Не пара

49. Каминг-аут

Алиса

Саша склоняет на бок голову и смотрит прямо на Мишу. Правда, взгляд у него при этом такой, что мне хочется забиться в домик.

Пантера вернулась и жаждет крови.

— У тебя какой-то пунктик по поводу разницы в возрасте?

— Особо нет, — не замечает перемены его настроения Миша, — Если тебе в кайф, то отлично. Просто не сильно верю в такие отношения.

— Почему?

— Примеров перед глазами было полно. В большей степени это отношения на время. В серьезное они перерастают редко.

— Саш, правда, — трогает его за руку Мариам, — зачем тебе такая молоденькая? Я не спорю, она может быть замечательной, но разве тебе не хочется семью? — с негодованием разводит руками.

— А при чем здесь ее возраст? — равнодушно подкуривает сигарету Саша.

— При том, что она ведь учится еще, наверное. Как минимум, лет пять точно посвятит учебе. А ты?

— А меня это вполне устраивает.

Мари с Олей переглядываются, как будто ведя какой-то понятный только им диалог. Я даже догадываюсь какой.

Все наши время от времени подтрунивают над Сашей на тему семьи. По-доброму, конечно. Переживают, что он упускает что-то важное, пока растрачивает себя на временные отношения. Оля и Мариам полюбили своих мужчин, когда были в моем возрасте и по сути, проносят эту любовь сквозь года. У Саши же всё не так. Я даже не знаю любил ли он когда-то также сильно, как ребята. Вот все здесь Саше и желают такого же, как у них. А он сопротивляется и всё никак не женится.

— Ну, хорошо. — смиряется Мариам, — Решать конечно тебе. Но если вдруг у вас не сложится, чего я не исключаю из-за разницы интересов. Все-таки девятнадцать это слишком молоденькая. Вон прям, как Алиска наша, — опускаю взгляд, чувствуя неприятное давление в груди. — Алис, это было не в обиду. Просто мне ведь тоже было девятнадцать. Я помню, как это, хочется гулять, познавать новые горизонты, веселиться. А отношения со взрослым мужчиной, наверное, не совсем то, что нужно сейчас таким девочкам.

Замедленно киваю, потому что знаю, что этой репликой она не лично меня хотела обидеть, но вышло как раз наоборот.

— Нам есть о чем поговорить, Мари, — перебивает ее Саша, — и мне с ней не скучно.

— Ну, сейчас, наверное, да. Начало отношений — это всегда азарт, первые чувства, но потом ведь они перерастают в другие, более глубокие. И конечно же в рутину, когда уже нужно больше говорить друг с другом, притираться. А о чем тебе говорить с такой молоденькой девочкой? — с каждым ее словом мое сердце грохочет все громче и громче и со скоростью света сжимается в песчинку. Встречаюсь с Сашей взглядами. Он смотрит на меня пристально исподлобья. Будто транслирует «Не смей загоняться по этому поводу». А я и не загоняюсь, потому что знаю, что тем для разговоров у нас много. Но все равно неприятно, — В общем, к чему это я? Продолжу мысль. Если вдруг у вас не сложится, то я могу познакомить тебя с девушкой, — живо тараторит Мари, хватая со стола телефон. — Я нашла ее для тебя еще до того, как узнала, что ты не один. Но на всякий случай покажу, раз уж все-равно пошел разговор. Зовут Лиля. Она моя коллега, и ей двадцать шесть. Младше нас, конечно, но хотя бы не настолько. На ногах твердо стоит, целеустремленная, веселая и очень красивая. Все, как ты любишь. И фигура и мозги. Смотри. Специально для тебя даже скачала фотографии в купальнике, — со смехом протягивает ему мобильный.

Я, стиснув зубы, еложу на стуле. Хочется забрать этот чертов телефон, чтобы лишить его возможности оценить потенциальную кандидатку на звание его девушки, но Саша делает это сам.

Даже не взглянув, двумя пальцами отодвигает от себя гаджет.

— Спасибо, конечно, за заботу. Но ни Лиля, ни кто-то еще мне не интересен.

— Это сейчас…

— Это всегда. И вообще, — затушив толком не докуренную сигарету в пепельнице, стреляет в меня прямым взглядом, — давай мы прекратим это, ладно? А то досидимся, что мне смотрины устроят, и что мы потом делать будем? Вдвоем на них пойдем?

— Что? — непонимающе переспрашивает Мариам, считая, что он спрашивает у нее.

Мои губы нервно дергаются. Сердце делает кульбит и словно сорвавшись с цепи, несется вперед.

Но несмотря на панический страх, действительно больше не хочу этой конспирации. Пусть будет, как будет. Главное, чтобы ему не навешивали каких-то других девушек и не считали, что я не достойна быть с ним в силу возраста.

Вцепившись пальцами в подлокотники стула, уверенно киваю.

— Давай.

Мужские губы растягиваются в счастливой улыбке.

Под повисшее могильное молчание он встает из-за стола. Обходит его и становится позади моего стула.

