около входа в здание офиса замечаю Помазова. Он курит, подперев колонну плечом, а когда я подхожу, пальцем откидывает недокуренную сигарету в урну.

— Тебя.

— Ну, вот он я. — развожу руками, — Махаться будем как пацаны или воспользуемся более прогрессивными способами общения?

Прищурившись, враждебно кремирует меня взглядом исподлобья, а потом кивком головы указывает на дверь.

— Пойдем.

Развернувшись, входит внутрь, я усмехаясь, иду следом.

Бесит.

Алиса вчера весь вечер просила самой с ним поговорить, но обойдется. Я хочу понять его к ней отношение в конце концов, и уже после отталкиваться от этого, и решать как разговаривать.

Мы поднимаемся на лифте, и не сговариваясь шагаем в мой кабинет. В его, помимо него, сидят еще двое программеров, не то место для диалога.

— Свет, кофе нам сделай, пожалуйста, — бросаю своему секретарю.

— Доброе утро, Александр Юрьевич, конечно.

Мы с Помазовым не раз пили у меня кофе, поэтому ей известны наши предпочтения.

Когда входим внутрь, он подвигает ближе к моему столу кресло и падает в него. Складывает на коленях локти, наблюдая за мной, пока я направляюсь к своему месту.

— Лампу в фейс направлять будешь? — сажусь напротив.

— Если понадобится.

Достав из ящика пачку сигарет, подкуриваю одну. Света как раз заносит кофе и шустро ретируется, заметив, что обстановка у нас дымящаяся.

— Сигарету? — подталкиваю к нему пачку.

— Не хочу.

Схлестываемся взглядами.

— Ну? Я готов, приступай, — затянувшись, выпускаю дым наверх.

— Блядь, Битеев, я тебе шутки тут шутить пришел, или как? — раздраженно толкает пачку обратно.

— А я не знаю. Ты мне скажи. Какие у тебя могут быть разборки со мной из-за Алисы? — опираюсь локтями на столешницу. — Ревнуешь ее? — ловлю каждую эмоцию, потому что уже на себе знаю, как ощущается ревность и не прочесть ее в лице собеседника нельзя.

Его брови в шоке взлетают вверх.

— Ты больной? Она мне как сестренка младшая. — Сощуриваюсь, но Помазов не врет, кажись. Нет там у него ревности в глазах. Забота и злость — есть, а ревности — нет. Облегченно выдыхаю и откидываюсь на спинку кресла. Ладно, пусть поучит меня жизни, я готов сделать вид, что слушаю. — Именно поэтому мне в голову не идет как ты вообще втянул ее во все это дерьмо?

— Дерьмом была твоя связь с той, кто не умеет себя вести, — сбрасываю пепел в пепельницу и еще раз с силой затягиваюсь, — а то, что между мной и Алисой называется отношения. И не тебе судить о них.

— Какие нахуй отношения, Саня? — рычит сквозь зубы. — Ей девятнадцать.

— Я помню сколько ей.

— А сколько тебе ты помнишь?

— Прекрасно. Но мешает это только тебе, а не нам с ней.

— Ну тебе то в кайф, конечно. Красивая, молодая, наивная. Навешал ей на уши, она и поверила, только потом что? Наиграешься, а ей себя по частям собирать после тебя?

— А ты не гадай о том, что будет потом. Может это она меня спустя полгода кинет, не думал о таком?

— Тебя хотя бы одна баба кидала? — скептически заламывает бровь.

— Представь себе. Не такой уж я охуенный.

— Ну тут не спорю.

— Ладно, не слишком обольщайся. — торможу его порыв обвешать меня комплиментами. — Плюсов у меня тоже немало. И Алисе они по душе.

— Минусы еще не продемонстрировал?

— Уже успел. Она девочка не из пугливых.

Выдохнув, Миха рывком встает из-за стола и отходит к окну. Засовывает руки в карманы, на меня голову не поворачивает.