— Предугадываю вашу реакцию, поэтому сразу прошу без истерик. Решение у нас обоюдное, никто никого не принуждает.

Мне хочется спрятать лицо в ладонях от его слов, но я понимаю, что он так их готовит.

Руки Саши ложатся на мои плечи, а потом он наклоняется и обнимает меня за них.

— Ни с кем меня знакомить не нужно, потому что любимая девочка у меня уже есть.

И как бы подтверждая его слова, я поднимаю руку, чтобы сцепить наши с ним пальцы. Мои холодные, а его, как всегда, горячие и уверенные.

Тишина тяжелой субстанцией заползает в ноздри, раздражает рецепторы, оседает в легких.

Я боюсь посмотреть в глаза сестре, но преодолевая себя, делаю это.

— Чего? — первым разрывает всеобщий ступор Миша, но я смотрю только на сестру. Чей шокированный взгляд направлен на наши пальцы.

Давид с шумом выдыхает и сжимает переносицу.

— Саня-Саня.

Демьян хмыкает, а Мариам, кажется, сейчас родит.

Такой вот каминг-аут. Дышите только все, пожалуйста.

— Это шутка такая? — отмирает спустя несколько долгих секунд Оля.

— Шутка, Алис? — трется о мои волосы подбородком Саша.

— Нет, — звучу не своим голосом, — Не шутка. Мы с Сашей вместе.

— Ты охуел? — взрывается Миша, а я вздрагиваю от его реакции.

Как хотелось сточить углы этому моменту, но, наверное, сделать это не вышло бы ни при каком условии.

— Тебя это должно волновать меньше всего. — слышу, как оскаливается Саша и крепче сжимаю его пальцы.

Не хочу всего этого, пожалуйста.

— Как такое вообще могло произойти? — вероятно, придя наконец в себя, Оля, всплеснув руками, раздраженно вскакивает с места. — Алиса!

— Саш, — с обвинением произносит одними губами Мари, — ты что?

— А что?

— Это же Алиса!

— Есть какие-то конкретные правила с кем я должен быть?

— Да! Не с моей сестрой! — нервно хватает бокал Оля, но не отпив из него, с грохотом ставит обратно, — Можно тебя на минуту, Алис?

— Нет, — отвечает вместо меня Саша. — Все выяснения отношений только со мной. Не надо этих уединений. Хочешь что-то узнать, спрашивай здесь и сейчас.

Его руки исчезают с моих плеч. Я чувствую, как он выпрямляется, и тоже соскакиваю со стула. От тревоги пульс летит как скоростной поезд, ладони влажные и холодные.

— Оль, успокойся, — пытаюсь успокоить, — Ничего страшного не произошло.

— Как это? Алиса, ты что? Это же……Саша!

— «Саша» сейчас от тебя звучит как «мудак», — говорит с издевкой он.

— Не мудак, но, ты сам прекрасно знаешь, что тебе не нужна Алиса. Зачем? Девушек мало что ли?

— Ты давай мне еще расскажи кто мне нужен, а кто нет, — притягивает меня к себе Саша, а я обнимаю его торс руками. У Оли в ответ на это мое действие лицо покрывается пятнами.

Внутренности от волнения сводит, меня тошнит.

— Саша, моя сестра — не какая-то девчонка, с которой можно провести время. Ты разобьешь ей сердце, и как ей потом жить? Совсем совести у тебя нет?

— А мать Давида тебе все это этими же словами говорила? Что ты бессовестная и испортишь ему жизнь?

Оля застывает, меняется в лице, Давид рывком встает со стула.

— Сань, грани не теряй, — предупреждающе сводит брови и тянет к себе сестру.

— А я не теряю. Я напоминаю, что тебе, Оль, как никому должно быть известно как это, когда тебе говорят кто тебе подходит, а кто нет.

— Не сравнивай! У нас разные ситуации, — цедит сквозь зубы Оля.

— Нет. У нас разные на них взгляды. И раз уж на то пошло, то именно я — тот, кто никогда ни одного из вас не осудил, а натворили вы хуеты побольше моей. Мне напомнить?

— Битеев, блядь, — рычит Давид.

— Дав, давай не будем, — таким же тоном врезается в него Саша. — Все в этой комнате, помимо Помазова, знают как это, когда тебе пытаются навязать чужую точку зрения. И Мари с Демом, и вы вдвоем. Тебе, Оля и тебе, Мариам, было столько же, сколько Алисе сейчас, когда вас тыкали носом и решали за вас, что вам по жизни делать. Не втягивайте в эту херню Алису. Есть вопросы, задавайте их мне.

Оля с Давидом молча кремируют нас взглядами. В глазах сестры столько непонимания, неверия и волнения, что мне становится не по себе. Наверное, на ее месте я бы тоже переживала за младшую сестру.

— Оль, — протягиваю ей руку, — пойдем поговорим. — Сашины пальцы с силой сжимают мою талию. Умоляюще смотрю на него. — Мне нужно, правда. Не переживай.