Не знаю, как бы я вел себя если бы был в его шкуре. У меня нет младших братьев и сестер. Но думаю, если бы были, я бы за них тоже глотки рвал.

Поднявшись, подхожу и повторяю его позу.

— Слушай. Я в курсе, что вы привыкли видеть меня с разными женщинами. И постоянными и не очень. Но когда-то же надо было тормозить. Вот Алисёна меня и тормознула.

— Алисёна, — кривляя мою интонацию, закатывает глаза.

— И перестань называть ее маленькой. — Игнорю его выпад. — Она ответственная, самостоятельная девочка, которая учится, ведёт детскую группу по танцам и, кстати, охрененно готовит.

— Я в курсе. Особенно пирог с мясом.

Бля. Ревностно сжимаюсь. Пирог она мне не готовила.

— Часто ел? — звучу резче, а этот придурок от чего-то лыбится.

— Да, — скашивает в мою сторону издевающийся взгляд, — когда в гости захожу, или если болею, Алиска заботится.

— Отвыкай, — толкаю его плечом, чтобы стереть это бесячее выражение с его физиономии.

— Нихуя себе, — охреневает он, поворачиваясь ко мне всем туловищем, — это я сейчас уловил ревность?

— Правильно уловил.

Несколько секунд мы бодаемся взглядами, после чего Помазов с неверием хмыкает.

— Правда, запал что ли? — смотрит на меня так, будто видит впервые.

— А ты думаешь я на сестру подруги просто так бы полез, если бы не решил для себя, что всерьез хочу с ней задержаться?

Брезгливо поморщившись, Помазов агрессивно толкает меня кулаком в грудь.

— Блядь, не говори мне о том, что ты на нее лезешь. В моей голове она ребенок, поедающий плюшки одну за другой.

Отлично. Вот такое выражение лица мне нравится больше.

— Ладно. Тогда о том, что мы живем вместе она сама тебе скажет, — не могу не ткнуть палкой в ответ.

— Чего? Как так? Я же приезжал недавно к ней, мы прогуливались.

— Ага. Она от меня за десять минут раньше вышла, чтобы у подъезда тебя встретить.

А я как придурок с балкона на них смотрел, потому что по просьбе Алисы молчал о нас.

— Пиздец. Давно?

— Три недели как.

— Я в ауте. И молчала же засранка.

— Боялась, что вы начнете лекции читать. — А потом говорю то, чего не собирался, — Твое мнение для нее очень важно, хотя лично меня это и бесит. Но раз уж на то пошло, то не лечи ее, потому что в таких случаях обычно отдаляются от тех, кто лечит, а не от тех, с кем хотят быть.

— Не всегда. — задумчиво произносит Помазов, направляя взгляд на верхушки стоящих вокруг многоэтажек.

Намек на Олю с Давой ловлю сразу же. Как там сказала Оля — у них была другая ситуация?

— Каждый живёт свою жизнь.

— Да… — согласно кивает, а потом вздохнув, переводит тему, — Коньяк есть?

— В восемь утра?

— Ага.

— Есть.

Развернувшись, отхожу к бару и достаю оттуда бутылку, которую мне по приезду подогнал бухгалтер в честь вступления в должность.

Откупорив, наливаю нам прямо в кофе.

Миша возвращается к креслу и сев в него, тянет на себя чашку. Делает большой глоток.

— Битеев, но если тебя вдруг потянет налево….

Неугомонный блядь.

— Налево от любимых девочек ходят мудаки. Я похож на мудака? — занимаю свое место.

— Ну как тебе сказать. — крутит рукой мол «есть такое». — На мудака с принципами.

— Звучит почти как комплимент. — поржав, салютую ему чашкой, — за это и выпьем.

— Но за Алиску…

— Ага, кастрируешь. Становись в очередь за Олькой. Только у меня столько причиндалов на всех желающих не найдется.

Помазов хищно и с угрозой усмехается.

— А я пришью.

— Фу. Извращенец.